Никто не умрëт

Антон-Алиса сидит на лавочке и болтает ногами. Периодически он оглядывается по сторонам, пытаясь отыскать в толпе шастающих туда-сюда людей Арсения. Он же обещал прийти, верно? Он совершенно точно придëт, и Антон ему всë объяснит, и всë будет хорошо… Твою мать, как такое вообще можно объяснить?! Антон бы точно не поверил. Ну правда, это же звучит как бред! «Привет, я Антон Шастун, но сейчас я Алиса, а ещë скоро я умру и стану каким-то бородатым мужиком, ну или кем-то ещë!» Привет, шизофрения. Антон тихо вздыхает и в ту же секунду чуть ли не подпрыгивает от неожиданности. — Тише ты, это всего лишь я, — Антон медленно поворачивает голову и видит перед собой немигающий взгляд голубых глаз. — Арс?! Что ты здесь делаешь? — он понимает, что со стороны девочки Алисы это выглядит фамильярно, но сейчас это было последнее, что его волновало. — Ну, ты же сам меня позвал сюда. Арсений наверняка стреляет вслепую, но попадает точно в цель. Антон хмурится и тихо спрашивает: — И как ты узнал? Арсений хмыкает и отклоняется на спинку лавочки. — Было нетрудно догадаться. Ладно, шучу. Просто твои глаза… Они особенные, — загадочно улыбается Арсений, и Антону хочется стереть эту улыбку с его лица, потому что она кажется ему наигранной, фальшивой. А Антону в этом мире хватает вранья. — Арс, я не знаю, как тебе это объяснить. Я просто однажды проснулся в чужом теле, а потом… Пошло-поехало. Но я впервые тебя встречаю, клянусь. Точнее, уже во второй раз, но это неважно. Я не знаю, почему это происходит, но каждое воскресенье я умираю, — Антон опускает взгляд на свои туфли с маленьким каблуком. — Звучит ужасно глупо, да? Арсений ничего не отвечает. Антон чувствует на себе его жгучий взгляд и понимает, что заслужил, а потому не сопротивляется, ожидая своей кары. — Антон, ты… — Арсений на секунду замолкает, но находит в себе силы продолжить. — Ты знаешь, что мне пришлось пережить после того, как я, блять, посреди ночи побежал к этой грëбаной заброшке?! Игорь, блять! Я не ебу, какое там у тебя настоящее имя, но суть в том, что ты мог просто мне сказать! Я бы тебе поверил! — Нет, не поверил бы, — качает головой Антон. — Никто бы не поверил. — А я бы смог! Я же верю тебе сейчас! — Арсений уже давно сорвался на крик, так что проходящие мимо люди стали оборачиваться, но что Антону, что Арсению было абсолютно на это плевать. Он резко вскакивает с лавочки. — Ты думаешь, что веришь, — шепчет Антон, опуская голову всë ниже. — Тебе просто хочется, чтобы это было правдой. А может, я просто девочка Алиса, которая сейчас тебе пудрит мозги. — Допустим, — Арсений резко затихает и садится обратно. — Допустим. Но мне всë равно. Я нашëл тебя, и не хочу снова потерять. Ты не сбежишь от меня, Антон Шастун, Игорь Шаркун или девочка Алиса! Мне плевать, понимаешь? Я влюбился в этого человека с первого взгляда, я влюбился в его прекрасные зелëные глаза! Мне совершенно не важно, в какой он оболочке! Антон сидит на лавочке и шумно дышит туда-сюда. Вдох. Выдох. Затем набирается храбрости и смотрит прямо в глаза Арсению. — Я Антон. Антон Шастун. И никак иначе. Повисает молчание. Арсений осторожно кладëт руку на плечо Антона. Тот не шевелится. — Слушай… Поехали ко мне домой. Мы выпьем чаю, или что ты хочешь, можем просто полежать на диване, посмотреть какую-нибудь дурацкую комедию… Но нам нужно поговорить, понимаешь? Обо всëм. И честно. Антон кивает. Затем качает головой. — Да, и нет. Арс, давай здесь и сейчас. Потому что я слишком устал от всего этого и мне нужно время, чтобы обо всëм подумать. — Время, Антон? Чтобы ты проснулся в другом теле, и я опять искал тебя по всему миру? — Тебе не нужно будет меня искать. Я сам тебя найду. — А если ты будешь не в Питере? — Я прилечу к тебе с другого конца Вселенной, бога ради, успокойся, Арс, — нервно выдыхает Антон, и видит, что Арсений замолкает, уставившись на ботинки. — Прости. Просто я так больше не могу. А теперь спрашивай у меня всë, что угодно, я отвечу честно и без утайки. И нет, я не приеду к тебе домой даже в воскресенье, не пытайся меня уговаривать. Тебе же не нужен лишний труп в квартире, верно?

