Наследник

В отличие от магловских библиотек, библиотека Хогвартса никогда не отличалась тишиной. Там, между стеллажами с книгами всегда обсуждалась та или иная интересная история. Однажды Жозеф услышал разговор старшекурсников о тайной вылазке в Хогсмид. В другой раз он узнал, что в столовые ведут «тайные» тоннели. Мальчик подслушивал не специально, он лишь пытался вникнуть в постное содержание учебников. Но как можно променять чью-то тайну на скучную историю магии? Вот и спустя неделю после их с Реджи спектакля в Большом зале молодой человек узнал, где он будет праздновать Рождество. Однокурсники Тедди Люпина обсуждали, каково это — отмечать праздники в окружении сразу трёх героев Второй Магической войны. Жозеф сразу понял, что в одном из непрочитанных писем от Гермионы он мог бы найти эту информацию. Однако обида засела у него в груди, поэтому мамины письма мальчик, не разворачивая, отправлял обратно. Новость о Рождественских праздниках никак не откликнулась в душе Жозефа. Все планы в его голове рушились один за другим, и Жозеф ощущал полное бессилие перед сложившейся ситуацией. Итог его стараний был плачевным: родители друг друга ненавидят, адвент календаря, что приносит праздничное настроение, в этом году ждать не стоит, а практически все ученики Хогвартса считают его агрессивным сумасшедшим. Последнее мальчик старательно исправлял всю последнюю неделю. Реджи отпустили из больничного крыла на следующий день, и ребята сразу же отправились на тренировку по квиддичу. Там они старательно делали вид, будто ничего не произошло, однако подозрительных взглядов слизеринцев было не избежать. Те шептались каждый раз, когда Жозеф отлетал на приличное расстояние. Как потом рассказала Эсми, слова «ненормальный» и «чокнутый» встречались чаще всего в их разговорах. Сама же Эсмеральда Флинт отреагировала на ситуацию на удивление спокойно. — Если Реджи не обижается, значит меня это не касается. Мне и самой иногда хочется ему врезать… только не убей его ненароком, Джей-Джей. Надеюсь, когда-нибудь вы посвятите меня в свои игры. Жозеф до сих пор до конца не понимал, как Эсмеральда может быть такой спокойной. Если бы у молодого человека был брат, которого хоть кто-то бы даже пальцем тронул, этот кто-то не вставал бы с больничной койки еще очень долго. Однако, брата у мистера Уилкинса не было, о чём он иногда глубоко сожалел. Каникулы с Поттерами всегда были веселее благодаря Джеймсу и Альбусу. Последние полгода Жозеф то и дело ловил себя на мысли, что он хотел бы себе брата. Мальчик даже позволял себе помечтать о том, как родители бы назвали его. Однако, в свете последних событий фантазии стали казаться Жозефу чем-то глупым. И почему он раньше не задумывался о том, почему родители не вместе? Почему мама так и не сказала Драко о сыне? Может быть, она писала, а он не получал письма? Если так, то ненависть между ними можно изменить. Но что если причина неразберихи, что творилась в жизни Жозефа, куда сложнее, чем ему кажется? Что, если мама всегда ненавидела Драко, а Малфой ненавидел ее? Что, если он — всего лишь ошибка, неудачное стечение обстоятельств? Тогда папа никогда не будет рядом, а мама никогда не скажет заветное «ты как твой отец» с игривой улыбкой на лице. И тогда все мечты Жозефа будут разрушены. Тогда у него не будет папы… — Мистер Уилкинс, вы собрали все книги? — папин голос и рука на плече заставили мальчика отмахнуться от тревожных мыслей. Он просто не может оставить все так. Слишком долго он ждал возможности разговаривать, смеяться и учиться с Драко. — Почти, не могу дотянуться до тех, — Жозеф вытянул руку, указывая на самую верхнюю полку стеллажа. Один приятный бонус от драки с Реджи все-таки был. Наказали Жозефа славно: отработками у Малфоя. Теперь он каждый вечер помогал профессору готовиться к предстоящим занятиям. То сверял тесты учеников с верными ответами, то очищал котлы от неудавшихся зелий. Сегодня Драко поручил мальчику собрать пособия по трансмутации из библиотеки, чтобы ученики смогли поработать на уроке с дополнительным материалом. — Вы же волшебник, достаньте палочку, — Малфой забрал учебники у Жозефа, тем самым давая ему возможность его последовать совету. — Но манящие чары изучают лишь на пятом курсе, — сомнение