Чужестранка

      — Темпус, — сделав движение приобретённой палочкой, произнесла я. Наступал час семейного ужина.       Чистое везение (может я ошиблась, и мне по роду попаданчества перепало что-то от Поттеров), что все выученные и отработанные Молли заклинания у меня легко получались. Движения были наработаны телом, а в правильном импульсе и представлении чар помогала память — стоило только вызвать воспоминание о конкретном колдовстве, и какое ощущение оно вызывало. Не представляю, как самостоятельно бы нарабатывала базу за 4 учебных года. А тут ещё и расширенный курс благодаря принадлежности к роду.       Правда, Мелисандру особо не мучали обучением. В то же время сильно не ограничивали, если сама захочет что-то узнать. Из обязательного был только курс для женщины рода: обереги и одежда для новорожденных, некоторые ритуалы, приданое для дочери, — все по материнской части. Фамильные женские проклятия, среди которых улучшенный летучемышенный сглаз был ударом жалости, чтобы противник сильно не мучался. Для душевного успокоения Молли обучилась прядению, ибо оно ей помогало справляться с напряжением. А последнее было постоянным спутником девушки.       Характер Мелисандры был пылким. Она заводилась вполоборота. Её считали вспыльчивой и взбалмошной. И большинство не догадывалось, что и дома, и в школе девушка сдерживалась! То есть могло быть ещё хуже. Магия огня наложилась на неспокойный характер, а для заземления чего-то не хватало.       Каждый волшебник, которому по факту рождения, а не в результате долговременного развития достаётся большой очаг силы вынужден вести такую борьбу. Опьяняющую мощь выдерживает не каждый.       Магия может убить своего обладателя. Обладатель может убить свою магию. Игра, кто первым выжжет другого, традиционна для волшебников. Из неё есть простой выход: маг может отказаться от большей части силы. Цена: если повезёт, жить дальше будешь здоровым, но скорее блеклой копией себя.       Магия любит сильных и волевых. Магия не терпит отказ от своих даров.       Как же подружиться с внутренней силой и стать одним целым? С выстраиванием гармоничных отношений с собственным «я» проблемы у меня тянутся ещё с прошлой жизни. Вот тебе и уроки жизни, которые становятся все суровее, коли не понимаешь. Так что да, пресловутая «любовь к себе», адекватная оценка своих сил стоят во главе магического уклада жизни. И тут работает правило: кому больше дано — с того и больше спросится. Перекладывая на местные реалии, чем больше сила — тем труднее найти баланс. Так что без понимания своего «я» и контроля пределов его выхода в мир не обойтись.       Помимо некоторых выводов о магическом потенциале, я повторно убедилась в том, что с замужеством все сложнее, чем «пора пришла, она влюбилась, увы и ах, что не в того». У Мелисандры заключена помолвка со вторым сыном Нотта. Наследник рода — его старший брат Редмонд Колдер. Из-за последствия проклятия со времён бойни Гриндевальда, у Редмонда не могло быть детей. Соответственно если замужество случится, наследовал бы сын Молли. Леди рода она бы не стала, этот титул принадлежал Селестии де Клермон, жене Редмонда. Это не расстраивало Мелисандру, и меня бы особо не тронуло, потому что нашим интересам не откликалось, что основное занятие жены главы рода — род. Она им живет и дышит. Организует светскую жизнь, занимается довольством вассалов и многое другое.       Молли этому не обучали. Сперва ей было в радость, ведь обучение леди рода — та ещё морока из экономики, высшего этикета, event-менеджмента и прочего. Однако Нотты были достаточно богаты и имели немало направлений развития и подопечных людей, чтобы это насторожило даже самую безразличную к таким вещам девочку. О том, что быть ей Нотт, Молли знала с детства. Такое не скрывают, ведь это прорисовывает территорию возможностей для компрометирование себя. Молли должна была стать женой второго сына лорда. Её сын должен был стать будущим лордом. И по всем правилам она была бы должна забрать часть обязанностей Селестии на себя. Так почему ей не навязывали уроки?       С сестрицами Блэк девочка немного дружила до Хогвартса, а после поступления, первые три курса, пока была жива тетушка Лукреция Пруэтт, в девичестве Блэк, встречалась на каникулах. Обычным досугом были постоянные споры с Беллой, соревнования в магических выбросах, от чего обе испытывали немалое удовольствие. Андромеду такое отвлечение старшей сестрицы устраивало. Девочки даже немного сплетничали втроём. Нарцисса, понятное дело, была ещё слишком мала. Игра в «Правду и действие» их естественно не обошла. Так и обменивались секретами дочки родов. Так и узнала Мелисандра, что большинство детей основной ветви рода Нотт вырастают без матерей. Ребёнок выпивает всю силу. Мать умирает. Мелисандра разочаровалась в родне.       Молли хотела смеяться и жить. Молли хотела любить и быть любимой. Молли хотела воспитывать своих детей сама. Молли не хотела умирать ради блага рода. Молли была зла, что за старое соглашение между родами должна расплачиваться молодая она.       Мелисандра догадывалась, почему её не обучают премудростям как будущую помощницу Леди и мать наследника. Она знала, что Пруэтты на грани разорения, и полагала, что все решил сундук монет и щепотка политического влияния. Мелисандра считала, что она разменная монета за будущие преференции для семьи от рода Нотт.       Магия душила Молли. И она знала: все ещё пожалеют, что не стали бороться за родную кровь. Маленькая доверчивая девочка внутри неё разбилась и со всей пылкостью своих лет ненавидела будущего жениха и родителей с дядей. Мюриэль она не ненавидела. Тётушка потеряла мужа с ребёнком, но жалела её племянница не по этой причине.       Молли могла хорошо разбираться в эмоциях окружающих, если ей того хотелось. И она была уверена, что тётушка ненавидит старшее поколение Пруэттов больше самой девочки. Оттого чувствовала в той в некотором роде родственную душу.       Я, как и Молли, не хотела умирать. Вероятность последнего при рождении Нотта, по слухам от Меды, была ровно 95 процентов. Расчёты на замужество Пруэтт не показывали. Девушка их не запросила — это правда. Но невестам их показывают по умолчанию, оговорка: счастливым невестам.       Магический резерв был опустошён практикой заклинаний за первые два курса Хогвартса. Эмоционально меня опустошили воспоминания Молли и знание, что может быть и не с Артуром, но сорвать замужество она точно была намерена. Кажется, желание оказаться в Норе было не причиной, а поводом.       Темпус показал, что скоро ужин. Щелчок пальцев. Домовушка Тилли приводит мой наряд и прическу в порядок. Внутреннее напряжение, отразившееся на внешности, вопросов не вызовет. Родные знали, что Молли не хочет помолвки. Девочка оправдывала своё нежелание тем, что считает происходящее жутким пережитком прошлого. Взывала к родительской совести, что заключали замужество, будучи хоть немножко, но влюблёнными друг в друга, а ей ведь тоже хочется любви. О страхе умереть она молчала. Ведь никто из родных не открыл ей этот нюанс. А Меде она дала слово не раскрывать свой источник, что легко бы раскрылся, взболтни лишнее. Это Молли помнила, даже будучи взбешённой донельзя. Так что, расправив плечи, я направилась поглядеть на лица старшего поколения Пруэтт.

