Рассветная звезда

С самого возвращения в Дюнное Алана молчит или говорит скупо и сухо. Тараэля это раздражает по простой причине – у него острая нехватка информации, важных деталей. Что там произошло? Почему она вернулась без наемника, но с каким-то пацаном? Ладно, с пацаном все стало ясно, когда их начали привечать местные. Алану едва ли не на руках качали за возвращение хоть кого-то из "Проклятой пещеры". Да и сам пацаненок в ноги ей кланялся, плача. Странная картина. Потому они быстро вернулись из Дюнного в Арк. Прорицательница занесла злосчастный камень в Храм Солнца, оттуда – напрямую домой. Молчаливой тенью прошла на второй этаж в спальню, да так там и затихла, пока Тараэль возился на первом. Аэтерна позже идет за подругой, встает в дверном проеме, потому что по Алане видно, что она чужой компании не хочет. Смотрит в окно, в одну точку и перемалывает мысли в голове. Не нужно быть волшебником или гадалкой, чтобы это увидеть. - За едой сходить? – только и спрашивает Тараэль. Перед каждой вылазкой они подъедают все скоропортящееся, так что кроме пары картофелин и лука в доме еды и нет. Алана не отвечает, прикрыв глаза. - Тогда пойду куплю нам еды. Я голоден, как волк. Приду - расскажешь, ладно? – договаривается Тараэль будто сам с собой. Хотя, так оно и есть - снова тишина ему ответом. Тараэль выходит, не шумя, пусть ответ его и не устраивает. Тихо двигаться он прекрасно умеет. Спускается по лестнице, закрывает дверь на ключ и уходит в сторону рынка. Непривычно ходить по поверхности вот так, но оно и к лучшему – нечего за женским плащом вечно прятаться, играть в телохранителя, путь его для этого и "наняли". Нужно дать Алане немного времени. Хотя, конечно, молчаливая почти скорбная Алана для него вполне себе новость, событие, которое еще не имело места в жизни больше, чем те пару минут на складе. Тараэль замечает вывеску магазина зачарованных вещей и решает заглянуть туда после рынка.

***

Он задержался больше, чем следовало бы, но купил все нужное и даже больше. А самое главное - надеется, что передышки Алане хватает, чтобы собраться хоть с какими-тосилами и поделиться тем, что у нее сейчас на душе застряло, как камень в водяном колесе, мешая механизму нормально двигаться. Тараэль заученно простукивает ритм-приветствие на дверном косяке. На стук никто не отвечает. Аэтерна напрягается, дергает ручку - дверь закрыта. Алана никуда не ушла. Уснула? Или что хуже случилось? Тараэль открывает дверь своим ключом и заходит внутрь. Нет, дом точно такой же, каким его оставили. Аэтерна оставляет сумку с покупками на лавке в зале, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Алана на своем месте – на постели, лежит поджав ноги. Кажется, это ее самая любимая поза, безопасная. Лежит с закрытыми глазами, закутавшись в одеяло. Тараэль думает, что девушка спит, пока не слышит тихий всхлип. Совсем тоненький, сдавленный. Садится подле подруги на кровати, кладет руку ей на бок поверх одеяла. - Все было так плохо? – тихо спрашивает он, проводя по одеялу, поглаживая. Едва ли голубоглазка чувствует это. Она открывает заплаканные глаза, смотрит на Тараэля совсем тоскливо и кивает. - Хочешь, отправимся опять в путешествие? Маленькое - до Речного и обратно. Или куда захочешь, чтобы тебя святоши Ордена не хватились. Возьмем Тень, научишь меня на нем ездить, покатаешься сама. Как тебе идея? - совсем тихо предлагает Тараэль. Всякие неудобства ему проще перетерпеть, лишь бы голубые глаза стали ярче и искрились от радости. - И ты ничего больше не спросишь? – шепчет девушка слабо и мягко. Это правильный вопрос. Тараэлю важно знать, что произошло там в пещере, чтобы быть в курсе событий, чтобы не страдать от последствий незнания и иметь больше контроля над ситуацией. Но он тоже не монстр. Эта его версия, новая - уж точно не будет выуживать все из обессилевшей подавленной подруги. - Расскажешь, когда будешь готова, - лишь кивает Тараэль, запуская руку вдоль края одеяла, чтобы дотронуться до ее щеки, а затем и руки. Ладони Аланы бледные и привычно холодные. Он только и может, что сжать ее руку, пытаясь поддержать. Сделать то немногое, на что, вроде как, уже способен. - Тараэль… - зовет она. Смотрит ему в глаза, прямо, мягко и очень внимательно. Его взгляд к ней и так прикован, не отлипая. - Я тебе нужна? – спрашивает Алана, не отнимая взгляда - такого пронзительного и серьезного. Словно от ответа зависит, погибнет ли она на месте, прыгнет ли в ледяную пустоту, как тогда в храме хотел он сам. Тараэль освобождает указательный палец, начиная поглаживать мягкую женскую щеку. - Вообще-то, голубоглазка, ты ответственная за новый смысл моей жизни. Забыла? – говорит он шепотом. Это вызывает короткую волну мягкого смеха. Блеск улыбки танцует в голубых глазах. Алана садится на постели, шурша одеялом и простыней под собой. Прорицательница улыбается мягко, не отпуская его руки, второй лишь аккуратно дотрагивается до предплечья, приближаясь. - Как я могла забыть, - шепчет Алана, прикасаясь к его губам. Мягко, трепетно, будто лепесток цветка или крыло бабочки касается его кожи. Затем ее руки мягко поднимаются, обнимают его за шею, не прерывая поцелуй, и только потом отстраняется, просто прижимаясь к нему. Тараэлю все еще не совсем привычно, но приятно и тепло, он обнимает прорицательницу в ответ, уткнувшись подбородком ей в висок. - Лучше? – лишь спрашивает он. - Лучше, - кивает Алана ему в плечо.

