Мне не надо любви твоей - просто станцуй мне на барной стойке!

Вообще-то, Мэтт не хотел идти в этот промозглый клубешник. Старший брат затащил его сюда добровольно-принудительно - "тут мои друзья, Мэтт, и мой парень тоже тут, ты им понравишься, ты же такой крутой!" Мэтт носит чёрную одежду и растрёпанный рыжий ирокез на голове. Пирсингов на теле Мэтта больше, чем веснушек на бледных щеках. А в глазах Мэтта вместо зрачков - две огромные чёрные пропасти, потому что Мэтт затянулся ещё до приезда сюда. Мэтт не хотел, совсем не хотел идти в этот промозглый клубешник, и поэтому, пока его старший брат отрывается на танцполе со всеми остальными под музыку десятилетней давности, Мэтт сидит на диване в самом дальнем углу и курит. Мэтт выглядит круто, при этом не будучи крутым. Всё, что он хочет - свалить из этого балагана как можно скорее. На запах дыма вскоре приходит кто-то, совсем не похожий на Мэтта. Такой сладкий и приторный - это сквозит не только из розовых кудрей и такого же розового свитшота, но из всего, что собой источает этот парень. Совсем не похожий на Мэтта, только в глазах такие же две пропасти вместо зрачков... - О, так это ты - брат Амфа? - парень наклоняется к Мэтту. - Как же тебя зовут, красавчик? - Мэтт, - отвечает Мэтт и закашливается. - О, мы почти тёзки! Я - Мефодий, но можешь звать меня Меф! Или Мяу! - Мяу? Что за придурошная кличка? - хмурится Мэтт. - Она классная, - почти мурлычет Мефодий, и Мэтт понимает, что кличка "Мяу" так же идеально подходит Мефодию, как и ободок с кошачьими ушами на голове. Мефодий спускается на колени перед Мэттом и тянется руками к его талии, подаваясь головой вперёд и высовывая язык. Мэтт в ярости бьёт Мефодия ботинком по лицу и наблюдает, как кровь течёт из носа Мефодия, смешиваясь с белым порошком. - Сучий сын, - Мэтт садится на корточки и тушит окурок о щеку Мефодия. - Ты испортил меня. Поранил, изуродовал. Это хуже, чем изнасилование! - верещит Мефодий. - Теперь ты мне должен! - Что я тебе должен? Не ты ли полез ко мне в штаны, едва мы познакомились? - Зип... Он лежит там, за клубом. У заднего входа, под плинтусом! Возьмёшь его для меня? - Нет. Тебе нужно - ты и бери. - Ну вот. Мало того, что поранил меня, мало того, что зип не принёс, так ещё благодаря мне знаешь место закладки! И кто из нас сучий сын, Мэтт? Мефодий, кажется, готов заплакать. - Ну, не плачь, Меф. За зиплоком я всё равно не полезу, но... Может, чем-то ещё помочь тебе? - Трахни меня, трахни, - умоляет Мефодий, вцепляется в руку Мэтта и тащит по коридору в туалет. Мэтт не сопротивляется. Он не хочет, чтобы его брат снова отчитал его, на этот раз из-за Мефодия. Из-за этого придурка с кошачьими ушами и голодным похотливым взглядом в зрачках размером с пропасть, влекущего к себе Мэтта своей страстной неловкостью. *** В туалете повсюду разбросаны использованные шприцы и пустые зиплоки. Возле полураздолбанного унитаза стоит Амфил со спущенными штанами. - О, Меф, - презрительно бросает Амфил. - Я же тебе сказал, мы больше не вместе. - Нужен ты мне! - фыркает Мефодий. - У тебя брат намного лучше, чем ты. - Мэтт, ты что, реально будешь его трахать? Он же соли жрёт. Мефедрон. Жрёт такую же дешёвку, как он сам. Не противно, Мэтт? - Амф, заткнись, - отмахивается Мэтт. - А ещё Меф - аддикт! - продолжает Амфил. - Драгтаун таких аддиктов не видывал, я клянусь, Мэтт. - Я собер! Я не аддикт! Захлопни свой матюгальник! Мефодий бросается на Амфила, но Амфил отвечает ему прямым и точным ударом в пах. Мефодий падает, слегка ударившись виском об унитаз, совсем слегка, по касательной, но этого хватает, чтобы хлынула кровь. Амфил прижимает Мефодия к полу, заламывает ему руки за спину и поднимает голову к Мэтту: - Давай потрёмся членами внутри этой шлюшки. - Да ты охренел! - Мэтт тянет руку к дверной ручке. - Мэтт, да подожди ты! - Сначала говоришь мне, как брезгуешь мефедронщиками и аддиктами, а потом сам же предлагаешь трахнуть Мефа вдвоём. У тебя логика куда, Амф? - Я хочу его втоптать