И рёву альфы подчинятся небеса. Потерянный вожак

       К переезду или путешествиям Матео никогда не готовился должным образом, ведь прежде не возникало необходимости собирать множество вещей, изучать маршруты, проверять прогноз погоды или читать о достопримечательностях, всегда хватало кинуть в сумку пару рубашек, предметы личной гигиены и всё, вещи собраны; хотя с недавних пор добавились ещё и документы, самое важное, не только свои, но и Примы, он их принципиально не брал с собой. В любом случае, к небольшому отдыху Матео полностью подготовился ещё с вечера и впервые взял отпуск; раньше Матео и не догадывался, что люди так делают, считал, что всю жизнь трудятся.        Лёжа в постели, Матео тёрся о Приму, горячо целовал, почти не отрываясь, покусывал светлую кожу на шее и плечах под удовлетворённое рычание, различал каждый полутон эмоций в нём, Матео являлся единственным, кто мог сделать это, кто понимал Приму, даже если тот не произносил ни слова. От него Матео не отрывался ни на секунду, всё шептал на ухо комплименты, гладил по бокам, по великолепным мышцам груди, с удовольствием сжимал на них пальцы, крепких, упругих, едва не скуля от блаженства. В какой-то момент Матео заглянул в глаза Примы, в полумраке они сияли, как две полные луны. — Спасибо, — выдохнул Матео, лаская лицо Примы. — То, что ты согласился очень важно для меня.        С лёгким негодованием Прима зарычал в ответ на напоминание, оскалился, но этим только раззадорил Матео, тот засунул палец в рот Примы, мгновением позже напал с глубоким поцелуем, не постеснялся воспользоваться языком. Рык начал звучать громче, однако сменил тон на более возбуждённый, от чего Матео пришёл в восторг, стал действовал куда увереннее. Когда Матео начал целовать шею и грудь, касаться губами плеч, Прима вдруг отодвинул от себя Матео. — Нам завтра рано вставать, ты помнишь? — Конечно, — проскулил Матео, ловя взгляд лиловых глаз. — Но ничего не могу поделать с собой, мне так хочется… я весь горю от страсти к тебе. — Почему это не по-испански? — вскинул бровь Прима, усмехаясь, а Матео наклонился, чтобы прошептать прямо на ухо. — Ardo de amor por ti.        Во взгляде Прима не скрывал сомнений, сам дышал глубоко, довольно часто, урчал от возбуждения, которое успело захватить с ног до головы, однако чувствовал не до конца затянувшуюся рану на боку, то, как гудели вокруг мышцы и кипела кровь, старательно восстанавливаясь, умоляя не травмировать тело ещё сильнее, только вот бревном лежать Прима не мог себе позволить. Всё это Матео читал в мимолётных жестах, в глаза, понимал, что Прима не откажет, просто не сможет сделать этого, поэтому первым отстранился, подушечкой пальца проскользил по бледным губам. — Закрой глаза.        Прима наклонил голову, немного погодя опустил на подушку и последовал просьбе, наполнил лёгкие воздухом, догадываясь, что произойдёт дальше. Почти сразу Прима зарычал, оскалился, от чего Матео на мгновение поднял глаза, но скоро вернулся к тому, чтобы поцеловать грудь Примы, его живот, каждый кубик пресса, а затем ниже. Когда взял в рот член Примы, Матео услышал, как тот рявкнул, на миг замер от восхитительной смеси страха и возбуждения, бесконечного восторга перед своим вожаком и нескончаемого уважения перед ним, не сразу возвратил власть над собственным телом; и это лишь краткий рык. Обхватив основание члена двумя пальцами, Матео водил ими вверх и вниз, почти целиком взял член в рот, при этом положил на язык, обхватил губами плотно, чтобы доставить максимум удовольствия. Это удавалось, Матео ощущал, как напряжён Прима, как он слегка выгнулся, сам Матео трепетал от громкого почти агрессивного рычания, оно заставляло всё нутро дрожать, пыталось подчинить, но Матео сопротивлялся. Когда одной рукой он коснулся губ Примы, тот снова рявкнул, слабо укусил палец Матео, окончательно лишая того воли, теперь он точно не сумел бы остановиться.        