Глубокий вдох

ШУТ — нулевой аркан

      Этот Аркан всегда предупреждает о чем-то совершенно новом, что готово ворваться в жизнь, отчего в ней возникает хаос, однако как правило ничего опасного в этом нет. Начало нового цикла жизни, любые новые дела, некий радикальный шаг. Это перекресток жизненных дорог, новый виток развития, чистая нерастраченная энергия. Человек догадывается, что дорога, на которую он вступил, нелегка, на ней есть неприятности и опасности, но что-то все же подсказывает, что они его как-то обойдут и все будет хорошо и пойдет только на пользу.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

Последняя запись…

      Человек — это странное существо, почти беспомощное в этом мире. От животного он отличается лишь наличием разума. И мы знаем, что человек не был первым на этой планете, и не будет последним. С каждым днем он будет себя улучшать, создавать заново нейронные связи в своей голове, потреблять и уничтожать окружающий мир, подстраивая его под себя. И дойдет до того, что однажды человека не станет…

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      «Не кому позвонить. Не кому написать»       «Никто не поверит. А если…»       «Нет!»       «Можно покупать ещё при жизни чёртово место на кладбище»       Осунувшаяся женщина прижалась грудью к столу, безвольно рыдая над старым, потрепанным фолиантом. Она никогда бы не подумала, что её жизнь весит на волоске из-за дрянного пергамента с витыми завитушками.       Высокие потолки отражали жалобные всхлипы, разнося женский голос все дальше и дальше по научно-исследовательскому институту. Кабинет номер четыре на огромной кафедре филологии был очень популярен в узких кругах. Эксклюзивная библиотека по мертвым языкам была магнитом и для незатейливых студентов, и для энтузиастов преподавателей. На массивных дубовых полках поблескивали мелкие побрякушки с разных уголков света, например, маленькая фарфоровая статуэтка древнегреческой богини мудрости — Афины, что была привезена с барахолки в Вене во время недельной конференции, или чучело черного ворона из Африки от племени Хамар, любивших истязать своих новобрачных, шрамы на спине которых говорили о статусе женщины в этом обществе.       Но сегодня в кабинете не было того духа истории.       В воздухе витал аромат дикой смородины вперемешку с ледяным ужасом, затаившимся в сердце женщины.       За окном была глубокая ночь.       Её определенно ждали дома, ходя в нервном ожидании из угла в угол. И никто из всех её друзей и знакомых не мог ей помочь.       Женщина и не знала точно, как давно началась эта страшная история…       В один из теплых дней мая на её домашний телефон поступил звонок от курьера, что привез огромную коробку от тайного отправителя. Надежно упакованный фолиант из тонкой папирусной бумаги — сокровище, — лежал в её руках. Ворвавшись в мир тайн и загадок, разум женщины захлестнули догадки, домыслы, рассуждения.       Днями и ночами она расшифровала древний, почти забытый язык, который в мире знают от силы человек десять. Но чем дальше она заходила в изучении фолианта, тем холоднее прошибал пот.       И в один момент это оказалось не простой сказкой, вымыслом, а реальностью, что больно ударила по психике молодой женщины.       Столкнуться со своим самым потаенным страхом — смертью, вот что довелось ей испытать.       Она хотела поймать его с поличным, но сама оказалась загнанным зверем. Женщина резко приподнялась над столом, замолкла и прислушалась к посторонним звукам на кафедре.       Тихие шаги гулким эхом отразились от стен коридора.       «Лаборантку Сару я отпустила больше двух часов назад. Кто же это?»       «Неужели?»       «Да»       «Если они и убьют меня, то пусть найдется человек, достойный знать правду и уничтожить этих тварей! Даже если это будет недалекая Сара. Главное, чтобы люди узнали правду»       Её взгляд лихорадочно прошелся по неровным записям в рабочем дневнике.       «Надо спрятать…»       «Нет времени на фолиант. Они перевернут кабинет вверх дном, и смогут найти то, что совершенно им не нужно»       «Нельзя так рисковать»       Она быстро что-то черканула на форзаце толстой записной книги, пряча расшифровки фолианта в тайный отсек в основании стола.       Тайник был самым надежным местом — так она думала.       Половица за дверью пронзительно заскрипела под ногами ночного гостя. Паника схватила легкие крепкой хваткой.       Дышать стало нестерпимо больно.       Дверь открывается, и она шумно, взволнованно выдыхает, рассматривая до боли знакомые карие глаза:       — Вы?..       Терпкий мускус вперемешку со свежим горным воздухом больно ударил по обонянию. Животный, дикий страх прошелся по всему телу, когда она узнала его.       Тихий баритон отразился от стен в замершей комнате:       — Глубокий вдох, милая.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Машина неслась по трассе.       В ночное время суток Юг-Тонгасс-авеню было пустынным — широкая дорога по одной стороне которой находился густой таёжный лес, скрывающий холодные, одинокие фьорды за горизонтом. По другой стороне была же морская коса из мелкого щебня вперемешку с каменными монолитами. За ней виднелся одинокий маяк, ярко подсвечивающий ночную бухту для кораблей. В паре сотне метров от берега располагался небольшой остров Пеннок, где жило несколько семей рыбаков.       «Удивительно, что нет ни одного огонечка на том берегу. Время ещё не особо позднее. Неужели в этом городе все так рано ложатся спать?»       Никсоны уже давно миновали сам город Кетчикан, являвшийся туристическим местом для любителей свежего лосося, — крохотный городишко, растянувшийся на многие километры вдоль побережья огромного острова с труднопроизносимым названием.       То, что лето заканчивалось, здесь — в Кетчикане на Аляске — чувствовалось намного более отчетливо, нежели в Сиэтле, из которого они приплыли на пароме. Холодный ветер, вперемешку с густым туманом залетал прямо в салон автомобиля. Девушка на пассажирском переднем сидении всё ещё сохраняла бледность лица, ведь несколько часов на пароме — тяжелое испытание для человека, ненавидящего воду в любом её проявлении.       «Сколько опасностей твориться в этой пучине морской?»       Мужчина, что уверенно вел автомобиль, выглядел сурово: высокий лоб с коротко-стриженными волосами, густая борода с проседью и вечные морщины между бровей.       «Год за два», — так отзывался Генри Никсон о своей работе.       Всю свою осознанную жизнь этот мужчина посвятил именно ей. Первые два года он был истинным романтиком, считавшим любого преступника — злодеем. Но шло время и постепенно пыл остудила жестокая реальность; мужчина признавался сам себе, что порой своей жесткостью ломал судьбы невиновных людей.       Так произошло и несколько недель назад, из-за чего его попросили добровольно перевестись на другое место службы и покинуть Нью-Йорк.       Злость на судьбу не утихала.       Генри скорбел по своей профессиональной деятельности. Ему оставалось всего три года до пенсии, но теперь придется всё начинать с самого начала.       «Теперь я — капитан, черт подери!»       «Проблемный тип, что состряпал на меня донос начальнику, безденежье, огромный кредит, выданный пару лет назад, так ко всем проблемам добавлялась ещё и психи дочери, устроившей мне настоящий бойкот…»       «Может стоит попробовать?»       Мужчина скосил глаза на насупленного подростка:       — Ты могла бы спросить к кому мы едем, или о чем-то подобном… Целый день молчишь и молчишь, — он закатил глаза. — Конечно, зачем слушать отца, когда в наушниках играет новая песенка для пи…       Девушка раздраженно вскинулась:       — А это что-то поменяет? И да, я прекрасно тебя слышу, — она показала на наушники-капельки, что на самом деле были выключены. — Ты крутой полицейский. Матерый дядька. Тебе не может быть дела до мнения собственной дочери.       «Матерый — очень подходящее слово»       «Но лучше бы звучало: вечно неугодный»       «И так всегда»       «Как с ней себя вести?»       — Хелен, ты должна понимать, что от меня это не зависело…       — Да мне пофиг! Ты увез меня на какой-то остров, лишив хорошего образования и в принципе будущего. Хотя я могла остаться с Джес…       Воспоминания больно резанули по сердцу, когда он вспомнил женщину, что заменила Хелен мать.

