Звездные дети

Королева обладала даром предвидения. Во все времена такая магия считалась опасной и морочащей голову смертным. Но ей было все равно. Она хотела узнать правду. С ней рядом сидел ее союзник, о котором можно было сказать лишь то, что он - змий и ждать от него верности было верхом наивности. Но верно королева смогла приручить змия. Запретная магия нашептала королева о погибели ее родной страны и предостерегла насчет ее дочери. Королева пришла в покои Прекрасной Принцессы и, услышав голоса подданных за ставнями, приняла решение.

***

      В покоях королевы было темно. Мрак давил на стены и сковывал мебель. Пахло ладаном. На столе стояла масляная лампа  тускло-зеленого цвета, едва освещавшая полметра вокруг себя.       Она стояла на дубовом столе. Обычно он был завален бумагами, но в эту ночь на нем были аккуратно разложены чайник, кружки, шкатулки с мятой и мелиссой и большое овальное блюдо с изображением созвездий.       Все лежало согласно строгим линиям, невидимо начертанным хозяйкой комнаты. Чайник иногда выбивался из общей картины, не согласуясь ни с чем на столе, и вечно меняя свое местоположение. Герцог делал это лишь с целью немного позлить Вижен, которая перед важными событиями становилась требовательнее обычного.        Она не показывала эмоций и просто возвращала чайник на место, вдавливая его в стол так, что повезло, что не остался след. Но как только она отвлекалась, Доменирик сдвигал его с места. Вижен вдохнула глубже едва теплого воздуха (но больше прохладного) и сказала.       -Дражайший брат, кажется, недавний бал разогнал вашу кровь, и вы до сих пор не можете успокоиться.        Голос, казалось, был наполнен искренней заботой и беспокойством, но между слов слышалось недовольство.        Доменирик улыбнулся.       - Спасибо за заботу, ваше величество, но я думаю, что этот чайник лучше бы смотрелся под менее прямым углом относительно блюда.       Он снова сдвинул утварь.       -Ваша светлость, «думать » нужно, когда прикажут, а сейчас поставьте чайник туда, где ему полагается быть.       На место.       -Но ваше величество, примете мой совет.       Снова сдвинул.       - Мой стол. Мой чайник. Мои правила.       Герцог на время прекратил дразнить Вижен. Он всегда знал, когда стоит оставить сестру в покое - навык полученный за годы жизни вместе.       Вижен и Доменирик росли, соревнуясь во всем. Любая наука, спорт, предмет для спора - они находили повод для соперничества во всем, но в моменты, когда Ричард ловил их на баловстве, казалось, не было детей дружнее, они вместе тут же придумывали какое-нибудь оправдание их занятию. Старший брат всегда их прощал, наверное, видел, что у Ви и Домми, как он их называл, не было злых намерений.       На первый взгляд могло показаться, что их растят как равных, но это предположение было ошибочным. «Сразу видно, что приемный» - шепталось дворянство за спиной. Говорило оно так не только из-за отсутствия у мальчика характерных черт Вондерфул – ярко-синих глаз, каштановых волн и правильных черт лица, приемные родители всегда словно задвигали его на задний план. Бывший король всегда больше выделял своего наследника. А мама Вижен – дочь. Ничто не может делать из человека нарцисса лучше, чем жажда внимания. К счастью недостаток родительской заботы немного компенсировался любовью  сестры и брата.        Первым браком предшествующего короля - отца Вижен, был союз с леди Тамбертрейд, старшей правящего тогда  герцога. У них родился сын, которого назвали Ричардом. Но они часто ссорились, и, когда их ребенку было 2 года, развелись.       Второй брак был с леди Майнс. В нем  появилась Вижен. Ее рождение совпало месяцем с Доменириком. Его мама, леди Тамбертрейд родила его вне брака и через год умерла от горячки лесов Тамбертрейда. Король взял на воспитание Доменирика.        Изначально предполагалось, что Ричард унаследует трон, а младшие – титулы герцога и герцогини. Но юный принц пропал через год после наследования престола. Тогда брат и сестра в первый и единственный раз поссорились по-настоящему.       Всю ночь в каждом уголке замка были слышны крики. Каждый винил другого, что Ричард ушел. Но им пришлось помириться, спрятать глубоко в себе все обиды, – ситуация обязывала.       Придворный маг и герцог Тамбертрейд  тоже ушли. Один в горы. Другой из жизни. Вижен и Доменирику  пришлось рано занять высокие посты. Разница в том, что герцога всю жизнь готовили им стать, а королева никогда даже не думала о возможности занять место старшего брата.       