Наследник

Жозеф не знал, как это произошло… Вроде бы он буквально тридцать минут назад с уверенностью поднимал перо в воздух под вдумчивое «Вингардиум Левиоса», и профессор Флитвик хвалил его. Теперь же зеленая трава на тренировочном поле все приближалась, а Жозеф не ощущал под собой метлы. Да, его точно столкнули, но кто и каким образом? Падение, как ему казалось, длилось вечность. Он даже успел задуматься над тем, дадут ли им баллы в честь возмещения ущерба или же скажут, что это он во всем виноват. Были и еще мысли, которые он не успел обдумать, ведь пронзающая резкая боль в ноге отвлекла от всех размышлений. А потом последовало спасительное ничего…

***

— Я просто не понимаю, почему им так сложно выучить конспект… Я ведь не требую углубленно изучать тему, не даю неясных на первый взгляд примеров. Я просто прошу их учить материал, пройденный на занятии, — Невилл уже минут пятнадцать вещал о только что отведенном уроке у третьекурсников. — У меня они учат все, — пожал плечами Драко. — Но как? Что я делаю не так? — казалось, еще чуть-чуть, и Долгопупс расплачется. Малфой не любил плачущих людей, поэтому решил перевести тему на что-то менее травмирующее. Так совпало, что по средам у Драко, как и у Невилла было окно в расписании в одно и то же время, поэтому они повадились пить чай с тыквенным пирогом в кабинете Травологии. Хотя чаем это было назвать трудно. Долгопупс выращивал у себя в теплицах помимо волшебных растений еще и обыкновенные. Некоторые из них он и использовал для заваривания ароматного и обжигающего напитка, который он называл чаем. Однако Малфою он пришелся по вкусу, поэтому вот уже третью неделю они встречались, чтобы пропустить парочку кружек. Окна заросшего и уютного кабинета выходили на внутренний двор школы, где как раз в это время проходили тренировки полетов у первокурсников. Эта была еще одна причина, по которой Драко стал постоянным гостем в обители всех растений мира по средам. Вот уже третью неделю он наблюдал за двумя слизеринцами, что смотрелись вполне сносно в воздухе на фоне остальных учеников. Малфой старался понять, стоит ли игра свеч, ведь итогом разговора с Мадам Хуч о подготовительных тренировках к квиддичу для первокурсников стала необходимость решать этот вопрос с директором. «Как скажет Минерва, так и будет. Обсудите это с ней» — безразлично пробормотала профессор. Драко мысленно готовился к разговору, ведь он для себя решил, что пойдет к директору после чаепития у Невилла. — Не понимаю… Вот правда, не понимаю как, Малфой, — раздосадовано помотал головой профессор травологии. — Главное — интерес, — самое время переводить тему, — посмотри, как они стараются, — он кивнул в сторону окна, указывая на тренирующихся ребят, парящих в четыре метрах от земли. — Это тебе не скучная лекция. — Но ведь и в скучных лекциях есть свои плюсы. Например, они не опасны для жизни. Когда у Уинни был первый урок по полетам, я думал, я умру от волнения. Но тогда они хотя бы были не так высоко. Драко усмехнулся и отпил немного чая. Его забавляло беспокойство Невилла, которое было чуждо самому Малфою. Поэтому он мог насладиться тем, как неуверенно дети держались на метлах. Не все конечно, но Уинни явно не был предназначен для быстрых полетов. Он подошел к окну и принялся наблюдать за тем, как мадам Хуч учит ребят набирать высоту. К этому уроку они уже должны были научиться без проблем лететь вперед и