⫷⫸

      — Что значит «мы уезжаем»? — Джессика откинула мокрое полотенце на кухонный островок.       — Я и Хелен покидаем Нью-Йорк, — буднично, эгоистично сказал мужчина, собирая свои вещи из небольшого пентхауса женщины. — Я знаю, что твоя работа не позволит тебе поехать с нами, поэтому…       — Я тоже знаю, где работаю! И ты мне это говоришь в день отъезда? Ри, ты реально такой мудак? Может быть тебя подменили? Мне пару раз пытались втереть про байку о пришельцах в Нью-Йорке, и знаешь, сейчас даже я готова поверить, — она обошла островок, на котором стыла курица-гриль. — Если все это из-за работы, то мы обязательно разберемся с тем придурком. По этому поводу я ещё поговорю с отцом…       — Только внимание генерального прокурора Нью-Йорка мне не помешает! — зло рыкнул мужчина, не желавший прятаться за женской юбкой, пусть и с шипами. — Унижаться перед твоим отцом — позор, которого я не переживу.       — Тогда какого хера ты меня оставляешь? — выкрикнула Джес. — Ладно я, но ты о дочери своей подумал? Она молодая, одаренная девочка. Для любой другой Нью-Йорк — мечта, а для неё реальность. Ты хочешь так глупо оборвать её творческую деятельность?       — Меньше будет общаться с наркоманами в этом сраном баре.       — Она же член рок-группы! Хелен тебя возненавидит за это, — Джессика расправила невидимые морщинки на лбу, а потом усмехнулась. — Хотя для тебя это привычное дело. Когда ты в последний раз интересовался её жизнью? Год, два, три назад?       — У неё была ты для этих вещей.       — А теперь меня не будет, и ты выкусишь такой кусок дерьма, Генри Никсон, что потом будешь молиться, лишь бы она молчала и держала свой острый язык за зубами, — она отвернулась, скрывая набежавшие слезы. Сильная женщина, которой никогда не бывает больно — должна такой и остаться. — Проваливай на свою долбанную Аляску! И не попадайся мне на глаза…       — Я знал, что ты очень мудрая женщина, Джес, — она обернулась и посмотрела на этого мужчину красными, словно воспаленными глазами.       — Ненавижу тебя…

