Утренний вальс

Олежа бежит. На светофоре скоро закончится красный цвет. На противоположном тротуаре стоит он, так же выпучивший глаза и с невероятным шоком на лице. Душнов около светофора останавливается и в Антоново лицо всматривается. Звёздочкин смотрит на него с неописуемой горечью. А светофор скоро перестанет краснеть. Десять. Олежа чувствует себя как на забеге. Ещё немного и он перебежит эти неровные полоски и сожмёт Антона в своих объятиях, украдкой шепча извинения. Эти секунды тянутся бесконечно, кажется, что он стоит у шумящей дороги с самого рассвета. Девять. Ноги ноют, хотят бежать, мчаться и мучаться. Кроссовки расхлябанны от неловко обогнутых луж, наверное, скоро заболеет. Но Душнов готов хоть неделю проваляться с температурой, лишь бы уткнуться в чужое плечо, сжимая стан Звёздочкина до боли. Восемь. Смотреть на Антона напротив становится просто невыносимо. В наушниках опять что-то жалобно поют о любви, опять забыл выключить плеер. Хочется просто снять наушники и выкинуть их на проезжую часть. Желательно вместе с ним самим. Семь. Дождь ещё моросит немного, так что Олежа голову вверх подымает, чтобы чуть-чуть успокоить трепещущие ресницы холодом и влагой. От такой бенадёги в голове на повторе звучат стихи Никонова. Хоть и грубо, но полностью описывают ситуацию вокруг. Шесть. Душнов готов сойти с ума от красного цвета. Такого цвета кровь и ленточка выпускника. Завтра вручение дипломов. Идти совсем не хочется. Что будет дальше с ним самим? Что будет дальше с “ними”? Пять. Голова пуста. Абсолютно. Шаг. Ещё шаг. Красный светофор горит позади него. А эта спешка отражается на его теле. Он руки нетерпеливо тянет к Звёздочкину, но что-то тянет его вниз. Ужас в глазах цвета маминых бус отпечатался кровью на асфальте. А на губах осталось лишь безмолвное “прости”. Четыре. Три. Два. Один. Долгожданное прикосновение от Антона он получил, когда красным был не светофор, а лужа под самим Олежей.