Вольно, студент Чон

      Чонгук чувствовал себя откровенно паршиво. Он налажал. Расслабился, совершенно одурев от влюблённости, забыл про элементарную осторожность и подставил Тэхёна. И несмотря на то, что Ким-сонсэнним на произошедшее отреагировал со свойственным ему спокойствием, у Чонгука так не получалось. А если всем станет известно про их отношения? Это ведь только подтвердит все грязные слухи и домыслы, что Тэхён пошёл служить лишь для того, чтобы удачно выйти замуж. А что? Он, Чонгук, — молодой, красивый альфа, из очень обеспеченной и достаточно влиятельной семьи. Не старый, лысеющий сморчок с проблемами потенции, а вполне себе завидный жених. Чем не выгодная партия? Просто подарок судьбы! Всё складывалось настолько идеально для тех, кто говорил за спиной гадости про его омегу, что от отчаяния хотелось выть… И, чёрт возьми, что тогда будет с карьерой Тэхёна? Чонгука, скорее всего, лишь пожурят — молодой студент, что с него взять? Да и его отец всё-таки — не последний человек, а потому ему вряд ли грозит что-то серьёзное. И по сути выходит, что отдуваться за ошибки Чонгука придётся одному Тэхёну… Он с таким раскладом был абсолютно не согласен, но что делать и как предотвратить катастрофу, не имел ни малейшего представления. Хоть Тэхён и успокаивал его, обратно в казармы Чонгук возвращался, придавленный тяжелыми думами и в полнейшем раздрае.       Тем неприятнее было наткнуться на Мингю, подпирающего собой стену. Ни он, ни Хан после той драки к Чонгуку не лезли, вообще не отсвечивали, видимо, боясь получить снова, а потому он изрядно удивился, услышав:       — Эй, — громко так, самоуверенно, — подойди-ка.       Он ему что, собачка, чтобы на «эй» откликаться?       — Нахер пошёл, — огрызнулся, намереваясь пройти мимо, но замер как вкопанный, когда Мингю блеснул улыбкой и достал из кармана хорошо знакомый телефон.       — Я тут потеряшку нашёл… — и сделал паузу, глядя на него полным торжества взглядом. — Пошёл возвращать Ким-сонсэнниму и случайно увидел, как наш преподаватель по боевым искусствам смачно засасывает собственного студента. Как ты думаешь, администрация одобрит такое? Мне надо доложить или…       — Если ты, — Чонгук в секунду преодолел разделяющее их расстояние и навис над одногруппником, — хоть кому-то, — цедил он сквозь зубы, схватив того за воротник форменной куртки, — хоть одной живой душе пизданёшь про то, что ты увидел, я…       — Что, ты? — перебил Мингю и, сбросив руки Чонгука, от души ударил его кулаком в солнечное сплетение, вынуждая судорожно выдохнуть. — Что ты сделаешь мне, Чонгук? Вот даже сейчас, что ты можешь сделать? — Он выпрямился и замер на месте, с ненавистью глядя на одногруппника. Как бы Чонгуку не было противно это признавать, Мингю прав — он не может ровным счетом ничего, если хочет защитить Тэхёна. — Одно оскорбление в мой адрес, один удар и, обещаю, я во всех подробностях солью администрации и всей академии, что видел. Интересно, Ким-сонсэнним будет рад такому повороту, как ты считаешь?       — Тебе никто не поверит, а я буду все отрицать, — хватаясь за соломинку, уверенно произнес Чонгук, понимая, что сможет без зазрения совести лгать всем и каждому, желая обезопасить Тэхёна.       — Я тоже так подумал, — нагло улыбнулся Мингю и, достав из кармана собственный смартфон, открыл галерею, — а потому решил сфоткать, ну так, на всякий случай. — Чонгук перевел взгляд на фотографию и ощутил, как внутренности стремительно леденеют. Кадр был чуть смазан, вероятно, из-за спешки, но даже так не составляло труда узнать его самого и Тэхёна, самозабвенно целующихся, наплевав на осторожность. — Хорошо получились, правда? И, да, я фотку залил в облако, на тот случай, если ты решишь, что сможешь её удалить.       