разворачиваться, поэтому настало время делать это, не касаясь носами ботинок травы. — Я тебе говорю, когда я вижу его там, у меня перехватывает дыхание. Да и не только его, мы же несем за них ответственность, а в воздухе мы их совершенно не контролируем., — Невилл поравнялся с собеседником, не отрывая глаз от сына. — Да брось, — Малфой наигранно закатил глаза, — ничего не… — он не смог договорить свою мысль. Его внимание привлек когтевранец, что на высоте примерно семи метров начал опасно вилять в воздухе. — Что он делает? — О Мерлин! — воскликнул Долгопупс, когда мальчик начал развивать скорость на неуправляемой метле. Они услышали, как мадам Хуч скомандовала всем спуститься вниз. Но голос донесся до них через оконное стекло, а это означало, что она говорила громко, взволнованно громко. Сердце Малфоя неожиданно для него самого начало биться быстрее, словно предчувствуя неизбежное, и пропустило удар, когда мальчик в небе со скоростью Хогвартс Экспресса влетел в другого, в слизеринской форме, как заметил Драко. Мужчины одновременно сорвались с места, и через секунду кабинет был уже пуст. Яркое солнце ослепило Малфоя сразу же, как он оказался на улице. Драко чувствовал, как виски начинали пульсировать, и в голове помутнело в мгновение ока. Он словно плыл по траве к огромной черной точке — это столпились студенты вокруг пострадавших. Когда же они с Невиллом подбежали достаточно быстро, стали слышны взволнованные возгласы ребят. — Разошлись! — рявкнул Драко, на что потратил, как ему казалось, уйму сил. Дети беспрекословно подчинились и позволили профессорам приблизиться. Оба мальчика распластались на зеленой траве, но если один хотя бы подавал признаки жизни легкими стонами, то второй, уткнувшись лицом в землю, был совершенно неподвижен. Драко его узнал. Главный выскочка его факультета… Тот самый, что всегда приходил в кабинет раньше остальных и чаще всех тянул руку. Малфой слегка коснулся его плеча, в надежде, что это заставит мальчика очнуться. — Не трогайте, профессор, — предостерегла его мадам Хуч, сначала я наложу анализирующие чары. — Но им срочно нужно в больничное крыло, — возмутился Невилл. — Мы должны убедиться, что транспортировка не навредит, — отчеканила женщина. Над телами поочередно прошелся желтый луч иногда останавливаясь в разных местах. Это длилось вечность, по ощущениям Драко. Ему казалось, что небеса начали опускаться, затмевая весь свет и не давая воздуху проникнуть в его легкие. Когда же он понял, что это первокурсники начали смыкать кольцо, образованное ими же, то скомандовал всем сделать шаг назад. — Вы сможете отнести их? — теперь голос женщины звучал взволнованно. — Можно? — Малфой вновь опустил руку на плечо слизеринца. — Да, я приду, как только разберусь с ними, — мадам Хуч махнула на столпившихся первокурсников. Драко не нуждался в дальнейших указаниях, поэтому принялся поднимать Жозефа. Невилл последовал его примеру и аккуратно подхватил стонущего когтевранца. Поднявшись с земли, Малфой заметил, что смятая трава, где только что лежал его подопечный, местами была запачкана кровью. Он не любил кровь… Она всегда напоминала ему о войне, об измученных телах в подвалах Мэнора, о Сектумсемпре, брошенной в него на шестом курсе. Мурашки пробежались по спине и заставили Драко поморщиться. — Идем быстрее, Малфой, — Невилл уже успел отойти на несколько метров от толпы. Он беспрекословно подчинился.

