Staring at the Sunshine (Burning Into My Mind)

— Черт… — Ханбин закашлялся, чувствуя, как воздух из груди выходит. В одно мгновение он потерял самообладание, а вместе с ним и верх в разговоре. Ханбин был ослеплен открытием, забыв о том, что Логан подошел к нему с целью причинить боль. Логан снова прижался к плечу Ханбина, прижав его к стене. Бежать было некуда. Простой вывод подсказал ему больше, чем нужно было знать. Ханбин совершил простую ошибку, пройдя по узкому коридору в поисках своего парня. Застряв на полу, Ханбин был охвачен страхом, стрессом и растерянностью. Ему хотелось, чтобы глаза обманывали его и чтобы Логан не был тем, кто агрессивно настроен против него. В голове всплыло слишком много воспоминаний из прошлого. Каждый тайный миг, проведенный с Хао в квартире Ханбина, наверняка сопровождался незваным гостем по ту сторону двери, который подслушивал. Это была тревожная мысль. — Для чего… для чего ты все это делаешь? — повторил Ханбин, чувствуя, как дискомфорт от последнего удара медленно оседает в его теле. Как только адреналин схлынул, он остался с ноющим телом и оцепеневшим разумом. Ответа не последовало. Лицо Логана лишь скривилось от злости, а затем его рука метнулась к щеке Ханбина и влепила пощечину, отбросив голову в сторону. Ханбин закрыл глаза, переводя дыхание, и почувствовал мгновенное жжение на коже. Быстро сообразив, что от пощечины стало больно и что удар Логана может вызвать длительные последствия для его тела, Ханбин почувствовал, что его сердце почти остановилось. То, что превратилось в простую перепалку, могло легко перерасти в нечто большее, ведь Ханбин понимал, что Логан обладает всей силой, чтобы причинить ему любую боль. Ханбин попытался отбиться, попытался оттолкнуться от Логана снизу, используя свободную шатающуюся ногу, но, увы, тот оказался слишком быстр и остановил движение до его начала, заставив Ханбина споткнуться и упасть на пол без сил. Его ладони приземлились на пол, лишь на мгновение прервав столкновение, и сердце забилось от ужаса, когда он поднял голову, заметив фигуру, стоящую высоко над ним. Логан присел на корточки рядом с ним, и его голос едва слышно прозвучал над неровным дыханием Ханбина. — Послушай меня, Ханбин. Без особого выбора он послушался. — Ты мешаешь всей этой системе. Наконец-то в этой чертовой команде появилась хоть какая-то структура, а ты взял и все испортил! — Что? — Ханбин с трудом выдавил из себя, яростно тряся головой. — Что… что все это значит? — Ты ничего не понимаешь! Ты просто… ты просто гребаная пиявка, не так ли? Проводишь каждую секунду с Хао, отвлекаешь его от команды, приводишь GMU к поражению? Ты понимаешь, какое это имеет значение? — Логан кричал, его голос эхом отражался от стен. Ханбину захотелось заплакать. Эти слова были далеки от истины, но в его голове они все еще звучали как точка зрения. Ханбин был единственным, кто знал Хао. По крайней мере, он должен был знать, как устроен его разум. Но когда слова кричали ему в лицо, было сложно отличить их от реальности. Но это было не так. Хао любил его. Они встречались. Если Хао проводил с Ханбином больше времени, чем с остальными членами команды, то что с того? Они были еще молоды. Разве Хао нельзя было немного повеселиться? Ханбин почувствовал, как в его сердце вновь загорелась уверенность. Несмотря ни на что, он будет защищать имя Хао, чего бы ему это ни стоило. — Кем ты себя возомнил? Его представителем? Партнером по команде? Нет. Логан. Ты никак не связан с Хао. От того, что ты изобьешь меня в коридоре, ничего не изменится, — Ханбин был более уверен в себе, чем чувствовал, но он был рад, что хотя бы этого добился. Тон Логана был спокоен, а его глаза стали ледяными. — Вот тут ты ошибаешься. Ханбин втянул щеки. — Что? — Я получу именно то, чего хочу. От его низкого, леденящего душу голоса Ханбин едва не замер на месте. От этих сомнительных слов его тело напряглось от страха, и он не смог удержаться от вопроса. — Что именно? — Преподам тебе урок, — Логан сделал быстрый шаг вперед и нанес удар ногой прямо в грудь Ханбина. Острый кончик ботинка врезался в грудную клетку Ханбина, физически выбив дыхание из его груди. Ханбин