Время на счастье

– Хочешь ты этого или нет, всё уже решено. Вас коронуют, а затем обвенчают через несколько дней, – звучит строгий голос короля. Какаши дёргает Наруто на себя быстрее, чем тот кидается на королевскую семью. Чистый голубой, горящий протестом, гневом и вызовом, сталкивается со злой, уставшей, напряжённой чернотой. Они прожигают друг друга взглядом. Хатаке старается успокоить, себя в том числе. Наруто противится, всем своим видом показывая тысячи различных «но», из-за которых он не может этого сделать. Какаши остаётся непреклонен. Узумаки пытается вырвать свою руку из железной хватки. Эмоции берут верх. Раз его не поддерживают, он сам справится. – Подумай о Деревне, будущий Хокаге, – зло шипит Какаши, нервы не выдерживают. Одно предложение, подобно иглам чидори, прошибает насквозь, заставляя мозг работать. Чёрт. Какаши чертовски прав, и это до невозможности бесит. Но этой свадьбы не будет. Никогда. Наруто всё-таки отрывает от себя руку, обтянутую перчаткой. Место прикосновения будто горит огнём. Узумаки смотрит на свою «жену», что, сложив руки перед собой, не поднимает взгляда с пола, королеву, которая, кажется, не знает куда себя деть. Внимание падает на Таджиро, во взгляде которого читается уверенность и превосходство. Он смотрит прямо в глаза. Он точно знает, что будет так, как он сказал. Наруто ухмыляется. Выкуси. – Этому не бывать, – твёрдо произносит он, – А сейчас разрешите откланяться. Парень действительно демонстрирует низкий поклон, однако, не опуская головы, разводит широко руки в сторону, а затем выпрямляется, резко разворачивается на пятках и уходит прочь, демонстрируя средний палец. Нужно хорошенько обо всём подумать. Подальше от этих людей. Три улыбки остаются незамеченными в тронном зале. Одна надёжно спрятана за плотной чёрной маской. Какаши не может скрыть радость. Наруто никогда не отступится от своих слов, а значит у Хатаке всё ещё есть шанс, пусть и эта выходка им потом всем аукнется. Вторая скрылась за чёрными, как смоль, отросшими волосами. Саске думает о том, что этот дурак никогда не поменяется. Но это и к лучшему, ведь это именно тот, за кем Саске готов следовать всю жизнь. Последняя же на какое-то мгновение мелькает на лице Хируко. Король таким поведением явно не доволен. Команда семь переглядывается между собой. Каждый из них понимает отчётливо – будут проблемы. – Перебесится. А, если нет, то вы заставите его, – отдаёт приказ его величество, смотря на Какаши. Хатаке хочется смеяться. Заставить Наруто делать то, что он не хочет. Какаши бы на это посмотрел. А ещё невыносимо хочется повторить жест Наруто, послать их всех подальше, но он не делает ничего, понимая, что натягивать дальше эту нить просто опасно. – Мы можем идти? – спокойно спрашивает он, вопреки бури, готовой разорвать все внутренности. – Свободны. Какаши чуть склоняет голову, спешно покидая зал. Саске и Сакура следуют его примеру. Хатаке просит оставить его одного. Заходя в свою комнату, всё напускное спокойствие пропадает, словно сорванная с лица маска. Он так чертовски зол и не понимает как вообще всё к этому пришло. Почему Цунаде не предупредила? Почему согласилась устроить этот брак? Брак… А ведь Какаши поверил, что это тоже может ждать его вместе с Наруто. А сейчас… Сейчас Какаши понятия не имеет, чем это всё закончится, но в одном уверен точно – Наруто от своих слов не откажется ни за что на свете, такой уж его путь ниндзя. Неужели грядёт очередная война? Сакура проклинала всех на свете, нарезая круги по комнате. Саске, что гордо, выпрямив спину, сидел на подоконнике, молча наблюдал за ней. Он был похож на орла, пойманного в клетку. Хоть внешне Учиха и казался как всегда отрешенным в голове роились тысячи мыслей, пытаясь выстроиться в хоть какой-нибудь более-менее адекватный план. Этот придурок точно сейчас такого наворотит, что потом проблем не оберёшься. И до войны дело дойти может. Этот Таджиро тот ещё хмырь. – Нет, ты видел!? Ты видел!? Этот дурак просто взял и показал