***

- Привет, красавчик! – приветствует коня Алана, завидев мышастую темную морду и навостренные уши. Тот приветственно ржет, переступает с ноги на ногу. Тень, завидев уздечку в руках Аланы, трясет головой будто в нетерпении. Алана лошадей знает достаточно хорошо - умеет читать их настроение, чувствовать их. Пусть размерами, расцветкой и породами они и отличаются, но общий принцип для любой лошади един. Тени не терпится размять ноги за пределами своего денника. Тараэль за Аланой вновь немного замирает, подходя к Тени медленнее. Алана открывает дверцу перед конем, заходит к нему сбоку, ловя рукой прикосновение мягкого носа. Чуть позже нос тыкается и в руку подошедшего ближе Тараэля. - Дай ему пока угощенье, поднимем пареньку настроение перед работой, - просит прорицательница. Тараэль шарит по карману на боку, доставая морковку. Заученным движением подает, Тень фыркает довольно, беря угощенье и сразу же начинает им хрустеть. Алана ждет, пока конь закончит, потом поглаживает массивную шею, почесывая. Острые уши направляются в ее сторону. - Итак, начнем с простого. Сначала нужно надеть уздечку, - комментирует Алана, показывая нужный предмет в руках, а затем и каждое свое движение - как что затянуть по размеру морды лошади, как дать в зубы трензель, называя каждый элемент амуниции. Не проходит и пяти минут, как Тень уже стоит с уздечкой на морде, поедая новое лакомство, как похвалу за спокойствие. Уздечка самая простая, потом нужно будет купить что-то получше, поудобнее. - Не много ему? – уточняет Тараэль, поглаживая мягкий нос. Тень фыркает, довольно храпит ему в руку. - В первый раз стоит похвалить паренька за терпение. - Алана мягко хлопает по массивному плечу. - Он еще сегодня устанет нас таскать. Перед тем, как седлать коня, особенно если обстановка спокойная, лучше почистить его копыта. Хм… Алана нагибается, вызывая у Тараэля невольное напряжение, он чуть подается вперед, Тени в ответ отступает на шаг назад. Лошадиный бок прижимается к девушке. Алану это никак не смущает, будто она не боится, что тяжелая туша ее и придавить может. Проводит рукой по внутренней части передней ноги Тени, и тот подает ей копыто. - Мой ты славный, тебя даже такому научили, - восторгается Алана, беря со стены скребок для копыт. Спасибо конюшне - за плату они снабжают всадников всем нужным. Еще через какое-то время копыта коня чисты. Скребок снова висит с остальными инструментами. - Как много возни… - замечает аэтерна. - Зато, если сделать все хорошо и правильно, конь будет тебе верным товарищем и хорошим транспортом долгие годы, - кивает Алана, погладив морду Тени. Конь фыркает в ладонь, прижимаясь. Алана проводит подле его бока еще какое-то время, показывая, как чистить шерсть скребницей, вызывая у Тени довольные покачивания головой. В какой последовательности надеть вальтрап, меховушку и седло, как правильно затянуть подпругу и отрегулировать стремена. - Рост у нас разный, лучше сделаем под тебя, а я так справлюсь. - Это не опасно? – уточняет Тараэль. Алана пожимает плечами. - Я могу и без седла на нем ездить, привыкшая. Дома, в Нериме… - Алана чуть осекается, смотря, чтобы никого из работников или наездников не было близко, - я ездила без всего, даже без уздечки. Если лошадь обученная и смирная – позволит даже в рот рукой залезть. - Ты чего? – поднимает бровь Тараэль. - М? – непонимающе смотрит Алана, давая Тени еще одно лакомство после всех процедур. Теперь скакун полностью готов к уроку верховой езды. - Про Нерим. Затихла так, осмотрелась, - подсказывает Тараэль. - Знаешь… Сейчас время неспокойное. Неримские войска думают вторгаться на Эндерал и… Думаю, народ не обрадуется, если узнает, что Прорицательница Ордена беженка оттуда, еще и… - мнется Алана. - Дезертирша? – добавляет Тараэль беззлобно. Он кивает, уловив ход ее мысли. - Ага, - отворачивается Алана. Этим званием она не гордится, но… Если выбирать между жизнью с чистого листа на Эндерале и постоянной бойней в Нериме – выбор весьма и весьма очевиден. Алана не сожалеет о решении, лишь о том, как все это закончилось.

Что было бы, будь все иначе?

- Поехали? – дотрагивается до ее плеча Тараэль, помогая сбросить оцепенение и липкие воспоминания. - Да, готов? – кивает девушка, выводя Тень из денника. Тараэль на это лишь кивает со вздохом. Они направляются к открытому манежу, где уже тренировалась парочка всадников-аристократов. Такие вычурные, помпезные, с дорогой нарочито украшенной амуницией. Из-за расстояния не видно - бросают ли на пришедши высокомерные взгляды всадники, да и дела до этого Алане никакого нет. Пространство большое, никто никому мешать не должен, если только не ищет прямого столкновения.

***

Всю дорогу до бывшего имения Даль’Вареков Алана с Джеспаром шли молча. В напряжении и ожидании. Алана чувствовала это в воздухе – незаданные вопросы, неоговоренные вещи. Недосказанность на грани с избеганием. Джеспар был напряжен, старательно избегал прорицательницу взглядом. Да и смотрел ли куда-то, кроме как в себя. Вспоминал ли он прошлое? Или готовился к грядущему? Поместье видно было загодя - еще с ближайшего высокого холма, что отделяет бывшие земли Даль’Вареков от проезжей дороги. Скелет каменного дома с обвалившейся крышей, почерневшие от пламени столбы пристройки или сарая - единственные свидетели былого величия. Единственная действительно уцелевшая за столько лет часть дома – стена с резными фигурами на выступах, дырами вместо явно лопнувших окон и прогалом, где раньше явно была входная дверь. Никакой опасности на горизонте не было видно – ни разбойников, ни хищников, только высокие стволы местных необычных деревьев – пальм, обвитых лианами, словно маленькими веревочными лесенками для обитающих здесь мелких животных и птиц. Парочка "попугаев" как раз наблюдала за путниками свысока. Такие пестрые, не похожие ни на крачек, ни на соколов.

Давно никем не тронутое место, покинутое, брошенное.

Единственная явно новая деталь – следы от повозок, что уходили к скале правее от "поместья". Сквозь море зелени рассмотреть что-то дальше было слишком сложно. Джеспар вел прорицательницу к каменному скелету поместья и остановился у самого порога в нерешительности. - Вот и он. Мой старый дом, - сказал наемник тихо и тоскливо. - Сколько лет тут не был… Столько бы и не возвращался. Он прошел внутрь мимо осыпавшихся каменных стен, кусков провалившейся крыши куда-то в угол входного помещения. Пошарил рукой по камням и что-то явно нашел. Вновь окинул взглядом родные стены и направился обратно к выходу-прогалу. - Мне можно спросить о… - начала было девушка, но Джеспар мотнул головой. - Не надо, - лишь ответил он четко и резко. Джеспар не хотел и вряд ли когда-то захочет, чтобы кто-то лез в эту часть его прошлого глубже, чем было на тот момент. Он едва рассказал Алане про Лисию, поделился этим не очень уж и давно. С Джеспаром, нарочито открытым и вольным, иногда тяжело, как с самым скрытным из затворников. Прорицательнице было несколько жаль, что она способна увидеть лишь пирийское прошлое. Быть может, увидь она былые времена Даль’Вареков, смогла бы подбодрить друга. Напомнить ему о хорошем и теплом, а не о самом страшном и трагичном. Разорение его рода… Алана может только представить, как это было. Как ночью пришли убийцы, что подожгли пристройку имения - вызвали панику у слуг и хозяев. Ворвались внутрь, первым делом расправились с малочисленной охраной. Род Даль’Вареков, насколько знает Алана из рассказов друга, – был не самым богатым, но весьма уважаемым. После охраны вырезали слуг. Возможно, младшие братья Джеспара спали в своих комнатах или общей, там их, вероятно, и убили - безжалостно и цинично. Последним наверняка убили самого судью, чтобы его мучения длились дольше, чтобы увидел цену своей непреклонности и принципов.

