Shrine surprise

      — А муку кто, мля, добавлять будет?!       Вечер начался с идиотского спора.       — Вчитайся в название, — и от скуки Херобрин решил поддержать спор. — Написано: «Блины без муки». И ты, мудак, не знаешь, кто муку добавлять будет?       — Так это не блины, а ебаный омлет, сука! — процедил, едва не переходя на визг, Энтити, так называемый, 303. — В блинах обязательно должна быть мука! Хуесос ты обдолбанный.       — Тут же написано для таких идиотов как ты, — Херобрин ткнул книгой рецептов Энтити в лицо, — блины, мать их за яйца, без…       Голос резко оборвался — тело пронзило знакомое неприятное ощущение. Словно зудело. Вибрировало.       — Блины без ебаной, мать её, муки, это сраный омлет, угашенный ты об дерево!!! — Энтити не заметил мимолëтного наваждения. Херобрин засуетился. — Э, ты куда?       — Меня призвали, — выдохнул он, торопливо придавая себе опрятный вид.       — Серьёзно, сливаешься? — Энтити ехидно сощурился.       — Я не закончил, — Херобрин бросил на него презрительный взгляд и растворился в полумраке, чтобы полной грудью вдохнуть прохладный ночной воздух.       С одной стороны, он был рад, что кому-то на голову свалилась куча золота, которую счастливчик решил потратить на призыв когда-то могущественной легенды. С другой, в их с Энтити бестолковой перепалке до сих пор оставались неразрешённые вопросы.       Именно поэтому Херобрин планировал разобраться с задачей быстро; затратить ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы придумать самые остроумные ответы. Он осмотрелся в поисках нарушителя своего покоя и быстро нашел виновника.       — …Снова ты?       Прямо перед тотемом в окружении фонарей стояла рыжая девица. Херобрин сошёл с золотых ступеней постамента, уловив искорку восторга в зелёных глазах.       Они уже несколько раз встречались при похожих обстоятельствах. Херобрин даже припоминал её имя.       Алекс вызывала его потому, что не хотела людей из своего окружения… ну или люди её не хотели, не важно. Делала она это с завидной регулярностью, потому что ей очень везло с материалами для тотема — их у неё было в избытке. Её запросы всегда были похожи друг на друга, и, к удовлетворению Херобрина, её задание он мог выполнить достаточно быстро.       Не тратя время на приветствия и не слушая её слов, Херобрин взял её за плечи и развернул спиной к себе. Беглым взглядом он окинул место встречи и, на удивление, не нашёл знакомого пледа. Не беда. Девица поддалась, когда он подвинул её к ближайшему дереву и нагнул, и положила руки на ствол.       Плотные штаны слезли с её бедер вместе с трусами, и Херобрин уже было собрался снять брюки с себя. Но задумался. Настроение у него сейчас… так себе. Он, конечно, мог бы выплеснуть негативные эмоции в процессе, но этим сделать ей больно. Непорядок. К тому же, они давно не виделись, и вряд ли её отношения с обществом улучшились, раз она продолжает звать его ради восполнения такой базовой потребности.       Да и, к тому же, нужно было собраться с мыслями. А член бы от размышлений о тëрках с Зозом только падал.       Поэтому, продолжая придерживать девицу за бëдра, Херобрин неторопливо опустился на колени. Вид её вульвы, такой доступной прямо здесь и сейчас, приободрил его; Херобрин коротко облизнулся и легким прикосновением языка мазнул её половые губы.       Спереди раздался не то вздох, не то писк. Насколько Херобрин мог судить, такие ласки она получает впервые.       Сначала он даже не торопился именно ласкать — скорее дразнил её, а заодно и себя. Кончик языка проходил вдоль входа, по краям половых губ и между ними. Когда во рту скопилась слюна, Херобрин отстранился, осторожно развёл половые губы в стороны и направил язык вглубь, лаская самые нежные места.       Он не вслушивался в стоны — и без этого знал, что ей нравится. Намерение подумать о предстоящем диалоге с Энтити маячило где-то на втором плане, но Херобрин отмахнулся и от него.       