уже лежал на полу, но его верхняя половина опрокинулась, и он едва не столкнулся со своими ступнями. Он быстро пришел в себя, положив руку на плитку, чтобы укрепить свою позицию в этом мире, и ощутил ладонями холодную поверхность. Очередной удар испортил восприятие Ханбина: нога снова ударила его в грудь, заставив закашляться. Он положил дрожащую руку на сердце, уже чувствуя, как под кожей расцветает слабость. Но если он и дальше будет сидеть на полу, если он и дальше будет позволять бить себя, то конца этому не будет. Ханбин должен был дать отпор. Пока Логан восстанавливал равновесие после последнего удара, Ханбин использовал все оставшиеся силы, чтобы выбросить ногу вперед и выбить ноги Логана снизу. Он упал на пол, прижавшись щеками к плитке, а Ханбин встал на четвереньки и попытался оттолкнуть его тело. Ханбин не хотел затевать драку, он просто хотел отвлечь Логана на достаточное время, чтобы самому вырваться на свободу. Если, конечно, его тело вообще позволит ему стоять. Чем дольше он сидел неподвижно, тем сильнее становилась боль в груди, и пошевелиться было трудно. Несмотря на это, он попытался. Ханбин должен был сделать все возможное, чтобы сбежать. Другого выхода просто не было. Адреналин все еще бурлил в его сознании, и чувство опасности еще не прошло. У Ханбина был один выход — бежать. Он попытался встать, подставив под себя одно колено, а затем заставил свое тело подняться. Время шло, и чем дольше он будет сопротивляться, тем больше времени будет у Логана, чтобы прийти в себя. Ханбин успел приподняться на одно колено, как в грудь ему ударила волна боли, заставившая вновь обретенную опору уйти из-под ног. С губ сорвался быстрый, неровный вздох, и он несколько раз болезненно кашлянул, осознав, что его грудь начинает болеть при вдохе. С каждой секундой ситуация становилась все хуже, а в голове все отчетливее вырисовывалась картина разрушения. Простой поиск Хао мог стать последним вздохом. И Логан, Логан снова оказался на нем в течение десяти секунд. Ханбин получил еще один сильный толчок в стену, после чего решил остаться сидеть, откинувшись на спинку кресла. Попытка побега должна была подождать до более позднего времени. Возможно, в какой-то момент Логан смилостивится над ним и освободит майку из жесткой хватки. Майка. Майка Хао, все еще надежно закрепленная на теле Ханбина. Майка, которая должна была придать Хао мотивацию во время важной игры. Игра, которая так и не состоялась по вине его соседа-психопата. При воспоминании об этом Ханбин почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Темно-зеленая ткань была зажата в грязном кулаке Логана, а имя и номер Хао бесконечно терлись о стены из кирпича. Это было несправедливо. Подарок, полученный от Хао, и такое неуважение к нему в конце концов. Какое право он имел грубо обращаться с ним, не говоря уже об издевательствах над майкой? Затуманившееся зрение Ханбина уловило отвратительные светлые волосы, и он прошептал слабое. — Почему… почему ты так со мной поступаешь? На удивление, ответа не последовало. Более того, Логан даже не попытался ничего сказать. Его брови так и остались наклонены, а взгляд был устремлен на Ханбина. Каждая секунда проходила в ожидании и страхе: будет ли что-то еще, выберется ли Ханбин, увидит ли Хао снова, будет ли с ними все в порядке. В общем, это была самая душераздирающая мысль из всех. Хао по-прежнему нигде не было. Ханбин знал только, что ему предстоит. Логан мог уже оставить свой след в другом месте. Вдруг вдалеке послышались слабые звуки, и Ханбин почувствовал, как его сердце наполняется надеждой. Другие люди. Там были другие люди. Другие люди, которые могли бы помочь ему, спасти его. Поскольку они оказались зажаты в угол, не было никакой возможности выбраться, не пройдя ту часть коридора, откуда доносились голоса. Ханбин радостно вскочил на ноги, наблюдая, как на лице Логана проступает страх. Это был самый верный знак. Логан понял, что его поймали. Ханбину хватило силы воли, чтобы оттолкнуть от себя тело и оскалить зубы. — Ты делал это чертовски долго, Логан. Не знаю, что побудило тебя следить за Хао, но теперь этому конец, — говорил он, наполовину убеждая