У меня на тебя есть особые планы

      Игорь в глубине души был фанатом казино, но не позволял себе этого — так же, как и алкоголя. Он не припоминал, чтобы в роду у них были проблемы с алкоголем или азартными играми, но выучил он быстро. Где водка — там чье-то разбитое лицо. Где рулетка — там пустые карманы и карта. Но в участке он был единственным, кто отлично разбирался, как играть и, главное, искренне это любил. Люди, играющие в покер, слишком хорошо понимают других, чтобы не заметить недоумения или откровенной скуки за столом.       Первые дни все было замечательно. Игорь узнавал, что требовалось, втирался в доверие и в общем наслаждался процессом. Там, за столом, в костюме, меньше всего он был похож на легавого (хотя даже в участке он больше похож на постояльца, нежели на мента).       А потом…       …потом были внедрены новые лица.       С одним из типов у Игоря все не получалось наладить контакт, более того, его искренне невзлюбили, а Игорь, откровенно говоря, никогда не был тем, кто будет заслуживать чужую симпатию. Внедрять нового игрока было бы слишком палевно, вот и остановились на более приземистом варианте. Игорь его не принимал, отказывался, говорил, что хрень выйдет, но его не слушали. Ну а кто, если не Петька? Игорь сам понимал: никто. Таких омег, как Петя — их один на миллион. Чтобы в одном своем внешнем виде сочетали необузданною дерзость, при этом — кротость и нежность. Чтобы сексуальность была не вызывающая, не опошленная, а плавная, текучая, зовущая, но не открывающая слишком много. Чтобы во взгляде и желание, и невинность, чтобы улыбка и зовущая, и смущенная. Да, Игорь знал это все о Пете намного лучше других, он это изучил в нем до каждой родинки в самых интересных местах — те самые родинки, которые прячутся за бадлонами, россыпью на его бедрах, животе и груди, самых чувствительных его местах.       Игорь рычал, а ему говорили: выключи мужика, включи мента.       Им еще только предстояло узнать, что, когда дело касается Пети, Игорь мог быть только мужчиной, его мужчиной, никаких других ипостась, но тогда Игорь этого до конца не осознавал, и оно почти задело его. В самом деле: он же мент! Сам Петя высказывал искренний азарт. Он дорогой жизни уже несколько лет не видел, не скучал, но подглядеть одним глазком хотелось.       И вот, Игорь за игральным столом, играет свою роль и даже вполне наслаждается своим положением. А потом был Петя, белозубо улыбающийся, призывно вильнувший бедрами, принесший шампанское. Игорь обомлел. Когда ему сказали, что Петя будет за персонал — он нихрена не понял. Какой смысл? Кто на него внимание обратит? Он сглотнул. На такой персонал обращали внимание все. Работающие не чтобы носить шампанское, а чтобы гости его покупали, оставались до ночи, повышая ставки, работающие на то, чтобы задерживать взгляды.       А одежда-то… родинки — те самые, сокровенные — на всеобщем обозрение. Вот на бедре две, от коленки вверх, вот на плечах игриво спускаются вниз и прячутся за кожаной частью костюма. От внешнего вида Пети Игорю стало не то слишком хорошо, не то слишком плохо. Были бы они одни — сплошь один восторг. Петя бы уже млел на его коленях, а Игорь бы его наглаживал всего, ласкал, расстегивал блестящую черную кожу, стаскивал настолько взывающее шорты, что голым не так стыдно, как в них, и все — лоснящаяся скрипящая черная кожа. Руки бы запустил к голым ногам, укрытыми только черной сеткой, маску бы эту черную снял с кроличьими ушами, но ведь они тут, и на Петю смотрят все. Все его видели, все улыбались похабно, а Пете будто и не было до этого дела.       А Игорь крупно оплошал, позволил себе этот взгляд восхищения в Петину сторону. Андрей — мужик, с которым у Игоря не заладилось — тут же прикинул, как ему-то насолить.       Петя игриво подал бокал, ему улыбнулись. Кто-то сказал:       — Не видел тебя. Новый?       — В этом клубе — да. А что, так уж похож на новенького?       — Обидеть не хотел. Не то чтобы… Опыт не пропьешь.       Петя лукаво подмигнул ему и протянул бокал рядом сидящему. Да, про это Игорь и говорил — в нем такое животное притяжение, что не смотреть, не хотеть, невозможно. И все на него смотрели, все это понимали, всем это нравилось. Петя — та самая шлюха-девственница, самая главная мечта каждого второго, Игорь знал это прекрасно.       