Сохраняя идеальный баланс между настойчивостью и деликатностью Матео водил губами вдоль ствола члена, смачивал его слюной, слабо кусал, на что неизменно слышал более громкое рычание, прерываемое резкими вдохами. Прима тёрся о подушку, стискивая зубы, шипел, вызывая у Матео ничуть не меньший восторг, заставляя очень постараться ради этого момента. Почувствовав накрывающий Приму оргазм, Матео взял член на всю длину, плотно сжал губы и невольно дрогнул, когда в горло брызнула сперма, проглотил. Из-за глубоких вдохов рычание Примы прерывалось, он ловил воздух крупными порциями, продолжал скалиться и не открывал глаза, пока Матео вдруг не упал на грудь. Кожа Примы слегка вспотела, запах усилился и Матео блаженно вдыхал, будто только им мог жить, провёл носом между грудных мышц, уткнулся в них, поднял голову, чтобы не слишком внятно прошептал: — Ты фантастически пахнешь…. Ты прекраснее, чем луна. — Хэй, — Прима резко выдохнул, — луну-то не трогай.        На комментарий Матео негромко посмеялся, так и не отрываясь от груди Примы, поцеловал его, захватил губами сосок, но плавно торопливо отпрянул из-за возмущённого рычания. Похоже, Прима в самом деле устал, так что тревожить его больше Матео не осмелился, обнял, устроился на нём поудобнее и спустя всего пару минут заснул, чувствуя, как Прима гладил волосы и спину, иногда целовал в макушку. Прима ловил крупицы запаха, еле слышно урчал, любовался тем, как Матео спал, безмятежно, с улыбкой, ведь мог ничего не бояться. Он сказал, что боится за Приму, но тот не понимал, на самом деле или Матео солгал для большего эффекта. Он ведь не мог говорить всерьёз? Если бы не Матео, Прима ни под каким предлогом, ни за что не стал бы ввязываться в эту авантюру, ни в коем случае не отправился бы к людям, но не имел права подвести свою стаю, пусть от неё остался лишь галчонок. До сих пор Матео не сказал, почему остался, по какой причине не последовал за остальной стаей. Всего лишь из-за любви? Вот же безумец. Но если бы Матео нашёл своего вожака, ушёл бы к нему? Прима понимал ответ, но не желал с ним соглашаться — оборотни должны находиться рядом со своей стаей, а не с волком-одиночкой, наверное. Матео слишком сумасшедший даже для жулана.        Прима прижал Матео к груди, укрыл объятиями, прильнул своей головой к его, инстинктивно пытаясь свернуться калачиком, закрыл глаза. Может, всё не так плохо, с Матео, наверное, любое испытание удастся выдержать, даже провести некоторое время среди людей, ведь Матео всегда будет рядом, поддержит, что бы ни произошло. Едва Прима задремал от этих странных, но дивных мыслей, как какой-то наглец проехал на мотоцикле не слишком далеко от домов, Прима тут же вскочил и рявкнул в сторону окна, Матео тоже немедленно открыл глаза, погладил Приму по груди, успокаивая и помогая опомниться. Чуть виновато Прима поцеловал Матео в лоб, прошептал: — Прости.        Матео до конца так и не проснулся, в ответ на извинения улыбнулся и опустился обратно на грудь Примы, тёплую, мягкую, легонько сжал прежде, чем вернуться в сон. Ещё некоторое время Прима почти неслышно рычал на окно, будто предупреждая каждого, кто ещё раз осмелится помешать, только после этого снова обнял Матео, потёрся о него, перенимая умиротворение. Прима был готов догнать и скинуть с мотоцикла следующего, кто проедет прямо под окнами, но к счастью для всех мотоциклистов, таких больше не нашлось.        На зазвонивший будильник Прима рычал, не поднимаясь с постели, рычал долго и гневно до тех самых пор, пока Матео не заставил мелодию замолчать, он тут же поцеловал Приму в нос. — Как настроение? Готов?        Прима тоскливо проурчал, отвёл глаза прежде, чем вернуть внимание Матео. — Нет… не хочу никуда ехать. — Знаю, — Матео принялся гладить Приму по щеке, целовать, заглядывая в глаза, — но очень прошу. Пожалуйста.        Снова раздалось рычание, в этот раз смиренное. — Только ради тебя.        В знак благодарности Матео опять поцеловал Приму, на этот раз в губы, поймал за лицо и не отпускал, несмотря на возмущённое рычание; не собирался Матео портить момент только для того, чтобы почистить зубы.        