***

- Это была плохая идея. Нет, херовая, - тихо говорит Тараэль, сидя на спине Тени, пока Алана ведет скакуна под уздцы широким кругом по части манежа, не мешая остальным. - Ты отлично держишься, все нормально, - подбадривает его девушка. "Нифига не нормально" - подмечает Тараэль про себя. Кто знал, что сидеть на этой махине так высоко, еще и не просто растопырив ноги, а как бы, сжимая животное бедрами... Тараэль прекрасно владеет своим телом, но эта тренировка за гранью его обычных навыков. Конь под ним двигается, звучит на сотни звуков – каждый из которых Тараэлю ни капли не ясен. За то время, что он сначала просто сидел на неподвижном коне, а потом уже в движении - все тело потихоньку начало протестовать вкупе с почти паникующей внутренней чуйкой. Тень носит всадника, будто пушинку, мышцы перекатываются под кожей, показывая всю природную мощь животного. Алана идет подле коня медленно, следит, чтобы он не прибавлял хода, не останавливался резко. Иногда она плечом подбадривающе касается ноги Тараэля, или рукой мягко хлопает по коленке. Тараэль чувствует ее связь с лошадью. Не с конкретно Тенью, а в целом. Как чувствуется и то, что учит она подобному его далеко не первого. - Доводилось уже кого-то учить? – уточняет он, чтобы только не замирать, дышать спокойнее, не нервировать коня по совету подруги. - Как минимум, Льену. Потом Сириуса интереса ради. Капитана, когда на наш отряд выдали пару коней - он хотел выглядеть хорошо в седле... Еще пару кругов осилишь? – уточняет девушка, утопая в собственных мыслях. - Давай, - соглашается Тараэль. Это все надо пережить, чтобы потом было легче и проще.

***

- Алана, - позвал Джеспар, отойдя достаточно далеко к каменной гряде. Прорицательница окинула остатки дома взглядом в последний раз и поспешила к ушедшему вперед другу, чтобы наверстать расстояние между ними. - Адила была здесь? – решила уточнить она, спешно подходя к наемнику. Джеспар мельком показал зажатый в руках кусок пергамента с рисунком. Не то листик, не то цветок. - Да, и недавно, - вздохнул мужчина, убирая листок. Затем резко остановился, да так, что Алана в него чуть ли не врезалась. - Это еще что за… - удивился Джеспар, подходя ближе к повозкам, что прикрыты большими листьями папоротников и местной зелени. - Незваные гости? – поинтересовалась прорицательница. Листья накиданы наспех. Если повозки и пытались скрыть – весьма неумело. Да и чьи они? Адилы? Едва ли она успела сколотить себе банду или что-то подобное. - Насколько успел узнать, кто-то выкупил шахту, в которой и было наше убежище. Там еще и крипта какого-то другого древнего лорда… Не из моего рода. Действительно старая, - хмыкнул наемник и двинулся дальше. Они вошли в пещеру, открыв незапертые двери. Это странно – обычно проход запирался изнутри, чтобы никто посторонний не мог зайти. А здесь… В нос ударило зловоние. Алана нацепила маску, но едва ли это помогло. Смрад мертвечины - старой и новой, запах крови и сырости. В воздухе стояла тонкая дымка поднятой пыли. Алана предположила, что работы кипели до недавнего времени, но что-то произошло - нападение заблудших ли или обвал. Своды пещеры-шахты высокие, местами было заметны отметины, где киркой искусственно долбили своды. Вдоль стен тянулись какие-то канаты, крепления, доски-уровни. Все сделано для добычи руды и камня из горных недр. За следующим поворотом коридора они увидели тела бедолаг-шахтеров, и не только - были здесь тела и нескольких явно обожженных заблудших. Джеспар склонился над парой тел – нежити и людей, осматривая. - Их убили… - справедливо заметил наемник, задумчиво. Алана всматривается в тела – их положение и позы. Все выглядит так, словно люди бежали из тоннеля от заблудших, не способные дать отпора. Кирка шахтера – весьма сомнительное оружие, если бить больше, чем один раз. Заблудшие лежат позади них, глубже в проходе, они убиты кем-то вышедшим изнутри подсказывают ожоги. Возможно, Адилой? Была ли у нее магия, или силу пробудил черный камень? Следов на полу не разобрать. Остался ли еще кто живой? - Кто-то убил заблудших, выйдя из глубины коридора, не снаружи, - дополнила его слова прорицательница. Джеспар раздраженно хмыкнул, вздыхая. - Не понимаю. Если Адила сошла с ума, зачем ей пытаться защитить шахтеров? Или просто устранила заблудших, чтобы не мешали? – сказал он громко, но сам себе, не слушая каких-либо слов от Аланы. Ситуация становилась все хуже и хуже - Джеспар вообще перестал обращать внимание на прорицательницу. Почему так сложно? Почему вся эта история с черными камнями опять бьет по связи Аланы с другими? Сначала Калия, теперь Джеспар. Алана прилипчивая, быстро сближается, спешно привязывается. Тараэль – один огромный пример ее возможной поспешности, о котором она не жалеет, впрочем. В армии ты тоже привязываешься быстро. От остальных зависит твоя жизнь, их – от тебя. Семьей они, конечно не стали, но чем-то самым близким к этому - точно да. Оттого было так больно и обидно слышать их шепотки, тихие смешливые обзывательства, выходя из палатки Капитана-красавчика. Алана ведь сначала была только его помощницей, правой рукой – она умеет читать и писать, сообразительная и быстрая на реакцию. И только потом все запуталось и ушло в нерабочее русло... Если и здесь все пойдет крахом, будет ужасно. Нужно будет снова привыкать к мерзкому, отвратительному ощущению ненужности. Изнутри коридора послышался шорох. Алана напряглась, мгновенно готовая к бою, одним движением достала лук. Джеспар перед ней замер, вынося руку вперед, останавливая. Глянул Алане в глаза с нескрываемой тревогой. - Если это действительно Адила, уходи, - почти что скомандовал наемник. - Но… - не понимала Алана. У них и плана-то не было, а тут… - Уходи! Я взял тебя с собой, потому что ты все равно бы сюда пошла. Мне нужно удостовериться, что… - Джеспар! Она опасна, а если не получится… - не сдавалась Алана. - Значит, мы с ней здесь оба и сдохнем, - отрезал мужчина и тихо двинулся дальше. - Эй, есть кто живой? Шорох усилился, раздался звук гулко падающих камешков где-то глубже в пещере. Алана заметила тонкую жилистую фигуру у самого потолка. Молодой паренек-подросток, вцепившись в тросы руками, смотрел на них перепуганными огромными глазами-блюдцами, стоя на одной из деревянных балок-уровней. - Хэй, парень. Ты из шахтеров? – после выдоха облегчения окликнул бедолагу Джеспар. Парень спешно кивнул. Невооруженным глазом видно, как он трясется. - Ты один? – уточнила Алана, убирая лук. - Остался… О-один, - запинаясь ответил парень. - Остальные умерли - заблудшие заели. Я остался… Женщина помогла. Не тронула м-меня. - Женщина? – переспросил Джеспар. - Волосы седые, как у меня? Новый кивок от парня. - Тебе помочь слезть? Снаружи безопасно. Мы закончим в шахте и можем вывести тебя к городу, - предложила Алана. Все лучше, чем стоять и трястись от страха. Парень дернулся, перебирая пальцами на канате. - Я тогда здесь останусь. Когда пойдете обратно – слезу. Вдруг новые вылезут… Алана вытащила из сумки бурдюк с водой и хлеб, замотанный в ткань. Подошла ближе к деревянной планке. - Поешь тогда пока, - предложила она. Парень резко потянулся за едой и обратно, как дикий уж. Джеспар уже продолжил движение, уходя вперед, не дожидаясь Аланы. Та вздохнула и последовала за другом.