***

Антон вновь просыпается в понедельник, только уже с ощущением, что что-то не так. Он приподнимается в постели и по привычке осматривает себя. Крепкое мужское тело, вполне себе сильные руки… Подождите-ка. Антон смотрит по сторонам и видит знакомые трещины на стенах, мягкий бежевый ковëр на полу, выход на балкон… Несколько секунд он молча сидит, обрабатывая информацию. Затем он резко вскакивает с места и бежит в ванную. Антон знает, где она находится. Пару секунд ему страшно дëргать ручку, но вскоре он решается. В отражении зеркала перед ним предстаëт аккуратный молодой человек с немного отросшей щетиной, кудряшками на голове и яркими зелëными глазами. У него был такой растерянный вид, что Антон даже протянул руку, чтобы потрогать отражение и понять, что это действительно он. Антон Шастун. Наконец-то он вернулся в своë тело! Он уже думал, что этого никогда не произойдëт. Антон пошëл на кухню и заглянул в холодильник. Странно, что тот был полон еды. Неужели все эти три года здесь кто-то жил? А вдруг этот человек скоро вернëтся в квартиру, а тут какой-то парень? Антон помотал головой. Нет, это глупости. Быть может, кто-то жил в его теле, как он жил в чужих? От этой мысли ему стало не по себе. И вдруг Антон содрогнулся от страшной догадки. Неужели он проснулся в своëм теле, потому что скоро умрëт? А если умрëт настоящий он, значит ли это, что все его мучения закончатся, и он исчезнет навсегда? Но как же Арсений, они ведь только всë решили!.. Точно. Арсений. Нужно сбросить ему свой адрес и срочно поговорить. Он рассказал ему всë ещë тогда, в парке на лавочке, и обещал ему сообщить, когда проснëтся в новом теле. Антон судорожно набирает номер и строчит что-то в СМС, затем отправляет, и только когда дожидается ответного «выезжаю», с шумом выдыхает и падает на кровать. Застеленную кровать. Почему-то в голову влезла мысль о том, что он теперь выше Арсения. Антон прыснул со смеху. Чëрт, в такой ситуации только юмором и приходилось держаться. На другое можно было даже не рассчитывать. Пока Арсений едет, Антон вспоминает необычные диалоги с девочкой-медиумом, с которой он успел познакомиться в предыдущем теле. Оксана. Сколько секретов таится в твоëм маленьком хрупком сердечке? Антон поражается стойкости этой девушки. Она видела множество смертей, чувствовала на себе множество косых взглядов, и всë равно продолжала идти к своей цели, кто бы что ни говорил. Оксана очень сильная. Антон вспоминает, как она, казалось бы, совершенно не удивилась тому, что тело еë подруги захватил какой-то призрачный дух. Она просто положила свою руку ему на плечо, заглянула в глаза, и поблагодарила за то, что позаботился о еë крохотной спутнице. Возможно, разум Оксаны помутился из-за частого контакта с потусторонним, но Антону не было дела до этого. Разве может сходящий с ума от скитаний по телам делать какие-то замечания? Ему своих трудностей хватает, так зачем всë усложнять? — Люди очень любят всë усложнять, Антон. Если в критической ситуации им дадут палку, они изобретут колесо, чтобы уехать дальше отсюда. И никто не подумает о том, что палку можно воткнуть в землю, и она обернëтся высоким деревом, в листве которого таятся различные сюрпризы. Люди любопытные существа. Их хлебом не корми, лишь дай посплетничать да поплести интриги. А что потом? Всë в итоге сводится к одному и тому же, — Оксана убирает левой рукой прядь волос, упавшую на лицо, и задумчиво вглядывается в черные воды Невы. Антон докуривает сигарету и бросает окурок в тëмные волны. Они подхватывают его и уносят прочь. — И ты знаешь, к чему? Оксана грустно улыбается, и Антон видит в еë глазах бесконечную мудрость и печаль. Еë душа распределена по кладбищам, на которых она когда-либо общалась с духами, но самое главное кладбище было здесь. Среди людей. Здесь она похоронила все свои мечты ради блага человечества. — Всë сводится к смерти. Но не той смерти, которую ты себе представляешь, которую представляют себе другие люди. А к истинной, настоящей смерти, которая порождает жизнь. Антон, — Оксана берëт в свои холодные руки ладони Шастуна и беспокойно вглядывается в его глаза. — Пообещай мне, что не предашь свои мечты. Что будешь бороться за жизнь до конца. Антон молчит, отвечая на еë порыв задумчивым взглядом. Затем медленно кивает. — Ты сказала, что смерть порождает жизнь. Так за что мне бороться? Оксана возвращает взгляд к воде и тихо отвечает: — Ты за себя борись, Антон. За твоë настоящее. Антон возвращается к реальности от дребезжания дверного звонка. Он несëтся в коридор, но перед дверью замирает в нерешительности. Сейчас он откроет, и Арсений увидит его. Не маленького худого