Как советовал Ориан, Матео с Примой сытно позавтракали, ещё раз проверили, что взяли всё необходимое — точнее Матео проверил, — после чего заперли квартиру и вышли на улицу к ожидающему такси. Всю поездку Прима глядел в окно, иногда тихо рычал или просто скалился, поэтому Матео не переставал гладить по ладони, он понимал, почему на самом деле Прима вёл себя так, вовсе не злился и не упрямился, и даже не от пренебрежения к людям ворчал, Матео считал главной причиной другое — Прима боялся. Среди людей он не имел возможности защитить свою стаю, при этом сохранял клятву верности Ориану, если что-нибудь произойдёт, Прима не должен сделать чего-либо, что повредит едва формирующейся репутации существ, поэтому Матео не мог допустить хотя бы одного повода для беспокойства. Приме нужен отдых, это самое главное сейчас, может, если очистит разум и освободится от необходимости всё контролировать, Прима поймёт, чем хочет заниматься. Или нет. Матео не отрицал, что придётся вновь прибегнуть к помощи Ориана, в целом мире он единственный, кто имел возможность повлиять на Приму и, быть может, вразумить его.        Приму с Матео встречали прямо перед аэропортом, причём никто иной, как Ориан и Джеррер, который обнимал того за талию и ласково потирался о светлые волосы. Как только заметил и ощутил запах Примы, Джеррер выпятил грудь, расправил крылья, предупреждающе зарычал, но Прима, как ожидалось, не ответил, более того, самым наглым образом оставил рык без малейшего внимания, даже не оскалился приличия ради. Матео между тем подскочил к Ориану, вдруг как на стену наткнулся, густую, из запаха и силы, в почтении поклонился альфе и не двигался, пока тот не ответил благосклонным кивком, только после этого оборотень пожал Ориану руку. — Рад видеть вас, sénior, и вас, Джеррер. Спасибо за вашу доброту. — Надеюсь, это поможет, — негромко ответил Ориан, принял лёгкие объятия от Матео, затем встретился взглядом с Примой, заметил, что выглядел тот совсем не так, как раньше, без холодной стали в глазах, они потухли, как далёкие звёзды, без жёсткости в каждом жесте, без присущего вожакам высокомерия. Ориан постарался улыбнуться, слегка поклонился прежде, чем подойти. — Здравствуйте, Прима. Как привыкаете?        Ориан не ожидал, что Прима возмущённо фыркнет, более того, он на миг показал зубы. — Вы и сами знаете. Мне противна одна лишь мысль о том, что придётся находиться так близко к людям. — Знаю, — признался Ориан негромко, но затем опалил Приму взглядом, приподнял голову, а хвост задрал, занимая доминирующую позицию в разговоре. — Но сейчас речь не о вас, а о Матео, он очень старается, работает, обеспечивает вас, и тоже помогал сразиться с рокочущим. Я считаю, он заслужил отдых.        Принимая слова Ориана, Прима плавно кивнул, показался больше смиренным, хотя Ориан ожидал какого-то сопротивления или упрёка; неужели Прима настолько одержим своей крохотной стаей? Чтобы смягчить обстановку, Ориан честнее улыбнулся, как учил Джеррер, аккуратно положил ладонь на плечо Примы, поймал его взгляд. — Вы оба сможете отдохнуть, все расходы отель берёт на себя, — с этими словами Ориан передал две банковские карты с логотипом отеля, — персонал в курсе, что вы будете вместо нас, знает, кто вы, но если что-то произойдёт, обязательно звоните мне. — Разумеется. — И, Прима, прошу вас, — с некоторой осторожностью Ориан подбирал следующие слова, — постарайтесь не конфликтовать с людьми. — Я дал клятву и сдержу её, — Прима плавно склонил голову. — Вам не о чем переживать, я не стану проблемой для людей. — Спасибо, — негромко поблагодарил Ориан и всё же обнял Приму, очень деликатно и совсем кратко, чтобы Матео не ревновал и Джерреру не пришлось переживать; Ориан не ожидал, что кожа Прима окажется настолько горячей, её жар ощущался через ткань рубашки, как, впрочем, и рельеф мускул.        