в словах молодого человека не помешало приготовить палочку для колдовства. — Вы же знаете левитационные чары? К этому времени вы уже должны были научиться в совершенстве управлять летящим предметом, — Малфой выжидающе смотрел на своего ученика, и под натиском этого взгляда Жозеф почувствовал в себе небывалую уверенность. Левитационные чары у него выходили сносно, однако не идеально. Мистер Уилкинс принялся плавно очерчивать дугу, как вдруг его запястье перехватила рука Драко. Профессор молча, не обращая внимания на вопросительный взгляд ученика, принялся медленно и аккуратно вести чужую руку по верной траектории. «Здесь чуть ниже» — только и произнес он. Жозеф самостоятельно повторил движение несколько раз, и после удовлетворенного кивка Малфоя, произнес заклинание. Книга взлетела словно птица и начала наматывать круги под потолком. — Контролируй её полет, — скомандовал профессор. Как будто Жозеф и сам не знал, что его нужно контролировать. Проблема была в том, что он не понимал, как это сделать. — Джозеф, просто представь, как она опускается к тебе в руки, — успокаивающий тембр коснулся ушей мальчика, и он закрыл глаза. Представил. «Вот книга. Вот она опускается на стол. В руки не надо — боюсь не поймаю.» — Почти прекрасно, бери её и пойдем. Когда Жозеф открыл глаза, Малфоя уже не было рядом. Однако книга лежала на столе и ждала, пока кто-нибудь её заберет. Мистер Уилкинс особо не выделялся на уроках заклинаний, и Драко это знал. И когда сегодня, под его чётким руководством профессора, у молодого человека получилось идеально выполнить заклинание, на лице Малфоя расцвела искренняя улыбка. Он чего-то да стоил. Он чему-то учил. На практике это было заметнее всего. Зелье может сварить каждый, даже магл, если будет следовать указаниям в учебнике. Но вот объяснить, как работает магия… Драко гордился своим маленьким достижением. Поэтому, заготавливая с мистером Уилкинсом ингредиенты для завтрашних уроков, он ощущал небывалый подъем настроения. — Волосатых гусениц клади побольше, — улыбнулся Малфой. — Их легко можно испортить. Поттер, например, — он запнулся. — Ты же знаешь Поттера? — Конечно, дядя Гарри — лучший друг моей мамы, — Жозеф, не отрывая глаз, смотрел на развеселившегося профессора. — Точно-точно, — закатил он глаза. — Так вот, Поттер однажды испортил семь гусениц, пытаясь приготовить уменьшающее зелье. Он так и не смог нарезать их для меня, пришлось просить Уизли. — Они помогали вам готовить зелье? — Можно и так сказать, — неожиданно Драко залился смехом. — Я еще помню, как Долгопупс, ваш профессор по Травологии, сварил это зелье неправильно, и Северус предложил проверить его на жабе Невилла. Как же он разволновался тогда, ведь неправильное зелье убило бы любимого питомца. Но твоя мать, как и всегда, исправила ситуацию и помогла Долгопупсу приготовить отвар. Снейп тогда ещё отнял у Гриффиндора баллы за подсказки. Хорошие времена были. Из глаз Малфоя лилось неподдельное тепло, которое не могло не вызвать ответной улыбки у Жозефа. — Вы скучаете по тому времени? — В какой-то степени да. Но я был жутким засранцем, — Драко резко поднял взгляд на мальчика. — Извини за выражение. Я, так сказать, делал много ненужных обидных вещей, поэтому возвращаться к той версии себя мне бы не хотелось. Малфой постепенно стал приходить в себя. Улыбка сошла на нет, а глаза перестали излучать свет. Он стал прежним: серьезным тридцатилетним мужчиной, сосредоточенным лишь на корнях маргаритки. — Вы уже знаете, как будете праздновать Рождество? — поинтересовался мальчик. Ценные минуты, проведенные с отцом, он никак не мог тратить на бесполезное молчание. Однако четкого ответа Жозеф так и не получил. Малфой лишь кротко пожал плечами и продолжил разделять корни на равные порции. — Как же так? Рождество же совсем скоро! — Не могу разделить твоё волнение. Меня этот праздник не тревожит. «Как и все остальное» — добавил бы Малфой, будь его собеседником кто-то, кто не любит лезть в душу. — Я вот люблю Рождество… — пробормотал мальчик и с интересом уставился на профессора. — Ты просто молод, — констатировал Драко. — Я не маленький! — Я этого не говорил. — На Рождество дарят подарки, и Адвент календарь… — Что такое Ад… вент… Адвент календарь? — незнакомое