Никто не умрëт

Снова полночь. Антон открывает глаза и первым делом осматривает себя. Девушка с тонкими запястьями и острыми плечами. Интересно, Антону в последнее время что-то очень везëт на личности, которые ему полностью противоположны. Всю ночь он, как обычно, мониторит соцсети и изучает квартиру. Закладок нет, сигарет, к сожалению, тоже. Третьекурсница по имени Алиса Куприцина, учится в театральном, мечтает стать популярной актрисой. Вроде бы ничего особенного. Разве что собственная квартира в Питере, которая досталась в наследство от бабушки. Антон надевает короткую клетчатую юбку, белые чулки до колен, чëрную рубашку, и зачем-то пытается представить, как бы во всей этой «мотне» выглядел бы настоящий он. Пожимает плечами, потому что не понимает, нравится ему выдуманный образ или нет. Решает за завтраком посмотреть новости по телевизору. Его сразу же ошарашивает первая новость. Фотография, на ней размытый силуэт человека, стоящего на крыше. Заголовок крупными буквами: «САМОУБИЙСТВО В ПЕТЕРБУРГЕ». Ого, так это же он сам, который вчера решил в воздухе сделать предсмертное сальто. Ему, кстати, понравилось. Может, с парашютом как-нибудь прыгнуть? А вообще можно и без. Антон выключил телевизор, поправил юбку, схватил сумку и пулей вылетел из квартиры, чтобы не опоздать на пары. Почему-то совсем не было настроения сегодня ковыряться в том, почему такая хорошая миленькая девчонка вдруг собралась умереть. Антон быстро съехал по поручню эскалатора вниз, на станцию метро и добрался до театра за пятнадцать минут до начала лекции. В коридоре его поймала Оксана, подруга Алисы. — Ли́са, ну наконец-то! Давай, нам нельзя опаздывать. Ты ведь помнишь, что у нас сегодня? Антон немного растерялся, так как в переписке с Сурковой не было никакой информации о том, что они собираются делать сегодня. Видимо, эта информация передавалась лично при встрече. — Э-э… Не напомнишь? — Ты с ума сошла?! У нас же сегодня съëмки, нас, как лучших студентов потока, отобрали для участия в рекламе с самим Арсением Поповым! И вот тут Антон понял, что влип. Боже, ну почему он вдруг решил, что судьба-злодейка не покарает его за позавчерашнее? Пожалуйста, Антон Андреич, получите, распишитесь, страдайте. Если б всë было так просто… — Да, точно, извини, я просто сегодня не выспалась, — Антон зевнул. — Побежали в аудиторию. Оксана схватила Алису за руку и потащила за собой на лекцию, а Антону так было даже сподручнее: он понятия не имел, где нужная аудитория. Тем более только что озвученное вслух заявление о съëмках ошарашило его не меньше. Он никак не хотел встречаться с кем-то из своей недавней жизни, ну никак! Тем более с Арсением… Антон почувствовал, что задыхается. Он притормозил Оксану и сказал ей, чтобы та заняла ему место в аудитории, а сам побежал на улицу к ближайшему ларьку, который он видел по пути в универ. Ларëк оказался открыт, а это значит, что совсем скоро начнëтся пара. Антон постучал в окошечко и купил себе три пачки своих любимых сигарет — про запас — и быстро побежал обратно. До конца дня ничего из ряда вон выходящего не происходило, но по мере приближения волнительного события у Антона всë сильнее болел живот. Оксана же расценивала его чувства по-другому, ведь для неë это была всë та же подруга, которая очень волнуется о предстоящей встрече с настоящим актëром. Да ещë каким!.. Антона и Оксану провели по каким-то закоулкам до гримëрок, в которых их уже ждали стилисты, чтобы подготовить девочек к съëмкам. Девочек, ага. Антон не мог не признаться себе, что ему даже нравилось просыпаться в теле противоположного пола, но