***

Тараэль смотрит на новенький кинжал, что купил в лавке. Легкий металл, хорошая балансировка, острая заточенная грань. - Что думаешь с ним делать? – уточняет Алана из-за его плеча. Она привычно слиплась воедино с алхимическим столиком, перемалывая в ступке крылья бабочек для какого-то варева. Пусть все ее рецепты и записаны в небольшой блокнот там же на столе, Тараэль никак не может запомнить все сочетания, кроме основного минимума. Если припрет – зелье лечения, восстановления сил и простенькую амброзию Алане он сделать сможет, но ничего искуснее. - А есть идеи? Ядом натереть или… - прикидывает аэтерна. Да, яд будет кстати. Надо упросить прорицательницу сделать парочку. А лучше - выучить рецепты самому. - Зачаровать, например? – подсказывает девушка, заканчивая двигать рукой. Расслабляет ладонь, трясет, сбрасывая напряжение. Выпрямляется, выдыхает устало и чихает от созданной пыли. - Будь здорова, - желает Тараэль машинально. - А можно? Идея… интересная. - Да… У меня только плохо выходит. Как говорится: не все таланты сразу. Можешь попробовать. В сундуке в спальне целая горка вещей от одежды до украшений и оружия с разными эффектами. Особо тяжелое оружие… - В оружейном ящике в комнате тренировок, я помню, - кивает задумчиво Тараэль. - Камни душ в ящике, оставь мне пару больших только. Лук зарядить, - устало тянет Алана, продолжая заниматься зельями. Аэтерна поднимается в спальню, открывая сундук. Вещей здесь и правда целая гора – рубахи, кольца, ожерелья, капюшоны, венцы на голову. - Это же столько денег стоит, не жалко? – кричит он Алане. С зачарованными вещами он соприкасался редко. В Ралате таким не баловали - разве что у старого петуха-Провидца могло быть что-то такое и то, едва ли. Родные клинки и без какой-либо магии хорошо выполняли работу в его руках. - На самом деле - сущие гроши, а тебе для тренировки хватит, - отвечает она, вновь чихая. Аэтерна возвращается к столику с ворохом вещей. Его взгляд, видимо, благодаря какой-никакой склонности к магии в крови, дает заметить странный радужный отлив на вещах. Хоть что-то хорошее от проклятущей родословной, кроме окорблений и недовольных взглядов. “Цвет” магии ли он видит или что-то подобное? Спросить ему особо не у кого. Он прикладывает руку к кристаллу, вмонитрованному в исписанную рунами гладь стола, тот отзывается бурно, резко, стремится открыть все свои секреты. Тараэль поглощен тренировкой с зачарованием весь оставшийся вечер: учится снимать зачарования с предметов, придумывает и записывает неплохие для него самого комбинации, делает новые зачарования на пробу. И только когда находит наиболее выигрышное сочетание – зачаровывает кинжал. Алана закончила с зельями и ушла пить чай, когда Тараэль делает последние штрихи. Оружие сверкает в ответ на его действия, высасывая магию из последнего камня душ на столике. - Как успехи? – спрашивает уставшим голосом девушка около очага. - Придумал кое-что интересное, - самодовольно кивает аэтерна, подходя к доске, что служит Алане огромной мишенью. Останавливается подле черты, отмечающей дистанция для стрельбы, перехватывает кинжал удобнее и кидает в доску. Наточенное лезвие вонзается в дерево достаточно глубоко с тихим шипением. Резко, как хищник вгрызается в шерсть жертвы. И точно в цель в самой середине доски - мастерство самого Тараэля. Рисунок чар переливается силой чар, из места попадания в глубине дерева исходит тонкая нить дымка. - Ого! – удивленно моргает Алана. - Какое действенное. - Лучше, чем на шмотках, да? – явно бахвалится Тараэль. Ждет похвалы, блеска голубых глаз. Лишнего подтверждения, что он тоже неплох. - У тебя, видимо, талант, - улыбается Алана, подходя с чашкой в руках. Вытаскивает кинжал, смотрит на рисунок рун на рукояти, плещет на тлеющее место немного воды из чашки. - Можно прожечь в враге дыру, а можно прижечь рану. Проверим на какой-нибудь подходящей цели, - Тараэль чуть игриво на манер девушки кладет руку ей на талию, приобнимая. Алана чуть хмурится, задумываясь. - Можно начать с какой-нибудь живности. Волков, например. А так, после третьего задания на черный камень можем отправиться в Туманную долину или в само Туманное. Там пробовать на какой-нибудь нечисти. - Звучит неплохо, - кивает Тараэль, руку не убирая. Алана на это приваливается к нему боком. Тараэль еще какое-то время смотрит на клинок, довольный до глубины души. Найти в себе новый талант всегда приятно. Будет чем еще себя занять.