***

Здравствуй, Гермиона!

Вероятно, ты хотела бы знать… Сегодня на тренировке по полетам Жозеф упал с метлы. Он сломал ногу, у него сотрясение. Сейчас он в больничном крыле. Пришел в себя. Просил тебе не говорить. Единственное, что его волнует, это отвратительные на вкус зелья, которыми его спаивают.

Ты сильно не волнуйся, кажется, он чувствует себя хорошо, Ханна говорит, что через неделю он поправится.

Невилл.

— Джей-Джей… ну как же так, — Гермиона отложила письмо и поднесла холодные пальцы к пульсирующим вискам. В голове начинали крутиться шестеренки. Ей нужно было увидеть сына, и не важно, что сейчас с ним, как сказал Невилл все в порядке. Но она не могла просто так заявиться в Хогвартс. Точнее, могла. С недавнего времени она имела доступ к каминной сети, соединяющей министерство и школу, однако пользоваться ей можно было лишь для решения Гермионой вопросов, касающихся образования. У нее на заваленном папками столе как раз лежало одно дело, требующее решения, для которого можно было бы и Хогвартс посетить. Женщина судорожно начала рыться в папках, парочка из них полетели на пол, и их содержимое вырвалось наружу, украсив паркет кабинета белыми листами. — Черт, — выругалась она, — где же… — в сознании начала проноситься навязчивая мысль, а не выдумала ли она это дело минуту назад. Но как только она добралась до нужной папки, на лице появилась нервная улыбка. Гермиона схватила дело об уходе за магическими существами и помчалась получать разрешение для прохода в Хогвартс. Когда все было улажено, и летучий порох был у нее в крепко сжатом кулаке, Гермиона задумалась, не ведет ли она себя, как сумасшедшая. Но ведь никому из родителей не запрещено посещать своих детей в Хогвартсе, тем более, если с ними что-то случается. Убедившись в верности своих действий, она четко произнесла место назначения.