не ради «этого», а потому что ему казалось забавным, что все думают, что он девушка. Жаль, конечно, душу, которую пришлось «выселить», но Антону-то что? Он это никак не контролирует. Зато его это безмерно веселит и скрашивает ему серые будни суицидника. Вот и сейчас, когда ему делают какой-то навороченный макияж, он смотрится в зеркало, и ему нравится отражение. Правда нравится. Красивая, милая девочка с пронзительными голубыми глазами, наверняка не уступающими по льдистости даже самому Попову. И всë же Антон видел именно свои глаза. Ну и что, что у него зелëные? Эти глаза для него — всë. В них заключена его душа. И если вдруг каким-то образом кто-то догадается, что он не тот, за кого себя выдаëт, то этот кто-то увидит это по глазам. У Арсения глаза стеклянные, как Антону кажется, ненастоящие. Они — полная противоположность Шастуну, как и сам Арсений. Хрустальные, холодные, в которых в одно мгновение может зародиться страшная буря, а потом вмиг угаснуть. У Антона другие. По-летнему тëплые, ещë по-детски наивные, но в то же время с толикой мировой печали, лежащей грузом на его плечах. По сути, они с Арсом несут одно и то же бремя, но совершенно по-разному. Арсению приходится идти на крайние меры, чтобы жить. А Антону приходится выживать, чтобы умирали другие. Звучит кошмарно. Но таковы реалии. Думаете, Антон никогда не пытался что-то изменить? Каждый раз, когда он убивал себя раньше вечера воскресенья, он выживал. Это было адски больно. Например, однажды он специально позволил затащить себя в станок. Минус нижняя половина тела, а верхнюю госпитализировали в больницу, потому что она всë ещë была жива. Неописуемая боль. На протяжении трëх дней она не прекращалась. Антон чувствовал, что ещë вот-вот — и он должен умереть от боли, но нет. У судьбы на него другие планы. А ради чего пытались спасти порубленное тело? Да потому что клятва Гиппократа, чтоб еë. Только деньги и время зря убили. Пациент всë равно умрëт. Пациент уже давно мëртв. Больше Антон таких экспериментов над собой не проводил. Нет, он, конечно, пытался найти хоть какую-то закономерность в его «переселениях», но он понятия не имел, с чего всë началось, кто и зачем с ним это сделал, и как ему дальше жить. Поэтому он решил не заморачиваться и жить так, как жили бы эти самые люди. Он искренне надеялся, что их развеявшиеся в пустоте души простят его за великое притворство. Иногда его клинило, и он просто на всю неделю пропадал где-то в лесу под корягой, облепленный жуками и мокрой травой. Он просто лежал и ждал смерти. Смерти от жизни. Знаете, вот люди умирают по самым разным причинам. Кто-то от тяжëлой болезни, кто-то от старости. А Шастун каждый раз умирает, потому что живëт. И каждый раз продолжает жить. Что там, какая это по счëту смерть?.. Зачем тебе этот чëртов счëт, Антош. Просто признай уже, что всë бессмысленно. Это твоя кара. Ты один страдаешь, а никто даже не может разделить твою боль. Потому что не знает. И не узнает никогда. Потому что ты снова и снова будешь умирать, пока не умрëшь ещë раз, и тогда… Всë случится опять. В павильоне холодно. На Антоне только тонкая чëрная рубашка. Он стоит в коридоре, зажав сигарету между пальцами. Курить в помещениях запрещено? Только не для Антона. Он медленно затягивается, пытаясь ненадолго отдалиться от реальности, как вдруг замечает краем глаза какое-то движение слева и замирает в оцепенении. Откуда-то из полумрака коридора (по какой причине в павильоне не было света и отопления — а хрен его знает) вышел сам Его Светлость Попов Арсений Сергеевич и направился прямо к Антону. Тот