средний палец королю! А затем просто ушёл! Да что он вообще знает о манерах? Что он о себе возомнил? – продолжала негодовать девушка. Кажется, очередь дошла и до Наруто, – Пусть только попадётся мне на глаза. Разом всю дурь выбью! Да я прямо сейчас к нему пойду! Саске окинул любимую пронзительным взглядом, поманив к себе. Сакура моментально оказалась рядом, тут же получая лёгкий щелчок по лбу. – Прости, Сакура. В другой раз накажешь его, сейчас ему нужно другое, – ответил брюнет надувшей губы, вмиг замолчавшей Харуно, – Я пойду поговорю с ним, а ты иди узнай, что там придумал Какаши. – Ну конечно, Какаши-сенсей точно должен был найти какой-то выход! Я быстро, – радостно проговорила девушка, но сдвинуться с места помешала рука, перехватившая запястье. Прежде чем она успела что-то спросить или возмутиться, Сакура получила нежный поцелуй в макушку. – Не переусердствуй, – попросил Саске, отпуская. Харуно смущенно кивнула. Наруто полулежал на кровати, облокотившись на изголовье, и смотрел в потолок. Его тело было расслабленно, хотя внутри всё горело. Это всё было просто несправедливо. Он столько всего вынес: презрение, разочарования, потери, война, и вот сейчас появился шанс зажить новой жизнью, появилось время на его собственное счастье, как парень думал, но не тут-то было! Какая-то дурацкая миссия перечеркнула все планы на спокойное будущее, о котором Наруто так мечтал. У Узумаки отнимали самое дорогое – свободу. Насильно. Бабуля Цунаде действительно думала, что он должен это всё вот так вот тихо мирно принять? Да никогда! Кулаки сжались сами по себе. – Смотрю, ты готов к драке, добе, – усмехнулся, бесцеремонно усевшийся прямо на кровать Саске. – Почувствовали рядом так знакомое им лицо, теме, – в тон ему ответил Наруто, даже не дёрнувшись, лишь чуть приоткрыв глаза. – Что будешь делать с Какаши? – проигнорировал выпад Учиха, внимательно следя за реакцией, а она была. Наруто резко подобрался, прищуриваясь, но через секунду вновь возвращая себе отстранённый вид. – Причём здесь Какаши-сенсей, даттебайо? – Вот только мне не надо разыгрывать свой спектакль. Эти глаза не обмануть, – Саске сразу пресекает все попытки Наруто попытаться что-либо скрыть, указывая на своё лицо. Сейчас совсем нет на это времени. – Значит догадался, – вздыхает Узумаки. – Со мной это не прокатит, ты же знаешь. Я лучше всех понимаю твои чувства, усуратонкачи. – И что ты думаешь по этому поводу? – Наруто действительно хочет знать его мнение. Пусть даже оно ни на что не повлияет. Любить он не перестанет, даже если весь мир будет против этого. Сердце давно сделало свой выбор. – Думаю, что вы – два дурака – пара, – честно отвечает Саске. На губах Наруто тут же расцветает счастливая улыбка. Всё-таки весь мир без Саске мало чего стоит. – Про невесту свою не забывай, – возвращает Учиха его на землю. – Да помню я, даттебайо! – возмущается парень. – И что будешь делать? – Не знаю, но это же я. Что-нибудь придумаю! – уверенно выкрикивает Наруто, – Нужно срочно поговорить с Какаши-сенсеем. – Помни, что ты не один, добе – щёлкает его по носу Саске. – Спасибо, теме. Какаши сидел в кресле и упорно делал вид, что читает книгу и вовсе не слышит оглушающего стука в дверь и криков Сакуры. Нужно было успокоиться. Казалось, что вместе с новостью о внезапной свадьбе Наруто у самого Хатаке вырвали сердце. Да, не факт, что она вообще будет, да, Наруто ввязан в это не по своей воле, но почему-то всё это слишком сильно ранило. Какаши, по сути, опять опоздал. Не успел претворить свой план. Не успел признаться парню в собственных чувствах. А сейчас случилось практически неизбежное. Хатаке, конечно, знал, что политические браки до сих пор практикуются, но никогда не думал, что это напрямую коснётся его. Да чего уж там говорить, Какаши и представить себе не мог, что когда-нибудь в жизни влюбится. Всё это выбивало из колеи. Копирующий совсем не удивляется, когда дверь с характерным звуком выбивается мощным ударом. Харуно всегда достигала своих