***

Алана замерла на месте, как вкопанная, простреленная, пригвождённая к месту. Все эпитеты ошибочны и правдивы одновременно. Словно в замедлении она видела, как огонь объял тело незнакомца в центре зала, как языки пламени с силой лизнули бок и лицо Джеспара, отшвырнув его дальше на камни, как Адила наблюдала за действием своей магии. - Глупый… Глупый старший братец… - лишь с явной горечью произнесла Адила. - Так и продолжил бегать наперегонки с тенью. Высокая женщина с такими же седыми, как у Джеспара волосами, собранными в хвост на затылке, повернула голову к Алане. Ее глаза серые, с странным неестественным сиянием, вызвавшим у Аланы животный страх и беспокойство. Так похожа на брата, и так пугающе далека от всего мирского. - Ты его подружка? Помощница? Наниматель? – спросила Адила тихим напряженным голосом - низким, глубоким, с хрипотцой. - Я его соратница… Джеспар не хотел брать меня с собой. Я сама навязалась… И опоздала… - замечает Алана, смотря Адиле в глаза - все, чтобы только на трупы не смотреть. От запаха горелых тел подступала тошнота, но с этим Алане справиться было проще, чем со смертью друга. Слишком резко, быстро – к такому никогда нельзя подготовиться. - У братца всегда были проблемы со следованием указаниям… - разочарованно мотала головой Адила. - Он до конца не верил, что ты вернулась, - ответила Алана. У нее внутри буря - две борющиеся друг с другом идеи. Джеспар просил ее уйти, если что-то такое произойдет. Не таким словами, но… С другой стороны, без камня Алана уйти уже просто не могла. Черный кристалл на шнурке сиял поверх одеяния ученицы апотекариев. Попытка забрать камень значила завязать с Адилой бой, которого Алане не хотелось. - Даже так? И тела его не убедили? Вот же идиот… - вздыхает женщина, скрестив руки на груди, но этот жест в отличие от, например, Тараэля, казался не проявлением раздражения, а скорее… Выражением скорби? Даже будучи под воздействием черного камня она, видимо, понимала, что натворила. - Он их не видел… Я осмотрела твои трофеи, - ответила Алана, нервно поправив ремень сумки. - И всю работу сделали за него… - недовольно почти что проворчала одержимая. Затем смерила Алану странным оценивающим взглядом. Прорицательнице от такого становилось только хуже. Ни вздохнуть, ни лук вытянуть – мерзкое оцепенение. - И что же ты думаешь о моем правосудии? – спросила Адила, вновь удивив Алану. - Что я думаю? – переспросила та. Еще пару мгновений Алана точно хлопала глазами в удивлении. - Ты видела их. Ты читала их признания. Иначе бы мой глупый братец сюда не явился. Что думаешь ты о таком правосудии? - дополнила свой вопрос Адила. Алана молчала почти с минуту. Взвешивала слова на языке, пыталась найти нужный тон, фразы – все не то. - Я понимаю, почему ты так поступила. Они… Купленные судьи заслуживают наказания, - Алана говорила, точно шагала по тонкому льду по весне, взвешивая каждое слово. - Но правосудие правосудию рознь. Думаю, господин Дэмиан хотел бы правосудия по букве закона, а не… Алана замолкает, видя чужой горящий огнем взгляд. Если поначалу слова прорицательницы вызвали у Адилы довольную полуулыбку, то под конец… Кажется, пламя вот-вот сорвется и заполнит комнату вокруг. - Отец жил зовом камня всю свою жизнь, жил его идеей. Он бы меня понял. Понял мое стремление стереть этих омерзительных продажных свиней с лица земли, - ядовито цедила женщина, не дослушав. - Я делаю то, что правильно. Очистить мир от таких людей, чтобы более никто не страдал, как мы. Джеспар был слаб, труслив, мелочен. Он сам стал отбросом, как и те, на кого он работал. Отцу было бы стыдно видеть его таким. Старший сын, что поступился принципами – почти что плюнул отцу на могилу. Адила была зла, и злость эта разгоралась с каждым словом – Алана чувствовала, как в воздухе копится магическое напряжение, как повышается температура. Огонь ярости, слепой справедливости разгорался сильнее внутри одурманенной, угрожая перерасти в настоящее осязаемое пламя. - Он все равно дорожил вами, - все еще пыталась вклиниться в монолог прорицательница, но это явно сделало только хуже. - Дорожил? “Дорожил”! Все, что он сделал – сбежал, бросив меня. Бросив наш дом. Ему нужно было поступить подобно мне давным-давно. Убить каждого из них, оставив Валенцио напоследок, чтобы он мучился, бился в страхе, как загнанная крыса! – от слов Адилы в воздухе начали танцевать огненные светлячки, освещая помещение сильнее, повышая температуру еще больше. - Это слепое правосудие, Адила. Оно несет только сиюминутное удовлетворение и полную пустоту внутри, - Алана постепенно пришла в себя, потянулась к луку за спиной. Вызывать Хати нет смысла – бить огонь огнем, а вот ледяного элементаля… Хоть как-то унять жар, вернуть влагу иссушенному воздуху, что щиплет легкие. - Значит, ты так и не смогла проникнуться моей идеей. Жаль, - хищно улыбнулась одержимая, блеснув глазами.

***

Тараэль впервые за долгое время тренировки рад твердой земле под ногами. Все тело ноет, он вспотел, как после тяжелейшего боя, и наконец-то слез со спины Тени. Конь тянется к его руке за угощеньем и получает за хорошую работу кусок моркови. - Отлично для первого раза. Дома залезешь в купель с горячей водой, чтобы мышцы не болели - вообще замечательно будет. В путешествии потренируешься еще, - улыбается Алана и Тараэлю, и Тени, похлопывая массивную серую шею. - Покатаешься? – уточняет аэтерна, кивая в сторону седла. Алана меряет коня взглядом, будто оценивая, задумывается о чем-то. - Да, сделаю пару кругов, вспомню молодость, - кивает она, отводя скакуна чуть вбок от забора, где они остановились. Тараэль со своего места не сходит, провожая их взглядом. - Говоришь так, будто бабка старая уже… - хмыкает Тараэль, скрестив руки на груди. - Мне уже… Двадцать четыре весны, между прочим, - замечает Алана в пару плавных движений забираясь на лошадь. Тараэль делал это с тумбы и явно не так грациозно. Сразу видно – опыт. Тараэль не стыдится незнания – лошадей в Подгороде нет, в Ралате и подавно. Ему такой навык был никогда не нужен. Тень поводит головой, чувствуя на спине более уверенного наездника, фыркает и тихо ржет. - На тройку лет младше меня всего, а я себя стариком не считаю, - подмечает Тараэль, наблюдая за прямой женской спиной, за качающейся вслед за движениями тела косой черных волос. Алана кивает с улыбкой, затем хлопает коня по шее одобрительно и чуть шевелит поводьями. Тень оживляется, фыркает и начинает движение, явно более ему приятное, чем простая медленная ходьба. Тараэль видит, как отличается их с Аланой посадка, поза и даже взгляд. Голубые глаза сияют восторгом - вновь живые. Буря после похода за очередным черным камнем проходит. Останется только узнать подробности, и всыпать Даль’Вареку, если нужно. - Но! - громко произносит Алана, спокойно и уверенно. Тень звонко ржет и подчиняется команде, становясь почти что размытым пятном, отправляясь в быстрый бег. Тараэль напрягается от этого резкого старта, от того, как дергается на спине коня девушка. Хочет отправиться за ними помочь, но видит, что все под контролем. Да и как бы он это сделал? Выбежал коню под копыта? Тень оббегает широкий круг, затем второй и постепенно останавливается подле аэтерны. Алана, раскрасневшаяся, восторженная, смотрит на Тараэля, сияя. У аэтерны на мгновение дыхание чуть перехватывает от увиденного, что-то внутри пытается толкнуть его подойти, прикоснуться к ней. Но не сейчас - Тараэль сдержит этот порыв на потом. - Отличный у нас конь, - улыбается она, слезая. - Подстать хозяевам, - хмыкает аэтерна, подхватывая лошадь под уздцы на манер самой Аланы, и ловит новый восторженный взгляд.