напрягся, но затем вспомнил, что сейчас выглядит по-другому, и успокоился. А затем в ту же минуту его поразил дикий ужас, когда Арсений вышел на более-менее освещаемый участок коридора. Куда делась прекрасная графская осанка? Почему руки беспомощно болтаются внизу, почему голова опущена, почему он выглядит так, словно не Шастун умирает каждое воскресенье, а сам Арсений?.. У Антона внутри всë переворачивается, когда Арсений поднимает на него свой взгляд. Это не его взгляд. Чьи эти потухшие глаза, опухшие не то от слëз, не то от сухого воздуха внутри помещения? Почему в глубине этих глаз лишь тлеющие угольки? Нет, даже не так. Антон похолодел. Он в один миг смог определить, что это во взгляде Арсения, но пытался убедить себя, что это не так, что это пройдëт. В глазах у Арсения была смерть. И полная апатия ко всему происходящему. Он мутным взглядом смотрел на девочку, курящую в коридоре, и не видел Антона, который в отчаянии пытался достучаться до его души. Но дверь была заперта, а ключи находились в заднем кармане брюк, которые Антон забыл в своëм старом шкафу на родительской квартире… В общем, всë бессмысленно. — Арсений Сергеевич?.. — это не его голос. Как-то само вырвалось. Стоит ли продолжать?.. Мутный взгляд на мгновение прояснился, наконец, сфокусировавшись на незваной гостье. — А Вы… — Я Алиса, я пришла сниматься в рекламе, — Антон отдал бразды правления своей внутренней «Алисе» и решил понаблюдать за ситуацией со стороны. Он не мог допустить, чтобы на следующей неделе он проснулся в теле Арсения. Поэтому оставалось как можно скорее придумать, что делать, до того, как его отсюда выпрут. — Да, я Арсений, тоже пришëл сниматься в рекламе… — зачем-то обменялись рукопожатиями. Попов прокашлялся. — Что ж, с нетерпением жду встречи с Вами на съëмочной площадке. Возвращайтесь быстрее, — невесомый поцелуй на кончиках пальцев, Антон никогда не забудет это ощущение. Это девушка так отреагировала или он? Шастун подумал, что если бы он сейчас был в теле парня, то словил бы жëсткий стояк. Мда, а иногда удобно побыть в женском теле. Незаметно так. Арсений держался довольно хорошо для человека, который разочаровался в этой жизни. Проблема в том, что «эта» жизнь у всех, кроме Шастуна, была только одна. И ему было просто необходимо вытащить Арсения из этой дыры, в которой он сам находится уже три года. Но как это сделать?.. Рассказать ему, что он каждое воскресенье умирает? Посчитает сумасшедшей идиоткой, и тогда ни Антон, ни Алиса — никто ничего не добьëтся. Рассказать Оксане, лучшая подруга же должна понять? Тоже не вариант. — Лис, ну ты идëшь? — Окси была в красивом платье цвета кофейной пены. Ей было очень к лицу, Антон оценил. Лëгкая, миниатюрная, воздушная — в общем, такая же, как и в жизни. А он какой? А какая Алиса? Алисе придумали немного дерзкий образ «бунтарки». Знаете, пирсинг и тату втайне от родителей, колготки в сетку, кожаные перчатки, всë чëрное… Полная противоположность Оксане. И был Арсений. Он улыбался, но Антон видел, каких усилий стоит ему эта улыбка. На Попове был идеально выглаженный тëмно-синий костюм с чëрным галстуком. Что за реклама — Антон толком не разобрался. Ему выдали какой-то сценарий, он, не задумываясь, наизусть запомнил фразы, и всë. Арсений куда-то ушëл, вокруг носилась съëмочная группа. Все спешили, и у Антона закружилась голова от пестроты человеческих одëжек. — Ты в порядке? — заботливо поинтересовалась Окс. Нет. Больше привязываться к людям он не намерен. Знаем, проходили. — Да, всë хорошо, спасибо. Слушай, Окс, я отлучусь ненадолго… носик припудрить. Ну, ты понимаешь, о