целей. Грубо. Напролом. – Какаши-сенсей, Вы опять вздумали меня игнорировать? – недобро спрашивает девушка, разминая кулаки, встав прямо напротив Какаши. – Прости, я просто задумался, – устало и безжизненно отзывается Хатаке, и Харуно совсем не нравится этот тон. – Что, по-Вашему, вы делаете? – Сижу. – Вы сдаётесь, – констатирует девушка, Хатаке хмыкает. – Вы говорили с Наруто? – не отстаёт Харуно. – Нет. – Почему? Чем Вы вообще занимались? – Сидел, – Какаши отвечает всё также вымучено, не понимая, чего от него хотят. – Жалеете себя. В таком случае вы не пара ему, – безжалостно подводит итог бывшая ученица, и Какаши это действительно задевает. – Я не жалею себя, – резко, чётко. – Тогда почему не поговорили с ним? – Какой в этом смысл? – Думаете о себе? О том, что всё кончено, даже не задумываясь какого сейчас ему? – зло шипит девушка, – Вы забыли наш план? – А ты думаешь о том, как бы его завершить, а не о Наруто! – возмущённо отзывается Хатаке. – Совмещаю. Следующий шаг – это общение, разговор, что сейчас так необходимы ему. Люди просто не могут без этого сосуществовать. Общение помогает верно понять все чувства человека и его самого. Людям необходимо разговаривать. Словами. Через рот. Нельзя вечно играть в угадайку. Когда-нибудь можно проиграть, и это может привести к фатальному исходу. Простой разговор способен кардинально всё изменить, вытащить из самой непроглядной тьмы. – Наруто это прекрасно знает и превосходно этим пользуется, – улыбается Какаши, вспоминая разговорчивого парня. – И это работает! – подмечает Харуно. – Ты права. Нужно поговорить с ним, – решительно произносит Какаши, тут же подрываясь с места. Сакура победно улыбается, мысленно желая удачи. Они справятся. Комната Наруто находится выше на два этажа рядом с северной лестницей, поэтому Какаши устремляется именно в то крыло. Оказывается, на улице уже наступила ночь – через задёрнутые шторы собственной комнаты было не разобрать. Хатаке идёт быстро, чуть ли не срываясь на бег. Совершенно ему не свойственно. Сердце стучит где-то в горле. Столько всего хочется сказать. Он беспрепятственно добирается до лестницы и даже поднимается один пролёт. А вот на втором в него врезается нечто, что Хатаке по какой-то совершенно глупой привычке ловит в объятия. Только один человек способен поломать годами отточенные рефлексы. – Наруто. – Какаши-сенсей. Одновременно произносят они и тупо пялятся друг на друга, словно увидели восьмое чудо света. – Я искал Вас. – Я шёл к тебе. Снова синхронно. – Что-то случилось? – обеспокоено спрашивают парни в один голос и запоздало думают, что можно бы уже и отлипнуть от друг друга, хотя так не хочется. Наруто быстро накрывает губы сенсея своей ладонью, в ответ получая недовольное мычание. Однако Какаши и не пытается выбраться, прожигая своим взглядом, терпеливо ожидая следующих действий. – Простите, сенсей, но это было слишком странно, поэтому давайте сначала я скажу, – начинает тут же оправдываться парень и после утвердительного кивка отпускает, выскальзывая из объятий, – Вообще-то я шёл к Вам поговорить и… извиниться. Простите, что сорвался там в зале, теперь у всех из-за меня могут быть проблемы, даттебайо. И… Договорить Наруто не даёт широкая ладонь, так привычно зарывшаяся в собственных волосах, взъерошивая их. – Тихо-тихо, всё в порядке. Ты тоже меня извини. Пойдём выйдем на балкон, – указывает Какаши в сторону массивных стеклянных дверей справа от него. Открывшийся вид поражает своей красотой: ночная мгла сияет, усыпанная бесчисленным количеством звёзд, а свет от огромной луны словно укутывает собой весь цветочный город. Наруто запрыгивает на перила, вдыхает полной грудью свежий с нотками всевозможных цветов воздух, не отрываясь от созерцания столь прекрасной картины. Какаши не сводит пристального взгляда с Наруто, чей вид сейчас в стократ краше этого всего. – Луна сегодня красивая, – тихо произносит парень, А Какаши, кажется, перестаёт дышать. Вряд ли, конечно, Наруто вкладывает в эти слова какой-то