Чонгук молчал. Сжимал кулаки и тяжело дышал, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не стереть с лица Мингю эту мерзкую ухмылку. И, чёрт, каких же трудов ему это стоило! Кулаки аж зудели, адреналин и полыхающая внутри ярость разгоняли кровь, тело требовало действий, его буквально потряхивало. Но всё, что мог Чонгук, это стоять и выслушивать сочащиеся превосходством речи этого ублюдка. Пока в голове не было никакого плана, как избавиться от компрометирующей фотографии, рисковать карьерой Тэхёна — последнее, что ему нужно.       — Чего ты хочешь? Денег? — выплюнул Чонгук. — Я могу заплатить за твоё молчание, назови сумму.       Семья Мингю не была столь обеспеченной, как у Чонгука, так что тот явно не откажется от лишнего дохода.       — Конечно заплатишь, — тот аж сиял от чувства собственной значимости, выбешивая Чонгука с каждой секундой ещё сильнее. — И будешь платить мне каждый месяц до самого конца обучения. Понял?       — Да, — согласился он. Чёрт с ними, с деньгами — его пока обеспечивали родители. А вот Тэхёну без работы будет тяжко.       — Но это не всё, Чонгук-и, — протянув его имя, издевательски так, — с этой минуты ты станешь моей послушной собачонкой, мальчиком на побегушках.       — Охуел?! — всё же вспылил Чонгук. Это уже переходило все рамки дозволенного. Альфа в нём бесновался, вся его сущность требовала уничтожить, размазать противника, втоптать в пол, чтобы этот урод даже думать о том, чтобы навредить Тэхёну, не смел. Чонгука не просто потряхивало — его уже натурально колотило от желания разбить это лицо, до чужих слёз и кровавых пузырей.       — Да нисколько, — тот вдруг ударил снова, на этот раз целясь в живот. Чонгук согнулся, а затем, ощутив хватку в своих волосах, поднял на Мингю взгляд налитых кровью глаз, полных едва сдерживаемой ненависти. Ещё немного, и его сорвет. Но нет. Нельзя. Нужно потерпеть. Нужно! Ради Тэхёна. — Ну, давай же, бей в ответ, — не сильно, скорее унизительно похлопывая его ладонью свободной руки по щеке. — Нет? — издевательски так. — Не будешь, что ли? Точно? Отвечай, блять! — дёргая за волосы.       Гордость Чонгука выла. Никогда прежде ему не приходилось так сильно наступать на собственное горло, никогда прежде его так сильно не корёжило от невозможности ответить на удар, во рту разливалась горечь, а глотку жгло от невысказанного.       — Не буду, — выдавил он, сквозь собственное частое дыхание. Каждое слово, каждая согласная фраза в угоду этому ублюдку требовали прикладывать невероятные усилия, чтобы их произнести. Это перед Тэхёном Чонгуку в удовольствие было пресмыкаться и быть самым послушным альфой на свете, но другим он никогда не позволял задевать себя, всегда отвечая даже на пассивную агрессию очень импульсивно.       — То-то же, — удовлетворённое в ответ. И вдогонку ещё один удар, куда сильнее предыдущих, от которого вышибло воздух из лёгких. — Обещаю, Чонгук, я превращу твою жизнь в ад, — процедил зло напоследок Мингю и, выпустив Чонгука из хватки, чуть отошёл. — Отдай Киму телефон, — протягивая ему свою находку, — и не вздумай пиздануть своему любимому, — выделяя неприятной, насмешливой интонацией это слово, — преподавателю о том, что это именно я вас спалил. Иначе пожалеете оба.       