***

В пещере повисла давящая тишина. Звуки битвы стихли резко, перейдя в предсмертный хрип Адилы, в сдавленный испуганный стон Аланы недалеко от нее. Адила припала к большому камню, зажимая рану в боку. Это бессмысленно, кровь вытекает из раны сквозь бледные пальцы. - Вот она – цена принципов. Цена справедливости, - просипела напоследок Адила и затихла. Ноги одержимую уже не держали, и она окончательно соскальзывает на пол, становясь ничем большим, чем телом, марионеткой на оборванных нитях. Блеск жизни медленно покинул ее глаза. Алана еще несколько мгновений смотрела в пол в ужасе, в осознании. Оба Даль’Варека мертвы. Сестра убила брата, а Алана убила сестру…

Новая кровь на руках.

И если в случае убийства разбойников и диких магов у Аланы не было угрызения совести, то сейчас… Джеспар просил не трогать Адилу, просил убежать, оставив его. Но Алана не смогла, у нее вновь заболела мозоль беспомощности, вновь кольнуло гордость и жилку “спасителя”. Только в этот раз все пошло совсем не так, как с Тараэлем. Тело Джеспара лежит на земле подле обгоревшего тела неизвестного. Алана не могла заставить себя поднять взгляд от пола, не смогла сделать над собой усилие.

Значит, мы с ней здесь оба и сдохнем.

Алане трудно было даже сделать вдох - так все внутри сжало, стиснуло от ужаса. Прошло не меньше минуты – долгой, тягучей, мучительной, пока прорицательницу перестала бить дрожь, пока пульс хоть немного успокоился, переставая так резко биться в висках. Алана кое-как встала, собрав остатки сил в кулак. На шатающихся ногах подошла к телу Джеспара. Он так и лежал на своем новом месте с открытыми глазами, утыкаясь невидящим взглядом в свод пещеры. Ожог шрамом лег на левую часть его лица, лизнув вокруг глаза, по уху, по плечу и руке. Алая корка, прогоревшая кожа доспеха, опаленная рубашка. Ком внутри Аланы становился лишь туже, слезы подступили к глазам. - Джеспар… О, Малфас… - стонала сквозь слезы Алана, над телом друга, сцепив руки на груди, словно в молитве. Будто это когда-либо помогало. Что тогда в Нериме, что сейчас – боги тебя не услышат. Джеспар теперь лишь тело - оболочка без души и пульса. Еще какое-то время прорицательница проплакала над телом наемника, воя, вцепившись в края доспеха, в нетронутое пламенем плечо. Прежде чем уйти от тела Алана прикрыла его глаза, поставив точку. Жирную, громогласную точку в истории Даль’Вареков. Прорицательница укладывает на землю и тело Адилы, забирая с шеи черный камень - проклятый злосчастный артефакт. Алана уходила к выходу из пещеры, не обернувшись. Вернуться в орден, попросить перевести тела в Арк и сжечь в прощальной церемонии. Самые крохи, на который она способна. Не ступив и шага в проход, Алана почувствовала это. Холод, напряжение, ощущение, словно само время замерло. На нее вновь смотрела пара глаз из-под вуали. - Смерть подкралась так неожиданно. Нечестно, верно? – голос Дамы привычно ровный, чем-то похожий на пустой голос Лето-Скорби. У Аланы вновь пробежали мурашки по спине. Но в этот раз все не так, как было тогда на севере. В эту минуту Алана была так зла, так разочарована в себе, что яд выплеснулся наружу. Впервые после очень долгого времени. - Вы же знали, правда? Знали, что так будет. Почему вы не сказали? Вы же можете! – выпалила прорицательница. Бездушные глаза наблюдателя все еще смотрели на нее – ни сочувствия, ни издевки, ни скорби. - Ты злишься, - констатировала факт Дама. - Злишься за смерть своего друга. Этого и прошлого. Но в этом нет и не было моей вины. Я лишь делаю то, что требуется. Верно, Алана все еще винит и себя, и Даму за смерть Сириуса. - Вы просто играете в благородство. Для вас все мы лишь подопытные, зверьки в клетке, - вновь бросила Алана. Слова либо не достигли Дамы, либо никак ее не тронули. - Тебе интересно, что было бы, не появись я на корабле? Мне не сложно поделиться знанием, пусть оно и бесполезно в общей картине. Все свелось бы к простой трагедии. Вы доплыли бы в Арк, но за пару шагов от камней доков вас с другом замечает моряк. Он был в дурном настроении, ведь повышение досталось не ему. Он искал легкую мишень, но что легче двух зайцев, пробравшихся на корабль? Все решит пара его ударов мечом, и история кончается. Это ветвь, о которой ты так горюешь, - сказала Дама ровно, четко и предельно спокойно. Ни единого изменения в выражении лица или тоне. Словно река, что вечно течет по одному и тому же руслу - из года в год, из века в век. Алана сглотнула, стараясь прогнать напряжение внутри, успокоиться. Если это была правда… Алана мотает головой. Это и была правда - то, как все бы кончилось. Прорицательница посмотрела на собственные дрожащие руки, сжала бледные кулаки, но дрожь никак не хотела уходить. - Однако теперь твои решения значительнее прошлых, результат их грандиознее любого замысла. Твои силы достойны зависти и восхищения. Твое сердце перестало биться только от боли и лишений, - продолжает наблюдательница. Алана резко подняла взгляд к ней. Конечно, Дама везде и нигде, она точно знала и про Тараэля, и про Ралату и про все, что происходило после. - Вы говорите так, словно видите будущее. Не так, как я. Шире, четче, - вышло весьма обвинительно из уст Аланы. Дама мотнула головой – плавно, медленно. - Я не вижу будущее. Лишь заглядываю за вуаль моря вероятностей. Сдвигаю шоры с глаз, - пояснила Дама. - Если смотреть часто, вслушиваться, вглядываться – все обретает четкие очертания, все становится угадываемым, не таким неосязаемым. - Зачем вы пришли? Уж не лекцию мне читать, - у Аланы внутри узел совсем тугой, жегся в душе. Ей хотелось поскорее отсюда уйти. - Ты думаешь, что я показываю свое превосходство. Что я – одна из фигур, что стоит винить за очередную смерть на твоем пути. В моих силах показать, что я не враг тебе, но нечто выше, чем борьба с Высшими, с Циклом и хаосом, - пояснила Дама, двинувшись вперед мимо Аланы. Фигура наблюдательницы словно плыла, едва касаясь пола - ни единого лишнего звука, даже одежды ее такие широкие и многоуровневые не издают ни звука. Двигалась мимо тела Адилы, мимо обгоревшего неизвестного к телу Джеспара. - Пусть за мной и нет долга перед тобой, мне совершенно не нужно выглядеть разрушительницей, коей я никогда не была. - Дева бросила еще один взгляд на Алану, затем щелкнула пальцами. Громко, резко, оглушительно. Тело Джеспара окутал свет столь яркий, что заставил Алану зажмуриться. Она открыла глаза только тогда, когда услышала чужой резкий вдох, что эхом разнесся по помещению, как и леденящие душу слова.

