Imagination

                  Matthew Sturniolo. Я просыпаюсь в темной спальне. Плотные шторы не дают свету просочиться в комнату, поэтому есть ощущение словно сейчас до сих пор глубокая ночь, а не 8 утра. К сожалению обязательства есть у всех, поэтому мой зад должен тащить самого себя в университет. Я неохотно принимаю сидячее положение и оглядываю помещение как будто вижу его впервые. Вставая с кровати, направляюсь в ванную комнату, где над раковиной меня обычно встречает отражение, но я даже не хочу смотреть туда, ведь знаю что там ничего не меняется с каждым днем. Я не медлю, поэтому освежающая, почти холодная, вода уже вытекает из носика крана сильным потоком. Мои ладони создают импровизированную чашу, в которую набирается немного воды, а через несколько секунд мое лицо обжигает холод. Дав воде немного стечь с моей кожи, я решаюсь посмотреть в зеркало, но у меня чуть сердце не остановилось когда я вижу там совершенно другого человека.  Хриплый, негромкий голос проносится в моей голове. — Доброе. От испуга меня откидывает назад и спина ощущает поверхность стекла душевой кабины. Тело словно парализовало и по позвоночнику прошлась дрожь, как от электрошокера. Мои губы за все это время и слова не сказали, тогда кто это был? Я не отрываю взгляда от отражения, которое не было моим. Он был очень похож на меня, словно брат-близнец, но волосы у него были длиннее чем мои собственные и черты лица слегка острее, а глаза были ядовито-голубыми и немного светились. Буквально. Я не вру. Он стоял точно также как и я, он повторял движения словно это и вправду мое отражение, но человек другой, если это вообще человек, потому что такие глаза явно что то не земное. Это не комплимент. — Ожидаемо.  В зеркале, чужие губы искажаются в слове, но производится эхом в моей голове. Я сглотнул ком который образовался в моем горле и подошел к раковине вновь. — Что за хе- — Мэттью? Ощущение что я проглотил язык. Ну извините, не каждый день в зеркале вы видите человека со светящимися глазами, а не себя.  — Ладно, смысла спрашивать нет, я знаю что ты Мэттью. Я в целом все знаю о тебе. — Чего блять?! — единственное что я могу выпалить. — Если честно мне так неохота объяснять, но давай введу тебя в курс. Я Кристофер. Сущность в твоей башке, — чего нахуй? И почему он так спокойно это говорит?! — Почему…- — Обстоятельства так сложились. Может ты сошел с ума, а может в тебя демоны вселились,— усмехнувшись, он ехидно улыбнулся, вот только мне не до смеха вовсе. — Почему я слышу тебя в своей голове?… — Потому что я в твоей голове,— спасибо, не успокоил. — Нахуя ты в ней? Мой страх и злоба вспыхивает моментально когда парень в зеркале безразлично пожимает плечами. Блять, что, сука, происходит? Я моментально выхожу из ванной, лишь бы не видеть его. Может я все ещё сплю? Может это кошмар? Или может я и вправду сошел с ума? Но по мне снова пробегает дрожь когда я слышу как в черепе, эхом, твердый и хриплый голос снова бьет по мозгам. — Не вежливо. — Блять, иди нахуй, чертов псих. — Кто из нас тут еще псих. Мои руки инстинктивно хватаются за волосы, сильно сжимая их, как будто вот-вот и я вырву их с корнями. — Успокойся. Я не причиню тебе вреда. Твоя боль - моя боль. К сожалению. — "Успокойся"?! У меня целый человек в мозге и ты говоришь мне успокоиться?! И как я могу тебе доверять?! — спасите меня, мне кажется скоро выброшусь с окна. — У тебя вроде как пары? — что, блять, этот идиот несет? У меня тут скоро нервный срыв случится, если он не заметил. Слава Богу он не читает мои мысли. По крайней мере я надеюсь. — Либо ты продолжаешь делать что делал, либо я тебя заставлю. Мне ставит ультиматум голос в голове. Знаете, у каждого человека есть инстинкт самосохранения, поэтому я лучше не буду спорить с этим… существом. Мое тело и дыхание все еще немного дрожит, челюсть сжалась, а глаза бегают, чтобы найти объяснение или спасение, хоть я и знаю что тут его нет. Я сглатываю и медленно поворачиваюсь в сторону своей спальни, где все еще были закрыты шторы, не пропускавшие утренний свет. Дрожащими руками я достаю черный лонгслив и такого же цвета джинсы. Мое дыхание все еще не может выровняться, потому что я знаю. Он там. В моей голове. В моем сознании. Он наблюдает.  Я переодеваюсь из домашней одежды в выбранный наряд, но в зеркало, которое встроено в дверь шкафа, даже не осмелюсь посмотреть. Ведь знаю, каков мизерный шанс увидеть себя. От этой мысли еще тревожнее. — Я понимаю что у тебя стадия шока, но я ничего плохого не сделаю тебе. Мне самому это во вред. Я делаю глубокие вдохи, дабы успокоить сердцебиение и вроде помогает, а вроде у меня нервный тик. Мое поведение могли сопоставить с движениями робота, ведь вся мягкость и гибкость тела пропала от внутреннего страха. Я закатываю рукава лонгслива до локтей, хватаю лямку рюкзака и быстрым шагом вылетаю из квартиры, молясь, что хотя бы это избавит меня от парня в голове. *** Разговоры вокруг. Звон железных шкафчиков. Шум шагов по коридорам. И просто огромное количество людей. Я к этому привык, но это не значит что меня все устраивает. Хоть я и не люблю настолько людные места, как мой университет, сейчас я чувствую себя в какой то мере спокойно, ведь я не один на один с нечестью, которая въелась как опухоль. Я открываю свой шкафчик и, взяв оттуда тетрадь и учебник, захлопываю дверцу. Повернувшись, я не поднимал взгляд, потому что клал учебные принадлежности в свой рюкзак, а как только поднял глаза дернулся от испуга из за того что передо мной стояла моя подруга - Ева.  — Воу, ты чего такой пугливый? — ну как тебе сказать, мне ебет мозги какой то черт. Если что я условно. Но вдруг голове опять, словно ветер, пронесся голос — Это что за девица нарисовалась? — Завались!  — шикаю я. — Чего? — блять. Девушка смотрит на меня с недопониманием и, как видно, с возмущением тоже. — Ты только что сказал мне завалиться? — Нет, нет, нет! Эм… я просто… — если я расскажу ей правду, она посчитает что я свихнулся. Может она и будет в чем то права, но я точно не хочу этого слышать. — Просто не ожидал тебя увидеть…   Наиграно усмехнувшись, я хватаю Еву за запястье и веду в аудиторию, пытаясь немного перевести дух из за нервов. Мы заходим в огромное помещение, в которой, как ступеньки, расположены большие столы. В самом низу по центру стоит один учительский стол, где мужчина средних лет, перебирает бумаги, походу проверяет контрольные. Позади была огромная темно-зеленая доска, а сам кабинет освещали несколько прямоугольных ламп. Я уже давно отпустил запястье подруги и, избегая с ней зрительного контакта, нервно и быстро поднимаюсь на свое место, которое было достаточно далеко от стола преподавателя. Я бросаю рюкзак, усаживаюсь и, наконец, за последние часы немного расслабляюсь. Мои локти упираются на стол, пока голова положена на крепко сжатые кулаки. Может быть со стороны я выгляжу жалко, но мне плевать. Я наслаждаюсь тишиной в своем разуме, надеясь чтобы этот момент продлился. Но, режущий слух, звонок затыкает всех моментально, кроме учителя, который встает со своего кресла и начинает читать нудную лекцию, а я, по крайней мере, стараюсь вникнуть. Прошло всего каких то минут 5-10, а сижу я словно вечность, одновременно водя ручкой в тетради, записывая конспект. Когда я вяло поднял взгляд на учителя, но боковым зрением я внезапно увидел чью то руку, вот только дело в том что сидел я один. Я поворачиваю голову вправо и вздрагиваю когда вижу человека. Ну как человека, я вижу того кто был сегодня у меня зеркале и кто болтает со мной внутри головы. — Блять! На меня оборачивается вся аудитория и недовольный учитель. — Мистер Стурниоло, следите за языком пожалуйста, вы все таки в приличном учебном заведении! — Извините сэр… больше такого не повторится. Преподаватель раздраженно вздыхает и возвращается к писанине на доске, а я замечаю как некоторые начали перешептываться. Тут много мозгов не надо, чтобы понять о чем. Точнее о ком. Сделав глубокий вдох, я вновь поворачиваю голову в сторону где был человек. Кристофер все еще сидел рядом со мной, но на меня даже взор не упал. — Они не видят и не слышат меня. Стоит ли мне что то сказать или продолжать молчать? Впрочем мой, видимо, атрофированный мозг решил все за меня. — Почему? — я шепчу, ведь мне не нужно лишних вопросов и наездов от учителя. — Потому что я в твоей голове, а не в их. Он пропадает сразу же как я моргнул глазами. Кристофер доведет меня до белой комнаты с мягкими стенами. *** Звонок сообщает об окончании ада, когда какой то мужчина без остановки говорит терминами. Я вижу как Ева целенаправленно идет ко мне, из-за чего я начинаю немного паниковать.  Именно поэтому мои принадлежности, фактически, залетают в мой рюкзак, но я не успеваю сбежать как подруга уже стоит передо мной. — Мэтт, ты сегодня какой то нервный. — А ты дохуя наблюдательная. Я воздерживаюсь от того чтобы ответить дранному Кристоферу и стараюсь сохранить нейтральный вид чтобы не вызывать еще больше подозрений. — Не выспался просто… — оправдание на все случаи жизни у любого человека в этом мире. — Мэтт, ты меня за дуру держишь? Что с тобой? — почему, когда не надо, Ева может быть такой надоедливой? Я чувствую как раздражение растекается по всему моему организму, словно вирус. Блять. Почему? Я никогда не был таким агрессивным. Не был. Пока не появился он. Я быстро прохожу мимо подруги, оставляя ее без какого либо ответа. Я не хочу сейчас ни с кем говорить или что то делать, потому что просто не имею понятия, а Кристофер внутри меня делает меня негативнее чем я обычно могу быть. Я с этим ублюдком только несколько часов, а он уже сумел свести меня с катушек. Быстрым шагом, пробиваясь сквозь толпу, я залетаю в библиотеку в которой всегда очень мало людей, потому что многие утверждают мол: «зачем эти книги вообще нужны?», я никогда не понимал такой точки зрения, но сейчас это мне на руку. Библиотека была обширная, можно сказать величественная и освещенная теплым дневным светом из окон, сотни книжных полок и стеллажей и хаотично расположенные столы. Я прохожу глубже и заворачиваю за угол одного из стеллажа с многочисленными книгами. Убедившись что никого нет, я шепчу то, что не ожидал что вообще попрошу. — Надо поговорить. С глазу на глаз. Долго ждать не пришлось и как только я моргнул, парень появился передо мной со скрещенными руками и с серьезным выражением лица. Ядовитые голубые глаза были как два голубых огня, которые слабо светились.  — Ответишь на мои вопросы? В ответ лишь молчание, но слабый кивок дал мне зеленый свет. — Что ты такое? — Я пока не могу тебе сказать, — отлично начали. — Ты типо дьявола? — Нет. — Почему именно в моей голове? — Я не знаю. Как же все безнадежно.  — Расскажи что ты можешь.  — Я могу прочитать все твои факты, моменты из жизни и мнения которые в твоей голове. — Ты умеешь читать мысли? — Не совсем. Только укоренившиеся. Мимолетные мысли не могу, только если они в будущем укоренятся в твоем сознании. В общем, если ты сейчас загадаешь число, то я не отвечу. Это в каком то роде успокаивает. — Еще что в твоей власти? — Твое тело. Я совру если буду уверять в том что по моей коже не прошелся холодок. — Что ты имеешь в виду?.. Мое сердце сжимается когда Кристофер приближается ко мне медленно, но уверенно, пока моя спина не коснется книжных полок. Мое дыхание слегка дрожит из за напряжения и… давления. — Я могу взять твое тело под контроль если захочу и ты не сможешь ничего сделать, пока я не верну тебе власть над ним. Как будто в тебя вселился призрак.  Я хочу провалится под землю когда глаза Кристофера сверлят во мне дыру.  Он может взять меня под контроль если захочет. Почему мысль об этом одновременно и пугающая, и манящая? — Я могу читать твои эмоции. — Но почему тогда не можешь прочитать мимолетные мысли? — Эмоции сильнее и ярче. А мысли быстрые и незначительные. Чувства и эмоции легче читать. Я сглатываю ком в горле, что мой кадык предательски показывает. Близость и тихий, хриплый голос парня словно бьет по больному. И я еще не определился, это мне нравится или нет. — Еще вопросы, Мэттью?  