⫷⫸

      Мужчина сглотнул тяжелый ком в горле, сдерживая себя из последних сил от опрометчивых замечаний:       — Не начинай этот разговор снова! Пока ты пользуешься моими деньги, мне выбирать где и с кем тебе жить. Точка. Лучше прибереги свою борзость для другого случая. Не забывай, что я — твой отец!       — Который семнадцать лет плевал на меня с высокой колокольни.       «Закатил глаза — отец недоволен. И так всегда. Вечно неугодная дочка»       Несколько долгих мгновений Хелен и Генри ехали в тишине. Просто в оглушающей. В какой-то момент девушка услышала стук собственного сердца.       Отец, пригладил темные волосы на макушке, в которых уже изрядно прибавилось седины, и не спеша, стараясь успокоиться начал глаголить:       — Раз уж ты не интересуешься, то, пожалуй, повторюсь, что б не случилось казуса как в аэропорту, — Хелен усмехнулась, вспомнив растерянное лицо женщины за стойкой регистрации на борт самолета, когда Никсон-младшая высказала своё мнение о том, что на Аляску едет не по собственной инициативе. Пришлось задержаться на три часа для выяснения всех обстоятельств, и пропустить вылет. Жаль, что отец быстро всё уладил. — Мы едем к моей тёте Джин. Первое время, пока я ремонтирую наш дом, поживем у неё. Думаю, тебе понравиться.       Задумчиво кусая губы, Хелен буркнула:       — Ты купил дом?       — Нет, — рвано выдохнул мужчина. — Он мне достался от отца, а ему от его отца и... так далее. Честно, я даже не спрашивал сколько лет он уже стоит в Кетчикане. Когда я уехал учиться за домом приглядывали тётя Джин и её сын — Джеймс. В Нью-Йорке все закрутилось-завертелось: учеба, устройство на работу, женитьба, ты…       — Можешь не продолжать. Эту муть слушать невозможно, — девушка отвернулась, завершая разговор.       После того, как Генри Никсон — отец, прикинувшись неожиданным сокращением на работе, заявил, что они возвращаются на Аляску — мир перевернулся с ног на голову. Все прежние года можно было спокойно забыть раз и навсегда. Неведомая глушь в которой родился отец не была даже центральным городом штата, и про хорошее образование, медицину и любые другие услуги — просто на просто отсутствовали.       «Холод и деревенщина»       Тем более, на страничке в Google, перерыв тонну информации, нашлась странная информация — Кетчикан, помимо рыбы и фьордов, славен ещё и прекрасными борделями со времен «Золотой лихорадки».       Главная площадь города была заставлена публичными домами, привлекая ещё больше туристов дешевым сексом.       Более худшего места на земле, наверно, не существовало.       В темноте сверкнул телефон:       Шон: Вы уже приехали? Когда выйдешь на связь?       «Боже, он — единственный человек, что может вызвать улыбку»       Хейли: В этой дыре наконец-то ловит сеть. Мы едем в каком-то лесу. Глухомань та ещё. Ещё и отец со своими нравоучениями.       Шон: Ты еще злишься на него?       Хейли: Плохой вопрос. Да. Мы сможем сегодня созвониться?       Шон: Смешно. У меня уже час ночи. Тем более завтра отборочные. И раз мы вспомнили… Ты продолжишь заниматься музыкой?       «Еще одна больная тема. Кто ещё захочет сделать мне сегодня больно?»       Хейли: Если в этой дыре будут нормальные преподаватели. В чем я искренне сомневаюсь. Ладно, мы уже скоро приедем. Спокойной ночи. Люблю тебя.       Шон: И я тебя.       Телефон спрятался в кармане.       Отец покосился на дочь, а потом спросил:       — Неужели написал… Шон? — мужчина напряг память, вспоминая имя юноши.       «Джессика как-то рассказывала про него. Правда в голове все смешалось. Я тогда расследовал убийство наркоторговца и даже не вслушивался в хвалебные речи партнерши»       «Теперь придется всё вспоминать»       — Что странного в том, что мне написал мой парень?       — Да нет, ничего… Просто я думал, что он искренне фанатеет от футбола, а не от тебя, — и сам же рассмеялся.       «Отстойная шутка»       — Следи лучше за дорогой! — Хелен вперила взгляд в холодную, спокойную воду за окном.       «Просто не могу поверить, что мне предстоит жить так далеко от цивилизации, носить три слоя одежды минимум, без возможности вернуться домой»       «И нет, я никогда не смогу назвать это место — домом»       «Бред какой-то, а не переезд»       — Прекрати делать вид, что ты тут самая несчастная и обиженная жизнью, — отец опять отвлекся от дороги, разворачиваясь полу-боком к дочери дабы разглядеть мрачное выражение лица.       «Тебе не хватает серых бетонных стен на фоне и огромного, слепящего фонаря — тогда это будет похоже на допрос. Хотя чему я удивлюсь? Ты всегда так разговариваешь, папа»       — Не заставляй меня повторяться, — грубит она в ответ.       Резкое шевеление в кустах дальше по авеню.       «Это что ещё такое?»       Девушка грубо вскрикивает:       — Снизь скорость…       — Что? — отец удивляется. — Не самое лучше время для психов, Хелен.       «Ты видимо не понял, пап. Там в кустах скорее всего какое-то животное, и я не хочу, чтобы тебе выписали охренеть-просто какой штраф за сбитого лося или медведя, а выходить из машины я не собираюсь даже под страхом собственной смерти»       «Я что ли одна тут с хорошим зрением?»       — Пап…       «Поздно»       — Вот же… чёрт! — шипит мужчина резко выкручивая руль.       Она успевает заметить только черный, лесной мех, мелькнувший перед лобовым стеклом, и на полной скорости машина слетает с дороги. Свистят шины по асфальту. Машина резко подпрыгивает, и вот уже казалось, что точно перевернется.       Резкий толчок.       Открыв глаза, девушка понимает, что они остановились.       Напряжение в теле тут же спало.       Все случилось так быстро, что обдумать как следует свои действия — не было времени.       «Повезло, что мы пристегнуты»       Мотор глохнет.       В голове белый шум.       В глазах все взрывается и кружиться.       Отец наспех сдувает свою подушку безопасности и отстегивается.       Теплые ладони ложатся на лицо дочери, ощупывая на предмет повреждений:       — Пап, ну хватит…       — Ты как?       — Ничего, все нормально. Немного голова кружиться, — она отталкивает его руки от себя. — Я же предупреждала…       — Потом разберемся кто прав, а кто виноват. В бардачке аптечка, — он сдувает вторую подушу безопасности. — Ты рассекла бровь. Ты точно себя хорошо чувствуешь?       — Да, — слишком громко. — Ты сегодня слишком заботливый. Хотя чего удивляться, на дворе полнолуние, — девушка кивнула за окно.       В глазах отца обида:       — Раз тебе не приятна моя забота, то пойду, пожалуй, осмотрю машину. Может остынешь за пару минут, — Хелен кивает густой гривой темных волос, осматривая бардачок. — И посмотри там же номер местной полиции. Пусть эвакуатор пришлют.       — ОК.       Генри Никсон выбирается из машины, закуривает одну из тех ядовитых сигарет с отвратительным запахом, и вздыхает:       — Твою мать, — бампер всмятку и лобовое стекло в трещинах. — Надеюсь ты далеко убежал, зверек, и мне не придется платить из-за тебя охренеть-просто какой штраф.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Через четверть часа прибывает эвакуатор в сопровождении полиции. Хелен заметила, как напрягся отец, когда из машины вышел молодой человек с табельным оружием под мышкой. Высокий голубоглазый блондин — мечта всех американок. Девушка нерешительно отрывает взгляд от телефона, где непрочитанным висит сообщение: «Мы попали в аварию. Сбили какого-то зверя. Со мной все в порядке. Ждем эвакуатор» для Шона, и встречается с веселым взглядом этого копа.       «И чего ты лыбишься? Мы чуть не убились на этой дороге, придурок»       Отец подходит ближе, и тянет руку:       — Генри Никсон, а это моя дочь Хелен, — молодой человек пожимает ему руку.       — О, вы новый капитан из Нью-Йорка! — в глазах молодого человека неподдельное удивление. Так ещё никто не встречал своё начальство в Кетчикане. — Были проинформированы, сэр. Офицер Дерек Блэй. Что у вас произошло?       Хелен хотела съязвить — «Танго на обочине танцевали», но отец вовремя пресек её попытку:       — Я отвлекся от дороги. Вылетели с трассы.       «Это что ещё за бред?»       — Что ж, со всеми бывает, — полицейский что-то записал в блокноте. — Тем более, что недавно прошел дождь. Вы целы? Мне доставить вас в больницу? — Дерек нахмурился, действуя по инструкции.       «Может это опять внеплановый экзамен шерифа?»       — Успокойся, офицер. Ты не на экзамене, — прочитал его мысли мужчина. — И нет, с нами ничего серьезного…       Водитель эвакуатора подал голос:       — Эй, мне ещё долго тут стоять? И так из-за семейного стола вырвали.       — Нечего жареную рыбу на ночь есть. Меньше стенать будешь из-за лишних килограммов, Стен. Давай увози на стоянку! Думаю, мистер Никсон будет разбираться с машиной уже завтра.       — Да, пожалуй, — мужчина обернулся к ничего не понимающей дочери. — Хелен, возьми из машины свои вещи.       Девушке хотелось развернуться и съязвить о том, что её отец, когда «отвлекался» от дороги, ненароком сбил бедную зверюшку, но пришлось смолчать. Статус жесткого дядьки был у него не спроста.       «Улыбаемся и машем — шеф любит идиотов!»       Конечно же коп дебилом не был, и прекрасно сопоставил факт аварии и помятого бампера вместе. Генри Никсон тоже в кругу идиотов не был замечен и уже придумал отличную отмазку, которая, к слову, не понадобилась. Одному не хотелось выписывать огромный штраф своему начальнику, а второму не хотелось этот штраф платить.       «Вот только одно животное пострадало от этих недоумков. И этот штраф точно бы не пошел на лечение зверя! Куда я направляюсь? Настоящий сюр, а не работа порядочных людей»       Они загрузились в полицейский автомобиль дешевой марки, предварительно проследив, как водитель эвакуатора — Стен, увозит машину в совершенно другом направлении: обратно в Кетчикан; и только потом полицейский поехал по Юнг-Тонгасс-авеню дальше.       Хелен показалось не тактичным включать музыку в наушниках в полицейской машине, и поэтому с довольной улыбкой на улице наслаждалась гнетущей тишиной в салоне. Отец кусал губы, в попытке не выдать замешательства из-за сбитого зверя, а коп молчал и улыбался, как было заведено коллегами, дабы не упасть в грязь лицом перед начальством.       На часах было только начало десятого.       — Что-то зверья на дороге не видно, — подал голос отец, спустя какое-то время. — Странно.       «Ох, закапываешь ты себя, отец»       Повезло, что смешок из уст девушки никто не услышал.       — О, это все благодаря нашему мэру. Больше дикой лисицы вы вряд ли увидите на улицах города. Два года назад произошел инцидент, — было видно, как поморщился офицер, когда упомянул запретную тему. — Подростки взяли родительскую тачку покататься и напоролись на медведя. История была с печальным концом. После этого он дал указание загнать всех диких животных в глубь острова, поближе к реке, где нереститься лосось, и оградить колючей проволокой с электрическим током. Сейчас собирают документы для оформления заповедника.       — Ам, — отец замялся. — Не слишком ли суровое наказание для зверюшек?       — А что нам оставалось делать? Ждать пока кого-нибудь из наших детей загрызут?       — Почему же так категорично, — отец кинул на дочь строгий взгляд, словно был бы не прочь сдать её в медвежью берлогу на перевоспитание. — В моё время ночью по улицам ходили дружинники с оружием.       — Так вы с этих мест! Приятно видеть человека, что хоть немного разбирается в местной жизни, — голубые глаза копа, через зеркало заднего вида, встретились с серыми глазами Хелен, что в миг растеряла всё своё хорошее настроение. Он незаметно подмигнул ей. Девушка старательно подавила в себе желание показать ему фак. — А что ж до дружинников… Они и сейчас патрулирует город. Правда их меньше пяти человек осталось. Только теперь за другими зверьками наблюдают. За зверьками, что угоняют тачки и пьют дешевое пиво на парковке.       — Детки в клетке, — вырвалось из уст девушки.       — Почти так, — уклончиво ответил молодой человек. — Мистер Никсон, вы бы только знали какая здесь проблемная молодежь.       — Боюсь представить с кем вы меня познакомите, офицер, — он обернулся и посмотрел на дочь. — Хотя с такими проблемами я уже не раз сталкивался.       Девушка обиженно вскинулась:       — Папа…       — Что ж все мы были молодыми, — Генри повернулся обратно к Дереку. — Я вот в своё время с кузеном угнал у дядюшки Хью, местного сумасшедшего, мотоцикл и поехал на озера в глубь озера. Такая знатная попойка была. Кузен всю дорогу обратно блевал, — он усмехнулся, явно предаваясь отвратительным воспоминаниям. — Бедный харлей! Девушка поморщилась, представляя эту картину для душевнобольных, тогда как офицер Дерек Блэй что-то вспомнил. Лицо его поразительно вытянулось, а потом побледнело:       — Вы про Хьюго Берга? — отец пораженно кивнул, а офицер издал нервный смешок. — Что ж, думаю, скорое знакомство в отделе вас развеселит.       — На что вы намекаете, офицер?       — Пусть будет приятным сюрпризом, — но точно создавалось впечатление, что знакомство точно не будет приятным. Скорее диаметрально противоположным.       Хелен вклинилась в разговор:       — Может включим какую-нибудь музыку?       — Желание дамы — закон, — Дерек столкнулся с суровым взглядом Генри, но все равно тихо включил радио.       «Желание мужчины — статья»       В машине тихо заиграла песня «Half» — PVRIS, прерываемая тихим шипением помех, и абсурд этой картины начал зашкаливать.

Some days I feel everything, others are numbing.

В некоторые дни я все чувствую, в другие — немею.

Can never find the in between, it's all or nothing.

Никогда не найти золотую середину, либо все, либо ничего.

I never, never, never said that I wanted,

Я никогда-никогда не говорила о том, чего хочу.

I never, never, never, never said I wanted…

Я никогда-никогда не говорила о том, чего хочу…

      «Настрелявшись» глазками с молодым полицейским, под мрачное сопение отца, девушка откинулась всем корпусом на задние сидение и вперила взгляд в непроглядную темноту за окном, которую то тут, то там прорезала полная луна со своим голубоватым свечением.       Прикрыв глаза, Хелен перенеслась в теперь далекий Нью-Йорк к Шону.       Полгода назад он пригласил её на свидание в самое ужасное место — в Центральный парк, где Шону прилетело футбольным мячом в голову, и они смогли прокатиться на скорой, а потом перекусить мороженным у травмпункта, где он шутил отстойные шутки. Видимо именно тогда он решил заняться футболом.

Never wanted to be here now,

Никогда не хотела сейчас находиться здесь -

One foot in the grave, other on the ground.

Одной ногой в могиле, другой — на земле.

I can't process what I'm feeling now,

Я не могу выразить то, что я сейчас чувствую,

This skin I can do without.

Я могу обойтись и без этой кожи.

      Именно тогда она его поцеловала.