И лишь шрамы на теле друга будут напоминанием тебе, что нет ветви лучше. Есть лишь иная.

Алана сбросила оцепенение лишь тогда, когда Джеспар смог приподняться, посмотрел на нее затуманенным взором. Тогда Алана и увидела шрамы – гряда бугристых лоз тянулась вдоль загорелой левой щеки к уху и скуле и ниже куда-то на затылок и шею. Его рубаха и доспех вернули форму, близкую к нормальной, о встрече с огненным шаром может рассказать разве что слегка обгоревший ворот. - Джеспар! – почти что всхлипнула Алана, бросаясь к другу, кое-как пытаясь обнять его здоровую часть. - Алана-ай-а-ай, - причитал Даль’Варек, но рук ее не убирал. - Ты живо-ой, - протянула Алана, прилипнув к нему, как клещ к лошадиному боку. - Что… Что случилось? – только и спросил Джеспар, все же отстранившись, взяв девушку за плечи, будто бы хотел начать ее трясти. - Где Адила? Был огонь и... Его взгляд бродил по помещению, пока не наткнулся на тело Адилы. Алана прекрасно все поняла и по выражению его лица, и по направлению взгляда. Как серые глаза его стали удивленно-тоскливыми даже больше, чем при взгляде на Адилу живую. - Ох… - только и выдохнул Джеспар. Попытался встать сам, но у него едва получилось. Алана спохватилась, подставляя свое плечо, помогая. Так они встали вместе и подошли к телу Адилы. Джеспар шумно дышал, затем прикрыл рот рукой. Повисла долгая тяжелая пауза. - Ты... Вы… Зачем? – спросил в итоге Даль’Варек, взглянув Алане в глаза. И взгляд этот, противоречивый, лишь больше сбил ее с мысли. - Своим огненным шаром она не только спалила человека в центре, но и тебя задела сильно… Смертельно. - Алана порывалась начать долгое пояснение о том, что произошло и каким чудом удалось вернуть наемника к жизни, но она быстро умолкла. Взгляд Джеспара на самой грани между горем, скорбью, агрессией и непониманием. Скажи Алана чуть больше – он наверняка бы не сдержал себя в руках и начал, в лучшем случае, душить ее. - Мы можем все обсудить позже, когда вернемся к Дюнное… - предложила Алана. Уйти отсюда ей все еще хотелось почти смертельно. - Нет, иди одна. Мне… Нужно проститься с сестрой, - мотнул головой Джеспар, отпуская Алану, опустившись на колени подле тела Адилы. - Джеспар… - попыталась дотронуться до его плеча прорицательница, но наемник лишь подался чуть вперед, избегая ее прикосновения. - Уходи, Алана, - ответил он, не отнимая от тела взгляда. Алана замерла, как выброшенный из теплого трактира на зимнюю улицу котенок. Растерянная, сбитая с толку. - Я тебя одного не оставлю, - сказала она, борясь с леденящим холодком внутри. Снова один на один с человеком, чья история может резко оборваться. Тараэль тоже был сломлен, но не так. Он сразу показывал, как поставит точку в своей истории, а Джеспар… Отправится ли он вслед за сестрой, о которой старался забыть? Или, наоборот, стремглав умчит обратно в Арк и напьется до беспамятства? - Сколько можно… Оставь меня одного. Уходи. Проваливай. Исчезни! – крикнул на нее Джеспар, лишь на мгновение переведя взгляд. Алана отшатнулась от резкой громкости его голоса. Вздохнула несколько раз, пытаясь унять дрожь. Только после этого она ушла из этой проклятой шахты не оборачиваясь, помогая бедному выжившему пареньку вернуться в Дюнное к своей семье.