***

      — Мюриэль сказала, что у тебя новая палочка. Что со старой? — спросил Игнатиус. Взоры семьи обратились к немного бледной девушке с покрасневшими глазами.       — Отказалась от дружбы после более близкого знакомства с Ноттами.       — И чем тебя порадовало новое творение Гаррика?       — Она точнее и не так хлещет энергией.       — Вот видишь, наглядная польза от пережитка прошлого — договорной помолвки с более стабильным магом, что рассчитана умным мастером.       — Верю вашему слову, дядюшка. Но не отказалась бы взглянуть на выводы арифмантов, чтобы знать, за какие дары магии быть благодарной суженному, — Игнатиус задумчиво взглянул на девушку и оставил её просьбу без ответа.       — Мелисандра, прекрати язвить главе рода! Вспомни о манерах и не смей так вести себя на приёме у Малфоев, — негромким голосом, обжигавшим гневом, произнесла темноволосая женщина с изящной фигурой, манерами и лицом. Настоящая аристократка. То была Мария, мать Мелисандры, сходства в их лицах и манере себя держать было не то, чтобы много.       — Дорогая, думаю, моя новость порадует тебя. На бал прибудет французская родня Абраксаса — старшее и младшее поколения Малфуа. Гидеону с Фабианом стоит вернуться в Англию к балу, — обратился к темноволосой женщине её муж с львиной шевелюрой и ореховыми глазами.       — Наконец-то мать магия пожалела материнское сердце. Все же отправлять детей в лагерь на край света, да ещё и на все лето, было излишне суровым решением.       — Безусловно, это ошибка, ведь теперь близнецы не успеют взорвать все родовые артефакты мэнора, Мария, — ехидно протянула Мюриэль, вызвав негодование женщины.       Далее за столом началось обсуждение последних новостей, а молодую девушку отпустили к себе. От неё тянуло усталостью, и не было смысла удерживать её от желания упасть в объятия сна.

***

      На утро в дом прибыл семейный колдомедик. Девушка металась по кровати в беспамятстве. Её окружал огонь.