Когда ему показалось, что девицу он раздразнил достаточно, его внимание сконцентрировалось на клиторе. Короткими и нежными движениями он ласкал крохотную горошину, изредка возвращаясь к ласкам половых губ. В этот раз он из интереса вслушивался в застенчивые вздохи — Алекс реагировала каждый раз, когда он возвращался к клитору.       Когда вставшему члену стало тесно в штанах, когда пришлось отвлечься от ненавязчивых поглаживаний мягких бëдер, чтобы расстегнуть ширинку, Херобрин закончил с прелюдиями. Движения языка на клиторе стали чуть быстрее и настойчивее — он действовал с явным расчётом на результат. И результата долго ждать не пришлось: дыхание Алекс стало глубже и громче, а ляжки едва заметно задрожали в его ладонях. Стараясь подарить ей драгоценные секунды блаженства, Херобрин немного замедлил движения языка, но оргазм уже наступил: горошина клитора затвердела, коленки сомкнулись, и до его ушей донёсся сладостный стон — сбивчивый и застенчивый, сопровождающий каждый выдох.       По-хорошему, на этом его работа могла бы быть и завершена, но Херобрин не возражал поработать сверхурочно. Пока девица приходила в себя, он поднялся и спустил свои штаны; Херобрин позволил себе поддразнить её немного трением влажной головки о чувствительные половые губы, а затем вошёл во всю длину.       Горячие стенки обхватили его член со всех сторон, и Херобрин сдержанно простонал сквозь сжатые губы. Пришлось замереть на какое-то время, иначе бы он кончил слишком быстро — а так хотелось растянуть удовольствие. Всё кроме похоти казалось таким незначительным в этот момент; Херобрин позволил себе посмаковать эти мгновения безмятежности, а затем слегка сжал её бедра и толкнулся.       Было что-то особенно прекрасное в том, чтобы столь беззаботно предаваться плотским утехам. Каждый толчок посылал волну за волной удовольствия сквозь всё тело, но он растягивал веселье и старался ухватить из ситуации всё — в буквальном смысле. Его ладони оглаживали и пожамкивали бедра, согревали её поясницу и талию; Херобрин даже дотянулся до рыжих волос, чтобы смахнуть их с изящной шеи. Тихие влажные вздохи были ему величайшей наградой.       В тумане наслаждения Херобрин не расслышал нежный звон тонких крылышек. А когда заметил и приоткрыл глаза, было уже поздно: две маленькие елейки кружили вокруг них, и каждая держала в ручонках нотный блок. Энтити… Зоз добрался до него и здесь. Из нотоблока со скрежетом донеслось:       — Чем ты там занят вообще, что не можешь поболтать со старым другом?       Херобрин стиснул зубы, замерев; девица бросила на него взгляд через плечо.       — Сексом, — процедил он достаточно громко.       Динамик нотоблока издал искаженный звук, от которого елейка, его держащая, дернулась и едва не выронила; в этом звуке Херобрин признал хохот, и он был не удивлён получить именно такую реакцию.       — Я не могу! Ни за что не поверю, что тебя кто-то призвал, чтобы потрахаться!       Херобрин наклонил голову и посмотрел в лицо заинтересовавшейся девице, а затем толкнулся чуть сильнее, чем обычно. Девица зажмурилась, но сдержала стон.       — Так вот, блять! — продолжил Зоз. — Я у всех поспрашивал. Все согласны, что…       — Вы о чём? — видимо, идиотский спор заинтересовал даже Алекс. Херобрин с радостью переключил своё внимание на её голос, позволив скрипу Зоза сотрясать воздух на фоне.       — Блины без муки, — ответил он. Казалось таким неправильным говорить такие вещи в такой ситуации.       — Омлет, то есть? — уточнила она.       — Нет, — рявкнул Херобрин. — Там написано «блины».       — Там, наверное, что-то другое вязкое есть, — девица не обратила внимания на нежеланный всплеск эмоций. — Крахмал, ну или крупа какая-то.       — Чё молчишь? — рявкнули динамики.       — Прочти рецепт, — произнёс Херобрин обречённо. Его возбуждение поддерживали только мягкие ягодицы Алекс, которые он неустанно мял.       — Яйца, молоко, соль, сахар. Картофельный крахмал.       — Во. Крахмал вместо муки, — пробормотала Алекс. Херобрин кивнул.       — Крахмал вместо муки, — повторил он.       — Тогда это не блины получаются! А, ебать их в уши, сраные драники!       — Драники из картофеля делаются, — сдержанно парировал Херобрин, а затем добавил: — Залупа голема ты. Соси…       — А блины, блять, из муки!.. — а дальше голос Зоза превратился в гавканье, непередаваемое нотоблоком. Слушать это было невозможно; Херобрин вырвал нотоблок из рук елейки и откусил от него кусок, как от яблока.       Едва всё затихло, он позволил себе выдохнуть и собраться с мыслями. Алекс же не собиралась ждать: уперевшись ладонями в ствол дерева, она принялась двигаться сама.       Это… возымело определённый эффект. Херобрин вновь положил руки на её бедра, но не управлял её движениями, а вверил контроль ей. И когда из его головы вылетели все заботы, в том числе и такие простые, как активная роль в сексе, он был готов уже…       — Я ещё не закончил! — донеслось из второго динамика.       — Зато я сейчас кончу, — пробормотал Херобрин, прекрасно зная, что Зоз его не услышит. Последний рабочий динамик отправился в полёт, держащая его елейка быстро скрылась с глаз.       Херобрин сконцентрировался на своих ощущениях: нарастающем сладостном удовольствии, концентрирующемся на кончике члена…       Он не сдержал стона, когда оргазм охватил его. Не сдержал и последующих, когда оргазм накатывал волнами, да и не пытался. И лишь когда всплеск эмоций утих, он обнаружил себя наклонившимся к девице и обнимающим её за талию.       Медленно, словно боясь спугнуть отголоски пережитого удовольствия, он распрямился вместе с ней и лишь затем выпустил из полуобъятий. Посчитал, что слишком слащаво будет задерживаться вблизи, и поэтому отошёл на пару шагов, застегивая штаны.       — Что ж. Моя работа завершена, — довольно заявил он.       — Вообще-то, — Алекс развернулась, торопливо подтягивая штаны. Её щеки горели румянцем, а глаза блестели от эмоций, — я ещё не отдала приказ.       Херобрин поднял бровь.       — Если твоё желание исполнено, то тебе не обязательно произносить его вслух.       — Да нет же! — она почти смеялась. — Я тебя не ради секса призвала!       Херобрин молча ждал объяснений.       — Вон там за лесом деревня есть. Я хочу, чтоб ты её уничтожил…       — Это же твоя деревня, — перебил её Херобрин. Он ещё не пришёл в себя от её заявления.       — Ну да, — бросила она. — Но ко мне там плохо относились. Я бы не стала вызывать тебя раньше, если бы у меня там были друзья…       Херобрин нашёл взглядом деревню. Мгновением позже в неё естественным образом попали сразу две сотни молний.       — Почему ты сразу не сказала? — рявкнул Херобрин, оказавшись к ней чуть ли не вплотную.       — Ну, ты не слушал… — Алекс отвела взгляд. — Да и я, как бы… Не против…       Херобрин провёл ладонью по лицу.       — Я торопился.       — Я как-то и не заметила, — хихикнула она.       Херобрин бросил тоскливый взгляд на место, где ещё минуту назад стояла деревня. Его не волновало, за что её население невзлюбило Алекс, но он догадывался.       Едва удостоверившись, что её желание исполнено, Алекс отошла в сторону и достала из-под зарослей папоротника большой походный рюкзак. Херобрин проводил её взглядом и не удержался:       — И что ты будешь делать дальше?       — Как что? — девица развернулась. — Пойду искать другую деревню. Друзей заводить.       Херобрин скептически поднял бровь.       — А если не найдешь?       Алекс по-лисьи прищурилась, невинно ухмыльнувшись.       — Тогда увидимся.       Ответ удовлетворительный. Херобрин повернулся в сторону алтаря — небольшой постройки из золота, адского камня и красных факелов — который уже тлел, поскольку приказ был исполнен. Краем глаза он заметил, что девица коротко помахала рукой ему на прощание.       Херобрин кивнул ей.       «Да. Увидимся».