Ориан и Джеррер проводили Приму, ведущего под руку Матео, помогли им пройти досмотр, посадили на самолёт, пока махал на прощание, Ориан надеялся, что не сказал ничего лишнего, особенно о цели поездке, наверняка Прима будет вести себя спокойнее, если в первую очередь придётся заботиться о досуге Матео. Возможно, ради него Прима в самом деле постарается отдохнуть.        На борту самолёта Матео оказался впервые, не отрывал взгляд от иллюминатора, к которому так любезно пустил Прима, он также держал за руку, слушал его нескончаемые восторженные комментарии по любому поводу: и момент взлёта показался Матео удивительным, и облака, и то, что здания стали совсем маленькими, а река выглядела нарисованной, и даже орешки в самолёте оказались особенно вкусными. Прима же относился ко всему этому куда спокойнее, однако признавал, вид бесконечных перин облаков приносил умиротворение, позволял забыться хотя бы на время полёта, Прима даже положил голову на плечо Матео, тихо урчал, иногда отвлекаясь на его поцелуи.        Оба думали об одном и том же — моему любимому нужен отдых. Однако для того, чтобы помочь Матео отдохнуть, Прима решил выспаться в самолёте, всё равно вид за окном быстро наскучил, зато располагал к спокойствию, так что Прима положил голову на плечо Матео, скоро задремал. Он придерживал Приму, иногда целовал, тёрся о его макушку, внимая тихому дыханию, порой выдох сопровождало рычание, в остальном Прима выглядел мирно, а Матео неустанно восхищался видом за бортом самолёта. Матео пришлось очень постараться, чтобы не проронить ни звука, а ведь восторга оказалось ничего не меньше, чем воды, в какой-то момент море появилось и всё тянулось, тянулось, не желая заканчиваться, сверкало от одного края горизонта до другого. Никогда прежде Матео не видел воду в таком количестве, ещё и насыщенного синего цвета, сияющего белой полосой солнца.        Прима встрепенулся, как только уловил трепетный вдох Матео, поглядел на него, протяжно зевнул и пододвинулся к иллюминатору, от которого Матео не отрывал распахнутых глаз. Сохранять молчание он сумел всего несколько секунд, по их прошествии немедленно поделиться впечатлениями: — С ума сойти, да? Ты когда-нибудь видел так много воды? — Да… хотя, нет, не так много, — добавил Прима, снова зевнул, а Матео крутил головой, чтобы успеть и морем полюбоваться, и волчьими клыками.        Пока самолёт не начал садиться, Матео кормил Приму орешками, кешью и миндалём, не отводил взгляда от рта Примы, затаивал дыхание каждый раз, когда он раскусывал орех, а потому не обращал никакого внимания на бортпроводницу, которую неожиданное зрелище чем-то привлекло. Прима же чувствовал человеческое внимание, не только нюхом, но будто самой кожей, преданно терпел, однако девушка не отводила глаза, всё пялилась и пялилась, от чего Прима оскалился, зарычал и почти сразу Матео повернул его обратно лицом к себе, одарил улыбкой, а затем перевёл взгляд на бортпроводницу. — Чего вам, señora?        Та вздрогнула. — Прошу прощения! — пискнула она и торопило скрылась из поля зрения оборотней.        Что именно случилось, Матео не понял, зато теперь мог вернуть Приме всего себя, продолжить гладить по щеке и шее, плечам, целовать в нос и губы под негромкое рычание и внимательный взор Примы. Он снова держать спину ровной, будто в боевой готовности находился, от чего выглядел ещё сексуальнее, сводил Матео с ума, всё-таки лишил воли — Матео притянул Приму ближе, жадно поцеловал в губы, почти сразу оторвался и встретился взглядами, чтобы прошептать: — Eres el amor de mi vida.        Сперва Прима безмолвно глядел в глаза Матео, изучал их, словно диковинные драгоценные камни, чтобы чуть погодя одарить слабой улыбкой, накрыть объятиями. Как делал обычно, Прима положил подбородок на макушку Матео, слегка надавил, крепко обхватил руками, как будто прятал от чего-то, но на самом деле просто следовал инстинкту.        