Учиться пришлось быстро ради блага Акросса, и Вижен отлично справилась. Но в чем-то Силли была права, говоря: «Но ведь ты правишь столь хорошо из-за дара предвидения!».       Предсказания часто ей помогали, но Силли была права лишь отчасти. Гадания бесполезны без навыков анализа, знаний в тактике, политике, географии, дипломатии и лидерских качеств. Да, Вижен была обязана дару, но и дар без нее был бы нечем.       Обычно Вижен звала для большей объективности своего брата. Для ритуала время суток не имело значения. Но днем королева всегда была занята, поэтому чаще гадали ночью. Не было необходимости ни в свечах, ни в жертвоприношениях. Не было нужно даже наличие редкого чая и расписной посуды, но Вижен всегда использовала подаренный ее отцом сервиз, который был ей дорог как память.       Она хранила много вещей доставшихся ей от него, королева не могла представить, свою жизнь без малейшей связи с отцом. Они были частью нее. Все записки, фигурки, книги, но ее главной гордостью было большое овальное блюдо с изображением серебряных созвездий, с голубой каймой по краю. Оно по неизвестной причине всегда не нравилось Доменирику, в присутствии него он начинал говорить необдуманные слова       -Ваше величество, вам не стоит пользоваться такой старой вещью. Позвольте мне в следующий раз привезти вам новую.       -Не стоит, - сухо ответила Вижен, она знала эту схему и к чему это приведет, - мне нравиться моя.       -Вы так дорожите подарками отца, Ваша дочь также ценит презент от ее второго родителя?       Доменирик намерено выделили слово «второго», придавая ему ироничный подтекст.       - А ваш сын?       Они оба замолчали, поняв насколько обидно было другому это слышать. Герцог и Королева оба были на грани нервного срыва, но они не имели права задевать эти темы. Брат и сестра любили друг друга, но иногда они переходили грань.       Вижен отвернулась к столу и начала приготовления к ритуалу. Она гадала по чаинкам, поэтому правильно заварить травы было очень важно. Малейшая ошибка в температуре кипения или не корректно подобранному набору ингредиентов могла привести к серьезным расхождениям предсказаний и реальности. Но королева всегда четко и педантично  выполняла все этапы ритуала.       Покои наполнил приятный аромат горячего чая.  Вижен налила его сначала себе потом герцогу в чашки из глины, настолько тонкой, что через нее чувствовался кипяток.       Чашка горячая, а чай обжигающий и горький, такой же, как его сильный аромат. Лишь послевкусие отдает сладостью, почти неуловимо, но вызывает желание глотнуть еще. Можно дойти до зависимости то чая.       Гадания манят предполагаемой выгодой, ведь знание будущего не может не быть полезным. Но часто они вызывают привыкание. Маг уже не может без разглядывания карт или составления сонников. Он так погряз в будущем, что не видит настоящего.       Академия была первой организацией волшебников, которая ограничила этот вид магии, а за ней все остальные. Большинству колдунов запретили предсказывать будущее, оставив на это право лишь узконаправленным специалистам, обладающим должной ментальной стойкостью.       Вижен пользовалась своим даром редко, в случаях, когда получать информацию другим способом было трудно или вообще было невозможно или, как в данном случае. Вопрос был очень смутным. В гаданиях на личные темы есть возможность подгонки результатов. Королева надеялась, что герцог, всегда обладающий острым умом, предостережёт ее от этого.  В стане было не спокойно. То тут, то там возникали конфликты, в Тамбертрейда угрожала снова вспыхнуть горячка. Но Вижен беспокоилась больше всего из-за Силли, ведь она – ее единственная наследница, но не проявляет даже задатков хорошей правительницы.  Это гадание – последний огонек надежды, что ее дочь повзрослеет и поймет, как необходима учеба, и все не пойдет крахом.       - Как обычно, чай превосходен, Ваше Величество.       Сказал Доменирик искренне.       -Благодарю Вас, Ваша Светлость.       -Приготовление чая – Ваша лучшая черта.       -Придется научить вас его делать, Ваша Светлость, чтобы у вас тоже было лучшее качество.       -За это.       Сказа Доменирик и сделал большой глоток чая.       Следующим этапом было добавление корешка, который нельзя кипятить и поэтому его мелкой крошкой сыпали в остывшие остатки чая после.       Но Вижен, слишком обеспокоенная своими мыслями, забыла об этом и сразу преступила к предпоследнему этапу – переворот кружки вверх дном.       Она занесла чашку над блюдцем. Была готова опрокинуть ее. Она уже сделала необдуманное движение. Но Доменирик перехватил ее руку.       -Ваше Величество, а как же алтей!       -Я не добавила? -  нервно спросила королева. - Чуть все не испортила.       Герцог сжал ее плечо, успокаивая.       -Нельзя же так, Ваше Величество. Что будет со страной, если королева не сможет чай заварить?       -Спасибо за заботу, ваша Светлость.       Ядовито сказала Вижен, но слова Доменирика ее не задели – это была их манера вести диалог. Она покрошила алтей на дно кружки, и он почти сразу впитал в себя влагу от чаинок.       Ритуал был завершен, но Вижен стало только беспокойнее. С приближением ответов она все больше боялась их узнать. На мгновение возникла предательская мысль все прекратить и продолжить жить в надеждах на изменение Силли, но королева отогнала ее подальше. Ради своей страны она должна узнать правду, потому что потом будет поздно.       Резким и решительным движением она перевернула чашку. Чаинки расползлись по блюду. Вырисовывались узоры. Они определят будущее. Есть ли в них логика и правда?       Когда Вижен было 15, она хотела знать все, быть уверенной в каждом своем шаге, видеть логические последовательности в каждом событии, чтобы помогать своему брату. У Ричарда тогда уже проявился дар – определять сущность людей, лишь посмотрев на человека, он мог сказать об его истинных мотивах. Вижен хотела обладать чем-то подобным, быть такой же талантливой как брат. В 16 у нее проявилась способность к предсказанию будущего. Тогда отец, обычно уделявший больше всего внимания Ричарду, подарил Вижен блюдо. «Используй его на благо страны, граждан и короля своего» - сказал тогда он.       Блюдо было восхитительным: глина, тонкая настолько, что казалось, через него можно увидеть стол, насыщенная голубая кайма,( этот краситель считается одним из самых редких и трудно добываемых в Акроссе), а главным украшением посуды были выполненные серебром созвездия. На белоснежном фоне и при свете дня их было трудно различить, но в полумраке всегда видно магию, он словно притягивает малейшие частицы света. Алтей усиливал этот эффект и рисунки куда попадал чай казались еще более яркими. Единственным недостатком была малозаметная трещинка, проходящая почти через все блюдо. Соотношение света и тени, узоры чая, не затронутые созвездия – все это было важной информацией, которую Вижен умела читать.       В эту ночь ее заинтересовала Кассиопея, чаинки взяли созвездие, напоминающее W, в кольцо, не затронув ни миллиметра узора. Об этом  созвездии сложилась интересная легенда.        Однажды царица Кассиопея возгордилась и заявила всем, что прекраснее нет никого и даже нериды, морские нимфы, меркнут перед ней. Бог океанов разозлился на нее и наслал на ее страну чудовище отомстить за наглость.       Король и королева спросили у оракулов как им поступить, и они посоветовали принести в жертву Андромеду – их родную дочь. Они приковали ее к скале над бушующим океаном, и она была на пороге смерти, когда ее спас, но ее спас полубог, великий герой, которой взял в жены Андромеду и превратил в камень Кассиопею и ее мужа. Бог океанов поместил чету на небо,  но бывшая царица висит полгода вниз головой в наказание за гордыню.       Плохое предзнаменование. В нынешней ситуации вряд ли было что-то хуже. Вижен еще раз тщательно перепроверила результат. Она не нашла нечего нового. Все было трагично. Ни малейшей надежды. Словно все было предопределенно веками назад.  Она не знала, что было хуже – блаженное неведение или четкая ясность неудачи.       Она осела в кресле. Голову словно залили свинцом. В тело вонзились тысячи игол. Вижен потеряла последнюю надежду на то, что все обойдется. Отчасти она знала ответ давно, но не хотела в него верить. Сейчас ей не оставила выбора судьба. От кончиков пальцев на ногах до самой тонкой пряди волос она была наполнена тревогой, обреченностью и отчаяньем.       -Ваше Величество, что это значит? – Спросил герцог. – Все плохо?       -Наши опасения подтвердились. Если нечего не изменить, Акросс обречен.       -Вижен, но теперь вы знаете об опасности и не допустите этого, я верю в вас и приложу все усилия, чтобы поддержать вас в это не простое время.       Доменирик сказал это, не раздумывая. Ему было горько видеть сестру разбитой.       - Я не знаю, что будет правильным.       Герцог взял ее за руку.       - Все что бы ни решили, я приму без возражений, дорогая сестра, - Он крепко сжал ее запястье. – И заставлю всех, кто не согласен, замолчать.       Вижен посмотрела на него. В синих глазах читалась благодарность и уверенность. Тревога не ушла совсем, но у женщины был союзник. Он был хитер, но она не могла усомниться в его верности. Вижен все преодолеет, а за ней будет стоять брат, прикрывая ее.