Развернувшись, тот, насвистывая, зашагал в сторону казарм. А Чонгук несколько секунд тупо выравнивал дыхание, силясь не сорваться с цепей и не наделать глупостей, а затем, на деревянных ногах двинулся в туалет. Уже там, убедившись, что кроме него здесь больше никого нет, со всей дури врезал кулаком в стену.       — Сука! — и ещё раз ударил, нуждаясь в отрезвляющей боли. — Чёртов ублюдок! Ненавижу!       Как же они вляпались! Ну почему, почему из всех людей в академии, спалить их должен был именно Мингю, который после той стычки очевидно невзлюбил Чонгука, да и сам по себе тот ещё придурок?! Если бы это был любой другой студент, Чонгук уверен, крупной суммой денег можно было бы всё решить, но в этой ситуации так не работало.       Боже. И что теперь делать? Терпеть побои и унижения? А Мингю ведь наверняка с наслаждением отыграется на Чонгуке… Слова про то, что он превратит его жизнь в ад, не были преувеличением, тот точно не упустит возможности поглумиться над ним по полной. Так и подмывало догнать и как следует проучить, но… нельзя. Чонгук сам виноват в том, что произошло, именно он не запер за собой дверь, именно он не соблюдал элементарные меры предосторожности, тем самым подведя Тэхёна. Да о чём вообще говорить, если изначально Чонгук был инициатором их сближения? Тэхён ведь пытался держать его на расстоянии, неоднократно отталкивал от себя, понимая, что встречаться с собственным студентом — не слишком хорошая идея. А теперь что? Он не может допустить того, чтобы Тэхёна из-за него уволили.       Смыв кровь с саднящих костяшек, медленно, всё ещё находясь в какой-то прострации, он отправился в спортивный зал, чтобы отдать телефон, Тэхён ведь наверняка ищет его. И наткнулся на своего омегу, когда тот, уже одетый, запирал двери.       — О, Чонгук-и, — тот удивленно воззрился на него, явно не ожидая встретить снова, — что ты здесь делаешь? Неужели опять соскучился? — игриво так, что у него защемило за рёбрами.       — Я… Вот, — протягивая смартфон, — нашёл.       — Я уже и не надеялся, — с улыбкой забрав телефон. Но Чонгук на улыбку не ответил, и Тэхён пытливо всмотрелся в его лицо. — Что-то случилось?       Тянуло рассказать правду. Разделить проблему на двоих, чтобы не пытаться справиться с ней в одиночку, но он не стал. В конце концов, каким бы дерзким и крутым не был Тэхён, альфа в их паре всё ещё Чонгук, и он не может взваливать на своего омегу собственные трудности. Всё же он считал, что вина полностью лежит на нём. И он справится. Разберётся обязательно. Как-нибудь.       — Нет, устал просто, — взлохматив волосы и старательно не отводя взгляд, чтобы не быть пойманным на лжи. — Уже засыпаю.       — Понедельник — день тяжелый, да? — тепло глядя на него.       — Да ещё и в выходные не вышло толком отдохнуть, — поддакнул Чонгук. — Вот и сил нет.       — Хочешь сказать, что это я виноват в твоём состоянии? — щуря глаза от широкой улыбки. — Готов загладить свою вину в будущем.       — Я сам виноват, — ответил он, имея в виду, конечно, не недосып и усталость. — Но насчет «загладить вину» ничего не имею против.       И, уже укладываясь в кровать, Чонгук серьёзно задумался, стоит ли продолжать эти отношения. Больше всего на свете ему не хотелось оставлять Тэхёна, но где гарантия, что об их связи не узнает ещё кто-то? Быть может, им стоит расстаться? Хотя бы до тех пор, пока Чонгук не закончит учебу? Эгоистично с его стороны рисковать карьерой и репутацией Тэхёна только потому, что он впервые так сильно влюблён. Всё внутри него протестовало против этого решения, Чонгук ворочался половину ночи, будучи не в состоянии остановиться на чём-то одном, а потому уснул совершенно измученный и уставший.