На самом деле, в моей голове мечутся миллионы абсурдных вопросов, но я воздержусь от них. — Расскажи мне о своем физическом теле. — В такой форме можешь видеть только ты. Слышать меня можешь только ты. Если я возьму какой то предмет, для всех он будет лежать на месте, а для тебя его буду держать я. И… Тон немного смягчается и голос становится более низким и тихим, практически шепот. Я вздрагиваю когда холодная ладонь, еле касаясь, проходится по всей моей руке до плеча, где и остается, а я ловлю его на том, что Кристофер не отрывает взгляда от своей руки. — …и я могу касаться тебя... Мой навык дыхания внезапно улетучился и кажется мне нужно учится этому снова, потому что холодная, как будто мертвая, рука Кристофера поднимается выше к моей шее и ласково гладит нежную кожу большим пальцем. Убейте кто нибудь меня пожалуйста, прямо сейчас желательно. — Какого хрена ты делаешь?… — мой голос еле слышен. Я стараюсь звучать жестко и настойчиво, но на деле это больше выглядит жалко. И Кристофер чувствует мою слабость. — Тебе это нравится, Мэттью. Блять, меня казнят на гильотине, если я скажу что это ложь. Мое тело словно пытается слиться со стеллажом в одно целое, потому что я не могу вынести этого давления, этого пристального взгляда и этого нежного касания. Но я не могу позволить Кристоферу завладеть меня. Даже если он уже в силах это сделать. — Мне надо на последнюю пару… — да, признаю, это своеобразный план побега, хоть я и в курсе, что пока я буду бежать - Кристофер всегда будет бежать за мной. — Теперь тебя волнует учеба? — в подобные моменты будет волновать все что угодно. Я резко отрываюсь от стеллажа с книгами иду в сторону выхода из библиотеки. По пути я обернулся где Кристофер только что был и увидел никого. Он снова спрятался в моей голове. Торопливо, я выхожу из библиотеки и опустив голову в пол иду по заполненному коридору. Только этого не хватало. Я сталкиваюсь плечом с парнем, который бесит меня больше чем идиот внутри моей головы. — Мать твою, Стурниоло! О, ну да, Клинт. — Расслабься, я случайно, извини, окей? — Свои глаза почаще открывай. — Я уже извинился Клинт, не устраивай скандал. — Может мне взять все под контроль. Слышу эхо в своей голове. Как бы мне не хотелось врезать Клинту, я не могу чему то неизвестному взять все в свои руки. Мало ли что он вытворит. Поэтому в ответ я шепчу. — Нет. — Мудачело, — последнее что вырывается из рта Клинта, перед тем как он уходит. А голос в голове начинает диалог. — Я тут посмотрел твою память. На первом курсе он развел про тебя дерьмовый слух из-за чего ты был одинок и целью для насмешек и обсуждений. Почему ты терпишь этого ублюдка?  Я иду в сторону другого кабинета где должна пройти следующая пара и отвечаю тихим тоном. — Знаешь, мне не нужны сцены и лишние проблемы, а ещё я не хочу вылетать из универа из за тупой драки или ссоры. — Ты жалок. Я закатываю глаза с громким вздохом и захожу в аудиторию. *** Наконец-то. Все студенты выходят из здания. — Я думала что умру на одной из пар! — драматично восклицает девушка. — Понимаю, я был готов уснуть еще на первой паре. Ева усмехается и проговаривает. — Ладненько, мне домой пора, реферат чертов нужно переписать. Не понимаю вообще, чем мой прошлый реферат не устроил Миссис Барнс! — Да у нее слегка старческий маразм, ты же знаешь. — Это да, давай тогда, я пойду уже! Удачи Мэтт!   Девушка машет мне рукой и оставляет меня одного среди других студентов на улице. Ну, не совсем одного. Я машу ей в ответ, после чего мой взгляд падает на Клинта который идет со своими друзьями и ржет, наверняка, с самой не смешной шутки. Я вздыхаю, но внезапно Кристофер снова заговорил. — Он тебя раздражает.   Я слегка киваю и уже начинаю идти в сторону моего дома. — Это не был вопрос. — Почему тебя это вообще волнует? Ты слишком сильно зациклился на нем. Забей. — Я могу сделать так, чтобы он не вернулся домой. Мое лицо побледнело и я остановился посреди тротуара. — Ты не можешь этого сделать. — Могу. — Ты никого даже пальцем не тронешь. Я не допущу этого. — Мало что в твоих силах. Имей самоуважение. — Имей здравый смысл. — Мы сделаем это по-тихому. — Не приплетай меня в это. И никаких "мы". — Ссыкло упрямое. — Зато у меня есть инстинкт самосохранения. И вдруг я вижу абсолютно ничего. Тьма. А потом снова окружение в котором я стоял, но… Но я не могу пошевелиться. Именно я не могу, но мое тело рассматривает собственные руки. Чувствую холод по всему телу, как будто меня поместили в морозильник. Тело ноет, а ощущение как во время судорог. Мой желудок выворачивает наружу и голова кружится как после долгой поездки по кривой дороге. — Вот так мне нравится больше. Подождите. Это вышло из рта моего тела, но это сказал не я. Я не хотел это говорить. И голос. Он не мой. Он… твою ж мать. — Ты что сделал ублюдок?! — теперь я голос в голове. — Взял твое тело под контроль. Я же говорил что могу. А теперь… — он разворачивается и идет куда то. И это явно не к добру. — Мы поставим его на свое место. — Не смей!  — Я посмею. Сколько бы я не пытался его остановить. Он уверенно шел, даже не отвечая мне. Мне конец. Ну или не только мне. *** 17:05 Пары закончились примерно час назад. Солнце только решилось начать заходить за горизонт.  Кристофер, который сейчас управляет моим телом, через окно запрыгивает в уборную какого то клуба. — Ты отвратителен.  — Сочту за комплимент. — Зачем ты сюда приперся? — Тут должен быть Клинтон. — Откуда ты знаешь? Кристофер самодовольно усмехается и выходит из туалетной комнаты в шумный, полный людьми, главный зал, сканируя помещение. — В отличии от тебя, я могу слышать за несколько метров, если понадобиться. Пока ты балакал со своей подружаней, я подслушивал болтовню Клинтона и его стадо далбаебов. Ну и вот. Я вздыхаю про себя, зная что только он услышит. Мне только это и надо. Чтобы он понял как он успел меня достать. — И что ты собираешься сделать? Я чувствую как он мрачно ухмыльнулся, пока проходил сквозь толпу пьяниц и легкодоступных женщин. — Увидишь.  