словосочетание заставило Малфоя оторваться от зелий. Он уже слышал его раньше. Это было наказание Грейнджер. Весьма важная штука, по всей видимости. — Вы что? Вы не знаете? — Жозеф соскочил с места и принялся размахивать руками. — Как же вы жили без Адвент календаря все это время? — Я все ещё не понимаю, что это такое. Сядьте, прошу вас, — Драко жестом умерил пыл молодого человека и стал ждать разъяснений. Раньше его не особо заботили неизвестные слова из мира маглов. Точнее, ему всегда было интересно, что такое телефон, но никогда не было позволено спрашивать о нём. Однако теперь такая возможность появилась. Без гнета отца и разочарованного взгляда матери, с воодушевленным голосом мистера Уилкинса, казалось, что спрашивать о магловских изобретениях можно и даже нужно. — Простите, — мальчик чуть понизил голос, однако огонь его в глаз продолжал разгораться. — Адвент календарь состоит из двадцати четырех маленьких подарков, они создают праздничное настроение. Его можно купить в любом магловском магазине, — на его лице появилась мягкая улыбка. — Но мама всегда делала его сама. Когда-то она положила все подарки в Рождественские носки, но потом стала заворачивать их в пакетики с цифрами. Она вешала их в гостиной, и мы открывали подарки каждый вечер… Драко невольно представил гостиную, украшенную омелой, красный мягкий диван и маму с сыном. Грейнджер в его голове не раздражала и не плевалась обвинениями. Она с трепетом наблюдала за тем, как мальчик нетерпеливо разворачивает очередной подарок. — Но это не так интересно. А вот когда она разделила мне набор Лего, а инструкцию засунула в самый последний пакетик… Вот там мой интерес был выше Эйфелевой башни. — Лего? — О, это такой конструктор. Там много деталей, а все они крепятся между собой… Я в то Рождество собрал стадион Барселоны. Было здорово, — Жозеф затих. Улыбка потихоньку сошла на нет, а брови, напротив, поползли вниз. — В этом году она лишила меня календаря. Ненавижу её за это! — Не смей так говорить о матери, — Голос Драко, как и его взгляд, стал холодным и строгим, отчего по спине мальчика пробежали мурашки. — Но… — Никаких «но». Ты несешь ответственность за свой поступок. На месте Мисс Грейнджер я поступил бы точно так же. Мальчик притих. Сердце Драко забилось быстрее, когда в голове промелькнула мысль, что Жозеф его испугался. Его тона, его слов… Малфой не хотел быть грубым, даже строгим быть не планировал. Просто что-то из подкорки сознания встрепенулось в нём на словах о ненависти к родителям. Никогда он не позволял себе этого в юности. Ни когда отец привел в дом Тёмного Лорда. Ни когда мать с головой ушла в личные переживания забыв о сыне. Драко не позволял себе даже думать о них в таком ключе. Лишь однажды, когда Тёмный Лорд был побеждён, а суды прекратились, Малфой стал ощущать небывалое одиночество. Он вдруг осознал, что все его друзья — друзья по несчастью, не более. Враги — тем до него больше дела нет, ведь Малфои стали жалким подобием некогда великой династии. Поттер его старательно не замечал, Грейнджер, если и смотрела на Драко, то только с противной жалостью. Один Уизли оставался неизменным, лишь ненависть в его глазах помогала выжить. Но рыжий не вернулся в школу. И Малфой дошел до ручки очень быстро. Обида и злость накапливались в нём с небывалой скоростью. Каждый взгляд сверстников и учителей отдалял Малфоя от вершины Олимпа, опускал всё ниже. И он принялся искать виноватых. Он их нашел. И сказал им об этом. И когда слова сорвались с его губ, Драко неожиданно ощутил себя убийцей. В родителях что-то умерло после его «я вас ненавижу». А в самом Малфое зародился стыд. Он ещё долго не мог смотреть им в глаза. Небывалая беспомощность окутывала Драко при каждом разговоре с ними. Худшая пытка. И он не может подвергнуть ей Жозефа. — Эй, парень, — Малфой не мог позволить мистеру Уилкинсу уйти спать с понурой головой. — Не обижайся на меня, ладно? — Я на вас и не обижаюсь, — протянул мальчик, остановившись у двери в коридор. — А почему ты тогда такой хмурый? — Драко старался предать своему голосу игривый тон, но Жозеф не спешил его подхватить. — Я устал, профессор, можно я пойду спать? — Идите. Бедная Грейнджер, — подумал Малфой, — и как она с ним общается?