***

— Неужели нельзя добавить туда чего-нибудь сладкого? — скривившись от зелья, что на вкус было как лягушка, произнес Жозеф. — Боюсь, что нет, молодой человек, — Ханна пристально наблюдала за тем, чтобы мальчик не вылил его в горшок с цветком, как в прошлый раз, — Пей. — Где профессор Малфой? — вдруг, если перевести тему, она не заметит, подумал он. Однако стакан поднес к губам — чтобы не злить маму Уинса. — Он спрашивал о твоем здоровье, пока ты спал. — Почему же у меня не спросил. Уж я бы сказал ему правду, что у меня ничего не болит и… Звук распахнувшейся двери отвлек мальчика от его тирады на злых врачей, которым только и нужно, что травить его отвратительными зельями. Жозеф невольно обернулся на плавный тянущийся скрип и удивленно ахнул. — Мама! — он попытался встать с кровати, из-за чего перед глазами все поплыло. — Не вставай, — Гермиона словно пролетела все расстояние от двери до кровати мальчика и обхватила его лицо руками. Легкий поцелуй в лоб заставил Жозефа смущенно захихикать. — Ну мам, я же уже взрослый, ты чего… — он определенно не любил все эти «телячьи нежности», как говорил дедушка. Гермиона улыбнулась на реакцию Жозефа и присела на стоящий рядом стул, улыбнувшись Ханне в знак приветствия. — Все ссадины мы уже залечили, у него был открытый перелом большой и малой берцовой кости на правой ноге, благо, его мы почти устранили. Осталось лишь срастить кости и немного долечить мягкие ткани. А сотрясение лечится только постельным режимом, который мы ускорить не можем. Я думаю, недели на восстановление хватит, — спокойно проговорила Ханна мягко улыбаясь. — Я буду в кабинете. Когда миссис Долгопупс исчезла, Гермиона поняла, что уже очень долго изучала лицо мальчика, и оно ей казалось изменившимся до неузнаваемости. Словно он стал взрослее на несколько лет, хотя она не видела сына лишь месяц. Жозеф же, заметив пристальный взгляд матери, улыбнулся, пытаясь вернуть ее лицу расслабленное выражение. Но в ответ на его благородную попытку Гермиона лишь прикрыла глаза и тяжело вздохнула. — Ну вот что мне с тобой делать? — усталость в голосе относилась скорее к усталости эмоциональной, нежели физической. Мальчик вновь попытался приподняться, но остановился и быстро затараторил: — Я не виноват, правда, не в этот раз. Я сам не понял, как это произошло, точнее, теперь я знаю, но это не я. Жалобный взгляд ребенка мог растопить любое, даже самое ледяное сердце в мире. Что уж говорить о Гермионе — он все-таки заставил ее улыбнуться. — Я знаю, мне все рассказали, — она попыталась пригладить взъерошенные, будто еще больше посветлевшие волосы сына. — Надо бы тебе оберег какой-нибудь подарить, а то с тобой вечно что-то случается, дорогой. — Да, — вздохнул мальчик. — Тут ты права. Но ничего, зато, можно считать, что у меня неделька каникул… — Жозеф осекся, когда понял, что последнее он говорить не собирался. Мама не любит каникулы, особенно внеплановые, ведь для нее учеба — самое важное в жизни. Поэтому она ожидаемо скрестила руки на груди. — Джей-Джей, это не значит, что ты будешь здесь валяться без дела, ведь так? — заговорила она поучающим тоном. — Ты попросишь своего друга… — она запнулась, видимо, забыв его имя. — Реджи, — помог ей Жозеф. — Да, пускай Реджи приносит тебе домашнее задание и рассказывает о том, что они делали на уроках. «Если бы Реджи еще знал, что именно» — мысль пронеслась в голове Жозефа и вызвала улыбку. Реджи не то что бы стремился к знаниям. Все, что он делал, так это подсматривал ответы в учебниках и тянул руку, чтобы заработать побольше баллов. — Хорошо, мам, — охотно согласился мальчик, тем самым лукавя, ведь все, что они будут делать с Флинтом, это обсуждать квиддич. — Как ты себя чувствуешь? — голос Гермионы значительно смягчился. — Все хорошо, — по буквам проговорил мальчик и закатил глаза. — Правда, только приходится пить эту дрянь, — скривился он, указав на кувшин с оранжевой жидкостью. — Что за слова, молодой человек? — Гермиона легонько ударила в плечо сына тыльной стороной ладони, чем вызвала смех со стороны мальчика. — Извини, но другими словами это не описать. — Ладно, мне нужно решить некоторые вопросы по работе с Минервой. Завтра тебе напишу, — женщина хотела поцеловать Жозефа в лоб, но тот увернулся и серьезно посмотрел на нее. — Ты же не злишься, что я попал на Слизерин? — этот вопрос волновал его уже очень давно. На следующий день после распределения он отправил маме письмо, где подробно описал своих новых друзей, учителей, гостиную, а в ответ на это получил весьма сухой ответ от мамы, где она сказала, что рада за Жозефа. Но, кажется, этот вопрос позабавил Гермиону, ведь на ее лице наконец-то появилась широкая улыбка. — Конечно нет, я лишь волнуюсь, что в подземельях ты найдёшь уйму приключений на свою голову, — ей все-таки удалось добраться до лба Жозефа и поцеловать, чем вызвала протяжный стон у мальчика. Гермиона еще больше рассмеялась, а после дежурного «я люблю тебя» исчезла в коридоре школы. Жозеф удовлетворенно развалился на кровати и представил, как всю неделю он будет читать журналы по квиддичу и попросит Драко принести ему интересную литературу по зельеварению.