чëм я, — подруга доверчиво кивнула, и Антон быстро растворился в толпе людей. Туалет находился в противоположном конце зала, и всем обязательно надо было как-то пихнуть хрупкую девочку Алису, что Антону даже хотелось вмазать за такое неуважение к маленькой актрисе. Эх, будь он в своëм теле!.. Он бы точно никому не позволил обижать свою принцессу. Звучит довольно забавно, учитывая, что в последние несколько дней у него из головы не выходит туманный образ Арсения, но ведь он и не имел в виду ничего такого. Просто Алиса действительно напоминала ему принцессу. Например, спящую красавицу, которая проснулась через сто лет, а рядом никого нет. Или Золушку, которая танцевала на балу одна, и ей не нужен был никакой принц. Она сама себе королева. Сама вершит свою судьбу. Единственное, с чем Антон пока не разобрался — почему она решилась на самоубийство, но это можно было отложить на более поздние размышления. Антон не заметил, как по привычке толкнул дверь со значком, на котором изображëн мужчина. Он быстро прошмыгнул в одну из кабинок, почти закрыв за собой дверь, но вдруг заметил, что он тут не один. Через щель Антон стал пытаться разглядеть человека, стоящего около зеркала. Это был Арсений. Видимо, он снял с себя пиджак — тот валялся на полу у его ног. Рукава рубашки были задëрнуты, а по рукам вниз сползали кровавые змейки. Антон сначала не понял, подумал, что это какой-то грим для рекламы, но затем, вспомнив текст и попытавшись как-то сопоставить его с происходящим, понял, что это не роль. Он пулей вылетел из кабинки и схватил Попова за руки. — Ты что творишь?! — времени на вежливость и уважение не было, дорога была каждая секунда. — С ума сошëл?! — Да… Сошëл, — выдавил из себя Попов. Он сел на колени, и вокруг него стала потихоньку образовываться лужа крови. Пока что совсем маленькая. Антон, ни секунды не сомневаясь, сорвал с себя чëрную майку и остался в одном бюстгальтере. Он порвал майку пополам и крепко затянул еë на ранах Арсения. Благо, сам не раз занимался подобным и знал, что в таких случаях следует делать. И всë же… — Арс, Арс… Зачем ты так, ну?.. Я ведь просто хотел… Я не думал, что ты так, — словно в каком-то приступе шептал Антон, понимая, что его слова сейчас никто не слышит и не понимает. — Я ведь не умер, Арс… Точнее, умер, но не я. Мужчина поднимает затуманенный взгляд на Антона и видит девушку, которая склонилась над ним, почти обнажëнная по пояс. Он долго всматривается в еë глаза, а затем что-то внутри ломается, взгляд проясняется, становится осознанным, и Арсений хватает девушку за плечи, не отрывая от неë своих голубых глаз. Он пару раз встряхивает еë, а она непонимающе хлопает ресницами. — Ты… Скажи мне, ты… Кто ты? Хрипотца в голосе Арсения сводит Антона с ума, но он видит, что тот на грани безумия, а потому пытается хоть как-то его успокоить. — Меня зовут Алиса, мы столкнулись с Вами в коридоре, помните? — невинно восклицает Антон, продолжая разыгрывать спектакль. Но Арсений не даëт ему этого сделать. Он грубо придвигает Антона к себе, и того вдруг резко прошибает дрожь — в павильоне и так холодно, так он теперь ещë и без верхней одежды. Арсений снова заглядывает в его глаза и сильно хмурится, видимо, пытаясь связать вместе какие-то факты. Антон примерно понимает, какие, и, чтобы не допустить этого, пытается подняться на ноги, но мужчина не разрешает. Он придвигается ещë ближе, и вскоре между ними почти не остаëтся пространства. Он пожирает взглядом Антона, не Алису, будто бы знает, кто перед ним сейчас. А Антон вспоминает, как однажды в детстве ему не купили мороженое.