***

Зима нравилась Жозефу по двум причинам. Первая — Рождество. Тут и думать было нечего, если бы Рождество было дождливой осенью, он обожал бы её так же сильно. Но осенью не было снега. А значит, не было и снежных битв. Урок левитации от Драко не прошел бесследно, и теперь, каждый раз оказываясь на улице, Жозеф тренировался на снежках. Он старался поймать как можно больше снежных шаров, запущенных Флинтом. Мастерство росло на глазах. Если поначалу ему было трудно сосредоточиться на шаре, стоя в подготовленной стойке, то теперь мистер Уилкинс мог позволить себе вальяжно усесться на лавочке во дворе школы, пока Реджи бегал вокруг, обстреливая друга. — Как так вышло? Что он — твой отец? — неизвестно, как долго Эсми сидела рядом. Однако вопрос застал его в расплох, и мальчик почувствовал, как пропущенный снежок угодил ему за шиворот. Жозеф вмиг оторвал взгляд от своей волшебной палочки и поражено уставился на Эсмиральду. — Что, прости? — Реджи мне рассказал… — тихо произнесла она, смущенно склонив голову. — Что я рассказал? — черноволосый мальчик плюхнулся рядом с сестрой на заснеженную скамейку. Лицо его было красным, а дыхание сбилось от непрерывных бросков снега. — Что профессор Малфой — это папа Жозефа. — Тшшш, хватит это повторять! — Прости, — Эсми прикрыла рот ладонью. — Мне пришлось… — Вот как? — Она сказала, что влюблена в профессора! Я не мог этого допустить! — Я такого не говорила! Не слушай его, Жозеф, — девочка отмахнулась от брата и всё свое внимание сосредоточила на Джей-Джее. — Я лишь упомянула, что Малфой выглядит хорошо для своих лет. Намного ухоженнее, чем наш папа или Долгопупс. Я в него совершенно не влюблена! — Реджи, ты идиот, — Жозеф шлепнул друга по затылку. — Ты мог бы спросить у меня! Ей вообще нравится Тедди. — Что?! — хором воскликнули близняшки. — А вот и то! — С чего ты это взял? — возмутилась Эсмиральда. — Я видел, как ты на него смотришь каждый раз, когда он подходит к нашему столу. — Это не правда, — она обиженно надула губы и скрестила руки у себя на груди. — В любом случае, он влюблён в дочку Билла и Флер… Мне жаль, хотя может быть они когда-нибудь расстанутся, и ты подрастешь… — начал рассуждать Жозеф. — Хватит! — девочка соскочила с места и окинула злобным взглядом двух мальчишек. Она сделала пару тяжелых выдохов. Лицо её покраснело то ли от злости, то ли от смущения. Казалось, ещё немного — и она задохнется, ведь, хоть и частые, но короткие вдохи совершенно точно не наполняли ее легкие кислородом. — Идите вы! — выкрикнула девочка, когда почувствовала, что краснота от щёк добралась и до ушей. Развернувшись на каблуках, она сорвалась с места и побежала как можно дальше от глупых мальчишек. — Странно всё это, я думал поначалу, что ты ей нравишься, потом она заговорила о профессоре… и, правда, я решил, что ей нравится он, — почесал затылок Реджи. — Нет. Тедди, — мальчик поджал губы. — Откуда ты это знаешь? — Я наблюдаю. А ты, Реджинальд, просто идиот! Конечно, поначалу Жозеф злился на друга, ведь тот