Прошло примерно 11 часов с появлением Кристофера в моей голове и я не имею какого либо понятия на какие меры он может идти. Это меня и пугает. Кристофер рассматривает на расстояние каждого парня в зале, дабы найти Клинта, и как же мой пульс учащается когда я вижу как он незаметно крадет небольшой складной охотничий нож за барной стойкой, с помощью которого некоторые бармены открывают алкоголь. Он закрывает лезвие и кладет в карман джинсов. — Зачем тебе это? — Ну… самооборона. Знаешь, всякие тут ходить могут. Честно говоря я не особо верю в это, но ужас который может скрываться за этим меня пугает еще больше, что я даже не хочу предполагать такое. Взгляд Кристофера падает на парня который выходил через задний вход, обычно оттуда выходят люди чтобы покурить или просто подышать свежим воздухом. И я не знаю что испытывать, когда понимаю что этот парень - Клинт. Мое тело под контролем Кристофера уверено направилось за Клинтоном. И я чувствую как мое сердцебиение учащается до безумия. Кристофер выходит на небольшой закоулок. Другое кирпичное здание стояло напротив упомянутого выхода. А Клинт стоял в пару метрах от меня, точнее Кристофера в моем обличии, стоя спиной и куря сигарету. Глаза пробегаются по стенам и углам на проверку камер. Вот только зачем Кристофер это делает? Я, под властью нечисти моей башки, медленно подхожу к Клинтону и встаю сбоку от него, что он замечает и его лицо из расслабленного становится напряженным и удивленным. В целом я чувствую тоже самое. — Стурниоло? Какого хуя ты тут делаешь? — хотел бы я тоже знать. И хотел бы я ему сказать что сейчас это не совсем я. — Развлекаюсь. Дышу свежим воздухом. —непринужденно говорит Кристофер. — Съебись, видишь я тут сейчас, а твоя компания мне не всралась. Зря. Кристофер мрачно усмехается, медленным шагом подходит чуть ближе к Клинту, а рука аккуратно тянется в карман. Сердце уходит в пятки когда рука чувствует сложенный нож. Свободна рука ложится на плечо Клинта, из за чего тот взглянул с презрением и недопониманием. — Знаешь, я хочу сделать мир лучше. Тот все еще молчит. А я уже не выдерживаю. — Не делай этого. Я тебя прошу. — И знаешь, в мире много чего что нужно менять, но всегда надо начинать с малого. Меня игнорируют, и, господи, я хочу просто кричать, оттягивать самого себя от Клинта. Я его ненавижу, это факт, но даже это уебище не заслуживает убийства. Губы Клинтона уже хотели изогнуться в словах, а голосовые связки наконец их произнести, но острый, холодный нож впивается в живот парня, а он издает тихий вздох. Вероятно последний. — Такой ублюдок как ты должен сгинуть. Я вижу в глазах Клинта два голубых светила. Несложно догадаться что это мои глаза, точнее Кристофера. Голос тоже поменялся на секунду, стал более грубым, хриплым и строгим.   Клинт откашливается, но потом нож выходит из тела и, когда Кристофер меняет хватку, и вонзает лезвие грудную часть где сердце. — Удачи в аду. Увидимся как нибудь. Я, или Кристофер, вытягивает охотничий нож и толкает Клинта. Тот падает с грохотом. А я проглатываю язык. Кристофер смотрит на мертвое тело самодовольно улыбаясь, прежде чем развернуться и убежать прочь. *** Мои ноги забегают в квартиру, которая была в темно-синих тонах, и белый свет с нежно-голубым оттенком омывал небольшую квартиру. На лунном свете видно летающую мелкую пыль.  Кристофер вернул мне контроль над моим собственным телом, и теперь я дрожу как осиновый лист. Выделение на моей коже было настолько интенсивным, что все мое тело мокрое, липкое и моя одежда пропиталась этим. Паника накрывает меня, а живот сворачивается в крепкий узел, который вряд ли когда нибудь развяжется. Мои дрожащие руки зарываются в, слегка мокрые от пота, пряди волос, пока легкие пытаются поймать хоть какой то воздух. Я часто моргаю и в один из моментов, я распахиваю глаза и вижу парня перед собой. Убийцу. Или все таки это я убийца? — Ты конченный! — крик, пропитанный злостью и отчаянием, вылетает из моего рта. — Ты убил человека! УБИЛ. ЧЕЛОВЕКА.   Тот злобно улыбается и отвечает. — Он это заслужил. — Но убивать это уже слишком! Так и еще ты буквально одним этим идиотским поступком, разрушил мою жизнь! Теперь я уголовник! Я убийца! — Хах, не присваивай мои заслуги себе. — Но тебя вообще не существует, далбаеб ты сраный! Я раздраженно иду из прихожей в свою спальню, захлопывая дверь со всей силы, что кажется в следующий раз она может сорваться с петель. Я сажусь на кровать, пока мои руки держат тяжелую, от мыслей, голову. Никого нет рядом и в голове никто не разговаривает. Он не ушел, но он и не со мной. Я так просидел недолго, может минут 6 или 7, а казалось словно 3 часа. Я поднимаю глаза, опухшие от того что я из слишком много тер, дабы не дать слезам вылезти наружу. Я делаю глубокие вдохи, чтобы выровнять свое дыхание.  Моя жизнь начинает разрушаться. Я убил человека. Я уголовник. Рано или поздно меня найдет полиция и арестует. И они будут правы. Я лишил студента жизни. Да, я знаю, Клинт был не из лучших людей и я сам лично его презирал, но никто не заслуживает быть убитым. Я встаю с края кровати. Это кажется довольно тяжелой задачей, когда словно вся сила притяжения земли пытается опустить тебя обратно вниз, своими толстыми и прочными веревками. Словно пытается сравнять с землей. Словно закопать под землю, как трупа. Я, как из зимней спячки, выхожу из спальни, оглядываясь. Как будто пытаюсь обнаружить опасность. Угрозу. Я пробираюсь на кухню чтобы перекусить. Да, звучит глупо: после того как убил человека, как ни в чем не бывало идти есть, но на самом деле я просто пытаюсь хоть как то отвлечься от шумной бури в моей голове.  