⫷⫸

      — Теперь мне звать тебя Терри? — спросил он, всё еще придерживая её талию кончиками пальцев.       — Это ещё почему?       — Ты как Мать Тереза, проявляешь жалость ко всяким нищим и немощным.       — Да будет так, — она рассмеялась. — Если поцелуй для немощного был, то теперь будет для нищего.       — Да будет так, — он поцеловал её. Нежно и долго.

⫷⫸

      Вырвавшись из своих сладких воспоминаний, девушка к своему ужасу понимает, что теперь она вряд ли в этом году увидит Шона, и то, что долгая дорога подошла к концу, и они уже подъезжают к одинокому дому с синей крышей. В большом двухэтажном доме горел теплый желтый свет, а на веранде перед ним стояли двое.       «Ну что ж — привет, родственнички»

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Пётр Уорингтон был одним из тех, чьи родственники жили на этих землях ещё со времен, когда Аляска была колонией Российской империи. Но эта история давно канула в лету, как и его русская фамилия, и лишь по странной случайности родители дали ему православное имя. Конечно, многие знакомые звали его Пит, на американский манер, и правильное произношение давалось многим не с первого раза.       Петр был мужчиной незаметным для простого обывателя, хмурый и отстраненный, почти сливавшийся с серыми глыбами у берегов Кетчикана. У него было не много близких людей, знавших Перта, как вечного шута.       И даже сейчас, когда во лесу гулял прохладный ветер и за углом могла скрываться смерть, Пётр довольно улыбался, предвкушая хороший заработок в этот уйк-энд. Уорингтон прижал к себе ближе дуло двуствольного ружья, когда они вошли в черту густого таёжного леса. Он покосился на бледного Джейми, неповоротливая тушка которого семенила следом.       Вообще он уже не раз делал замечание, что Форку следовало бы сбросить десяток другой, тем более, что его жена — первая красавица города, и когда-то победительница конкурса «Мисс Кетчикан». На что Джеймс смеялся и говорил, что булочки его жены вызывают нездоровое привыкание.       — Пит, ты уверен, что нам стоило так далеко идти за этими зайцами? — перешагивая через узкий ручей, спросил Джеймс.       Тот воскликнул:       — Конечно! Ты знаешь сколько готовы эти туристы отдать за заячью лапку, что отгоняет злых духов? Это конечно те ещё бредни, друг мой. Но зато прибыльно.       Джеймс закатил глаза:       — Меньше бы ты проводил времени в кабаках. Пока свои мозги не пропил.       — Они у меня в строгой закалке. В спирту маринуются, — он указал на свою лысую голову и рассмеялся. Его громкий голос разнесся по тихому лесу, отражаясь от еловых веток. — Только не говори, что ты боишься?       — После того, как я самолично перевез всех больших зверей в заповедник — нет. А вот тебя, если честно, побаиваюсь, — Форк усмехнулся в свои шикарные усы. — Что только твои мозги в спиртовом маринаде могут выкинуть!       Мужчина подавил смешок, и уже тише добавил:       — Не волнуйся, друг мой, — и указал на поляну, что виднелась вдали. — Только что видел наших голубков.       Джеймс поморщился:       — Прекрати дичь называть «голубками». Ты при этом выглядишь, будто сбежал из психушки.       — Т-шш, — Пётр приложил палец к губам.       Осторожно ступая, дабы не наткнуться на сухую ветку и не спугнуть дичь, они пробирались к поляне залитой лунным светом. Уже на подходе они пригнулись, почти стелясь по земле, кутаясь в густую траву луга.       — Вот он, милый, — Пётр выставил ружье.       Серый зверек, словно почуяв опасность, осторожно приподнялся на задних лапах и втянул холодный морской воздух, что приносила роза ветров. Заяц неподвижно всматривался вдаль, прямо в то место, где сидели охотники.       Уорингтон напряг правую руку, решаясь нажать на спусковой крючок, как нечто промчалось на огромной скорости по поляне. Молниеносный зверь подкрался к зайцу, вцепившись в холку, — мгновение, и след животного простыл.       Только ветер над головами стал громче шуршать сухими ветвями старых елей.       — Твою мать! — Джеймс поднялся во весь рост. — Что это было, чёрт возьми?       — Не знаю. И мне это очень не нравиться, — мрачно предрек Пётр. — Нужно проверить заграждения в заповеднике.       — Думаешь, что генераторы вышли из строя, и кому-то удалось улизнуть?       — Всё может случиться, мой друг. Сегодня полнолуние, пятница тринадцатое, так ещё и Шерилл повысила ставку за ночь, — задумчиво проговорил мужчина.       «То-то ты сегодня на дежурство вышел!»       — Твои шутки не к месту, — Джеймс нахмурился. — Если твои догадки и верны, то в город может наведаться кто-то покрупнее волка. Лосось давно перестал нереститься, и скоро осень. Тревожные звоночки, друг мой. Зверь голоден.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