***

Ему было пять, и это был единственный момент, который он помнил из тех времëн. Маленький Антошка обожал ванильное мороженое. Ходил вечно перепачканный, но довольный. А ещë он обожал, когда тëплый ветер дует в лицо, когда лягушки квакают на озере, когда зимой снег блестит… Но сейчас не об этом. Он отчëтливо помнит тот день, когда они с родителями пошли гулять по парку в Воронеже. Светило солнце, у родителей было хорошее настроение. У Антошки тоже — а чего ему было переживать? И вдруг он видит ларëк с мороженым. А это всë, это приехали. — Ма-ам, ну мам, — начал канючить Антошка. — Купи мороженко, пожалуйста! Мама переглядывается с отцом и ласково кладëт руки сыну на плечи: — Антош, мы сейчас не можем купить тебе мороженое. Давай подождëм до папиной зарплаты, ладно? — Но почему-у-у? — удивился и возмутился одновременно мальчик. — Оно ведь не больше сорока стоит! Мама грустно вздыхает, но остаëтся верна своим словам. — Антош, правда, в другой раз. Купим тебе сразу два мороженых, а? Как ты на это смотришь? — хитро подмигнула, потому что знала, как это подействует на сына. Зелëные глазëнки загорелись, и Антон тут же позабыл о мороженом. Ну, почти. На пару дней. Он быстро побежал вперëд, зажмурив глаза, пока не налетел на какого-то высокого мужчину. Тот схватил его за руку и резко поднял на ноги. — Эй, смотри, куда летишь, пацан, — пробурчал мужчина. Антошка виновато опустил голову. — Извините… Мужчина вздохнул и стал отряхивать колени. — Ладно, чего уж. Как тебя зовут хоть, мальчуган? Антошка хитро прищурил глаза. — Вовка! — Владимир, стало быть. А меня Андрей зовут. Вот и познакомились. А у тебя есть телефон? «Вовка» помотал головой. — Неа, нету. Я ещë маленький. Ну, так мама говорит. Андрей рассмеялся. — Да, зря мамка так говорит. Смотри, какой здоровый вымахал! Взрослых с ног почти сшибаешь, — улыбнулся мужчина, но без злости. Антошка завертел головой в поисках родителей, но нигде их не обнаружил. Мужчина это заметил и протянул мальчишке руку. — Пойдëм, отыщем твоих маму с папой. Не боись, ябедничать на тебя не буду. Антошка доверчиво схватился за большую руку и пошëл вслед за Андреем, совершенно не заметив, что пришëл с другой стороны. Мелькали лавочки, а родителей всë не было. Антошка как-то погрустнел. — Может, мы вернëмся обратно?.. — неуверенно спросил он и поглядел на своего спутника, который уже давно перестал улыбаться и сосредоточился на дороге. Антошка заметил, что куда-то исчезли все прохожие. В этом отдалëнном уголке парка были лишь он и Андрей. Мальчик почувствовал, что происходит что-то неладное. — Ну, я пойду… — он развернулся и сделал три шага, но тут его крепко схватили за руку. — Ой! Отпустите! — уже громче крикнул Антошка и начал брыкаться, но Андрей закрыл ему рот огромной ладонью и понëс куда-то на газон, под ëлки. В тот день его чуть не изнасиловали. Слава богу, тогда его маленький детский мозг не успел обработать информацию и полностью сломаться. Родители подоспели вовремя. Полиция, оказывается, уже давно искала этого подлеца, который крал детей для извращений и всяких утех. Но Антошка навсегда запомнил, как его грубо сжимали в ладонях, словно тряпичную куколку, как медленно слизывали слëзы с его глаз, как…

***

Арсений резко вжимается в Антона, словно хочет вытолкнуть его из чужого тела. Тот выпадает из транса, вскакивает на ноги, но не кричит, сохраняя в себе каплю здравого смысла. Не хватало ещë сенсации в интернете «знаменитый актëр Арсений Попов изнасиловал студентку театрального ВУЗа!», он и так искалечил ему жизнь. Антон схватил с пола пиджак Арсения и пулей вылетел из туалета. Телефон выпал из кармана, но он не обратил на это никакого внимания. Антон плутал по коридорам, пока каким-то чудесным образом не выбежал на крышу. «Не прыгай, не прыгай, не прыгай», — Антон напомнил себе, как было больно в тот раз, и в ту же секунду остановился, чтобы глубоко вдохнуть. Воздуха не хватало. Даже курить не хотелось. Антон вспомнил, что прихватил с собой из гримëрки телефон Алисы, и его вдруг осенила одна безумная мысль. В последнее время его только такие и посещали. Он выхватил из кармана мобильник, открыл мессенджер и вбил специально заученный номер телефона.

Вы, 17:45 Арс, остановись. Не убивай себя.

Несколько минут Антон кругами ходил по крыше, надеясь и молясь всем богам, чтобы Арсений понял, что к чему, и не успел сотворить непоправимое. Звук уведомления вернул его в реальность. +7******4321, 17:51 Кто это? Антон чертыхнулся и быстро занëс «неизвестный контакт» себе в телефонную книжку. Ну, вообще-то не себе, но это не важно.

Вы, 17:52 Это Антон. Антон Шастун.

«Надеюсь, он там в обморок не грохнулся», — запоздало подумал Антон. Всë же это было не лучшей идеей, но и одновременно единственной, поэтому он продолжил ждать ответа и ругать всë и вся, а в первую очередь себя. Арс, 17:54 Антон, значит. Ты же умер. Я видел в новостях. Кстати, ты Игорь, оказывается. Забавно, а? «Иронизирует — значит, не умирает», — выдохнул Антон. Он задумался над тем, как бы получше преподнести информацию Арсению, ведь всë, что он мог сейчас сказать, не выдав своей тайны, звучало бы как тупой бред и нелепое оправдание.