Ставлю небольшую досточку, хлеб, арахисовую пасту из холодильника и тянусь к кухонному ножу. Я ставлю батон на досточку и беру нож. Я уже собрался отрезать кусочек, но мельком замечаю в лезвии ножа два ядовито-голубых глаза которые светились. Я вздрогнул и нож выпал из моей руки прямо на пол, эхом звенящий в моей голове. Мои руки немного дрожат.  Снова он. И снова нож в руке. Я поднимаю руки в знаке капитуляции, избегая прикосновения с чем либо, потому что сейчас, все может оказаться угрозой в моих руках. Поспешно, я, фактически, подбегаю к кухонной раковине, тяжело и часто дыша. Воспоминания недавнего кошмарного события повторяются вновь и вновь. Я словно хомяк, который застрял в колесе, и как бы он не пытался, он останется обреченным в этом порочном круге. Я включаю струю холодной воды и быстро омываю ею свое лицо. Я сглатываю ком в горле и, сделав глубоких вдох, отворачиваюсь от раковины. Я поднимаю глаза и вижу как Кристофер, скрестив руки на груди стоит напротив меня в пару метрах. Мое сердце колотится как бешеное и паника топит мое тело в холоде. Я не знаю что мной овладело, но это был не Кристофер, ведь… Ведь я хватаю тарелку и со всей силы, которая у меня осталась, бросаю ее в человека напротив. Но Кристофер моментально растворяется в воздухе и тарелка прилетает в зеркало, которое висело на стене.  Тарелка вдребезги. По зеркалу разошлась паутина из трещин. В голове, эхом, проносится злобный смех. Мое отражение искажено, из за трещин мое лицо расходится и определенного, целостного контура нет. В зеркале проявляется, вместо меня, Кристофер. Он оскалиться в отражении, довольный тем, что сводит меня с ума. Когда нибудь я просто повешусь. Я чувствую за моей спиной дыхание, которое греет мой затылок. Я не поворачиваюсь, но нервно дышу. — Посмотри на себя… — говорит кто то сзади. Холодная рука медленно скользит вверх по моей руке, из за чего я резко вздрагиваю. В зеркале я вижу, прямо за своей спиной, Кристофера, который мрачно смотрит в мои глаза через отражение. Его ядрено-голубые, как фонарики, глаза просверливают во мне дыру. Почему мне это кажется приятным? Почему мне нравится как его бледная холодная рука, на которой виднеются вены, проходится по моей коже, оставляя за собой легкое покалывание какое обычно можно ощутить при слабом ожоге. Почему мне нравятся его руки, даже если я знаю, что, по сути, именно они совершили осознанное убийство? Я чувствую как тьма меня поглощает, перед тем как подготовить меня к ужасам будущего. Кстати, я не был в итоге готов. *** Ожидаемо, но тело Клинта нашли в тот же день, ночью. Новости разлетелись по городу, а весь колледж говорил только об этом, не подозревая, что убийца ходит среди них. Хотя даже люди вокруг не были такими раздражающими, как голос в моей голове. Не знаю почему, но с появлением Кристофера, я стал более раздражительным. То как люди разговаривают - меня бесит. То как люди любят - меня бесит. То как люди ненавидят - меня бесит. То как люди пытаются со мной поговорить - меня бесит. То как люди смеются или радуются - меня бесит. То как люди живут - меня бесит. Меня бесят все и вся, и желание сжечь всех вместе со всеми зданиями выше всего остального. Даже соц сети меня раздражают. Даже семья меня выводит из себя. Даже Ева пробуждает во мне желание врезать кому нибудь.  Даже я начинаю раздражать самого себя. Но ему это нравится. Это то чего он хочет. И я, тем самым, неосознанно, выполняю его прихоти. Прошло три дня с убийства, и за это время мне кажется я успел свихнуться. Сейчас я сижу на паре, бесконтрольно чиркая в тетради, в тоже время монотонная лекция преподавателя заглушается, словно я нахожусь в каком то пузыре. Но потом тихий, и уже знакомый мне, голос, ветром, проносится в черепе. — Я чую опасность. Нам нужно сваливать. Чего? — Живей. Делай что нибудь. Я верчу головой пытаясь осознать о какой опасности говорит Кристофер, и что мне стоит сделать. Но я не успеваю ничего понять как мое тело холодеет, а я буквально теряю контроль. Я и паникую, но почему то я в тоже время спокоен, словно я доверяю этому человеку. Или существу. Не важно. Он чихать хотел на ругань учителя, который требует сесть мне на место. Я бы сел, если бы мог. Я бы даже не вставал. Кристофер в моем, как будто мертвом, теле быстрым шагом, почти бегом, ищет выход из здания, одновременно оглядываясь. — Что происходит? — спрашиваю я. — За нами кто то охотится. — Чего? Кто? — Те кто являются угрозой нам. У меня немного вспыхивает раздражение когда Кристофер опять определяет меня и его как «мы», но мне сейчас не до этого. — Что ты имеешь в- Но не успел я закончить мысль как за углом я, и Кристофер конечно, видим трех мужчин в форме. В полицейской форме. Кристофер сразу же сматывается как можно скорее и тише, и это единственное действие которое я поддерживаю. Теперь понятно что Кристофер имел в виду когда упоминал опасность. Убийство. Следствие. Полиция. А я убийца. Я, под властью Кристофера, бежит по коридору и залетает в какую то каморку. По моему это комната уборщика колледжа. Пространство маленькое, тесное настолько, что появляется чувство клаустрофобии. Немного воняет грязными тряпками, которые валяются почти на каждой полке в это комнате, да и на полу тоже. Ведра, швабры, метлы и так далее. Я чувствую как мое тело теплеет и контроль снова в моих руках. Я уже кажется слышу сердцебиение в своих ушах, ведь я понимаю что полиция не просто так сюда пришла. Они пришли за мной. Я уверен. Я знаю. Я часто моргаю, и на одном из моментов передо мной появляется Кристофер. Пространство и так тесное, а с ним все стало еще теснее. Он так близко ко мне что у меня перехватывает дыхание. Я как будто кожей ощущаю холод от тела Криса и его тяжелый взгляд на меня. Ядовитые глаза прожигают мою плоть. Пока его тело излучает леденящий холод, я чувствую как, по необъяснимым причинам, мое собственное повышает температуру с каждой секундой, и мысль о полиции затуманивается в голове. Глаза бегают по лицу напротив, исследуя каждую остр черту. Его скулы, нос, волосы падающие ему на глаза, но сквозь я все еще могу разглядеть два