парнишку-Игорька, в которого он влюбился при первой встрече. Его настоящего. Как он отреагирует? Правда ли то, что он влюбился в него, в Шастуна, лишь по одному взгляду? Или это просто психологический трюк его мозга? — Антон, ты дома? Это я, Арсений, — слышится глухой голос из-за двери. Антон осторожно открывает глазок и видит мужчину в джинсовой куртке с меховым воротом. Май в самом разгаре, а в Питер нагрянули холода. Антон, скрепя сердце, нажимает на дверную ручку. Дверь отворяется, и в квартиру врывается прохладный парадный воздух. — Привет, — губы Антона дрожат, и он не решается взглянуть в глаза Арсению. Зато прекрасно чувствует на себе его изучающий взгляд. Он словно парализует, как в их первую встречу. — Проходи, я нам чай сделал, — бормочет Шастун и идëт на кухню, всë ещë не глядя на Арса. Тот разувается, каким-то чудом находит ванную, моет руки и возвращается к Антону. Арсений садится на диван слева от Шастуна и молча смотрит на него. Наконец, он не выдерживает: — Антош, мы встретились, чтобы помолчать? — А о чëм говорить-то? — тихо бубнит Антон. — Звезда Кремля, и вот он я. Настоящий я. Арсений осторожно кладëт руку поверх руки Шастуна, прикасаясь к холодному металлу колец. Антон вздрагивает. — Тош, посмотри на меня. Антон мотает головой. — Я боюсь. — Чего ты боишься, глупышка? — Арсений накрывает второй рукой тëплую ладонь. — Боюсь, что не увижу в твоих глазах тебя. — Антон, посмотри на меня. Молчание. — Посмотри на меня. Неужели ты не видишь, что я жив, и что я по прежнему люблю тебя? Да что там по прежнему, не помню, говорил я тебе это или нет, но я готов сказать об этом ещë сотню раз, лишь бы ты поверил! — горячо шепчет Арсений, склонившись к уху Антона. Точнее, скорее подтянувшись, ведь теперь он был ниже его. — Антоша, мальчик мой, мой любимый глупыш, посмотри на меня, прошу. Это моë единственное желание сейчас. Хочу увидеть твои глаза ещë лишь раз. — Лишь? — грустно улыбается Антон так, что Арсений его не видит. — Хотя бы ещë один раз. Антон поворачивается к Арсению, и мир будто замирает, замолкает, стараясь не нарушать тишину, обволакивающую их. Антон ощупывает глазами Арсения, а Арсений — Антона. Пусть весь мир подождëт, пока они заняты друг другом. Антон видит Арсения не впервые, но не узнаëт его. Круги под глазами уменьшились, морщины разгладились. Он перестал быть похожим на человека, не спавшего как минимум неделю. Но он и не стал снова тем самым Арсением, с которым Антон познакомился в баре две недели назад. Как будто он изменился, или его что-то изменило. Или кто-то? Арсений же видит совершенно нового Шастуна, но чувствует, что это точно он. Его изумрудные глаза выдают его с потрохами. Но не только ведь глаза! Его яркая душа, которая так и искрилась добротой, несмотря на грязный прогнивший мир вокруг, заставляла Арсения трепетать от одного лишь нахождения рядом с Антоном. Это определëнно он, Арс бы ни с кем его не перепутал. Этого солнечного мальчишку, застрявшего в одном и том же дне. — Прости меня, — одинокая слеза сползает по щеке, и Арсений тут же ловит еë своей рукой, смахивая в сторону, как ненавязчивую проблему. — Всë в порядке. Тебе нужно было время. — Да не за это. За то, что не сказал тебе сразу. За то, что заставил тебя испытать такую боль, — кап, кап. Всë быстрее и быстрее. Глаза Антона застилает пеленой из слëз, и он зажмуривает глаза. В темноте он чувствует, как руки Арсения обнимают его, и сам мужчина прижимается как можно ближе, чтобы его успокоить. Честно, от этого плакать хочется даже больше. От счастья. Боже, оно существует? — Но я же живой, Тош. Я рядом. Какая разница, что там случилось в прошлом? Давай забудем всë и начнëм с нуля, — Арсений нежно обнимает содрогающееся от рыданий тело Шастуна и поглаживает его рукой по кудряшкам. — Знаешь, а я придумал кое-что. У тебя в детстве были мечты? Антон всхлипывает, но кивает. Арсений продолжает теребить его кудряшки и приговаривать: — Тогда назови мне три самых своих главных детских мечты. И мы с тобой их сейчас исполним. У нас целая неделя впереди, Антош! Да даже больше! У нас впереди целая вечность, — Арсений целует Антона в висок и крепко сжимает его ладонь в своих руках. Несколько секунд тишины и раздумий, а затем тихий вздох: — Ванильное мороженое. И сахарную вату. А ещë хочу в аквапарк. И на крышу высотки… Арсений смеëтся и утыкается носом в плечо Антона. — Какой же ты невероятный. Будет исполнено, моë кудрявое солнце. — Ты мой фей? — Кто? — улыбается Арсений. — Ну, фей, — загадочно повторяет Антон и поднимается с дивана. — Желания мои исполняешь. Фей-крëстный? — Можешь считать, что да. Хотя я предпочитаю «папочка». — Арс!