не смог удержать его тайну при себе. Но совсем скоро он нашел в этом огромный плюс. Эсмиральда Флинт будет очень полезна во всём, что касается отношений его родителей. Иметь её в союзниках неплохой исход событий. Тем более, девчонка она не болтливая и не глупая — не станет же она трещать об этом на каждом углу. А с её братом Жозеф решил разобраться позже. Однако сама Эсмиральда затаилась. Лишь вечером им удалось поймать её в гостиной Слизерина. Она долго молчала и делала вид, будто не замечает двух надоедливых мальчишек. — Эсми, только ты можешь мне помочь, — взмолился Жозеф. — Я не стану говорить в его присутствии, — Эсмиральда кивнула в сторону брата. Услышав это, Реджи принялся недовольно хватать ртом воздух и размахивать руками. — Да что это такое? — возмутился он. Но, встретившись со строгим взглядом Жозефа, мальчик гордо вздернул подбородок и, хмыкнув, отошел к окну. Эсми поудобнее уселась на изумрудном диване, подтянув колени к груди. Её глаза изучали слегка смущенного, но жаждущего ответов Жозефа. Если бы он не был другом её брата, девочка бы сама предложила ему дружбу. Жозеф был единственным мальчишкой в школе, который воспринимал её всерьез. Лишь он просил у неё советов и прислушивался к ним. В отличии от Реджи, сероглазый мальчишка никогда не пытался её заткнуть или перебить. Потому, она просто была обязана ему помочь. — Что такое, Джей-Джей? — Ну, как ты знаешь… — он оглянулся по сторонам, убедившись, что никто не услышит их разговор. К счастью в гостиной кроме них была парочка старшеклассников, которые кроме друг друга не замечали никого. А стоявший у окна Реджи, что изредка обиженно косился на лучшего друга, и так был в курсе ситуации. Поэтому Жозеф продолжил. — У моих родителей та еще Санта-Барбара… — Извини, — Эсми не любила перебивать, отчего слегка смутилась. — Что такое Санта-Барбара? — так же она не любила чего-то не знать, поэтому задала свой вопрос еле слышным шепотом. — Ну так говорят, когда творится что-то неясное, — пояснил Жозеф. На самом деле он и сам совсем недавно узнал о значении этих слов. Знатный сериал крутили всё лето по телевизору, а бабушка никому не позволяла переключать его. — Так вот, там очень сложная ситуация. — Я поняла, что вы для этого спрашивали у меня о любви, — легкое разочарование проскользнуло в ее словах. Она надеялась, что ребята наконец захотели с ней поболтать, как с другом. Но они лишь искали информацию. — Да, верно. И ты нам очень помогла, — Жозеф благодарно улыбнулся, и обрадовался, встретив ответную улыбку. — Однако, ситуация усложнилась. Кажется, мои родители не переносят друг друга. Это можно как-то исправить? Эсми задумалась. Сначала она размышляла о том, действительно ли стоит помогать Жозефу и Реджи в их играх с судьбой. Потом она испугалась, что они попросят помощи у кого-то другого и забудут о ней. Поэтому девочка долго и мучительно заставляла свой мозг работать и вспоминать всё о любви и ненависти в одном романе. И эти старания увенчались успехом. — Я знаю, что делать!