*дальнейшее описание города Кетчикан — вымысел автора*

      Ухоженный дом в стиле американского пригорода расположился в небольшой низине широкой долины Холзи, и лишь за высокими посадками хвойных деревьев можно было различить огни соседских домов. Два этажа, узкая веранда перед домом и огромное открытое пространство за ним, преобразованное Джин в мини-парк с каменными дорожками, холмами, водопадами и ручейками. Живые папоротники, кваканье лягушек и стрекот кузнечиков в ночной тиши расслаблял и даровал глоток свежего воздуха после многочасового перелета из Нью-Йорка до Сиэтла, а потом паромная переправа до остовов, где затерялся маленький городок Кетчикан.       Джин Форк оказалась достаточно жилистой и бодрой для своего возраста: модные брюки-капри на спортивный манер, неоново-розовая ветровка и повязка на крашенных рыжих волосах — эти вещи говорили о том, что женщина недавно вернулась с вечерней скандинавской ходьбы. Тем более рядом, около двери, стояли лыжные палки.       Джин была местным ландшафтным дизайнером. Около пятнадцати лет назад она окончила скоростные курсы в Сиэтле, заработав при этом хорошие рекомендации от заказчиков. На Аляске ландшафтные дизайнеры были не в таком почете, как на густозаселенных и обустроенных землях Америки, но и в Кетчикане находились домохозяйки, хотевшие преобразовать задний двор в роскошный сад.       С развитием современных технологий, которые женщина впитывала в себя со скоростью света, работать и получать стабильный заработок стало проще. Находясь на отшибе мира можно было планировать и руководить озеленением парка в Вашингтоне. И это более чем устраивало женщину.       Увидев полицейскую машину, женщина немедленно посеменила в сторону защитника правопорядка, дабы узнать причину его приезда. Дома в этой части города стояли в отдалении друг от друга, из-за можно было с точностью утверждать, что приехали именно к Форкам.       — Офицер, чем обязаны? — громко спросила старушка, словно полицейский страдал приступами глухоты.       Тот усмехнулся:       — Принимайте гостей, миссис Форк.       Из машины вышли Генри и Хелен.       Как только появилась наполовину седая макушка первого, то старушка не сдержала радостного вздоха, и поспешила обнять племянника:       — Бог ты ж мой, Генри, с годами ты стал так похож на отца, — она крепко расцеловала его в щеки.       Выглядело смешно. Маленькая старушка притягивает к себе угрюмое, бородатое лицо племянника, что был на две головы выше, и звонко целует в щеку, как маленького.       — Тётя, я ещё не приступил к службе, а ты меня уже ставишь в невыгодное положение при подчиненных, — он улыбнулся. — Я тоже рад тебя видеть.       — Сколько лет, — казалось, что Джин готова расплакаться. — Сколько лет, милый, ты шлялся по стране. И ведь ни разу не приехал, зараза такая! — неожиданно бойко заявила она, чуть ли не с кулаками кидаясь на Никсона-старшего.       «Однако, крутой нрав у тётки!»       — Тётя…       — Я дам тебе: «тётя»! Чуть позже я припомню тебе все: «некогда», а пока дай погляжу на ещё одну внученьку. Ты же Хелен, милая? — спросила Джин, во все глаза рассматривая девушку.       Она покраснела, но решительно сказала:       — Да.       — А ты и не говорил, что она красотка. И рост, и фигура, а глаза-то какие! Серые, чистые, как фьорды зимой.       — Ага, она ещё и остра на язык, — тихо добавил отец, но старушка его не услышала. Или намеренно пропустила мимо ушей.       — Ох, придется искать ружье с соляными пулями, милая. Отстреливать ухажеров, — она рассмеялась, хлопая девушку по плечу, от чего та поморщилась. Силу старушка не рассчитывала. — Дай я тебя обниму, милая. Можешь звать меня тётя Джин, или вообще Джин! Да, так даже лучше.       — Теперь ясно в каких родственников я пошла, — с неподдельно гордостью сказала Хелен. Отец на этих словах только вдохнул, как бы соглашаясь с этим утверждением.       Тут голос подал Дерек Блей:       — Видимо на этом моя работа окончена, — он помог Генри вытащить сумки из автомобиля. — Был рад увидеться, миссис Форк.       Женщина сузила глаза:       — Подожди-ка, офицер. А почему это мои родственники на полицейском автомобиле? А ну-ка признавайтесь! — и в упор посмотрела именно на Генри, зная, что шалости — именно его хобби.       Никсон замялся:       — Ам, мы съехали с дороги. Ничего страшно, — женщина скрючилась, и прижала к сердцу руку с красными ноготками.       «Э, старушка, ещё рано в больничку! Я ещё ваши нервы не проверила на прочность»       — Ох, не бережете вы моё здоровье.       — Миссис Форк, все в порядке, заявляют от имени полиции этого города. Просто машина заглохла, и они не смогли продолжить путь, — занервничал молодой коп.       Она приоткрыла один глаз, а потом вздохнула:       — Ну раз все в порядке, то чего убеждаете? Так, до свиданья, офицер! А вы, — женщина указала на племянника с дочерью. — Марш в дом. Повезло, что я ещё не убрала ужин.       «Ох, и хитры Вы, Джин!»       — Так точно, мэм! — рапортовал Блэй, попутно подмигивая Хелен голубым глазом.       — Если что я не посмотрю на значок. Соляная пуля будет прямо в его заднице, — улыбаясь, и махая рукой Дереку, сказала женщина.       Громко.       Молодой человек, верно понимая, что старушка не шутит, завел мотор автомобиля и быстро скрылся из виду.       Хелен взяла свой огромный чемодан на колесиках:       — Если на этом все, то я, пожалуй, пойду спать.       — А как же ужин? — спросил отец.       — Да, милая. Джеймс недавно принес свежего зайца. Попробуй, тебе точно понравиться. Я там такой гарнир приготовила. Обалдеешь!       — Спасибо, но нет.       «Опять грубо, Хелен»       — Эти животные вот уже где сидят, — она провела ребром ладони по горлу.       — Прекрати, — отчитывает её отец. — Не забывай, что ты в гостях.       Но девушка гордо разворачивается, и поднимает руку красноречивым знаком:       — Ещё я буду выполнять ваши приказы, капитан.       Она скрывается за дверью дома, попутно осмотрев девушку с пышными формами в районе груди, что всё это время стояла на веранде с открытым ртом.       «Такую наглость да в их дом — чудесно!»       Улыбнувшись своим мыслям, блондинка забежала следом за родственницей в дом.       — Вот язва, — выплюнула Джин. — Вся в нас.       — Да, — согласился Генри. — Иногда я пугаюсь этой семейной черты. С того момента, как Вивьен умерла, не могу найти к ней подход. Хелен — одна сплошная язва на моём сердце.       — Ничего. Стерпится — слюбиться, — Джин хлопнула в ладоши. — Будешь кролика с гарниром? По моему фирменному рецепту!       — Кажется, что я больше скучал не по Вам, тётя, а по Вашим фирменным рецептам.       — О, льстец! — она покраснела. — Заноси вещи, раскладывайся, а я пока все разогрею. Голодные ж, совсем, — причитала старушка под тихий, хриплый смех Генри Никсона.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Внутри дом старшей из четы Форк оказался таким же светлым и теплым, как и снаружи. Большая, просторная прихожая плавно перетекала в гостиную-столовую. Огромным украшением данного дома были французские окна в пол, выходящие на задний двор, где тут и там мигали желтые лампочки в саду.       — Чёрт!       Резкий звук с улицы заставил девушку подпрыгнуть на месте и выронить чемодан из рук. Девушка всмотрелась в ночную темень через окно, покрываясь мелкими мурашками от скверного предчувствия.       Рваный вдох.       Шуршание.       Скрип открывающейся двери в сад.       Хелен выдыхает, когда в гостиную, пружинисто заваливается пес.       «У тебя проблемы, Хелен. Это был слишком длинный день»       — Привет, малыш, — с сарказмом произнесла девушка, рассматривая во все глаза огромного алабая соломенного окраса. Зверь пораженно остановился, как вкопанный, не понимая, как незнакомка попала в дом. Пес склонил голову, ожидая какой-то команды от человека за спиной Хелен.       — Это Пилигрим — бабушкин любимец, — неожиданно громко сказала блондинка, появляясь из-за спины Хелен. — Она теперь твой друг, Пилигрим!       Не доверяя ей, алабай направился проверять человека самостоятельно.       Пес осторожно подошел к Хелен, шмыгая черным носом. Внутренне девушка ужаснулась габаритам пса, такой и одной лапой мог отправить к праотцам. Пилигрим ткнулся головой в ладонь, ожидая поглаживаний. Хелен только сейчас рассмотрела разодранное левое ухо и огромный зигзагообразный шрам, проходящий через всю морду.       — Что с ним случилось?       — Да подрался с волком. Раньше это было частым явлением, — пес фыркнул на этих словах. — А, эм… он очень своенравный, и часто гуляет один в лесу. У него даже отдельная дверь во дворе есть.       Пилигрим с весельем наблюдал за жалкими попытками хозяйки завести разговор.       — Тяжело, когда тебя окружают одни идиоты? — тихо усмехнулась девушка. Пес показался таким умным, что в какой-то момент девушке почудился огонек понимания в его глазах. — Здесь норма — драться с волками?       В дом зашли Джин и Генри:       — О, нет. Бедный Пилигрим теперь сидит дома и тухнет от скуки. В прошлом году всех зверей перевезли в заповедник, и ему остается лишь защищает дом разве что от зайцев! — Джин рассмеялась, пробегая на кухню.       Алабай на это заявление фыркнул.       