***

Антон заливисто смеëтся, словно дитя, растворяясь в пëстрой толпе людей в парке аттракционов. Арсений ловит каждую улыбку, каждый счастливый взгляд и клянëтся себе, что больше их не потеряет. Вдруг Антон замирает, в восхищении глядя на какой-то невзрачный ларëк. Затем хватает Арсения за руку и тянет за собой. Бросает на блюдечко железные монетки. — Нам одно ванильное и одно шоколадное! — бодро провозглошает Шастун и с увлечением следит за процессом «создания» его мороженого. Затем он торжественно вручает Арсу его шоколадное и бежит к ближайшей свободной лавочке, чтобы наслаждаться своим удовольствием в тенëчке. — Откуда узнал про шоколадное? — прищуривается Арсений. Антон пожимает плечами. — Знаешь, возможно где-то в прошлой жизни слышал. Ты же известный актëр. Но если я угадал, то считай это моим маленьким секретом, — Антон весело подмигивает Арсению и с наслаждением откусывает своë ванильное мороженое. — Иу-у, зубами, — Арсению становится холодно уже от одного взгляда на эту картину. Антон пожимает плечами и улыбается. — Дашь попробовать? — Арсений тянется к ванильному рожку, и Антон с охотой отвечает, при этом скорчив хитрую мину. Попов не успевает ничего понять, как оказывается носом к носу с Шастуном, который облизывает мороженое с другого края. Его зелëные глаза сверкают азартом, и Арсений вздыхает. Он чувствует себя отцом с ребëнком на прогулке. Что ж, сам же попросил называть себя «папочкой». Пожинайте плоды, Арсений Сергеевич. — Арс, Арс! Пойдëм на колесо обозрения! Антон снова тащит его в неведомую даль, а тот и не против. Они садятся в кабину, и Антон припадает к стеклу, восхищаясь прекрасными видами Питера, разверзшегося буквально у него под ногами. Затем он замечает, что Арсений опустил голову и тяжело дышит сквозь зубы. — Всë хорошо? — обеспокоенно спрашивает он, заглядывая в голубые глаза. Арсений с усилием качает головой. — Если честно, то я боюсь высоты. — Так а чего ты сразу не сказал? Мы бы и не пошли сюда! — Антон горячо целует Арса в лоб и продолжает вглядываться в любимые глаза, выискивая в их глубине ответы на вопросы. Арсений глупо улыбается. — Я же вижу, как ты сияешь. — О, Арс… Следующим днëм они идут в аквапарк и до поздней ночи плескаются в воде, словно подростки. Им совершенно плевать на откровенно враждебные взгляды, на осуждающе качающих головой бабушек, на удивлëнные оханья девочек-подростков. Они чувствуют себя друг в друге, находясь за считанные метры друг от друга. Им нет никакого дела до того, в какой части неба сейчас солнце. Их не волнует неумолимо приближающееся с каждым днëм воскресенье. Они просто полностью отдают себя этим беззаботным дням, смеются и веселятся. И любят друг друга. О, как они любят друг друга! — Ты должен запомнить, Антон: никогда не бывает ничего бескорыстного. Это не про людей. Но если вдруг ты встретишь человека, который готов отдать всë ради тебя — не ради твоего внимания, а ради тебя, слышишь? — то знай, что это не просто человек. Это любовь, — Оксана теснее прижимается к боку Шастуна, дрожа от пронизывающего ветра. Антон обнимает еë левой рукой и притягивает к себе, обволакивая теплотой своего тела. — Май сегодня холодный, — Антон выдыхает облачко пара и следит за тем, как оно медленно поднимается ввысь, растворяясь в небесах. — Завтра тоже. Антон сильнее жмëтся к боку Арсения, и тот целует его в кудрявую макушку. Они молча смотрят фильм, растворяясь друг в друге и в приторно-сладких чувствах, которых им так не хватало. Вся эта ванильность, скажете, для маленьких девочек? Но Антон с детства любит ванильное мороженое, поэтому он обхватывает руками шею Арсения и трепетно целует его в щëку. И каждое касание для них обоих стоит целого мира. Антону очень страшно, что уже в воскресенье он может всë это потерять. Они с Арсением пытались что-то выяснить в книгах, у гадалок, Антон даже пару раз звонил Оксане, но номер был недоступен. Шастун боится, очень боится в один миг потерять всю ту любовь, что обрушилась на него в последние 168 часов. А ещë больше он боится за Арсения. Он уже видел однажды, что с ним сделала его «смерть», и не хочет увидеть это снова. Пускай даже в образе духа, или кем там после смерти становятся. Но Арсений каждый раз с улыбкой отвечает, что всë будет хорошо, и Антон так хочет ему верить…