Вы, 17:56 Арс, я понимаю, что это звучит максимально неправдоподобно, но я могу всë объяснить. Давай встретимся после съëмок в парке напротив павильона? Да, я знаю, что ты сейчас на съëмках. И я знаю, что ты пытался сделать в туалете. Так вот, я прошу тебя, не делай этого. Не ради себя прошу, потому что понимаю, как это было бы глупо в такой ситуации…

Ответ пришëл незамедлительно. Арс, 17:57 Я приду Антон опустился на колени и разинул рот в немом плаче. Почему-то именно сейчас захотелось выплеснуть всë, что накопилось. И мороженое, и первая встреча в баре, и дача Матвиенко, и поцелуй на крыше… Антона пронимала дрожь, он сидел в короткой юбке и пиджаке Арсения на холодном бетоне. Он содрогался от холода, одновременно не чувствуя совершенно ничего. Какая же он сволочь. Тварь. Мразь. Думал, что только он страдает на этом белом свете, а остальные, как миленькие, сразу же принимают смерть своих близких. Они с Арсением не были близки — за неделю невозможно стать родными, ведь так?.. — но для Антона не было человека ближе и роднее, потому что он был единственным, кто остался у Шастуна. Точнее, кто появился. А потом Антон исчез. Испарился. Воспользовался человеком, как игрушкой, и бросил, когда она стала ненужной. Нет, не ненужной. Просто так сложились обстоятельства. Антону был нужен Арсений, нужен как воздух. Он еле поднял на ноги чужое тело — всë же он замëрз, да и рыдания выжали из него последние силы. Антон спустился с крыши и побежал искать нужный павильон. В коридоре он столкнулся с Оксаной. — Алиса, боже! Что с тобой?! — Оксана бросилась к подруге и стала осматривать со всех сторон. Порванные колготки, красные следы на шее от хватки Попова, отсутствие верхней одежды за исключением пиджака… Что ж, действительно, как уж тут не испугаться. Съëмки было решено перенести на другой день, когда режиссëр увидел, в каком состоянии была актриса. Впрочем, главная звезда, ради которой тут все собрались, выглядела не лучше — бледное лицо, превратившиеся в крохотные точки зрачки, взъерошенные волосы. Договорились о встрече в воскресенье. Ха, как иронично… Съëмки в рекламе перед смертью. Но Антону сейчас было наплевать на съëмки. Он должен был встретиться с Арсением и попытаться всë ему объяснить. Он быстро собрал сумку и хотел было выбежать из гримëрки, но его за руку поймала Оксана. — Лис, ты куда в таком виде?! Дай я тебя хотя бы причешу, — сокрушалась она. Антон вздохнул. Подругой Окси была хорошей, вот только сейчас перед ней стояла не двадцатилетняя девочка Алиса, а тридцатилетний Антон Шастун, которому срочно нужно было бежать, и плевать, как он сейчас выглядит. — Окс, мне нужно идти. — Куда? Я думала, что мы вместе поедем домой, — Оксана с удивлением посмотрела на подругу. — И вообще, в таком состоянии? Может, расскажешь уже, что произошло? Антон улыбнулся, подошëл к Оксане и чмокнул еë в щëку. — Рассказать? Ладно, только быстро. Я умираю каждое воскресенье, а ещë я парень, и зовут меня Антон, а теперь мне пора, — он развернулся и быстро выбежал из гримëрки, хлопнув дверью, стараясь не думать о том, что сейчас он разрушил ещë чью-то хрупкую жизнь. «Плевать! На всех плевать! Почему я всегда должен отдуваться за них? Это они решили умереть, не я! Почему каждый раз мне приходится думать о том, как бы не ранить чувства хрен знает кого? Я не знаю этих людей, не знаю! Мне абсолютно плевать. Плевать!» Почему же ты такой эгоист, Шастун? «Ненавижу тебя, Антон», — промелькнула мысль в голове, и он вдруг подумал, что, возможно, это произнесла Алиса. «Не поверишь, но я с тобой абсолютно согласен. Ненавижу тебя, я. Когда ты уже сдохнешь?»