***

На улице начинало смеркаться, однако факелы в коридорах пока не зажглись. «Оно и к лучшему» — подумал Драко, ведь тогда никто не увидит его проигрыша. Малфой не шел — плыл по длинному темному коридору в кабинет директора, чтобы поднять белый флаг и сдаться. Для него это было слишком. «Мы же несем за них ответственность» — пронеслись слова Невилла в голове. Блейз опять подбил его на бессмысленную авантюру. Драко Малфой — профессор в Хогвартсе. Бред сумасшедшего — не больше. Какой из него профессор, какой из него ответственный за детей человек. Он даже поговорить с ними вне урока не способен, не то что нести за них ответственность. А самое главное, он никогда этого и не хотел — нести ответственность за сумасшедших подростков во время пубертата. Оказалось, мальчишка, что сбил сегодня его ученика, во время полета решил, что преподавателя он слушать не обязан, что он сможет и сам справиться с метлой… Как итог, сломанная рука и два ребра у одного, и открытый перелом голени с сотрясением у второго. Что-то подсказывало Драко — это не последний случай. А если у него на уроке кто-то решит, что вредящее зелье на самом деле так называется от того, что оно очень вкусное, и кто-то очень жадный дал ему такое название… Он был уверен — так и будет, а потом Малфоя обвинят в том, что это он не досмотрел за учениками. Он решил, что отработает еще неделю или две — пока не найдут замену — и уйдёт из школы. В глубине души его начала грызть тоска, ведь Драко уже успел привыкнуть к некоторым вещам, таким как проверка домашней работы с испуганными учениками, чайные аудиенции у Невилла, когда можно обсудить все, что произошло за неделю, присвоение баллов особо старательным детям. И Драко поймал себя на мысли, что ему уже было не важно, слизеринцы отвечают или нет, ведь тот, кто отвечал, действительно был достоин нескольких баллов. Однако, Малфой оказался не готов к тому, что ему придется нести ответственность. Он знал, что не справится, поэтому, пока не произошло ничего непоправимого, лучше будет, если он исчезнет из школы. Сомнение настигло его, когда рука, сжатая в кулак, была занесена вверх для стука в дверь директрисы. А что если попытаться? Что, если… — Это была неплохая попытка, — усмехнулся он себе под нос. — Но ты, как всегда, все испортишь… Глухое звучание дерева раздалось глубоко в сознании. Малфой уставился в закрытую дверь и невольно начал изучать резные узоры на ней. Они не имели никакого смысла, но отчего-то работали как успокоительное. — Входите! — послышался приглушенный возглас Минервы. Белый флаг. Проигрыш. Провал. Первое начинание за столько лет. Провалено… Свет из кабинета начал потихоньку ползти по полу, и когда ширина освещенной полосы полностью помещала в себя Малфоя, он решился поднять взгляд. Минерва была не одна. Спиной к нему сидел еще кто-то, чья копна волос показалась очень знакомой. — О, мистер Малфой, входите, вы-то нам как раз и нужны. — Макгонагалл пригласительно махнула рукой на свободное кресло напротив ее стола. «Может быть, она сама хочет меня уволить?» На обращение к нему директрисы отреагировала и ее гостья. Женщина обернулась через плечо, и Драко окончательно понял, кто находится перед ним. — Малфой, — приветственно кивнула Гермиона, правда голос ее звучал слегка растерянно. Она быстро вернулась в прежнее положение и принялась что-то записывать в блокнот. — Грейнджер, — кроткий кивок в ответ. Драко неуверенно прошел вглубь кабинета все еще наблюдая за Гермионой, что делала вид, будто выводит неимоверно сложную формулу. — Мистер Малфой, присаживайтесь, — уже более требовательно директриса указала на кресло. — У главы отдела по образованию есть к вам разговор, — легкая подбадривающая улыбка была обращена к Гермионе. Она, к слову, продолжала игнорировать его существование. — Что ж, если так… — он, по правде говоря, и не знал, как закончить свою мысль. Благо, Гермиона вспомнила, почему она здесь находилась. — Как нам всем известно, с 1994 года практические занятия по уходу за магическими существами были отменены, — ее голос звучал уверенно, но взгляд был прикован к Минерве; та же в согласии иногда отвечала еле заметными кивками. — Это произошло из-за несчастного случая, связанного с вами, смею напомнить. Драко определенно помнил тот день, когда Гиппогриф лесничего чуть не убил его. И Малфой мог поклясться, что в тот же день не без помощи Люциуса, Хагрид был отстранен от должности, а