себя в том же. Окончание разговора было похоже на сон. Логан больше ничего не сказал. На его лице отразилось лишь понимание, и Ханбин мог лишь надеяться, что его руки останутся при нем в последние минуты их совместной жизни. Наконец кто-то завернул за угол. Ханбин надеялся, что он выглядит не так странно, как ему казалось. Первыми появились трое полицейских, за ними — толпа учителей. Первый офицер сразу же схватил Логана, толкнул его к стене и застегнул на запястьях наручники. Он слабо запротестовал, хотя сил уже почти не оставалось. Ханбин решил, что это потому, что он получил то, чего хотел: причинить Хао какую-то боль. В конце концов, Логан только этого и добивался. Угрозы, правдивые или нет, выводили Хао из игры — вот его цель. Судя по текущей ситуации, она была достигнута. Ханбин не думал, что переживет выражение лица Хао, когда увидит его в таком состоянии. Он закрыл глаза и представил себе ситуацию. Появится Хао, возьмет всю вину на себя, а Ханбин будет мучиться чувством вины. Он сам решил разыскать Хао, и именно ему придется расплачиваться за последствия. И он готов был принять небольшое наказание, лишь бы Хао выжил. Он получил всего несколько ударов в живот и грудь. Хотя в тот момент Ханбин чувствовал боль, с ним все будет в порядке. Если бы это было спасением Хао от угрозы смерти и, что еще хуже, от смерти, Ханбин сделал бы это снова в одно мгновение. Ханбин закрыл глаза, чтобы не слышать шум полицейских. Он не хотел слышать протесты, слушать разговоры и наблюдать за происходящим. Логан, метавшийся вокруг, — не то зрелище, которое он хотел бы видеть, несмотря на то что мысль об этом доставляла ему удовольствие. Выкинув из головы надвигающуюся опасность, Ханбин мог думать только о Хао. Они упустили свой момент. Это была самая душераздирающая мысль из всех. После того как они несколько дней мечтали увидеть Хао воочию, надеть его майку и посмотреть, как он забросит победный мяч, они остались вдали друг от друга, ни с чем. Только когда на его плечо легла рука, предположительно полицейского, Ханбин наконец открыл глаза. Он решил, что его хотят проверить и допросить о недавнем нападении. Все вопросы, на которые он не был уверен, что готов ответить. Вот только перед ним не было офицера. Когда Ханбин поднял затекшую от боли голову, его взгляд уперся в парня. Перед ним стоял Хао, его майка была распахнута на всю длину. Его глаза слезились, а пальцы дрожали. — Ханбин? — слова, сорвавшиеся с его губ, звучали так жалобно, так нежно. Не теряя времени, Ханбин использовал все оставшиеся силы, чтобы наклониться вперед и обхватить Хао за плечи. Облегчение захлестнуло его, и он почувствовал себя в безопасности, снова оказавшись в объятиях Хао. Следующие несколько мгновений Ханбин не произносил ни слова, лишь тепло обнимал Хао, чувствуя, как эмоции берут верх. Тело Хао казалось таким уязвимым и хрупким в его объятиях. Ханбин прижался к плечу Хао, шепча ему на ухо слова. — Я в порядке, Хао. Со мной все в порядке, — Ханбин не знал, как он выглядит со стороны, но ему нужно было успеть произнести эти слова, пока Хао не начал сходить с ума. Разочарование и боль в его сознании постепенно угасали, когда Ханбин с каждым вдохом вдыхал аромат Хао. Ощущение комфорта было ослепительным. Ничто больше не могло причинить ему боль. Тело Хао все еще дрожало, а руки крепко обхватывали Ханбина. Хотя это было не самое приятное ощущение в мире, Ханбин проигнорировал глухую боль и позволил Хао сжать его. Ведь это объятия, это все, что имело значение. Наконец подошел офицер полиции, но только Ханбин был достаточно собранным, чтобы ответить. Он спросил, нужна ли медицинская помощь, на что Ханбин нерешительно кивнул. В уши Ханбина ворвался тот же прерывистый голос, произнесший те слова, которые он так боялся услышать. — Ханбин, мне… мне так жаль. Это моя вина… черт. — Нет. Нет, Хао, это моя вина. Я пришел искать тебя, я добровольно попал в эту ситуацию, зная о последствиях, — поспешил Ханбин, чтобы избежать недоразумений. Это была чистая правда. Хотя решение было принято за долю секунды, намерения остались прежними. — Но… из-за меня… — Он мой сосед по комнате. Логан, — Ханбин закрыл