другой смысл, кроме того, что луна сегодня и вправду восхитительная, но у Хатаке, как у ценителя эропроизведений, замирает сердце. – Такая красивая, что можно умереть, – отвечает он, так и не переставая смотреть на Узумаки. – Знаете, Какаши-сенсей, – также тихо начинает Наруто, усаживаясь на перилах и свешивая ноги вниз, – А я ведь всегда думал, что браки заключаются только по большой любви. – Типа той, что у тебя к Сакуре? – робко спрашивает Какаши облокачиваясь о те же перила спиной совсем близко к Наруто, и глубоко прячет руки в карманы, он давно хотел знать. Наруто от услышанного широко распахивает глаза, встречаясь с Хатаке взглядом. – Что?! Нет! – уверенно произносит Узумаки, не сдерживая смешок. – Но, – не понимает Какаши. – Я сам осознал это не так давно, – поясняет Наруто, вновь переводя взгляд в даль, предаваясь воспоминаниям, – Я влюбился в Сакуру ещё в начальных классах академии, она в тот момент смотрела на Саске, и её улыбка была прекраснее всего на свете. Я никогда не видел ничего подобного. Люди вокруг меня никогда не улыбались такими улыбками. У них они были наполнены злостью, презрением. Но даже такие улыбки были редкостью. Обычно люди рядом со мной будто обращались в холодные безжизненные статуи. Их глаза стекленели. Взгляд пропитывался неподдельным ужасом и ненавистью. Постоянно. У каждого. Поэтому, когда я увидел её, моё сердце словно остановилось, а в следующую секунду начало биться так быстро, что стало трудно дышать. С тех пор я старался сделать всё, чтобы такая улыбка как можно чаще появлялась на её лице, чтобы она посмотрела с ней и в мою сторону, но она никогда не обращала на меня внимание, даже когда мы стали членами одной команды. Став старше, я понял, что всё это время был влюблён не в Сакуру. Я был влюблён в её улыбку. Я был влюблён в любовь. Какаши слушал, затаив дыхание. Он совершенно растерял все слова, но, кажется, они были и не нужны. Он впитывал каждое слово, узнавая для себя нечто совершенно новое, видя Наруто теперь с абсолютно другой стороны. – Я думаю, что чтобы полюбить другого человека той самой любовью, про которую пишут в книгах, которую воспевают в песнях, ради которой люди готовы пожертвовать всем, даже собственной жизнью, нужно нечто большее. Мне кажется, что узы любви – высшая степень дружбы. Твоё внимание всегда направлено на этого человека, твои мысли постоянно сводятся лишь к нему, ты хочешь защитить его от всех невзгод, забрать всю его боль, бросить весь мир к его ногам, лишь бы он улыбался. Ты хочешь поделиться с ним всем на свете, рассказать всё то, что творится у тебя на душе. Ради него ты готов на любые глупости, – Наруто прерывается, опуская взгляд на руку в перчатке без пальцев, что легко сжимает его собственную, – А ещё, Какаши-сенсей, любовь – это хотеть касаться. И снова смотрит точно в глаза, проникая будто в самую душу, забираясь прямиком в сердце. Они одновременно начинают тянуться друг к другу, медленно прикрывая глаза. Слова больше не нужны. Всё предельно понятно. Оковы, что сдерживали их всё это время, бесследно исчезли. Дыхание становится единым. Наруто аккуратно кладёт свободную руку на щёку, обтянутую чёрной тканью. Какаши кивает в знак согласия, но прежде, чем Наруто успевает всё-таки стянуть вниз так давно надоедливую маску, двери с жутким дребезжанием распахиваются, заставляя отскочить парней друг от друга и перевести всё своё внимание на того, кто посмел нарушить момент. – Простите, мальчики, но ещё капля "розового" и меня бы точно стошнило, – кривится Хируко, опуская ногу, которой только что чуть не уничтожила двери, девушка рассмеялась бы, видя, как широко распахнулись рты и глаза этих двоих в удивлении, но сейчас она слишком раздражена. – Вы, – обводит она жителей Конохи взглядом, после чего останавливает его на своём женихе, – А в частности ты, попутали к чертям все мои планы, а я этого ой как не люблю! – Какого?! – вновь в один голос восклицают Наруто с Какаши, совершенно сбитые с толка таким явлением.