магическими существами с тех пор являлись лишь рогатые слизни. Это заставило его усмехнуться. К чему же она клонит? — И вот, спустя семнадцать лет, родители учеников подали ходатайство в отдел по магическому образованию, чтобы пересмотреть отношение к этому предмету и вернуть ему прежнюю структуру, — она на секунду замолчала, переводя дыхание. — То есть, вернуть в обучение практическую часть. Так же многие родители не против того, чтобы профессором по этому предмету вновь стал Рубеус Хагрид, но при условии, что объектов для изучения будет выбирать директор школы. Малфой все это время продолжал рассматривать профиль женщины, сидящей по правую руку от него. Она же словно забыла о его существовании. — И при чем тут я? — решил он обратить на себя внимание. Неожиданно Гермиона изменила положение головы и слегка повернулась в его сторону, но взгляд не поднимала. Видимо, столешница была интересней… — Практически все родители положительно относятся к этой идее. Есть и те, кому все равно, и изменение вступило бы в силу, если бы не одно «но», — снова пауза, которая еще больше подогревала интерес Драко. — Некоторые родители против, и именно их дети учатся на Слизерине. Поэтому я прошу вас, как декана этого факультета, обговорить все с ними и постараться убедить их в том, что детям ничего не угрожает. Он не смог сдержать усмешку. За что поплатился, поймав на себе строгий взгляд директора школы. — Что вас так рассмешило? — голос Минервы звучал точь-в-точь, как в детстве на уроке трансфигурации. Только теперь Малфой имел полное право отвечать правду. — А с чего вы взяли, что детям ничего не угрожает? — Драко почувствовал себя в разы увереннее, поэтому откинулся на спинку кресла, почти развалившись на нем. — Что, если это повторится вновь? Кто будет нести ответственность? Кто будет объяснять родителям, как это произошло? — «Конечно я!» — добавил он про себя. — Исследования прошлого года показывают, что в Магической Британии за последние десять лет магозоологов уменьшилось на тридцать процентов, что весьма весомо. И у нас сейчас есть шанс это изменить… — по голосу Гермионы было понятно, что кровь в ее жилах начинает закипать. Малфой решил не спорить, к тому же в глубине души он осознавал, что согласен с предложением Грейнджер и родителей. Ему и самому всегда нравился этот предмет, в тринадцать лет у него была какая-то необъяснимая тяга к живым существам. Они словно вселяли надежду на что-то неосознанно доброе и светлое. Но после того, как гиппогриф напал на Драко, эта вера исчезла. Вместо нее поселилось разочарование, ведь даже такое глупое существо ненавидело Малфоя… Однако, он допускал, что это была его проблема, а не гиппогрифа. — Хорошо, — он вскинул ладони вверх в примирительном жесте. — Допустим, вернуть практику — это неплохая идея. Но лесничий… Он даже не закончил школу, у него нет образования, это глупо. — Мы хотим дать ему еще один шанс, — спокойно проговорила Минерва. — У него уже был шанс, и он его… — Драко едва сдержал неприличное слово, — профукал. Малфой сложил руки на груди, обозначая тем самым, что он закончил говорить. И уже хотел было встать с места и уйти, чтобы его позицию восприняли, как единственную верную, но его остановил пронзительный взгляд карих глаз. Наконец-то она взглянула на него, видимо, для того чтобы убить. — Каждый заслуживает второго шанса, не так ли? — отчеканила женщина, явно намекая Драко на него самого. Он смотрел в ее пылающие от гнева глаза и пытался хоть как-то структурировать мысли, чтобы парировать ее доводы. Однако все размышления куда-то подевались от взгляда, что врывался в мозг из далекого прошлого. — И Рубеус Хагрид не идиот, чтобы, как вы, мистер Малфой, выразились, «профукать» этот шанс. Ему казалось, что она еще вечность будет прожигать его взглядом. Однако, спустя несколько секунд она словно невзначай посмотрела на наручные часы и выдохнула, выпуская пар. — Поэтому, я прошу вас, мистер Малфой, все обдумать и передать ответ через Минерву. А мне уже пора. Извините. Малфой не зная, что ответить, наблюдал за тем, как женщина быстро начала собирать вещи со стола в небольшую сумочку. Ее слова задели что-то внутри него, но обдумать, что именно, у него не хватило времени. Как только Гермиона скрылась в камине, Драко резко осознал, что вспомнил все. Он вспомнил все до мелочей. Но он и подумать не мог, что их встреча разблокировала эти же воспоминания и в голове у Грейнджер.