Он развернулся на своих мощных лапах и посеменил к двери в сад.       — Рози, детка, закрой за ним дверь, — крикнула Джин с кухни. — И проводи Хелен в комнату!       Отец подошел ближе, строго говоря:       — Мы ещё поговорим о твоем поведении, — было видно, как Рози, услышавшая эти слова, необоснованно напряглась, хотя угроза была направлена не в её адрес.       — Ага, — стараясь не разжигать конфликт по новой, девушка кивнула, заслужив удивленный взгляд отца.       — Мы пойдем, мистер Никсон? — спросила Рози, цепляясь за руку девушки.       — Идите, — махнул им мужчина, теряя интерес.       Рози властно схватила Хелен чуть повыше локтя и потащила в сторону лестницы на второй этаж.       — Это ванная, точно такая же есть и на первом этаже, — она махнула рукой на первую дверь. — Это комната бабушки. Туда лучше не заходить. У неё на всех стенах увешаны головы убитых животных. Отвратительное зрелище. И чем они только нравиться бабушке? О, вот это комната твоего отца. Там ничего интересного. Самая дальняя — это моя, точнее теперь твоя. Мы приехали на выходные к бабуле, так что тебе придется немного потесниться. Ты же не против? Хотя нет, я точно уверена, что ты не против! Ты мне должна столько всего рассказать про Нью-Йорк. Это же моя мечта, выбраться из этого захолустья…       — Ты тут не одна? — Рози нахмурила лоб, не понимая. — Просто, прости, ты сказала мы приехали…       — Ах, да. Надо будет тебя познакомить, — девушка смутилась. — Ну, ты оставь вещи в комнате. Мы их потом разберем.       Хелен бегло осмотрела небольшую комнату со старой мебелью в детских розовых наклейках, и увлекаемая Рози, спустилась на первый этаж.       На кухне слышался оживленный разговор Джин и Генри, поэтому они почти незаметно подошли к крайней двери в узком коридоре, за которой раздавалось только тихое клацание клавиш компьютера.       Рози чуть ли не с ноги отворила дверь:       — Филипп, смотри какие у нас гости!       А Хелен остановилась, как вкопанная, не этично раскрывая рот в виде буквы «о». Молодой парень, как две капли воды похожий на Рози: светловолос, кареглаз, что-то увлеченно печатал на ноутбуке. Но взгляд притягивала не его внешность, а одна особенность — Филипп сидел в инвалидном кресле.       Столкнувшись взглядом с ним, девушка не знала куда деть глаза от стыда. Так разглядывать человека с проблемой — верх неприличия. Хотя теперь понятно, почему Филипп обитает не на втором этаже дома.              Девушка не знала как именно парень отреагирует на неё. Если Хелен уже детально разобрала кузину на мелкие составляющие, прикрепляя определенные ярлыки: легкомысленная болтушка, не красотка, отчаянно боровшаяся за право быть крутой и популярной. И всё это — за десять минут знакомства. Но каким был её брат — Хелен понять не могла.       — Я — Хелен, — сквозь смущение сказала девушка.       Девушка наблюдала, как Рози ни в чем не бывало заваливается на заправленную постель брата с ногами в обуви, заглядывая тому за плечо:       — Опять свою бурду пишешь?       — Прекрати, Роз, — он захлопнул крышку ноутбука. — Ты чего застыла? Я слышал ваш диалог на улице, поэтому не прикидывайся тем, что умеешь проявляешь эмпатию. Да, я — инвалид. Что ж со всеми может случиться.       — Ты — инвалид, который не принимает этот факт.       — Даже если и так. Тебе то что с того?       — Эй, прекратите ругаться. Я пытаюсь найти страничку Хелен в соц. сетях, — Рози затушила начинающийся конфликт.       — Ты умеешь читать? — удивился Филипп, что вызвало улыбку Хелен, которую она тут же погасила.       «Не самое лучше начало знакомства»       «Чувствую себя здесь лишней»       — О, братец, я ещё и считать умею, — фыркнула блондинка. — Дважды два четыре.       — На этом твои познания в математике и заканчиваются, — Филипп отложил ноутбук на рабочий стол, и обратился к новоявленной родственнице. — Присаживайся. Рассказывай какой он большой?       — Кто? — она уселась на низкое кресло у окна.       — Мир, в котором нас нет.       Девушка замялась:       — Эм…       — О, мой Бог! — воскликнула Рози, поднимая взгляд на Никсон. — Ты что состоишь в рок-группе?       — Состояла, — поправила она девушку.       — Очуметь! — взвизгнула блондинка. — Фил, ты только глянь в каких барах она выступала. Да это же талант, Хелен! А можешь сейчас что-нибудь сыграть?       Девушка покраснела от таких хвалебных слов кузины:       — Я как бы на ножах с отцом, и не хочу давать ему повода для успокоения. Если я возьму в руки гитару, то считай — проиграла в этом бою.       Рози потянулась на кровати брата:       — А позволь узнать с чего такая вражда?..       — Папочки же всегда носят дочерей на руках, — язвительно вставил свои слова Филипп, занимая подкатываясь ближе к Хелен. — Строй логические цепочки, Роз. Хотя твоим блондинистым мозгам — это не дано. Отец Хелен — полицейский. Представь, что наш с тобой отец навещает нас раз месяц, при этом с вечно недовольной миной. Поверь, тебе с таким не захочется разговаривать.       — Но… наш отец совсем другой.       — А я и не говорил, что он такой же, как и мистер Генри.       — Нет, ты точно хотел сказать, что папа — тюфяк! — раздраженно отмахнулась девушка от слов брата. Можно было даже сказать: показушно. — Просто ты не такой, как он, вот и дуешься, а мистер Генри — мужественный, серьезный мужчина. Мечта… Ничего не подумай, Хелен, но для своего возраста он очень даже нечего.       — Мне незачем обижаться на отца, на которого я не похож. И твоя озабоченность серьезными дядьками — огромная проблема.       — Ничего не могу сказать про внешность — всю жизнь на его рожу смотрю, а вот характер — сквернее некуда. После того, как умерла мама, он стал патологическим женоненавистником. Всё его пассии разбегались только от слов: твоё место у плиты, женщина, или ты нужна мне лишь для секса. Впрочем и по поводу этого мы тоже ругались. Так что, Роз, не советую. Такой как отец будет тюкать и понукать всю жизнь за то, что недосолила суп.              — Ой, да всё это бред. Если два человека любят друг друга, то и на уступки пойдут.       Филипп издал смешок, а Хелен закатила глаза:       — На уступки люди идут не когда любят друг друга…       — А когда уважают, — добавил парень.       «Все-таки у нас больше сходств с Филиппом, чем с его сестрой»       «Интересно, долго ли он будет на меня смотреть волком?»       — А вы такие эксперты по этом вопросу! У одного и девушки никогда не было, а другая не может пойти на уступку с отцом, — пошла на открытое противостояние Рози. — Удивительно быстро вы спелись, родственнички.       — Мы не спелись, как ты выразилась, а сошлись во мнении. Просто это взгляд взрослых людей, а не инфальтильных дурочек, — Филипп сложил руки на груди. — И то, что у меня не было отношений — не играет особой роли.       — Тогда бы уже нашел себе кого-нибудь! — воскликнула Рози.       — Как ты это себе представляешь? — парень подался вперед на инвалидном кресле. — Прости дорогая, мы не сможем пойти в кино, так как там не пандуса для меня, или прости, но сегодня мы не встретимся у меня операция, или ой, я никогда не смогу ходить, да и детей у нас не будет! Как на мою проблему отреагирует нормальная девушка? Да от меня все шарахаются, будто я прокаженный.       Парень знатно пристыдил сестру, чем вызвал ещё больший приток уважения к нему. Но Хелен, хоть и не хотела этого признавать, — Филипп был достаточно симпатичным и на прокаженного похож не был — был полностью прав. Её не красивая реакция на инвалидность парня — прямое тому доказательство.       — Ладно, оставим этот разговор для другого раза, — сдалась Рози. — Лучше пусть Хелен расскажет про тусовки в Нью-Йорке. Кстати, на счет тусовок. Не хочешь сегодня посетить Шахту?       Филипп рыкнул:       — Не смей, Роз. Я понимаю, что тебе хочется выпендрится городской девчонкой, но тебя уже не раз ловили во время комендантского часа. А если снова застукают: копы могут придумать что-то по-серьезней, чем разговор с родителями.       — Ой, святоша нашелся, — она посмотрела на брата не озвучивая фразу до конца, явно скрывая что-то от Хелен. — Я спросила не тебя, — Рози повернулась к кузине. — Так что?       Понимая, что у брата с сестрой какой-то не решенный конфликт, девушка решила оставить всё так, как есть. Да и какое-то дурное предчувствие было на душе только от одной мысли: пойти куда-то ночью по неизвестному городу, тем более что это город был на Аляске.       Хелен встала со скрипучего кресла:       — Думаю, что с меня на сегодня приключений достаточно. Хочу спать, да и нужно разобрать вещи, — она подошла к выходу. — И советую все-таки иногда прислушиваться к брату, Роз. Не могу с точностью, как часто он несет пургу, но толика правды в его словах есть. Спокойной ночи.       Филипп никак не прокомментировал похвалу из уст Никсон, а Рози так и осталась сидеть с открытым ртом на кровати брата, когда Хелен тихо прикрыв за собой дверь, отправилась в комнату.       Прошмыгнув мимо уставившегося в кухонный гарнитур отца с пустым взглядом, Хелен поднялась по лестнице и открыла дверь в свою комнату. Ожидая гостей старушка Джин подготовила сменное постельное белье на кровати, что пахло свежей лавандой и горным воздухом.       