***

Тараэль возвращается домой после недолгой прогулки до лавки с оружием и обратно - продать некоторые свои наработки в зачаровании. Пришлось спуститься в Подгород крысиными тропами и сбыть по своим каналам. Все проще, чем пытаться что-то спешно придумывать с торгашами поверхности. После прохлады утреннего воздуха Арка тепло от очага ощущается мягким, как одеяло, даже слишком для крысы из Подгорода. Потрескивание поленьев под чайником, запах свежего отвара – у Аланы увлечение травами давно вырвалось за рамки алхимии, перетекая и в повседневную жизнь. И самое главное в комнате – женская фигура с длинными черными волосами, распущенными впервые за очень долгое время. Темные волны спадают по плечам и спине, отсветами огня мерцает пара заколок, затесавшихся в этом море. Алана сидит за обеденным столом, склонившись не то над чем-то, не то сама по себе. Руки со сцепленными пальцами прижаты ко лбу - очень необычный жест для не самой религиозной Аланы. Присказки-присказками, а истовой веры в девушке явно нет. Тараэль тихо закрывает за собой дверь и опирается о косяк плечом. Сумка с купленным тихо опускается на пол у его ног – сегодня удачно приобрел несколько камней душ у алхимички. Простое домашнее платье, кажется Тараэлю, совсем не подходит прорицательнице. Ей идет кожаный доспех с пластинами и лук в руках. Алане к лицу опасность и красота боя, а не мирское спокойствие. По крайне мере, той её части, которую Тараэль уже успел познать сполна. Сияющие глаза, сконцентрированный взгляд, магия на кончиках бледных пальцев и радостная улыбка победы, разжигающие желание прикоснуться, вкусить – почувствовать себя живым. Быть может, без одежды ей было бы и того лучше? Видеть ее шрамы, всю красоту ее мышц… Тараэль осекается, хлестнув себя невидимым прутом по щеке, трясет головой, как от удара. Отвратительно. Стоило побыть вне Ралаты с пару месяцев, и грязные мысли сами лезут в голову. Снова и снова крутятся в голове. В доме тихо, слышно лишь дыхание девушки и треск огня. Траурная тишина, тревожная. - Мама, Льена, Сириус, Несса, Лето, Адила, - слышит он вкрадчивый женский шепот в пустом обеденном зале. Странный набор имен. Ему знакомы они все, но между ними будто нет ничего общего. Жертвы? Едва ли. Лето, а точнее, брат Скорбь, был убит по вине Тараэля. Несса умерла не от ее руки - это тоже Тараэлю известно. И груз того решения, цена этой жертвы камнем лежит у него на сердце. Родные? Первые трое – да. Любимая младшая сестра, мать и названный братец. Алана повторяет имена еще раз, затем вновь затихает. Тараэль вот-вот хочет прокашляться, чтобы сбросить эту странную, отталкивающую и даже тяжелую скорбную вуаль, но слышит совершенно неожиданное - тихий стон-всхлип. Такой тихий и резкий, что даже треск поленьев в огне кажется чем-то оглушительным. Тараэль чувствует внутри раздражение, огонек свечи в душе разгорается - лизнуло огнем куда-то в сердце. - По кому ты плачешь? – делает шаг к девушке аэтерна. Он резок, даже слишком, но этот чертов всхлип что-то в нем задевает каждый раз. Алана дергается от удивления и спешно начинает стирать слезы с лица ладонями и рукавами. - Прости, я не слышала, как ты… - оправдывается она, вновь пытаясь стать мягкой, доброй и улыбчивой. Нацепить маску доброй сказочной волшебницы, скрывающей душевные травмы. Только вот грустные голубые глаза выдают все с головой, как обычно. Уже ставшая почти родной Тараэлю открытая книга. - По кому ты плачешь? – почти что шипит сквозь зубы бывший ралаим, беря девушку за подбородок одной рукой, не давая отвести лица, приковывая взгляд голубых, как мутный лед, глаз. В этот раз его хватка сильная, но не причиняет боли - не как тогда на складе. Он только хочет привлечь к себе ее внимания - не игры в гляделки, не столкновения характеров. - Сейчас-то почему ты злишься? – не понимает Алана, пытаясь отпрянуть, но Тараэль держит ее за подбородок слишком цепко. Годами натренированная хватка, но тренировал он ее на жертвах, а не соратниках. - По кому ты так плачешь? Не ты убила Лето и остальных, - продолжает скалиться Тараэль. Алана вздыхает, еще раз поводит подбородком, пытаясь вырваться, как лошадь из узды, но затихает, отводя взгляд. - Смотри на меня, - командует аэтерна, словно он вновь ее наниматель, а не партнер. снова в, кажется уже, далеком прошлом на складе в Подгороде. Прорицательница смотрит на аэтерну в упор, взгляд голубых глаз-льдинок вновь холодный и острый, даже дерзкий. Тот огонь, что Тараэлю нравится видеть. Тигрица, а не дворовая кошка. - Я могу оплакивать кого мне вздумается. Или чувствовать мне запретишь? - она расправляет плечи, ощетиниваясь, противясь всей своей сутью. Как кошка, получившая пинок по тощему боку - выгнулась дугой и смотрит на тебя неотрывно. - Ты проливаешь слезы по тем, кого не убивала, - настаивает Тараэль. - Нет, я убила Адилу, и не смогла помешать смерти Сириуса и Лето, - взгляд Аланы на мгновение тускнеет, - Но это не мешает мне их оплакивать. - Ты слишком много на себя берешь, - констатирует факт Тараэль. И получается это у него излишне злобно и колко. Ее взгляд вновь острый, бледные губы сужаются до тонких линий, но затем Алана делает глубокий выдох. - Ты прав, но я ничего не могу с этим сделать, - кивает она и более не пытается вырваться. Огонек внутри Тараэля гаснет столь же быстро, как и разгорелся. Остаются лишь остывший фитиль и теплота внутри. Тараэль ослабляет хватку, поводит большим пальцем под ее правым глазом, смахивая очередную слезу. Затем уводит ладонь вдоль подбородка вверх по скуле к уху. Успокоение, перешедшее в мягкую слабую ласку. - Ничто и никто в этом чертовом прогнившем мире не стоит твоих слез, голубоглазка, - категорично произносит он, смотря в ее глаза. - Давай сойдемся на том, что только самые близкие, - все же отвечает Алана, но кивает, чуть поворачивая голову. Будто кошка, что трется о протянутую руку. Тараэль хмыкает, бессильно соглашаясь. Он сам позволил себе такую слабость впервые за многие-многие годы. И вот сосредоточение этой самой слабости сидит перед ним с глазами цвета голубого льда. - Готова рассказать, что было с Джеспаром? – спрашивает аэтерна после долгой паузы. Алана кивает, вставая. - Переодевайся, я сделаю нам что-нибудь поесть, - предлагает она, подходя к очагу и сумке, что Тараэль принес. Он кивает, уходя наверх. А что до мыслей – к ним он вернутся позже, когда сам Тараэль будет в себе хоть сколько-то уверен. Секс в жизни бывшего ралаима был, открещиваться смысла нет. Ралата не приветствует плотские удовольствия, но даже там понимали, что молодым парням и девкам нужна была какая-никакая разрядка. Спать друг с другом было табу, да и никто особо-то не рвался. Странно было, особенно для Тараэля-Ярости, спать с кем-то, кого ненавидел. Так что он, как и многие голоса, уходил в Подгород по зову плоти - редкому и невольно презренному. В борделях были девицы, специально под такое нанятые, купленные. Было ли там место чему-то кроме удовлетворения низменного желания и звериной похоти? Конечно нет - никогда. Там не было места чувствам, удовольствию самой шлюхи или хоть какому-то уважению ее ощущениям, даже боли. Всем плевать, пока Ралата дает борделям свою защиту и смягчает теневой налог, чтобы все сидели тихо. А Алана… С ней надо иначе - мягче, легче, отдавая всего себя, беря не больше нужного, а не жадно загребать, словно зверь. Тараэль так не умел, а возможно, и никогда не сможет. Все надо сделать правильно, и этого “правильно” он внутреннее… Опасался? Нет, не так. Боялся не справиться, ведь в случае с Аланой на кону слишком многое. Тараэль вновь трясет головой, отгоняя заевшие мысли. Нужно переодеться и спускаться обратно.