в грязь, которой он заслуживает. Он же сам этого хочет. Смотри, какие у него глаза голодные. Он же просит этого. Мэтт садится на корточки, оценивая взглядом Мефодия с разбитым виском и покосившимся ушастым ободком. - Меф, ты хочешь, чтобы я и Амф трахнули тебя вдвоём? - Да! - выкрикивает Мефодий. Мефодий, конечно, не трезв. Но кто в этом промозглом клубешнике трезв? Трахнуться втроём на измене, чтобы утром вспоминать ночь размытой и расфокусированной - почему нет? И Мэтт лишь кивает, спуская с себя штаны. *** Когда Мефодий более-менее может стоять на ногах, Амфил вгоняет свой член в него сразу на всю длину. Как только Мефодий открывает рот, чтобы закричать, Амфил затыкает ему рот рукой. Мефодий дёргается и кусает руку Амфила. - Сучка, - Амфил дует на руку. - Теперь мы тебя жестоко трахнем. Если бы ты был смертен, я бы хотел, чтобы ты сдох на наших членах, с мефедроном в носоглотке и нашей спермой в заднице. Ты дешёвка, ты шмара, голодная до членов, ты не заслуживаешь любви, только чтобы тебя долбили, жёстко долбили. - Амф, да прекрати уже! - Мэтту слегка жаль Мефодия, но, когда их взгляды встречаются, Мэтт подходит к Мефодию с противоположной стороны и впихивает в Мефодия второй член. - Он тугой, Амф... Мы же порвём его! - И что? - Амфил улыбается во весь рот, продолжая трахать Мефодия. - А ещё, Мэтт, ты так пульсируешь... Совсем рядом со мной... Мэтт... Меф... Внутри Мефодия тесно, сладко и горячо. Мефодий впадает в запредельный экстаз, сдавленно смеётся, насаживается на члены братьев вопреки пронзающей всё тело боли, и заорал бы во всё горло, умоляя не прекращать, если бы ему не заткнули рот - на этот раз какой-то половой тряпкой. - Амф, а гондоны? - Я хочу в него кончить, Мэтт. - Но он аддикт... заразный, наверное... - Аддикция не заразна. А вот трахнуть аддикта за стафф даже круто... Меф, а я перепрятал твою закладку. И отдам её тебе, когда ты примешь в себя нашу сперму и почистишь нас ротиком... - Амф, что так жестоко? Прятать закладку от аддикта... Да ты садист! Мефодий дёргается в конвульсиях, будто хочет сбежать из этого крошечного помещения, где его прижали два брата и хотят изощрённо унизить и опустить. Впрочем, Мефодий не ощущает это как изнасилование. Мефодий, наверное, конченый мазохист, но он обожает всё, что совершают с ним Амфил и Мэтт, и готов поклоняться Амфилу и его властному нраву. Только бы Амфил не обоссал на десерт - Мефодий уже проходил такое. Мэтт облизывает ухо Мефодия, язык Мэтта соскальзывает к носу и слизывает остатки мефедрона. - Мэтт, не жри эту дрянь! Хочешь тоже подсесть на эту дешёвку? - кричит Амфил. - Не подсяду, я собер, - отвечает Мэтт, последний раз толкаясь в Мефодия и кончая. Почти сразу кончает Амфил. Мефодий тоже кончает и падает на пол без сознания, пока братья одеваются и уходят прочь. *** Мефодий приходит в сознание, когда в туалет кто-то заходит и начинает грубо выпихивать Мефодия за дверь. Танцпол пуст. За барной стойкой стоит Мэтт, подпивая остатки алкоголя. - Мэтт, спасибо... Я как-нибудь достану зип, без Амфа... Мэтт! Я так тебя люблю... - В любви не нуждаюсь, - сухо отвечает Мэтт. - А что? Что ты хочешь, что тебе надо? Мефодий пожирает Мэтта влюблённым взглядом, и Мэтт улыбается Мефодию. - Станцуй мне. Прямо здесь, на барной стойке. - Мэтт? - Мне понравилась твоя задница. Только не навернись вниз, пока тверкаешь. - Как хочешь, Мэтт! Мефодий не залезает - запрыгивает на барную стойку - и вертится, и извивается перед Мэттом, так же похотливо, как лез к нему тогда, в первую их встречу. - Всё, хватит соблазнять, - Мэтт сжимает в ладонях задницу Мефодия, и по помещению разносится протяжный стон. - У меня уже стоит. - Мне кажется, между нами может быть что-то большее, чем перепихон в толчке. - Или наоборот, - смеётся Мэтт. Ободок на голове Мефодия сидит так же, как тогда, в первую их встречу. И Мэтт понимает, что ещё вернётся в этот промозглый клубешник, если рядом будет аддиктивный, похотливый, но прекрасно танцующий Мефодий.