голубых огня. Мой взгляд неосознанно останавливается на губах. Они словно единственное что то живое во всем Кристофере. Я хочу протянуть руку чтобы провести по ним большим пальцем, но я сдерживаю себя насколько это возможно, ведь это существо все еще мне не друг. Он ухудшает мне жизнь, сужает круг общения, уничтожает всю мою адекватность и человечность. И что это тогда? Одержимость? Нет. Я презираю его. Но эти губы, эти волосы… доведут меня до белого колена. Я сам не замечаю как облизал свои собственные губы, все еще любуясь на чужие. И он это видит. Он знает. Он чувствует. По моему телу проходит дрожь когда ледяная рука тянется моему подбородку, чтобы немного приподнять. Наши взгляды встречаются, и я не могу уже держаться на ногах ровно. Его большой палец гладит мою нижнюю губу с нежностью, но холод приятно обжигает. Боже, я такой идиот, если думаю обо всех безумных вещах сейчас, когда за нами буквально ищет след полиция. Кристофер нависает надо мной, прижимая к стене каморки, пока второй рукой он упирается в ту же стену, рядом с моей головой, а его лоб уже покоится на моем и яркие глаза наблюдают за моими устами. Я дышу тяжело, ведь в таком тесном пространстве недостаточно воздуха, скажу я вам, особенно с таким давлением. Он слегка оттягивает мою нижнюю губу, а потом убирает с нее палец, но все еще крепко держа за подбородок. — Ты погубишь себя. Я уже погубил, а мертвецу не страшна смерть. Но Кристофер настораживается и это очень заметно. Он выдыхает студеный воздух, который омывает мое лицо. Я краснею, теплею и ломаюсь когда, на удивление, мягкие прохладные губы касаются моей щеки, перед тем как Кристофер полностью пропадает. Мой пульс подпрыгнул до небес и я уже умер раз пять изнутри, но потом мое тело вновь становится как лед, и теперь движения уже зависят не от меня. *** Я стою на своем балконе, между пальцами тлеющая сигарета, а прохладный вечерний воздух освежает лицо. А рядом он. Самый тихий и спокойный момент с того времени как Кристофер вообще завалился в мою жизнь. Промежуток то короткий, но почему то кажется что я знаю Кристофера долго. Это бред и он все еще раздражает меня, он все ещё портит мою жизнь, из за него я буквально подозреваемый в убийстве, которое на самом деле сделано от моей руки, что усугубляет суть ситуации. Но я не хочу задумываться об этом, когда я наконец-то в тишине и покое, ведь мне не ведано когда это может закончится. Кстати, оно уже. Потому я слышу за спиной, из квартиры, доносятся стуки по входной двери. Я тушу сигарету и кладу ее в пепельницу на маленьком столике на том же балконе. Я бросаю взгляд на Кристофера. — Это полиция? В ответ он качает головой и тогда, немного расслабленный, я иду с балкона обратно в квартиру, направляясь к входной двери. Я даже не смотрю в глазок и открываю дверь. Какое же удивление у меня было, когда на пороге стояла Ева. — Привет. — При…вет? — затянуто и неуверенно говорю я. — А… что ты тут делаешь? Она поднимает свою руку с тетрадью. С моей тетрадью. — Ты оставил свою тетрадь с конспектами на паре. Ну знаешь, с той, с которой ты решил тайком свалить, — я слышу, пропитанный раздражением и недовольством, голос девушки. Не дожидаясь ответа, она заходит ко мне в квартиру, а я вздыхаю, понимая, что это будет не самый теплый разговор. Я закрываю дверь и иду за Евой в глубь квартиры. Ева непринужденно разглядывает помещение, словно впервые, и бросает мою тетрадь на диван. — Я пришла не потому что хотела вернуть тебе тетрадь, — это я уже понял, спасибо. — Почему ты свалил и даже не сказал? Не написал, ничего? Я вздыхаю.  — Мне просто стало плохо. Голова разболелась. — Хватит врать, Мэтт. — Я не вру. — Хочешь сказать, что не ты убил Клинта, да? Я чувствую как холодеет кровь в моих венах, а я просто бледнею.  — Чего? Нет конечно! — я надеюсь что мое волнение не так сильно видно, какого оно на самом деле. — Может он меня и раздражает, но я не мог бы его убить. Я по твоему убийца? Я нет. Но Кристофер да. — Мэтт, к нам сегодня пришли полицейские, — мои ладони начинает потеть. — Твои отпечатки были обнаружены на месте убийства Клинта… Твою мать. Кристофер бездарный убийца. Я начинаю внутреннее паниковать. То есть я теперь главный подозреваемый и самое страшное то, что я и вправду убил Клинтона. Но неосознанно, хотя кто меня будет слушать. — Мэтт почему ты врешь! Три или четыре дня назад ты стал меня избегать, стал отстраненным, молчаливым и при этом ничего не рассказываешь! Что с тобой?! Как же я хочу сказать ей правду, но она не поверит. Ну или посчитает меня психом, хотя кто я, если не псих. — Это был не я. Это был не совсем я. — хрипло вылетает из моих уст. — Что ты имеешь в виду?! — ее истерический тон начинает во мне пробуждать агрессию. Или не только во мне. — Это сложно объяснить… — я медлю, ведь  понять такую информацию может только шизофреник. — В моей голове… кто то живет… Лицо Евы искажается в недоумении и в явной ярости. И я чувствую как температура моего тела начинает подниматься, а кровь бурлить. — Ты меня за дуру держишь?! Что ты несешь?! Какой еще человек может жить в твоей голове, идиот?! Я уже подхожу к краю и понимаю что я уже упал с обрыва. — Я СЕРЬЕЗНО ЕВА! В МОЕЙ ЕБАНОЙ БАШКЕ ЖИВЕТ КАКОЙ ТО ПАРЕНЬ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ МНОЙ КОНТРОЛИРОВАТЬ, КОТОРЫЙ ПОСТОЯННО РАЗГОВАРИВАЕТ СО МНОЙ ЧЕРЕЗ МОЗГ И СВОДИТ МЕНЯ С УМА! — я ударяю ладонью об кухонный стол который стоял недалеко от нас, да так сильно, что на ладони остается неприятное жжение. Мои глаза буквально скоро вырвутся из орбит, челюсть уже болит от того как я сжимал во время крика. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ТУПАЯ СУКА! Воу. Я никогда так сильно не срывался. Я вообще редко срывался, особенно так. Особенно на близких людей. Я чувствую как во мне все еще кипит гнев, но осадок вины выпал на самое дно моего сердца. Но я как будто знаю, что Кристофер мрачно и довольно ухмыляется.  