***

— Арс, почему? — тихо спрашивает у темноты Антон, лëжа в объятиях любимого мужчины. — Почему, Арс? Почему я полюбил тебя такого? Почему вдруг ты не полюбил другого? Арсений шевелится и приоткрывает один глаз. — Это что за ночной приступ поэтизма, — сонно бурчит он. — Я думал, что ты спишь. — Не могу уснуть, — честно признаëтся Антон. — Я уже очень долгое время не могу нормально заснуть… Арсений ласково гладит Антона по кудряшкам, берëт его за руку, заставляя развернуться к нему лицом. Улыбается и шепчет: — Ложкой снег мешая… Ночь идëт большая… Что же ты, глупышка, не спишь? — Арс, мне не шесть ле… — Ложись и слушай. Антон послушно сворачивается калачиком возле Арсения и закрывает глаза. — Спят твои соседи… — Белые медведи… — Спи и ты скорей, малыш… — Арсений одними губами прикасается ко лбу спящего Антона, и в груди от этой картины растекается что-то жгучее, чем-то похожее на бензин. Чуть позже Арсений отмечает, что это тает его сердце. И тает оно, как ванильное мороженое, от маленького солнышка по имени Антон Шастун. «Но это ненадолго». «Ненадолго Шастун».

***

— Чш-ш. Доверься мне, мальчик мой, — Арсений завязывает Антону глаза чëрным куском ткани и нежно целует в губы, чтобы тот не волновался. — Пойдëм со мной, у меня есть для тебя сюрприз. Арсений аккуратно берëт Антона за руку и ведëт его вверх по лестнице. Шастун даже не старается подглядывать из-под повязки, ему действительно интересно, что же приготовил ему его невероятный мужчина. В то же время Антон понимает, что остались считанные минуты до конца воскресенья, а потому ему очень страшно. Он не знает, чего ожидать. Радоваться сюрпризу? Трястись в ожидании смерти? Почему в жизни всë так сложно? Маленький мальчик всего лишь хотел ванильного мороженого, а получил совершенно не ванильную судьбу. Антон чувствует, как ступеньки под ногами заканчиваются. В лицо вдруг ударяет порыв свежего холодного воздуха, и Шастун крепче хватается за руку Арсения. Тот приговаривает, что осталось чуть-чуть, наконец останавливается и вдруг убирает руку. Антон мгновенно холодеет и в панике крутит головой, борясь с желанием снять повязку. Однако вскоре слышит где-то снизу голос Арсения (он что, серьëзно сел на пол?): — Можешь снимать повязку. Антон трясущимися руками стягивает кусок ткани и отбрасывает в сторону, одновременно жмурясь от ослепительного света белых фонарей. Он долго не решается открыть глаза, пока Арсений не поторапливает: — Не бойся, Антош. Открой глаза. У нас осталось не так много времени, я хочу сделать всë красиво. Антон не понимает, но послушно подчиняется и открывает глаза. Сперва он теряется, когда видит перед собой Арсения, стоящего на одном колене, а затем пугается ещë больше, когда Арс достаëт из-за спины бархатную зелëную коробочку. — Знаешь, я подумал… Я уже говорил тебе, что люблю тебя. Но мы ни разу не обсуждали эту тему, а кем мы являемся