Love is...

Несмотря на то, что до Рождества был ещё целый месяц, Джон загорелся идеей украсить их уютную квартирку по-праздничному. «Чтобы было ещё уютнее», — пояснил он. Александр не то, чтобы был против, но очень опасался, что после такой прогулки их относительное финансовое благополучие перестанет существовать: если Джон заходил в магазин, то выходил как минимум с увесистым пакетом. Зато благодаря такой тактике их холодильник почти всегда был полон, что не могло не радовать. На улице сегодня было довольно тепло, но Гамильтон всё равно замёрз, стоило ему лишь оказаться на улице. — А я говорил, что нужно было надеть шапку и шарф! — воскликнул Джон, улыбаясь так тепло и обеспокоенно, что это могло согреть не хуже тёплой одежды. — Ещё не настолько холодно, — пробурчал Александр, зябко ёжась. — Иди сюда, мой глупый львёнок, — покачал головой Джон. Он снял с себя широкий вязаный шарф и повязал вокруг шеи Алекса. Жёлтый ярким пятном выделялся на фоне бледно-коричневого пальто Гамильтона. Лоуренс отошёл назад, оценивая свою работу, и довольная улыбка заиграла на его губах. Это заставило щёки Александра покраснеть; он закутался в шарф посильнее, но Лоуренс всё равно заметил. Джон взял своего парня за руку и потащил в сторону нужного им магазина. — Стой, — резко дошло до Гамильтона. — Как ты меня назвал?.. — Не важно! — воскликнул Лоуренс смущённо; Александр заметил, насколько красными стали его уши. Спустя пятнадцать минут они уже ходили по рядам, выискивая подходящие украшения. Вёз тележку после недолгих споров Алекс, а Джон был сосредоточен на поисках. — Смотри, какой ангел! — воскликнул Лоуренс, сияя от восторга. — Джекки, он стоит двадцать два доллара! — возмутился Александр. — Зато какой красивый! — не сдавался тот. — И идеально подойдёт к интерьеру нашей квартиры! И в конце концов Александр сдался сам. Герк и Лаф часто шутили по поводу того, что Гамильтон уж слишком иногда потакает желаниям Лоуренса, что вызывало в том искренне недоумение: как же можно отказать Джону, когда его глаза так сияют? Хотя, в любом случае, он соглашался только на то, что считал не слишком безрассудным. — Я хочу золотую мишуру! — через пару минут воскликнул Лоуренс. — Я хочу зелёную, — заспорил Александр. — Но это глупо! Зелёный будет сливаться с ветками! — Зато он красивый! Проходящие мимо покупатели стали свидетелями пятнадцатиминутного спора, из которого победителем не вышел никто. Разногласия парней разрешил сотрудник магазина, предложив классический бело-красный вариант. Поиск нужных украшений затянулся на полтора («Полтора!» — мысленно ужасался Гамильтон) часа, и тележка была почти полная — Джон постарался на славу. В конце концов, можно же позволить себе такую роскошь хотя бы на праздники? Денег они скопили достаточно, и над этим уже постарался Александр. — Сладкое, — заявил Лоуренс с детской непоследовательностью. Александр страдальчески возвёл очи к небу. И зачем он только согласился пойти на шоппинг? Удивительно, насколько более требовательным и по-детски капризным становился Лоуренс в магазинах. Честно говоря, Гамильтону иногда казалось, что тот делал это лишь из-за того, насколько чересчур экономным сам Александр был. Если бы не Джон, они, наверное, давно умерли бы с голоду. В отделе со сладким они купили не так много: в их паре сладкоежкой был только Лоуренс, Гамильтон же предпочитал больше есть фастфуд. Александр был в тихом ужасе, когда расплачивался: семьсот с лишним долларов они только что оставили в этом чёртовом магазине! А вот Джон просто излучал радость в предвкушении того, как они будут украшать квартиру. В конце концов, они нечасто ходили по магазинам вместе: кроме университета у них была ещё работа, и времени на это категорически не хватало. Зато проводя время подобным образом они могли узнать друг друга лучше. А ещё Александр каждый раз заново влюблялся в широкую улыбку и тёплый смех Джона. Любовь — это ходить по магазинам.