Полёт подходил к концу, Матео всё глядел через круглое окно, держал Приму за руку, сомневаясь в собственном рассудке — слишком уж волшебным казалось происходящее, возможность отдохнуть, ещё и за чужой счёт, увидеть море и песок, оказаться в совершенно незнакомом месте. В аэропорту вновь пришлось проходить проверку, показывать документы, ждать, пока позвонят Ориану и только после этого позволят пройти к ожидающему с табличкой в руках таксисту. При виде него Матео протяжно свистнул. — Вот это сервис.        На шутку Прима почти брезгливо фыркнул, сам положил сумки в багажник, оценил водителя взглядом, проверил запах, салон автомобиля, не находя признаков опасности. Что же, этому человеку на этой машине Прима позволил отвезти их с Матео, сам он бы с большим удовольствием прогулялся бы до отеля, а может летел бы над Примой жуланом, щебеча ему о любви в своём сердце, однако боялся потратить весь остаток дня на то, чтобы просто добраться до администратора, слишком уж далеко располагалось здание, а ещё следовало помыться и разобрать хотя бы часть вещей. Так что Матео предпочёл довольствоваться поездкой, в этот раз не обращая внимания на непривычные пейзажи, всё любовался Примой, обнимал его, целовал, шептал, как здорово отдохнуть, забыть о суете и работе, и будут лишь они вдвоём. В очередной раз Матео соприкоснулся с Примой губами, горел изнутри от одного только его взгляда. — Ты ведь не откажешь мне, что бы я ни попросил?        Прима сощурился, догадываясь о причине такого вопроса, и ведь это они ещё доехать не успели. Для большего эффекта Прима надавил на грудь Матео, роняя того на сиденье, глядел сверху вниз, выдерживая незначительное расстояние, оно позволяло Матео ощутить горячее дыхание на шее и он был готов поклясться, что прямо сейчас занялся бы сексом. Однако мысли Примы на этот счёт отличались. — Оставляю за собой право отказа, — предупредил Прима, слегка сгладил фразу, — но постараюсь не пользоваться им.        К огромному сожалению Матео, секундой позже Прима возвратил сосредоточенность, сел, помог Матео сделать то же самое, обнимал его за плечо, но теперь посвятил всё внимание виду за окном — показались первые здания. Прима изучал и запоминал расположение каждой постройки, магазинов, аптек, заметил полицейский участок, совсем не обратил внимания на то, как отличалась архитектура, зато Матео она привлекла куда больше. Словно в их с Примой новом доме здесь тянулись не слишком широкие улицы, украшенные такими же не слишком высокими постройками, в основном в три или четыре этажа, зато пестрили красками растений, люди выглядели более приветливыми, много разговаривали и смеялись, передавая настроение и Матео, ему едва удавалось усидеть на месте от желания поскорее окунуться в эту атмосферу.        Отель, в котором Матео и Приме предстояло провести неизвестно сколько времени, ещё не открыли к посещению, сейчас в нём отдыхали только приглашённые гости, и Матео начинал ощущать эту особенность; даже если занял место Джеррера. К приезду новых, в этот раз крайне необычных гостей на порог вышел сам хозяин отеля, лично встретил Матео и Приму, на миг показался озадаченным. Одна из девушек, стоящих за спиной владельца, шепнула о чём-то, и тот улыбнулся ещё ярче, вышел навстречу, пока работники доставили багаж. — Матео! Прима! Для меня большая честь видеть вас. Мистер Васкур к вашим услугам. — Благодарим, мистер Васкур — Матео ответил на рукопожатие, предупредил, когда мистер Васкур вознамерился аналогичным жестом поприветствовать Приму. — Pido disculpas, но мой драгоценный спутник предпочитает, чтобы к нему не прикасались люди. — Разумеется… Не сочтите за дерзость, но вы в самом деле существа? — уточнил мистер Васкур прежней лёгкой интонацией, мимолётно окинул взглядом гостей. — Выглядите, как люди.        Матео протянул мистеру Васкуру документы, начинал считать, что подавал из чаще, чем руку для приветствия. — Sí, señor. Мы — оборотни, поэтому полностью меняем облик. — Вот как, спасибо, что удовлетворили моё любопытство… Что же, — движением руки мистер Васкур пригласил войти в распахнутые двери отеля, — прошу, дорогие гости, насладитесь этим великолепным заведением!        