друг другу, потому что ты ведь боялся, что умрëшь в воскресенье, верно? Так вот. Я сидел и думал. А зачем я вообще живу? Какой смысл будет в моей жизни, если ты меня оставишь, а я даже не смогу себе сказать, что ты был моим парнем? «А к чëрту эту жизнь, если он не станет моим!» — примерно так я рассуждал, когда всë это продумывал. Я стащил с твоей тумбочки кольцо, чтобы узнать размер, и ты вроде бы ничего не заметил. Не заметил же, да? Чëрт, мужчина из ювелирного на меня так посмотрел тогда… Ну и плевать, его проблемы. Я купил эту коробочку в цвет твоих глаз, потому что именно они помогли мне обрести тебя. Всего тебя. Точнее, если ты сейчас согласишься принять моë предложение… Взамен ты получишь моë сердце до конца своей жизни. Иронично звучит, когда мы не знаем, что нас ждëт буквально через несколько минут, но… Моë сердце уже твоë, Антон Шастун. Даже если ты мне откажешь, я пойму. Это лишь попытка, но я вкладываю в неë всего себя, и даже больше — тебе ли не понять, о чëм я, — Арсений говорит и говорит, не отводя взгляда от Шастуна, на лице которого мелькают всевозможные эмоции одна за другой. — Прошу, скажи мне честно. Ты готов стать моим мужем? Да, не сейчас, но когда-нибудь, где-то не в России, мы с тобой поедем, обручимся, вернëмся в наш родной Питер… — Заткнись, Арс. Просто заткнись, — Антон глотает слëзы. Он опускается на колени рядом с Арсением, берëт зелëную коробочку их его рук и открывает. Внутри оказывается золотое кольцо со змейкой, изумруды-глазки которой блестят в свете фонарей. Антон ревëт во весь голос, не сдерживая себя, потому что знает, что Арсений не осудит, и будет ждать столько, сколько нужно. Но времени у них мало, поэтому Антон надевает кольцо на свой безымянный палец и склоняется к губам Арсения. — Я согласен, — горячо шепчет прямо в губы и целует. Солëный поцелуй со слезами счастья и лëгким оттенком ванили. — Я согласен, Арс. Я буду твоим мужем. Я буду твоим. Они держатся за руки и просто молча глядят друг другу в глаза, пока не пробивает полночь. Напряжение не спадает до последней секунды: каждый хочет запечатлеть как можно больше, оставить в своей памяти каждый момент, каждую улыбку, каждый поцелуй, каждое касание, каждое биение сердца. Наступает полночь, и Антон чувствует, как голова тяжелеет, а лëгкие наполняются чëм-то вроде сигаретного дыма. Как давно он курил в последний раз?.. Антон никогда не умирал просто так, он всегда стремился исполнить «грандиозные план» самоубийцы. А теперь он сидел на коленях перед своим женихом и задыхался от нехватки кислорода. У Антона темнеет в глазах, и всë, что он видит и слышит — смутный силуэт Арсения, который целует его руки и шепчет, что всë будет в порядке. Он опускает голову на тëплые ладони Арсения, его Арсения, закрывает глаза и будто бы засыпает. Где-то вдалеке звучит мелодия скрипки… Так тихо и спокойно. И сладко пахнет ванилью.