глаза. Хао напрягся. — Что? — Человек, который преследовал тебя. Именно он следил за тобой все это время. С самого начала, я в этом не сомневаюсь, — несмотря на то, что эта идея была всего лишь предположением, Ханбин был почти на сто процентов уверен в своей правоте. — И… благодаря мне и близкому соседству со мной он узнал информацию о тебе. Хао выдохнул. — Ни хрена себе. Тем более безумно было слышать это из его собственных уст. По косвенным признакам Ханбину было за что извиняться. Он невольно передавал Логану информацию о Хао. Кто знает, сколько раз за ним следили, когда он выходил из квартиры и наблюдал издалека? Возможно, он даже подслушивал телефонные разговоры Ханбина. Все складывалось как нельзя лучше. — Значит… это моя вина, — со вздохом сказал Ханбин, вспомнив, что ему все еще очень больно. Даже если бы он был на последнем издыхании, а зрение медленно падало, Хао всегда был бы первым, о чем он думал. — И… — Ш-ш-ш, — Хао приложил палец к его губам. — Если тебе больно говорить, не надо… — его голос был мягким, руки осторожно придерживали Ханбина. Ханбин пробормотал. — Все в порядке. Только живот… грудь… он несколько раз ударил меня туда. Я сбился со счета. — Черт, — Хао закрыл покрасневшие глаза, по его щеке скатилась маленькая слезинка. — Ханбин, ты собираешься потерять сознание? — Нет, ничего такого, — он улыбнулся. То, что происходило в его голове, и то, что он говорил с Хао, — две разные вещи. Этот вопрос все еще оставался открытым. — Просто… просто нужно отдохнуть. Хао кивнул, придвигаясь ближе и позволяя Ханбину полностью прижаться к нему. — Думаю, они готовят помощь. — Хорошо, — ответил Ханбин. Звучало неплохо. Вокруг них все еще стояло не менее семи полицейских, которые переговаривались и рассказывали свою версию событий, пока Логана в конце концов уводили. Ханбин обратил на них внимание только тогда, когда ему приказали, сообщив, что помощь скоро прибудет. Хотя Ханбин не знал, какая медицинская помощь ему понадобится, он был уверен, что всем будет лучше, если он отправится в больницу. Один из офицеров заговорил с ними, приседая, чтобы встретить их на земле. — Мы очень серьезно относимся к угрозам в адрес наших игроков. Похоже, вы столкнулись с ним до того, как он успел добраться до Чжан Хао. Ханбин кивнул. — Да, я так и думал. — Мы все уладим, не волнуйтесь. На его аккаунте найдены записи чата месячной давности, все они связаны с этим инцидентом. Логан не останется без серьезного наказания. Хао ответил, хотя его голос звучал более грубо, чем у Ханбина. — Спасибо. Мы можем обсудить это позже. На этом разговор закончился. Ханбин прикусил губу и медленно открыл глаза. Он хотел что-то сказать Хао, но не знал, как это будет воспринято. Ханбин медленно провел ладонью по спине Хао и слегка отстранился, чтобы снова увидеть лицо Хао. — Я рад, что это был я. Эмоции, оставшиеся на лице Хао, упали на пол. — Нет. — Да, Хао. Все в порядке. Я не звезда баскетбола. — Это не значит… — Да, я знаю, — Ханбин захихикал, насколько позволяло его тело. Он протянул открытую ладонь к ладони Хао и взял его потную руку в свою. — Это неправильно. Но это случилось. Теперь все позади, и я не могу найти в себе силы сожалеть о чем-то. Я просто рад, что не стало хуже. Поверь мне. У Хао открылся рот. Ханбин, не теряя времени, закрыл его. — Все в порядке, — прошептал он, наклоняясь вперед, чтобы его тяжелый вес снова упал на Хао. Ханбин почувствовал, как его окутывает тепло его тела и ощущение дома. — Теперь он ушел. Все в порядке. Хао тяжело дышал, но в конце концов успокоился настолько, что провел рукой по потным волосам Ханбина и поцеловал его в лоб. — Я люблю тебя, Ханбин. Мне невыносима мысль о том, что с тобой может случиться что-то плохое. Это… это мой самый страшный кошмар. — Для меня это не кошмар, — поддразнил Ханбин, надеясь вызвать улыбку на губах Хао. — Но мы оба в порядке. Нам больше не придется иметь с ним дело. Хао тяжело вздохнул и медленно кивнул головой. — Ты прав. Это самое важное. Мы сможем пройти через это и… жить свободно. От этих ободряющих слов у Ханбина зажглось сердце. Он наклонил голову и поцеловал Хао в щеку. — И, между прочим, я тоже тебя люблю.