Кожей Матео ощущал обилие внимания, которое приковал к себе Прима, высокий, широкоплечий, мышцами едва не разрывающий рубашку, с пышными волосами и удивительными глазами цвета аметиста. Ещё бы такой не вызывал восхищения у всех вокруг! Именно поэтому Матео закрепил свою территорию тем, что взял Приму за поясницу, почти сразу переместил ладонь слегка ниже, но этим и ограничился, чтобы не сердить своего и без того напряжённого волка. Мистер Васкур самолично проводил гостей в номер, открыл перед ними дверь и передал оба ключа-карты Матео, с доброжелательной улыбкой ожидал впечатления, комментариев или отзывов, и Матео заметил это, негромко предупредил: — Это займёт некоторое время.        Что именно Матео подразумевал, мистер Васкур не понял, а потому остался наблюдать, но совсем недолго, ведь Прима не спешил: он стоял возле открытой двери и пытливо изучал чужие ароматы, кондиционера для ткани, чистого постельного белья, ароматизатора, который было принято называть «жасмином», свежих фруктов, недавно постиранных занавесок и очищенной мебели, а Матео терпеливо стоял рядом. Мистер Васкур всё же кивнул ему, пожелал хорошего отдыха, велел обращаться по любому поводу и каждой просьбе, а затем оставил оборотней привыкать к жилищу. Среди обилия запахов Прима не обнаружил угрозы, так что сделал шаг в номер, глухо прорычал, тряхнул головой, провёл ладонью по двери, помечая её своим запахом. Только после этого Прима разрешил Матео войти, тут же оказался пойман им в крепкие объятия. — Спасибо, mi amor! Я так рад, что мы здесь.        Выражая эмоции более прямым образом, Матео поцеловал Приму, погладил его грудь и всё же задел верхнюю пуговицу, хватило небольшого усилия, чтобы та выскочила из петли. Матео наполнил лёгкие запахом Примы, скользнул ладонью под рубашку, жадно сжал мышцы груди, большим пальцем задел сосок, но почти сразу убрал руки из-за предупреждающего рыка Примы. — Прости, я немного взволнован… Как насчёт искупаться? Солнце как раз садится.        Несколько секунд Прима боролся с обстановкой вокруг, всё же подцепил подбородок Матео, поцеловал его губы, нижнюю слегка покусывал, крадя сознание Матео и восторгая его от пяток до макушки, заодно прогоняя опасения по поводу своего настроения. Затем Прима плавно кивнул, подставил Матео руку и многозначительно отодвинул сумку с вещами, стараясь лишний раз не вдыхать облако всевозможных запахов, почти полностью пропитанных химией. Не нравилось здесь Приме, в этом здании из камня и стекла, среди чужих людей с неясными мыслями, с неизвестным отношением к существам, но Прима старался не торопиться на улицу, чтобы не испортить впечатления хотя бы Матео, ему здешняя обстановка определённо пришлась по душе.        Снаружи Прима постарался выдохнуть, хотя бы частично проникнуться якобы расслабляющей атмосферой. Но как тут расслабиться? Солнце палило, на небе ни облака, вокруг не хвойные, а лиственные деревья, даже пальмы имелись, вместо травы всюду белый песок. Как тут в теории можно отдохнуть? Но мысли Прима оставил при себе, последовал за Матео к дальним шезлонгам, лицом вниз лёг на один из них, пока Матео передвинул зонт, пряча Приму от солнца, мгновением позже Матео оказался уже у барной стойки, постарался быстрее выбрать среди множества напитков, так же торопливо вернулся к Приме. К величайшему своему сожалению Матео даже не рассматривал вариант лечь рядышком с ним или усесться на спину, чтобы сделать массаж, пришлось просто встать на колени рядом с Примой и блаженно провести ладонями вдоль его позвоночника. Удивительно, но почти сразу Прима сумел закрыть глаза, заставил себя забыть об окружении, перестать следить слухом и обонянием за всем вокруг, Прима попробовал расслабиться, в чём прикосновения Матео и его ласковый шёпот очень способствовали.        