***

Утром Антон просыпается и видит над своим лицом счастливые глаза Арса. Сперва он не понимает, в чëм дело, а затем до него доходит. У них получилось. Они прервали эту череду переселений из тела в тело одним-единственным словом: «люблю». Хотя это скорее и не слово вовсе. «Любовь — это соприкосновение душ», — приходят на ум слова Оксаны, и Антон понимает, что эта потрясающая девушка снова оказалась права. Антон улыбается и целует Арсения в шею, а затем щекочет его, чтобы тот улыбнулся в ответ. Они катаются по кровати одним большим смеющимся клубком и понимаю, что по-настоящему счастливы. Отныне всë будет по-другому. Совершенно по-другому. И только им решать, как будет складываться их жизнь.

***

Спустя месяц после этих событий Антон случайно обнаруживает у себя под ванной файлик с лежащей внутри запиской. Он зовëт Арса, и они вместе читают еë. А записка гласила: «Это было очень забавное путешествие, Антон Шастун. Твоë тело оказалось довольно занятным… Если ты это читаешь, то я возвращаю тебе его в целости и сохранности, как ты можешь заметить. Не пытайся найти меня, ты и сам знаешь, кто я такая. Просто живи своей жизнью, пока я развлекаюсь с другими заблудшими душами. Чао. С любовью, твоя дорогая ведьма». Антон смотрит на Арсения, и они оба понимают, что их история не закончена. Всë только начинается. Каждый сам за себя, и в то же время они пройдут этот путь рука об руку. Игра началась. А какую сторону выберешь ты?