Петя протянул бокал Игорю и, когда они встретились взглядами, Петя позволил себе быструю, особую улыбку. Не наигранная, не выученная, нет, так Петя улыбался только ему, и Игорь знал — он особенный для него.       Петя — особенный для всех них, но они ничего не значат на фоне Игоря, они оба это знают.       А потом был Андрей. Возможно, Андрей вообще никому не нравился, не только Игорю, потому что все уставились на него шалыми глазами, когда он, с похабной ухмылочкой, одним рывком утянул Петю к себе на колени. Тот вскрикнул, не ожидав. На пол упал поднос и разбился бокал шампанского. Игорь вздрогнул, но силой заставил себя не двигаться.       — Я тебя вообще ни в одном клубе не видел, куколка, — Андрей отложил карты и, взяв Петю за подбородок, как куклу, поворочал его лицо, рассматривая. Пете сделалось неуютно, но он изо всех сил старался держать лицо.       — Я не из России, — натянуто улыбнулся Петя и попытался встать, но его удержали.       За столом на Андрея крайне неодобрительно смотрели. Несмотря на вызывающий вид этих работников, все знают — смотреть, но не трогать, они подогревают интерес, но не более.       — А-а-а, — протянул Андрей. — Либо Украина, либо Беларусь, надо было сразу понять. По вам сразу видно, вы такие особенно-хорошенькие.       Игорь не выдержал первым:       — Отпусти человека, а? Тут тебе не проститутошная.       — А что, Игорек, завидуешь? Так ты на него смотришь. А, куколка, тебя как зовут?       — Петя, — с натянутой улыбкой ответил он. — Я правда пойду… — он попытался встать, но его удержали.       — Андрюх, реально, не дури нам всем голову. Хочешь — доигрывай партию и жди свою внезапную любовь у выхода клуба.       — А ты не командуй, — мерзко улыбнулся Андрей, повернув голову Пети вправо, продолжая разглядывать. Петю немного перетряхнуло от злобы, но он сдержался. — Ну, какова красота? Составишь мне компанию?       — Мне работать надо, — ответил он достаточно холодно для своего положения, но тут же натянул вежливую улыбочку.       — Я заплачу тебе больше, чем ты получаешь.       — О, ну, хорошо звучит, но вы не платите за меня налоги и в пенсионный фонд.       — Не дури, такие куколки не стареют, они умирают в тридцать от передоза.              Игорь едва не рычал. Он понимал, почему Петя терпел, почему улыбался — Андрей их цель, и будет лучше, если Петя уйдет с ним, но Игорю не казалось это безопасным. Такой в углу зажмет, рот заткнет и назовет получившееся изнасилование «актом любви».       Видел Бог, это было выше сил Игоря. Никакая работа, никакой результат не мог заставить его сидеть и смотреть, как самое его дорогое, как его омегу, сидит и лапает неприятный хрыч.       Игорь сказал:       — Отпусти его живо, не мешай людям работать, а нам — играть.       Андрей криво усмехнулся, наглаживая Петину талию, дальше — поясницу, и еще ниже… Петя поерзал, пытаясь стряхнуть руку, но его нагло схватили за ягодицу. Он подскочил, помрачнел и с силой оттолкнул его от себя, попытавшись встать. Андрей опешил:       — Э, блядь, че ты себе позволяешь?       Он замахнулся. И после звонкого звука повисла такая тишина, в которой можно было услышать биение сердца своего соседа. Игроки уставились на это ошалелыми глазами. Для них эта была какая-то первобытная, неуместная дикость. Впрочем, секундой позже перед ними предстала в самом деле первобытная дикость, когда Игорь с потемневшими глазами и гудящей жилкой на шее полез с кулаками. Разнимали их добрых десять минут, пока не пришла охрана.       Петя вышел на задний двор клуба с пакетом льда в руке. Сел рядом с Игорем и спросил:       — Сильно болит?       Он аккуратно приложил пакет к ране под глазом, и Игорь зашипел.       — Прости-прости, но по-другому никак, — он подул на место, продолжая удерживать лед, и Игорь глупо улыбнулся, и сам прижал лед в правой стороне лица, чтобы немного спал отек. — Ну и нахрен ты полез? Там не пощечина была, так, ветерок подул.       — Да какая мне разница, че там было? Он тебя лапал, тебя посмел ударить. Первое я еще стерпеть мог, но дальше!..       Петя вздохнул и, забрав лед, приложил его к разбитой губе. Игорь снова зашипел, Петя — подул.       — Придем домой, обработаю нормально, щас надо чтобы хотя бы у тебя половину лица не отекло.       — Это все печатка его ебучая, все лицо расшарала.       — Видел, — кивнул Петя. — Мы задание завалили.       — Сами виноваты. Че они думали, подсунуть человека, с которым я помолвлен, в секси-костюм, выставить его перед незнакомыми мужиками, и я буду шибко этому рад?       — Тут идея была не в том, чтобы ты был рад, а в том, чтобы Андрею голову задурить. У меня бы это легко вышло, он туп, как пробка. А теперь что? Думаешь, он на каждого омегу так поведется? Вот поэтому меня и взяли.       — Да знаю я, — выплюнул Игорь и убрал лед, приложив его к правому виску. — Ты че, на бетоне сидишь? Петь, сдурел? Пиджак мой подстели хоть, застудишь там себе органы какие ваши омежьи.       Петя спорить не стал, принял пиджак и подложил под себя, сложив трижды, чтобы наверняка. Простудить себе в самом деле чего не хотелось. Он снова вздохнул и забрал протянутый Игорем лед, кинув с собой рядом. Игорь громко шмыгнул. У Пети зазвонил телефон. Глядя на экран, он громко вздохнул:       — Это начальник. Орать будет.       — Давай мне.       Игорь забрал его мобильный, как часто делал Петя, когда Игорю звонил ругаться Прокопенко — чтобы самому Игорю не перепало. Игорь поднял, выслушал тираду орущего начальника, который и не понял, кто ему ответил, а после Игорь сказал:       — Петя тут ни при чем, он вообще молодец. Задание сорвал я. И знаете? Я тоже молодец. Если хотите меня чему-то учить, то давайте сначала вашего мужа облапает какой-то хрен, пизданет его по лицу, а после вы мне покажите свое самообладание. Пакеда.       И сбросил, вернув телефон Пете. Тот спрятал его за пояс шорт и поправил на себе корсет. Игривая родинка скрылась на груди за его блестящей тканью.       — Надо бы костюм у них спиздить… Тебе нравится, Горь?       — Очень, — прохрипел Игорь, посмотрев на него, но уже не так. Там, в зале, он смотрел на него и знал, что его видят все, и это мешало, но сейчас он любовался им. Виднеющимися родинками, контрастом Петиной бледной кожи и черной костюма, тем, как красиво он подчеркивал его изгибы, как даже в такой одежде его сексуальность оставалась какой-то едва выглядывающей тайной, чем-то, что не удается разглядеть полностью, что заставляет желать большего. Игорь громко выдохнул. — И как так вышло, что из всех мужчин именно мне повезло быть с тобой?       Петя широко улыбнулся.       — Наверное потому, что ты хороший мужчина, а не мент.       — Ну, хороший мент я ровно до тех пор, пока рядом нет тебя… Меня добавили в черный список?       — И Андрея тоже. Хрен с ним, не наше дело. Мне уже срать, пусть новых людей ищут. Дерьмовая эта идея была с самого начала. Я как-то поверил уговорам своего начальника, мол, на заданиях я не омега, я мент, и мужик мой мент, и нас ничего не связывает… Типа как врачи бесполые, так и мы.       — Ну, не знаю, кто там бесполый, а мы очень даже полые… Ладно, поехали домой? Там лазанья твоя со вчерашнего вечера нас ждет, и серию мы не досмотрели.       — Мне только к врачу завтра утром рано, так что досмотрим серию и спать.       Игорь кивнул, протянул Пете руку и, когда они встали, Игорь внезапно рассмеялся. Петя удивленно на него посмотрел.       — Ты чего?       — Как мы вообще додумались, что мы сможем обезличивать друг друга на задание, когда мы разговариваем, как люди, которые уже сто лет в браке?       — Видно, мы слишком долго были просто ментами… Рефлексы остались.       Игорь улыбнулся ему и побрел к главному входу. Уже через десять минут к нему вернулся Петя в своем пальто, которое он плотно запахнул. Игорь глянул на его голые щиколотки в черную сетку и приподнял брови.       — Украл?       — Выкупил.       Спустя пятнадцать минут Игорю уже было не до каких мыслей. Если по дороге назад он еще думал о том, как он все провалил, что труд, в неделю, теперь ничего не значит, кроме собранных данных, что им придется начинать все с начала, то потом, в квартире, Петя снял перед ним пальто, а под ним — даже шорт не было, только корсет-боди, открывающий бедра и шаловливые родинки, поднимающиеся вверх. Петя широко улыбнулся. У Игоря затаило дыхание.       И их страсть прервалась всего на пять минут, на Игорево «ай, за губу не кусай, болит», Петин смех и спешную обработку ран, а уже после — Игорь взял Петю на полу, прямо на его пальто, и, видел Бог, он был восхищен весь процесс Петей от и до, понимая, что получал доступ к чему-то столько же секретному, сколько и влекущему.       До серии дело не дошло. И они лежали в кровати, крепко обнимаясь и широко улыбаясь. Игорь играл с короткими Петиными волосами и им не было дела уже до всего мира, не то что до глупого задания.