***

Гермиона чувствовала, что сдерживать гнев в последнее время у нее получалось плохо. Она злилась на Рона и практически все время была с ним груба. Она злилась на сына и впервые за одиннадцать лет накричала на него. Даже сейчас, трансгрессируя в Хогвартс, она злилась. На Малфоя. Злилась за то, что тот вёл неясную ей игру. Сегодня с утра Гермиона получила письмо от Макгонагалл. Кандидатуру Хагрида одобрили все родители учеников Слизерина. Эта новость повергла Грейнджер в лёгкий шок. Малфой, который неделю назад убеждал её в полнейшей никчемности, теперь помог ей? Малфой пошел на уступки? Полгода он делал вид, что его это не касается, полгода игнорировал её просьбы, а теперь сделал все сам без единого напоминания… В этом точно была выгода для него, однако, Гермиона не могла её разглядеть. Грейнджер решила отправиться в школу сразу после обеда — чтобы подписать все необходимые бумаги о назначении, конечно же, не чтобы увидеть сына. Разумеется, не потому что её чадо игнорирует свою мать вот уже неделю. И не важно, что бумажный вопрос можно уладить дистанционно… Однако, как только в руки женщины попало письмо из Хогвартса, время будто остановилось. Чем только она не пыталась себя занять: убралась на столе, убралась в кабинете, заглянула к Гарри, и даже там за разговором успела убрать кружки с недопитым кофе. Когда часы пробили полдень, все папки с делами в её кабинете были аккуратно уложены и распределены по срокам выполнения. А когда на часах стрелки добрались до четверти первого, Гермиона уже находилась в кабинете Макгонагалл. — Весьма занимательно и неожиданно, — протянула директриса, когда Хагрид, подписав все необходимые бумаги, покинул её кабинет. — Что именно? — Гермиона и сама догадывалась, но решила уточнить. — Когда глава родительского комитета отправила мне сову с единогласным согласием, я, честно сказать, не поверила. Не знаю, как вам это удалось, Мисс Грейнджер, но будьте уверены: я сделаю всё возможное, чтобы ваши усилия не были напрасны. Слова благодарности мало интересовали Гермиону в эту секунду. Во-первых, потому что своей заслуги она в этом деле не видела. Во-вторых, уж очень она соскучилась по сыну, поэтому времени на любезности у женщины не было. Так, когда стрелки на циферблате почти достигли часа дня, Грейнджер спешно покинула Макгонагалл и отправилась на поиски своего ребёнка. Найти его в огромном замке оказалось куда труднее, и если бы не Тедди, что попался ей на глаза в одном из коридоров, Гермиона бы ещё долго плутала по Хогвартсу. Не сказать, что местонахождение Джей-Джея оказалось неожиданным. Поле для квиддича, видимо, стало ему роднее спальни. «Жаль, не библиотека» — подумала она. Но её мысли быстро развеялись, когда она увидела, как маленькая точка с белой макушкой парит на высоте птичьего полета. Улыбка озарила её лицо. Он был счастлив. Это читалось в движении тела, в легких заходах на повороты, во взмахах рук. Пусть она не видела его лица, но счастье разглядеть смогла. Тепло растекалось где-то в груди от понимания, что её сын нашёл что-то по душе. Пускай это не книги и не новые знания, пускай ей не суждено понять радости от ветра в лицо и головокружительной высоты. Главное, что он счастлив. Так же счастлив, как ещё один мальчишка бегающий по полю. Он был без метлы, но прыгал и махал руками так яростно, будто только что выиграл кубок школы. И улыбка на её лице начала меркнуть с каждым сделанным ею шагом. Кажется, это её сын носится по снегу и что-то восхищенно кричит. А в небе… Малфой. Да, это точно был он. Теперь, когда чёрная точка с белой макушкой опускалась всё ближе и ближе к земле, становилось ясно, что это чёртов Малфой. От прежнего восхищения не осталось и следа, когда точка превратилась в ясные очертания взрослого мужчины, что на фоне ребенка никак нельзя было спутать. — Видишь, как надо? Даже на твоей метле у меня получается лететь без раздумий, — мягкий мужской голос донесся до её ушей. И она даже могла бы найти его приятным, если бы не знала, кому он принадлежит. Поэтому женщина просто закатила глаза. Никто, кроме Малфоя, не стал бы хвалить себя перед ребенком. — Да! Это было невероятно, — в слизеринской спортивной форме Жозеф и Малфой были идентичны, поэтому, сказав