Я понял в нем одну вещь - ему нравится когда я теряю контроль. Я вижу как у моей подруги дрожат руки, а глаза бегают по моему лицу. Она испугана. Я ее испугал. Ева попятилась немного назад, и мое сердце утонуло в сожалении. Что со мной произошло? Этого не должно было произойти. Кристофер слишком плохо влияет на мое ментальное здоровье. Он превращает меня в агрессивного убийцу. Он превращает меня в угрозу. Я пытаюсь перевести дух после срыва, сглатываю ком в горле который, как на зло, не проходит дальше в глотке. Я хочу кричать, я хочу найти виноватого, я хочу просто взорваться, но вместо этого я прохожу мимо Евы, задевая ее случайно плечом, обуваюсь и выматываюсь из квартиры. С того момента как Кристофер появился в моей жизни, я стал монстром который мог бы испугать не только детей. *** На моем месте, все бы предпочли умереть. Но я хочу жить. Жить в вечных муках, которые Кристофер преподносит мне на серебряном блюдце, как какой то подарок. Черт, я становлюсь чертовым мазохистом пока он со мной, но я не могу ничего с этим делать, я схожу с ума все сильнее с каждым часом. Не знаю когда это успело произойти, но я словно стал зависимым, и мой наркотик — Кристофер. С ним я ощущаю значимость и… силу. Мне ничего не страшно пока он со мной. Я чувствую себя в безопасности, никто не может мне навредить, ведь тогда Кристофер отомстит кровавой и мучительной смертью обидчику. Это звучит так привлекательно и манит своей мрачностью.  *** К слову, я сижу в тени какого то дерева в круглосуточном парке. Сейчас довольно поздно, поэтому люди тут ходят мимо изредка, да и между мной и тропинкой приличное расстояние. Но сижу я не один разумеется. Вообще думаю, я больше никогда не буду один. Слева от меня сидит Кристофер, смотрящий вдаль как и я. Мы не обращаем на друг друга взгляд, даже если мне очень хочется, а тишину, как всегда, обрывает он. — Раз уж за нами, все равно, гонится полиция, и рано или поздно поймает, я хочу тебя кое что спросить. Наконец я поворачиваю голову в его сторону, молча ожидая вопроса. — В чем смысл жизни? Почему люди рвутся жить? Я медлю, чтобы дать себе больше времени на раздумья, ведь я не помню, когда в последний раз вообще задумывался об этом. В итоге я сдаюсь и, смеясь, отвечаю.  — Боже, Кристофер, не спрашивай меня такие философские вопросы. Никому не известен смысл жизни, если он вообще есть. Люди пытаются познать только то что они хотят. — А что ты хочешь познать больше всего? Этот вопрос застигнул меня врасплох. А чего я хочу? — Свободы или ощущение силы, — выпаливаю я, и только недавно до меня дошло, что я начинаю это узнавать. Кристофер дарит мне свободу, но игнорируя законы, и дает чувство силы и могущества. Может это плохо на меня влияет, но это то, чего я хотел. — А ты? Что хочешь познать ты? Он молчит. Кристофер сидит как статуя, не двигаясь и словно даже не дыша, но его глаза бегают по траве и видно как шестеренки двигаются в его голове. — Любовь. — Почему? Особенно для кого как ты, это довольно специфичный ответ. — Мне подвластно многое, но любовь не доступна мне. Я не знаю что это. У любви нет определения в этом и проблема. Это то что нестабильно. Это своего рода опьянение - да. Безумие - несомненно. Но самое благородное из всех видов опьянения, безумие, внушенное выше, ведущее к божественному… Воу. Я никогда не думал что такое существо как Кристофер умеет размышлять на такие глубокие темы. Да я сам не особо думал об этом. — А для тебя что такое любовь? — вот и настал мой черед. Знаете на какой вопрос нельзя дать точного ответа? На тот у которого все ответы будут правильные. Поэтому когда я не имею не границ для размышления, меня уносит поток мыслей. — Любовь - это прежде всего ответственность за судьбу того человека, которого полюбил.Любить - это значит отдавать, отдавать любимому существу силы своей души, творить для любимого существа счастье. Я вижу как Кристофер молча кивает на мое мнение, тем самым принимая. Мы сидим в тишине ночной, в которой слышны только шелест листьев и звуки машин которые ездят где то очень далеко. Вне нашей досягаемости.  Я смотрю в противоположную сторону от Кристофера, ловя лицом свежий воздух, чувствуя как мои легкие обретают словно новую жизнь. Давно я на улицу не выходил. Но резко вздрагиваю когда ощущаю как мою горячую руку слегка, практически не осязаемо, сжимает другая ладонь. Ужасно холодная. Ледяная. Но уже родная. — Я готов взять ответственность за твою судьбу, Мэтт. По моей коже проходится табун мурашек. А сердце готово остановится. *** Мы ходим по ночному городу. Почему то достаточно много людей ходят на улице, общаясь, а некоторые даже работая. В небольших продуктовых магазинах кто то закупается продуктами, а кто то пьет кофе в дешевых круглосуточных кафешках. Машины ездят по дороге, и из за каждого такого автомобиля, мои волосы разлетаются в разные стороны. Никто не знает. Никто не видит. Но Кристофер ходит рядом со мной, заглядывая в окна и осматривая окрестности, словно он какой то ребенок который оказался в сказке.  Пока он смотрит на высотки, я смотрю на него. Я не знаю что мной двигало в тот момент, но моя рука скромно, но невольно, потянулась к руке Кристофера, и когда я уже хотел ее схватить, пальцы прошли сквозь манящую бледную руку. Я остановился. Разочарование нахлынуло большой волной когда осознание ударило меня в живот. Кристофер взглянул на меня после того как моя отчаянная попытка провалилась с треском. Его лицо выдавало грусть и принятие. — Это невозможно. Извини. Я тру руки, понимая всю суть. Я не хочу ничего говорить, ведь все слова которые вылетят из моих уст будут жалкими и отчаянными.  