Только после того, как Прима показался по-настоящему довольным, Матео позволил себе устроиться на соседнем шезлонге. Матео поймай взгляд лиловых глаз, всё ещё настороженных, однако Прима очень старался перестать прислушиваться и принюхиваться ко всему вокруг, последовать совету просто отдохнуть, даже если всё нутро противилось этому. Матео принял у официантки высокие стаканы с молочными коктейлями, не скрыл восхищения перед красотой напитков, которые ещё и достались бесплатно; точнее за счёт хозяина отеля. — Прима, ты ведь попробуешь?        Сперва Прима поглядел на Матео, его счастливую улыбку, распахнутые глаза, не желал подниматься, но всё же сделал это, чтобы взять коктейль, поймал запах молока с сиропом, кусочками фруктов. Что же, нечто такое вполне можно выпить, хотя выглядел коктейль уж слишком ярко, разве что не искрился. Матео и Прима легонько стукнулись стаканами, растянулись на шезлонгах, стали любоваться видом моря, солнцем, которое медленно двигалось к линии горизонта, сделали первые глотки. Матео хотел бы лечь к Приме, но тот и сам еле помещался на шезлонге, так что Матео просто пододвинул свой поближе, взял Приму за руку, опустил веки. — Хорошо, да?        Вполне очевидно Прима проурчал в ответ, вяло, с нескрываемым недовольством, а Матео, чтобы поднять настроение возлюбленному, погладил его по ладони.        Если проигнорировать обилие людей, их разговоры, стирающиеся вдалеке об асфальт шины, незнакомое место и гадкий климат, Прима бы даже мог сказать, что здесь неплохо, в конце концов, можно было бы отоспаться, отдохнуть, восстановить нервную систему. Вот только одна проблема: у Примы не получалось. Он дышал полной грудью, пытаясь совладать с истинной природой, и тем самым, каждым вдохом приковывал к себе взгляд Матео, который откровенно наслаждался зрелищем, радовался, что Прима всё же стал пить коктейль, не придавая значению чересчур сладкому вкусу.        Матео обернулся на шорох песка, взглянул на двух девушек в ярких купальниках. Девушки подошли довольно близко, хлопали длинными ресницами, улыбались не без кокетства, Приму же не представляющие опасность особи не заинтересовали совершенно. Одна из девушек слегка наклонилась, опёрлась ладонями на колени, ещё активнее принялась строить глазки. — Привет, мальчики. Как насчёт выпить по коктейлю?        В реакции Матео не растерялся, пожал плечами. — Ну, если вы угощаете, мы не откажемся.        Не такого девушки ожидали, переглянулись, так и не придумали достойного ответа, так что в поражении ушли, их Матео проводил взглядом и благодаря этому заметил площадку, а также игроков в волейбол, которым явно не хватало ещё парочки человек, ну, или существ. Матео торопливо допил коктейль, поймал Приму за руку и для большего эффекта заглянул в его глаза. — Хочешь сыграть?        Прима проявил неожиданный в такой ситуации энтузиазм. — Да, пожалуй. — Только, — Матео провёл по пуговицам, без всяких усилий освобождая их из петель одну за другой, — лучше снять рубашку, а то будет неудобно.        Вскинув голову, Прима ухмыльнулся и поднялся с шезлонга, кинул на него рубашку, а затем подал руку, повёл Матео к игровой площадке, намереваясь разбить вражескую команду, парни на дальней стороне уже три раза подряд выиграли, это выглядело, как вызов. Появление Примы оживило народ вокруг площадки, к нему с особым энтузиазмом подтянулись девушки, но только за тем, чтобы посмотреть на Приму, который перед игрой слегка размялся. Конечно, Матео переживал за раны Примы, его бок всё ещё поддерживал бандаж, однако даже в нём имелось особое очарование, придавало Приме некоторую крутость; впрочем, Матео каждую деталь в Приме считал воплощением совершенства.        Желающий сыграть набралось достаточно для хорошей битвы, Прима выступил в роли капитана, как только миновали первые минуты и удалось сделать некоторые выводы об игроках, расставил временных товарищей так, чтобы те проявили себя наилучшим образом; насколько это возможно. Зрителей вокруг собиралось всё больше, девушки активно поддерживали парней, кричали, хлопали, однако Прима не слушал, как, впрочем, не догадывался, что именно своим появлением вызывал такую реакцию, сосредоточился исключительно на соперничестве. Вражеская команда оставляла желать лучшего, почти никто не умел играть, правильно перемещаться по площадке, да и скоростью реакции мало кто мог похвастаться, что, увы, относилось не только к соперникам.        