это, маленькая копия прыгнула в объятия большой. Гермиона замерла. С каких пор их отношения ученика и профессора переросли в нечто более близкое? Пока она строчит своему сыну ежедневные письма и не получает на них ответа, Малфой сближается с ним. И снова злость полилась по её жилам. — Жозеф! — выкрикнула она, хоть и обещала себе этого не делать. Обещала себе просто посмотреть и проверить, всё ли в порядке. Смех прекратился, две светлые головы обернулись. И в мире стало на одну улыбку меньше. Мальчик нахмурился, надул губы, что-то сказал своему профессору и зашагал навстречу к Гермионе. Вот сейчас он её обнимет, так же как только что обнимал Малфоя, и всё будет как прежде. Женщина даже смогла подавить свой гнев благодаря этим мыслям. Однако, чуда не произошло. Жозеф даже не взглянул на неё. Просто прошел мимо. Грейнджер, не веря своим глазам, продолжала провожать его взглядом и хватала ртом воздух. — Жо… — поражено выдохнула она, но не успела договорить. — Так-так-так, — в отличии от мальчика, Малфоя улыбка не покидала. И Гермиона чувствовала это затылком. — Грейнджер, ты снова стала истеричной мамашей? — Что, прости? — она вздернула нос, когда поняла, что Драко поравнялся с ней. — Ну, парнишка тебя игнорирует, и ты не придумала ничего лучше, чем появиться в школе. Он рассуждал почти безразлично, лишь капля веселья сочилась сквозь его шаги. Гигантские, уверенные и с легкой прытью шаги. — Я здесь… — Гермиона поспешила за ним. В этот раз она не позволит ему выйти победителем в их разговоре. Однако женщина уже начала чувствовать себя в неравных условиях. В сапогах на каблуках было нелегко поспевать за Малфоем, поэтому, пытаясь его догнать, она замешкалась и не успела договорить. — По работе, я так и понял, — он развернулся и теперь шел спиной, иногда спотыкаясь плотный снег. И хоть Драко выглядел нелепо сейчас, он явно этого не ощущал. Ребяческая улыбка и дразняще-вытянутый подбородок вынудили Гермиону смягчиться. — Малфой, ты просто… — сквозь зубы она начала свою тираду. — Невыносим, я знаю! — он взмахнул руками и заметил, как Грейнджер еле сдерживает улыбку. — Что тебе нужно? — она закатила глаза. — Ничего, просто хотел сказать, что ещё не поздно подарить ему этот календарь, — Драко развернулся к ней спиной и притормозил, позволяя женщине поравняться с ним. — А разве не ты настоял на наказании для Джей-Джея от меня? — Гермиона заметила, как сугробы сменились слегка припорошенной снегом плиткой. — Нет, Грейнджер, я вовсе не хотел, чтобы ребенок страдал. Я лишь хотел сказать, что ты плохая мать, — Малфой невинно пожал плечами. Её лицо стало краснее помидора. — Однако, — продолжил он. — Возможно, я так не считаю. Знаешь, я просто не понимаю, почему я и Жозеф отбываем наказание за драку, а ты нет. — Вот оно что… И как же ты наказан? — его наигранно обиженное лицо все-таки заставило Гермиону улыбнуться, и злость на прежние слова прошла так же быстро, как появилась. — Я должен каждый вечер придумывать наказания для твоего сыночка. Обычно я чищу котлы с помощью магии, а теперь у меня сердце разбивается каждый раз, когда я вижу, как он начищает их руками. — Пускай учится делать что-то руками, а не палочкой. А ты не пытался ему помочь? — глупый вопрос, Гермиона это и сама понимала. Что должно произойти, чтобы Малфой самолично мыл котел? — Зачем? Я-то не виноват в его проступке. — Понятно, — Гермиона принялась оглядываться по сторонам. — Мне очень жаль, что ты пострадал из-за нас. — Прощаю. — Малфой, откуда ты знаешь, что он мне не отвечает? — она поняла, что находится в северной части замка. Там, куда она не собиралась заходить. — Ну мы, — он сделал вид, что задумался. — Иногда сплетничаем, — протянул мужчина. — Ясно, — у нее не было времени бродить по школе с Малфоем. Её мозг отключился на несколько минут, и она бездумно следовала за Драко всё это время. Легкая растерянность заставила женщину нарочито уверенно зашагать прочь. Куда-нибудь… — До встречи, Грейнджер! — крикнул он. — С чего ты взял, что она состоится? — она пересилила себя и не стала оборачиваться, чтобы проверить, стоит ли он на месте, смотря ей вслед. — Я почему-то уверен! — он не стоял и не смотрел. Однако, даже открыв дверь в кабинет Невилла, он ждал ответа от неё.