Их личный Бог

Шэнь Цинцю разбудило странное чувство лёгкости. Это не было падение, которое периодически возникает у всех. Нет. Это было ощущение полета, но не на мече. Он чувствовал себя зелёным листиком, который оторвал сильный ветер и никак не хотел опустить на землю, продолжая играть, то и дело поднимая выше и позволяя медленно планировать ближе к земле, вновь подхватывая у самой травы. Больше сосредоточенный на ощущениях, он не сразу заметил что что-то не так. Что смотрит на себя, на своё тело, которое просто лежало на кровати. Медленно опустив взгляд вниз, он увидел свои руки, сквозь которые можно было прекрасно рассмотреть пол дома. Всё ещё мутное сознание продолжало осматривать тело, когда осознание, словно тысячью иголок, пронзило его. Он парил над полом. Он прозрачный парил над полом возле собственного тела. Попытавшись опереться о ближайшую твердую поверхность, он почти провалился в стену. Паника накатывала все сильнее. Но от погружения в собственные мысли и чувства его остановил собственный голос. Будто в трансе, Шэнь Цинцю наблюдал как захватчик в панике ходил по комнате, пытаясь создать план побега и выживания. В тот же момент Шэнь Цзю затопило чувство облегчения. Ученики! Они распознают что это не он и вернут ему тело! Через некоторое время, когда фальшивка – его не умалял факт того, что самозванец тоже явно был не рад оказаться в его теле – успокоилась, пришли ученики с завтраком. Пока те помогали привести внешний вид тела в порядок, а сам Шэнь Цзю сгорал от ревности, самозванец то и дело отнекивался и пытался вырваться. От Шэнь Цинцю не скрылись настороженные переглядки учеников и их более напряжённое поведение. После завтрака настал момент, когда весь этот цирк закончится. Образование связи. Их священный ритуал. Полное слияние и прочнейшее переплетение Ци, разума и душ. Момент сильнейшего единения. Самый интимный момент, что только может быть. Высшее проявление доверия. Они открывают друг другу самые извращённые и потайные мысли, самые грязные и сильные чувства, спуская с поводков всех демонов, оставаясь полностью обнажённые, без единой защиты и брони. Все это вытаскивается из самых темных углов на всеобщее обозрение. И эта мешанина чистой, незамутненной ничем любви, с выходящей за грань безумной одержимостью, приводит его в восторг. Шэнь Цзю не может не быть в восторге. Его буквально топят в безумии, затаскивая на самое дно, заставляя осознать колоссальную силу и невообразимое давление их чувств, чтобы после, со всей нежностью и трепетом, бережно омыть кристально чистой любовью. Это должно было пугать, вот только ощущается это, словно самое мягкое и уютное одеяло. Самая приятная тяжесть, он готов вечно находиться на этом дне, что ощущается самым безопасным местом в мире. Омовение похоже на мириады щекотящих поцелуев, настолько лёгких и почти не ощутимых, будто и нет их вовсе. Только сердце все сильнее сжимается в тисках любви и нежности, с наслаждением принимая поцелуи бабочек. Из мыслей его вырвала боль. Боль, что несчадно терзала его душу. Его тело больше не висело в воздухе. Единственное на что его хватало, это стоять на коленях скрутившись в три погибли и наблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдатьнаблюдать... Наблюдать за тем, как его драгоценных учеников выворачивало на полу. Они заламывали руки так сильно, что слышался хруст. Один из учеников вцепился в одежды фальшивки, заставляя ту смотреть в собственные глаза, пытаясь отыскать хоть малейший отголосок знакомой – родной – души, но не было ни-че-го. Безумие все сильнее рвало поводок, пока демоны, царапая стены, пытались вырваться наружу. Шэнь Цзю оставалось только закусывать нижнюю губу, и слушать крики, что раздавались по всему пику. Он чувствовал как рвалась связь, нить за нитью, натягиваясь до предела и лопаясь, напоследок нанося удары, что ощущались хлыстами с крюками на конце, впиваясь в душу и калеча её ещё сильнее. Разрыв связи означал смерть. Не выдерживая картины, как его ученики – его семья – один за другим прикладывали лезвия собственных мечей, мечей что он окроплял своей кровью, дабы оставить свой запах – бамбукового леса с лёгким оттенком шелка, который сопровождал флер ржавчины – к лицу, судорожно вдыхая и вонзая собственное горло. Каждые несколько секунд он чувствовал разрыв связи, наблюдая как на его глазах падало все больше тел. Не выдержав, Шэнь Цзю закрыл ладонями глаза, упираясь лбом в пол. Из липких лап кошмара Шэнь Цзю вырвал собственный крик. Не раздумывая ни секунды, он дёрнул многочисленные нити связей, в голове билось лишь одно желание, быть рядом. Ученики, что спали в его комнате и те, кто прибыл только что, легли к нему так близко, насколько это было физически возможно, образовывая связь и успокаивая мечущиеся сознание. С каждой секундой, Шэнь Цзю чувствовал как и без того толстые канаты связи становились все прочнее. Засыпая, он думал лишь о том, что следует предпринять надлежащие меры против "захватчиков", единое довольное гудение связи, стало обещанием помощи.

***

Не выдержав, Шэнь Цзю закрыл ладонями глаза, упираясь лбом в пол, его крик потонул во взрыве, уничтоживший пик, и понесший за собой колоссальные катаклизмы, что не позволили миру существовать дольше месяца. Какой толк в мире, где нет их Бога?