Но мое внимание привлекло другое. Яркий свет осветил меня со спины. Я повернулся, чтобы найти источник света, и сначала он меня слепит из за чего я не понимаю что происходит, но вскоре зрение проясняется и я вижу… …Машину у которой горят две передние фары. На крыше была сине-красная мигалка которую включили только когда я обратил внимание на транспорт, а из окна выглядывал мужчина с громкоговорителем. — Мэттью Бернард Стурниоло, я Сержант Томпсон из криминальной полиции Лос-Анджелеса, Калифорнии. Вы обвинены в убийстве и я требую чтобы вы подняли руки вверх и не сопротивлялись! При любой попытке сопротивления будет использовано огнестрельное оружие! Вот и все. Я не знаю что мне делать. Я замираю и поднимаю дрожащие руки в воздух. Но видимо у существа рядом были другие планы. Я чувствую как мое тело становится словно мертвым и холодным и резко срывается с места, пока голоса сзади кричат о том чтобы я остановился. Но они не знают что это делаю не я. — Что ты делаешь?! — я словно визжу в своей же голове. — Не сейчас. Они не могут сейчас. Я не дам им. Я словно проглотил язык из за чего я даже не могу нормально функционировать, но вот я, или не совсем я, бегу по тротуару, пока слышу сирены, голоса из громкоговорителей и шум от машины. Точнее от машин.  Кристофер, в моем теле, заворачивает за угол, где его встречает другая полицейская машина. Он вертится в поисках выхода или решения. — Нет, нет, нет, нет, нет, — бубнит Кристофер под нос, а я уже вычеркнул удачу из списка того что у меня есть в жизни. Скоро и самой жизни не будет. Кристофер сдается и возвращает мне контроль над телом. Я вижу как с двух сторон едут полицейские машины с мигалками, а из фары слепят меня. Мое тело онемело от страха. И вот когда один автомобиль начал ко мне приближаться между нами появляется Кристофер, у которого больше не горят ядовитые голубые глаза. Они теперь простые. Он расстроен и выглядит так как будто вот-вот расплачется. — Прости Мэтт, я не смог спасти тебя. Голос словно разрывает мои барабанные перепонки своим эхом, а сердце сжимается, что аж больно. — Если бы у нас было больше времени, я бы тебя полюбил. И после этих слов, сквозь Кристофера пролетает что то маленькое, но быстрое. Только вот Кристофера оно не ранит. За то мое сердце пробивает на сквозь, из за чего в моих глазах темнеет и медленно все пропадает. Мои ноги подкашиваются, а глаза закрываются. И вот жизнь вычеркнута из списка. *** Я распахиваю глаза и резко принимаю сидячее положение. Мои глаза оживленно бегают по моему окружению, которое меня совершенно не радует. Я сижу на какой то кровати, вокруг меня ничего кроме четырех стен. Четырех белых мягкихстен. Я чувствую как паника растет с каждой секундой когда я верчу головой дабы понять правда ли это со мной происходит, но через какое то время меня бросает в холод когда я понимаю где нахожусь. Но не успел я толком осознать, как дверь в углу открывается и в комнату заходит женщина в белом халате, голубой водолазке и в коричневых брюках. Кожа у нее смуглая, а волосы собраны в пучок. — Оу, Мэттью, вы уже проснулись, — говорит она добрым голосом, но я никак не могу ей поверить, даже если бы хотел. — Кто вы такая? Где я? — говорю я настойчиво. — Ох, как всегда, я врач-психиатр, доктор Робертс, а вы в психиатрической больнице. Мой мозг поглотила тьма, а все тело словно парализовало. Где я? — Мэттью, вы тут уже почти год, — чего блять? Почти год? — Год?! Почему я этого не помню?! — Потому что вы, по какой-то причине, забываете все после сна, с момента как оказались здесь. Мне нужна помощь. Я хочу понять насколько это сейчас реально. — Можно позвонить кое кому? — Ева Райт мертва. Что.  — Откуда вы узнали что я про нее? И… в смысле она мертва!? — я чувствую как мои глаза начинают предательски обжигать поступающие слезы. Последний раз когда я не видел, пусть это и был вероятно сон, я накричал на нее, оскорбил и теперь это ощущается так словно она обижена на меня навсегда. — Вы постоянно хотите ей позвонить когда просыпаетесь ото сна, — она делает небольшую паузу и отводит взгляд. — А мертва она потому что… вы убили ее… как и Клинтона Уокера. Я? Убил? Этого не может быть. Пожалуйста скажите что это вранье. Мне нужен Кристофер. Почему он молчит когда так нужно поговорить? Я сжимаю рукой белую рубашку на груди часто дыша, пока тревожность поглощала меня с головой. Доктор Робертс осторожно коснулась моих рук дабы остановить меня. — Успокойтесь Мэттью. Я знаю это сложно принять… но это правда, — блять. Вы не помогли. — Это не убил! Это был Кристофер! Но он пытался меня защищить! Он-он… — Кристофера не существует, Мистер Стурниоло. — Это для вас он существует, но для ме- — Мистер Стурниоло, у вас диагноз, — я замираю когда слышу ее речь. Какой еще, нахуй, диагноз? — У вас… Она медлит, словно подбирает слова. К слову, хуево подобрала. — Мистер Стурниоло, у вас была обнаружена шизофрения… а Кристофер… а Кристофер плод вашего воображения. Я больше так не могу. Мои глаза больше не могут сдерживаться и лицо падает в ладони, пока слезы текут из моих глаз, обжигая по пути мои щеки. Я знал что Кристофера не существует, но во сне он был реальным. — Э-этого не может быть… я все еще сплю… — дрожащим голосом я пытаюсь себя переубедить, но одно короткое и невинное слово от психиатра разбивает меня ещё сильнее. — Простите… Я утопаю в собственном отчаянии, слезы умывают мое лицо, пока все мое тело дрожит как осиновый лист. Я впадаю в истерику, по маленькой комнате слышны рыдания. Мои рыдания. Мое сердце раскалывается как то зеркало которое я разбил. Моя жизнь оказалась хуже чем я предполагал. Любовь — это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года. Когда хочешь бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом собирать ягоды и купаться в реке. Осенью вместе варить варенье и заклеивать окна от холода. Зимой — помогать пережить насморк и долгие вечера. И я бы отдал все, пожертвовал бы миром и собой, ради того чтобы делить эти моменты с Кристофером. Я даже скучаю по тому времени, когда я боялся и ненавидел его.  Я не могу поверить, что полюбил того, кого даже не существует. Хотя это было очевидно. Он был слишком идеальным, чтобы существовать. Он был святым для меня, и грешником для всех. Я любил этого существа.  Нет, не существа.  Я любил человека которого звали Крис.