***

      Следующая неделя слилась для Чонгука в вереницу постоянных раздумий, попыток сдержать свою натуру, чтобы не пришибить Мингю, и вечной борьбой с собственной гордостью. А ещё он избегал Тэхёна. У него было несколько возможностей встретиться с ним, но каждый раз, когда тот писал ему, приглашая увидеться, Чонгук отказывал, прикрываясь то усталостью, то занятостью.       Чёрт.       Он так и не смог принять никакого решения, что ему делать дальше, а ещё очень боялся, что Тэхён что-то поймёт, догадается. Мингю уже несколько раз чесал об него кулаки, получая от этого какое-то извращённое удовольствие, и если обычно бил в грудь или живот, то накануне ударил по лицу, оставив заметный синяк, который пришлось замазывать, чтобы не спалиться.       Этот урод неприкрыто кайфовал. От собственной вседозволенности, от того, что Чонгук не может ответить, но ещё большее удовольствие тот получал от его усердных попыток держать себя в руках. Чонгук сжимал кулаки, смотрел убийственным взглядом, но молча терпел, понимая, что другого выхода нет.       — … неудачник-Чон, — в один из дней донесся до него громкий возглас Мингю, а следом хохот его приятелей, которые, очевидно, откровенно потешались над ним.       Честное слово, в любой другой ситуации он бы развернулся и выяснил бы, что же их всех так насмешило, прилюдно доказав, как они не правы, но сейчас пришлось медленно-медленно выдохнуть, прикрывая глаза и пройти мимо. Такое простое, казалось бы, действие, потребовало от него колоссальных усилий, ведь прежде Чонгук не мог назвать себя хоть сколько-нибудь сдержанным. Даже наоборот. Он был импульсивным, всегда действовал в моменте, под влиянием настроения, его эмоции — вечно полыхающий коктейль. Но теперь приходилось думать. Молчать. Держать себя в руках.       — Чонгук, всё хорошо? — на следующем занятии по боевым искусствам с неприкрытым волнением негромко спросил Тэхён, в очередной раз уронив его на маты. И взгляд такой цепкий, внимательный, пробирающий.       — Конечно, Ким-сонсэнним, — не моргнув глазом, солгал он, натянув на лицо улыбку. — Мы можем повторить этот приём ещё раз?       Тэхён молчал, несколько секунд серьёзно глядя на него, а затем, поднявшись, протянул ему руку, помогая встать.       — Можем. Становись в стойку, студент, — как-то отстранённо ответил тот, нахмурившись.       Чонгуку не нравилась необходимость обманывать Тэхёна, но и просто взвалить на него свои проблемы он не мог. А тот ведь не идиот, наверняка что-то да заподозрил. Сколько ему ещё удастся водить Тэхёна за нос? Вряд ли долго…       Апогеем творящегося вокруг пиздеца стала пятница, когда Мингю охуел настолько, что подошёл к нему прямо в столовой, полной людей.       — Эй, Чон, — тот навис над ним. — Сможешь сделать за меня домашку? — и шлёпнул на стол собственную тетрадь.       Полыхнуло. Чонгук шумно выдохнул, ощущая на себе ошарашенный взгляд Чимина, сидевшего рядом с ним, и внимательный — Тэхёна, который обедал недалеко от них.       — Смогу, — сгребая чужую тетрадь, процедил он.       — А чего так недовольно? — наигранно удивился Мингю. — Неужели ты не рад возможности помочь любимому одногруппнику? — специально повышая голос, чтобы услышали окружающие. Придурка даже не волновало, что преподаватели могли спалить его нежелание самостоятельно выучить заданную домашку.       — Я сказал, что сделаю, что тебе ещё от меня нужно? — прошипел Чонгук, умышленно игнорируя цепкий взгляд Тэхёна. Блять. У того точно возникнут вопросы после этого шоу, и что на них ответить, он не представлял.       — Чтобы ты был вежливее, — противно-приказным тоном ответили ему.       Чонгук ничего на это не сказал — боялся, что угрозы сломать Мингю челюсть, чтобы тот наконец заткнулся, сами сорвутся с языка. Он лишь выдавил из себя, по его мнению, дружелюбную улыбку, которая, вероятно, больше походила на оскал дикого животного, готового наброситься на свою жертву, и опустил взгляд в стол, оставшись наедине с Чимином. Предчувствие тяжёлого разговора сдавило внутренности в спазме, а в мыслях не было ни единого варианта, как объяснить весь этот сюр, произошедший в столовой.       — Это что за хуйня сейчас была? — ожидаемо поинтересовался Чимин, в искреннем удивлении вскинув брови.       — Забей. Я просто проиграл спор, потом отыграюсь на этом ублюдке, — отмазался Чонгук. Он даже лучшему другу не мог сказать правду, просто потому, что было дико стыдно. Не за отношения с Тэхёном — этим он в какой-то степени даже гордился, ведь такого омегу больше не найти — а за свою беспомощность. И это не тот стыд, от которого он получал небывалое удовольствие, — это ядовитое, разрушающее гордость и самообладание чувство. Какой из него альфа, если он, мало того, что так по-мальчишески потеряв голову от влюблённости, забил на безопасность и не подумал о своём партнёре, так ещё и теперь не может разрешить последовавшие за этим проблемы? Чонгук уверен, что Тэхён разобрался бы с этим в два счёта, а что может он, кроме как позволять над собой измываться перед всеми?       Какой же пиздец.       — С каких пор ты споришь с Мингю на желания? — Чимин явно чувствовал, что здесь что-то не так.       — Долгая история, — отмахнулся он, — не бери в голову.       И хорошо, что его друг был довольно чутким и прекрасно считывал его эмоции, чтобы понимать, когда стоит надавить, а когда отступить, позволяя разгрести бардак в голове самостоятельно. Чонгук всегда был ему благодарен за это.       Вот только с Тэхёном это так не работало, поэтому он даже не удивился, когда столкнулся с ним в коридоре, ведущем в сторону казарм. Сердце ухнуло в пятки, и он даже слова сказать не успел, как его грубо схватили за локоть и затолкали в ближайшую пустую аудиторию. В этот раз дверь предусмотрительно закрыли на замок.       — Я жду объяснений, Чонгук, — строго потребовал Тэхён, даже не пытаясь скрыть раздражения в голосе. Чонгук растерянно вжался в стену у двери, поджав губы. Да, он знал, что рано или поздно этот разговор произойдёт, и его омега явно не будет строить из себя заботливого возлюбленного — не тот характер, но всё равно оказался совершенно к этому не готов. Ну что он может ему сказать? Что, вероятно, станет причиной его разрушенной карьеры, потому что не может разобраться с поверившим в себя сопляком?       — Тэхён, мне нужно в казарму, я спешу, — проблеял Чонгук, — поговорим позже, ладно? — соврал, надеясь, что его ложь не распознают. Он не собирался говорить на эту тему ни сейчас, ни потом. Только после того, как придумает решение проблемы. А до тех пор собирается избегать и игнорировать попытки Тэхёна всё выяснить так долго, как только сможет.       — Я похож на клоуна? — прорычал тот, приблизившись на шаг вперёд. — С каких пор в наших отношениях считается нормой врать? — Чонгуку физически стало больно от последней фразы. Боже… Ну почему всё так сложно? Его начало заметно потряхивать от противоречивых эмоций: с одной стороны, под рёбрами порхали бабочки от очередного упоминания его омеги о том, что они вместе, а с другой — горькое напоминание о том, что приходится ему лгать.       — Я… Тэхён, послушай, я… Давай не сейчас…       Его жалкие попытки оправдаться и уйти от разговора были тут же прерваны резким движением Тэхёна: тот за долю секунды оказался так близко, что на щеках оседало его тёплое дыхание, а длинные пальцы ощутимо больно сжали их, не позволяя Чонгуку рыпнуться или отвернуться.       — Кажется, ты забыл, что я не та текущая дырка, которой можно помыкать, как ты изначально думал, — процедил, впиваясь пальцами в кожу. — Не хочешь по-хорошему? Из тебя только силой выбивать правду? — зло выплюнул.       Чонгук озадаченно молчал, пытаясь придумать очередную отмазку, почему избегал и что за сцена была в столовой, но вмиг понял, что все его планы оттянуть неизбежное полетели к чёрту, когда Тэхён грубо развернул его голову в сторону, открывая себе вид на результат мести Мингю.       — Что это за хуйня, Чонгук? Я, по-твоему, слепой? Откуда синяк, который ты так коряво пытаешься спрятать тоналкой? — зло сыпал вопросами тот. — Или ты всерьёз считал, что я не замечу, как ты неловко избегаешь ударов по рёбрам, потому что они уже болят? За идиота меня держишь, м, Чонгук? Ответишь сам или мне тебя заставить?       И на что Чонгук надеялся, зная, с кем имеет дело?