***

      Над столицей взошло солнце, смывая с улиц остатки ночи. Город постепенно просыпался от безмятежных сновидений и начинал хлопотать. Торговцы открывали лавки. Начиналась мирная жизнь.       Ярко-красный рассвет считался дурным знаком. Мало того, что уходят покровители, Звездные дети, так еще небеса окрашиваются в кроваво-багровые тона. Мощенные кирпичом  проспекты, покрытые рыжей глиной дома, красные отблески пламени на черных фонарных столбах – жуть.       Но выходить приходилось. Работа сама себя не сделает. В городах на берегах Муруя была популярна такая профессия – собиратель. Было не важно, что собирать: ракушки, глину или воду – любые дары реки – иногда даже попадались серебряные украшения.       Каждое утро, в предрассветный час сонные люди, зевая на ходу, приходили к реке, чтобы собрать маленькие частички вольфрама, которые унесла с собой вода. Тогда, когда еще не совсем ушла ночь, но день еще не наступил, они мерцали под водой глубоким фиолетовым. Собиратели черпали их ситом, медленно бродя по колено в реке, а особо смелые ныряли на многометровую глубину ради качества вольфрама в прохладную спокойную гладь.       За многие годы такой способ заработка становился обыкновенной монотонной рутиной.  На него всегда был спрос: купцы, врачи, кузнецы, повара хотели их получить. Не было обстоятельств, из-за которых собиратель мог пропустить утреннюю вахту,  ни тревожное знамение ни беда во дворце.       Королева не просыпалась, потому что не ложилась. Всю ночь с того момента как она узнала не утешающее предсказание по сей она думала о сложившейся ситуации и как она может ее решить. Она долго обсуждала это с Доменириком, долго сидела одна и перебирала варианты и уже почти к тому, который бы ее устроил. Но что-то мешало ей принять это решение. Этим была ее любовь к дочери. Долг перед страной и материнская забота не могли прийти к компромиссу. Она знала, что так будет лучше для страны, но лишить Силли такого важного выбора, права было тяжело для Вижен. Поэтому она пришла к дочери в комнату.       Красный свет проходил через синий тюль, окрашивая комнату в фиолетовый. Цвет ложился полосами из-за расположения окон. Лицо принцессы освещалось сиреневым, и было странно, что она не проснулась.       Вижен бесшумно прошла к кровати по мягкому ковру. Она села на перину возле Силли и смахнула пряди волос с ее лица. Ее дочь мирно спала, не тревожась не о чем и Вижен хотела, чтобы это спокойствие продлилось вечно. Она так не хотела это нарушить.       Силли спала в обнимку с плюшевым медведем. Для нее он был единственной связью с отцом. Вижен не хотела рвать эту нить из-за своих конфликтов с ним, потому что понимала, как важна она девочке. Но этот медведь был ей не приятен, отчасти из-за мук совести.       Королева встала, чтобы плотнее закрыть шторы.       За ставнями, в тишине утра, можно было услышать смех малышки – маленькой собирательницы. Мама учила девочку отбирать ракушки. Идиллия. Весь город казался утопическим местом. Разве королева может поступать вопреки их благу?