Пока что Прима держался позади, изучал соперников, двое из них играли намного лучше, хорошо двигались, имели неплохую физическую подготовку, вот только один выбрал крайне неудачную обувь. Когда мяч полетел к Приме, тот подпрыгнул и с силой ударил его в песок, так, чтобы только один мог попытаться отразить атаку, тот самый парень с неправильной обувью. В расчёте Прима не ошибся — парень был готов расшибиться, лишь бы не позволить соперникам получить очко, именно поэтому слишком поторопился, да, мяч отбил, однако поскользнулся на песке и упал. Прошла всего пара минут прежде, чем стала проявляться лёгкая хромота, судя по всему, парень потянул связки, так что Прима и Матео усилили нападение, заставляя парня бегать туда-сюда, выматывая и вынуждая осторожничать из-за боли в ноги. Обыграть команду с единственным достойным соперником стало делом времени, Прима отдал Матео возможность красиво закончить игру, набрав последние два очка.        Кругом тут же зазвучали радостные крики и поздравления, на что Прима резко оскалился, прорычал, почти сразу отвлёкся на Матео, который прильнул к вспотевшей груди Примы, глубоко поцеловал его, ощущал, как колотилось сердце. Конечно, многих девушек такая картина удручила, визг тут же затих, да и волейбол показался не таким интересным занятием, а Матео всё целовал, крадя запах возлюбленного, тихо урчал ему, одной ладонью исследовал бок, убеждался, что рана не раскрылась. Когда оторвался от губ Примы, Матео заглянул в его глаза, погладил бандаж. — Ты так яростно играл... не болит? — Я в порядке, — удивительно-мягко откликнулся Прима, слишком устал, к тому же кровь прилила к голове, не оставила в ней места для таких вещей, как сдержанность и напряжение. — Спасибо, что предложил поиграть, это было весело, — добавил Прима прежде, чем поцеловать Матео, легонько укусить за шею, отчего по его спине будто заряд тока пронёсся.        Чтобы не поддаться страсти и не спровоцировать Приму на нечто большее, пользуясь его разгорячённым состоянием, Матео обернулся на море, на рыже-красное небо, на солнце, плывущие к закату. Тогда Матео взял Приму за руку, повёл за собой к воде. — Освежимся?        Прима безмолвно последовал за Матео. Несмотря на обилие впечатлений и эмоций, тот вспомнил о необходимости раздеться до того, как войти в воду, практически не отрывал взгляда от Примы, затаив дыхание слушал, как тот негромко зарычал, когда вода коснулась стоп, как Прима изучал её, будто нечто незнакомое, почти инопланетное, на самом деле проверял глубину и чистоту воды, насколько безопасно дно, высматривал ракушки, камни или осколки, но так ничего и не обнаружил. Матео посмеялся. Он едва верил собственному счастью — сумел найти такого удивительного оборотня, не без тараканов в голове, конечно, но с ними Матео вполне сладил.        Почти каждую секунду Матео прикасался к Приме, гладил его плечи и волосы, порывисто целовал, прижимался к груди, не имея возможности насытиться дивным ощущением. Матео и Прима отплыли на небольшой остров, хотя, он напоминал обыкновенный крупный камень, торчащий из воды, сидя на нём, обнимая друг друга, Прима с Матео встречали ночь, глядели на то, как небо медленно окрашивалось в синий, на нём загорались первые звёзды. Оказавшись вдали от людей и всего мира, Прима ощущал умиротворение, поэтому смело обнимал Матео, тёрся о его голову своей, не имел ничего против того, что Матео беспрестанно целовал и смотрел, как после плаванья капельки воды очерчивали рельеф мышц. В боку до сих пор болело, но осталась лишь тупая боль, никакой реальной угрозы для здоровья не имелось, так что ради Матео Прима намеревался приложить все усилия, чтобы он сумел отдохнуть. Он заслужил отдых.