Комната была узкой, вытянутой. Напротив двери было окно, что выходило на задний двор, открывая поистине сказочный вид на сад. Где-то меж кустов бегал Пилигрим, от ветра шуршала трава, вдали, у искусственного пруда, летали светлячки.       «И правда — сказка», — подумала девушка, когда подошла к окну.       Вдоль стен стояла немногочисленная мебель: деревянный шкаф с зеркалом, письменный стол с разводами от краски, удивительно широкая кровать для такой комнаты, и небольшое раскладное кресло, где, по-видимому, будет спать Рози. Особо интерьера в комнате не было, лишь чистые светло-персиковые стены, да старый вязаный половик под ногами.       Пожалев, что не взяла с собой ни одного постера, девушка быстро привела себя в сознание.       «Думаешь так, будто никогда не вернешься в Нью-Йорк»       «Хотя и здесь перекраивать все под себя нет смысла: отец же сказал, что они здесь временно живут»       В этот самый момент, когда Хелен методично раскладывала вещи в шкафу, в комнату вошел упомянутый в её мыслях отец, говоря:       — Ещё не успела приехать, а уже конфликтуешь с родственниками? — он оперся о дверной косяк.       Девушка бегло поднимает взгляд серых глаз:       — Стучаться не учили? — тишина в ответ. — Ни с кем я не конфликтую. Кто виноват в том, что одна тупая дура, совершенно не замечающая действительность, а другой не может принять того факта, что инвалид, и постоянно этим оправдывается.       Отец нахмурился:       — Я вообще не о них спрашивал. Но видимо ты и с ними успела наговориться, — Хелен поджала губы, признавая свою оплошность. — Тётя Джин очень расстроена. Она ожидала от тебя более… радушного знакомства.       — Да мне пофиг, кто и чего от меня ожидал.       — Не переноси свою обиду на ни в чем не повинных людей…       — Какого черта я вообще тебя слушаю? Дверь там. Прошу меня не беспокоить с девяти вечера до бесконечности.       — Нет, ты видимо меня не поняла, маленькая нахалка, — теперь уже более строго проговорил отец, прикрывая за собой дверь. — Я сказал тебе: не показывай лишний раз свой характер людям. И ты должна воспринимать эти слова, как приказ.       — Я не твоя подчиненная, чтобы исполнять приказы!       — Ты — моя дочь, а значит я имею право тебе приказывать, — он сделал резкий шаг вперед.       Хелен пораженно замерла. Такой явной ненависти в его глазах она никогда не видела.       «Почему-то стало вдруг больно»       В глазах девушки предательски сверкнули слезы, тая в себе обиду:       — Что бы на твои слова сказала мама?       Внутри мужчины всё перевернулось.       Та боль, которую он вынашивал долгие годы схлестнулась с жестокой реальностью:       — Она умерла! Её больше нет, — четко проговаривая слова начал наступать Генри. — И она не может ничего тебе сказать. Забудь про неё, будто сон, Хелен. Ты — моя дочь, а я — твой отец. Мы остались с тобой вдвоем в этом мире. Так есть и будет. И лучше тебе начать себя вести адекватно, пока выдержка ещё при мне! Боюсь, ты просто не в курсе, каким строгим отцом я могу быть.       «Мне не нужно представлять. Я и так всё знаю»       Едва сдерживая слезы, девушка прошептала:       — Уходи.       Не прощаясь, отец вылетел из комнаты громко хлопнув дверью. Стены вместе с психикой девушки предательски затрещали. Онемевшие ноги окончательно ослабели, и Хелен медленно опустилась на пол. Рот искривился от рвущейся наружу душевной боли, а по щекам побежали горячие слезы.       «Как ты можешь говорить так о маме, урод?»       «Зачем я тебе вообще нужна, если тебе нет о меня дела?»       «И почему так больно от твоих слов?»       «Ненависть — теперь моё второе имя. Впредь обращайся ко мне именно так, отец. Ведь теперь это дело принципа — идти наперекор твоим словам»       Раскачиваясь из стороны в сторону в попытке успокоить себя, девушка продумывала коварный план мести. Она так сильно вонзилась длинными ногтями в предплечья, что казалось, порвала черную джинсу куртки.       «Не думай, что я проиграю эту войну»       Именно в таком состоянии её нашла Рози.       Она тихо отворила дверь, и удивленно уставилась на кузину, но узнать причину её истерики она не успела. Хелен подняла ледяные, серые глаза в которых плясал праведный гнев и спросила:       — Что ты там говорила про Шахту? — боль в голосе. — Я согласна.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Два квадроцикла затормозили на последнем съезде с грунтовой дороги. Джеймс перезарядил ружье; в тишине щелкнул затвор. Темные еловые ветви настороженно шуршали под сильным ветром, скрывая за своими стволами голубое сияние огромной луны. Небо было чистым, словно темный шелк с россыпью бриллиантов.       Так далеко от цивилизации. И так прекрасно.       — С чего начнем? — Форк заглушил квадроцикл, доставая из коробки под сидением запасные дротики с наркозом для диких животных. — Будка управления находиться у ворот.       — Да, думаю сначала следует проверить идет ли ток по забору, а уже потом искать пробоину, — Пётр настороженно озирался по сторонам. — Какое-то у меня дрянное предчувствие, друг мой. Сейчас кто-нибудь в заповеднике есть?       — Ты со своей Шерил уже все мозги пропил, — Джеймс показушно закатил глаза, продвигаясь по узкой колее к главным воротам, через которые завозили животных год назад. — Весь месяц город на ушах, а ты, как ни в чем не бывало! Зоологи приехали каких-то там доисторических гусениц рассматривать на границе заповедника. Мэра, в прямом смысле, они заебали. Две недели пороги все оббивали, что б выдали охотника в соглядатая…       — И что ж? Из наших кто-то согласился?       — Деньги играют свою злую роль. Бак! — Джеймс усмехнулся. — Наш вечный искатель приключений, согласился. Вот уже две недели днюют и ночуют там.       — На связь то они выходят? Или мишки уже отметили начало осени? — хохотнул Уорингтон.       — Да чёрт его знает! Ты с этим вопросом обращаешься не по адресу, Пит.       — Что ж, если что мы знаем, кого можно обвинить в поломке.              «Туристы всегда во всем виноваты. Даже если имеют два высших образования»       — Если такая вообще происходила, — Джеймс прислушался к диким звукам природы. — Твою мать…       В центре ворот зияла огромная дыра.       Пётр кинулся проверять напряжение в заборе, а Джеймс, что-то предчувствуя, поднял ружье над землей, и осмотрелся.       Кусты дикого малинника шуршали из-за сильного ветра, тут и там стрекотали кузнечики, а вдоль забора бежала маленькая мышка. Форк всегда был достаточно внимательным к деталям, и даже сейчас, он высоко поднял голову, натыкаясь на целую стаю черных кондор. Догадка стремительно достигла гипофиза в головном мозгу.       — Открывай ворота, Пит, — крикнул ему Джеймс.       — Ты с ума сошел? Там напряжение, так шарахнет — не покажется! Ни один нормальный зверь не мог такого сделать. Слово тебе даю, что ученые эти что-то натворили…       — Я тебе что сказал, придурок? — Джеймс повысил голос, наблюдая за черными кондорами. — Иди за мной следом.       — Зачем нам туда?       — А за тем, что на небе падальщики, и где-то здесь гниет туша.       — И сдался тебе этот олень, Джейми?       — Ты уверен, что это олень? — он посмотрел на Петра, что в секунду изменился в лице       Они открыли ворота и шагнули в пугающую темноту.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Выбраться из дома — оказалось простой задачей. Девушки дождались, когда Джин и Генри уйдут в свои спальни, а уже позже спустились к Филиппу, заранее оставившему окно открытым. Так они миновали две проблемы: шум с дверью и Пилигрима, что все еще гулял в саду.       Хелен не могла не заметить то, с каким взглядом новоявленный кузен провожал из в «Шахту»: полным презрения и непонимания. Конечно, Фил дураком не был, но такой перемены в поведении девушки не ожидал; на прощание он попросил их не задерживаться и вернуться домой до того, как проснется старушка Джин.       Прокручивая тяжелый день у себя в голове, Хелен неспешно брела по пустынному городу, иногда сожалея, что решилась надеть короткое черное платье и любимую черную косуху с протертыми локтями.       Рядом шла довольная Рози, не замолкавшая ни на минуту:       — … Ребята там, в принципе, хорошие. Ну, уж точно не хуже парней Нью-Йорка! Хотя это с какой стороны посмотреть. Только это, — она схватила Хелен за локоть. — Ты у них ничего из рук не бери. Есть люди, которым я доверяю на все сто, но вдруг… лучше перестраховаться, Хелен.       — Не волнуйся, не в первый раз, — девушка кивнула, отцепляя тонкие пальчики от своей кожаной косухи.       Девушки брели по тихой улице в долине Холзи — живописном месте, почти оторванном от всего остального города. Дороги были пустыми, и лишь редкие фонари подсвечивали окружающий мир.       Хелен шла с четким намерением сделать на зло своему отцу. Хотя одновременно с этим она понимала, что отец ничего не увидит — он спит, и на зло она делает только себе. Может быть ей нужен выплеск эмоций? Может быть она хочет забыться? Девушка и самой себе не могла дать правильный ответ.       Ей хотелось быть на своей волне, но постоянный зуд со стороны вездесущей Рози только сбивал весь настрой. Они шли уже двадцать минут по мрачному пригороду и более ужасного времяпрепровождения ещё не было в жизни Хелен.       — Ты уверена, что мы идем в правильном направлении? — когда они свернули с главной дороги на узкою, заросшую колею, Хелен в ступоре остановилась. — Больше похоже на дорогу к логову маньяка.       — Да осталось то всего-ничего. Метров пятьсот.       — Я как-то надеялась напиться, а не совершать спринтерский заход, — обходя очередной ручей, пробурчала девушка. — Ты именно поэтому с собой не берешь Фила?       «Блять, я только что его заочно обидела»       — А он тут причем?       — Думаешь, Филипп не видит того, как ты его стесняешься? — Рози косо взглянула на кузину. В её взгляде истинно читалось непонимание. — Да ты прикалываешься!       — Я не хочу говорить о нем, особенно о твоих странных намеках, Хелен. Мы почти на месте, — она кинула последний хмурый взгляд, а потом как ни в чем не бывало нацепила на милое личико улыбку.       Хелен сделала свои выводы.       Пройдя через небольшой перелесок, они оказались на небольшой поляне. Когда-то здесь находилось намывающая золото шахта. Широкие туннели расползлись на многие километры и ручьи давно вышли из деревянных желобов. Городские власти сообщают, что не смотрят на опасность обрушения старинных конструкций — туристы до сих пор пытаются найти здесь золото.       Подростки давно облюбовали эти места. Худенький домик начальника шахты стал местным клубом: туда принесли генератор, подключили светильники, ребята по-старше затаривались алкоголем в Сусексе, а один из парней обеспечил «крышу» для нелегальных тусовок в лице главы города.       Дверь в дом начальника шахты был открыт, и девушки могли спокойно наблюдать за всеми остальными подростками, попавшими в зону видимости. В центре стоял огромный, ведавший виды, диван. Закинув ноги на деревянную перекладину дивана, сидел парень, весело обсуждавший прошедший матч по баскетболу. Было видно, как старается завладеть вниманием публики этот юноша: он активно жестикулировал, улыбался, смотрел в глаза, но чего-то не хватало. Пока Хелен и Рози подошли к домику, разговор стих, а незнакомец устало лег на диван, провожая грустным взглядом своего друга.       — Это Джаред, — тихо шепнула кузина. — Редкостный придурок.       — Странно, выглядит по нормальнее некоторых, — Хелен легко кивнула головой на его собеседника парня с массивными плечами, глубоким хриплым голосом, что вместе с какой-то девчонкой смеялся над тупым роликом из интернета. Это было что-то настолько глупое, похожее на: «Смотри, червяк. А если поползет?», — что в какой-то момент этого Джареда стало искренне жаль.       Хелен не сомневалась, что рассказывал он и правда что-то интересное.       Рози перепрыгнула через порог со словами:       — А вот и я! — все повернулись в сторону пришедших. — Со мной тут увязалась…       «ЧТО, чёрт тебя дери?»       Хелен раздраженно вскинулась на замечание девушки, что, к слову, даже бровью не повела.       — Э-эм. Это моя кузина — Хелен. Она из Нью-Йорка.       — Привет, — девушка вяло поздоровалась, проводя оценочным взглядом по комнате в поисках алкоголя.       — Ух ты, я-то думала, что скоро забуду как другие люди выглядят. Редко увидишь новых жителей, — пропела незнакомая девушка, и не представившись, махнула на прощание рукой. — Приятно было повидаться, ребята, но нам с Марком пора.       — Удачи ему с белым другом.       — Пусть проблюется.       — Если что, ты не знаешь кто тебе это дал! — зазвучал разномастный хор, когда зеленоватого на вид Марка, девушка увела из этого притона.       Рози под звенящий смех и громкую музыку куда-то ускользнула, и Хелен осталось в городом одиночестве.       «Что ж, может это и к лучшему»       Хелен осторожно прошлась по периметру комнаты, и не заметив алкоголя, в разочаровании опустилась на диван, где всё ещё отдыхал Джаред.       Он о чем-то сосредоточенно думал и только спустя пару секунд он перевел нахмуренный взгляд на девушку возле себя:       — Ты кто?       — Хелен.       — Никогда не видел тебя здесь, — взгляд его немного затуманен.       — Я приехала пару часов назад. Логично, что мы не встречались. Меня Рози привела…       — А, Роз, — он усмехнулся. — Ну будь готова к транспортировке её пьяной тушки до дома на своем горбу.       — Заткнись, Джаред! — выкрикнула Рози из-за его спины.       — Я заткнусь только после того, как ты согласишься поцеловать меня, цветочек.       Рози фыркнула:       — Ага, бегу и падаю! — саркастично ответила девушка.       Хелен перевела взгляд на сестру, что на удивления не выглядела расстроенной, а наоборот, после легкой перепалки с заядлым энтузиазмом подкатывала к ещё одному незнакомому парню.       «Меня уже немного раздражает то, что я никого не знаю»       Рози, прижавшись упругим бедром в кожаных штанах, к подлокотнику огромного кресла, в котором сидел парень. Они о чем-то тихо переговаривались. Точнее она старалась флиртовать, но молодой человек словно не замечал её вовсе. Его опущенный взгляд и прикрывавшая лоб темная челка создавали видимость того, что ему совершенно фиолетово на девушку.       Джаред долго молчать не стал:       — И прекрати флиртовать с моим другом. Во-первых, у меня обливается сердце кровью от одной мысли, что ты хочешь быть с другим, а во-вторых, всем известно, что Айден монах и живет праведной жизнью без женской ласки, — все в комнате рассмеялись.       «Да он чертовки пьян!» — усмехнулась про себя Хелен.       — Джаред, — пресек его упомянутый Айден.       — А что? Я не прав? Уже какой месяц, Рози, всё увиваешься за нашей главной скромницей Кетчикана? Хотя слушай, бро. Может ты не просто так стал моим другом… Может ты это…       — Джаред, ещё одно слово, и я не посмотрю на то, что ты — мой друг и сын мэра, — Хелен удивленно раскрыла глаза.       «Этот придурок — сын мэра?!»       Рози только пожала плечами, когда они переглянулись.       Но Джаред уже забыл, о чем говорил, и пока мысль снова не улетела, он зацепился за одно слово:       — Кстати, на счет сына мэра, — он, пошатываясь поднялся во весь рост на диване. — Эй, вы все! Слушайте. Скоро выборы, и отец мне так прозрачно намекнул… Короче, лавочка закрыта, расходимся.       — Что?       — О чем ты, Джар?       Он закатил глаза:       — Я четко сказал, что больше тусовок не будет. Завтра мы с Айденом заберем генераторы. И если я увижу хоть одно человека на Шахтах в период выборов, то будьте готовы отвечать за свои действия.       — А не много ли ты на себя взял, Джар?       — Придурок, — постепенно люди начали покидать помещение, кидая на Джареда косые взгляды.       Хелен расслабленно откинулась на спинку дивана.       «Это определенно какой-то сюр. И он мне безумно нравиться. Сразу столько вопросов как и почему?»       Спустя какое-то время Джаред поднялся на ноги:       — Ну, раз я испортил всем настроение, — он сделал музыку громче. — Нужно это отметить!       Рози до этого молчавшая, издала смешок.       — Джар, я знаю тебя всю свою жизнь. Твой отец всегда побеждает. Зачем этот фарс? — спросила Рози.       — А может быть я хотел остаться с тобой наедине, моя королева, — он танцующей походкой подобрался к девушке, завлекая в ритмичный танец. — Давай, Роз, расслабься наконец-то…       — Пригласи лучше Хелен, — она отодвинулась от пьяного парня, прижимаясь к плечу Айдена.       Хелен рассмеялась:       — Лучше дай мне выпить.       — А что тебе ещё дать? — Джаред мигнул одним глазом.       — Очень тупой подкат, Казанова. Работай над харизмой.       — Новенькая, а уже такая борзая, — он протянул ей бутылку. — Держи, заслужила.       — Благодарю Вас, господин, — девушка улыбнулась своей самой широкой улыбкой.       Айден перевел свой тяжелый взгляд с потерявшей к нему интерес Рози на эту новенькую, и в какой-то момент все его внутренности вздрогнули. Темные волосы ложились пышными локонами на широкие для девушки плечи, платье кокетливо поднималось по бархатному бедру, когда она активно жестикулировала при разговоре. Она смеялась над шутками Джареда, хотя над ними никто никогда не смеялся. Она была новым глотком в этом тусклом городе.       «Что-то в ней есть знакомое…»       «Может быть…»       «Нет, она, наверно, сразу бы узнала меня»       И на протяжении всего разговора Джареда и Хелен, Айден не отрывал взгляд с последней, что к удивлению, совершенно не смущало девушку. Хелен могла прикрыть глаза пышными ресницами, скрывая острый взгляд направленный на молодого человека. Но она ничего ему не говорила.       Хотя нет, был момент:       — А что твой друг думает по этому поводу? Мне кажется, или он в другом мире сейчас, — парень подавился, задумываясь ещё сильнее.       — Кто? Айден? — удивился Джар, легонько поглаживая плечо раскрепощенной девушки. — Да он никаких баек про город не знает. Чуть больше года на этих дрянных островах живет.       — Значит, ты тоже не местный?       — Я француз, — буркнул молодой человек.       Глаза Хелен расширились:       — Pourquoi je n'entends pas ton accent? — скороговоркой спросила девушка, на секунду поверив в свои силы.       — Je suis bilingw, — и смотрит прямо ей в глаза. — А ты почему так хорошо говоришь по-французски?       — В школе изучала, — отмахнулась она, возвращаясь к разговору с Джаредом. — Так что там с ведьмами? Ты так и не рассказал.       Айден усмехнулся:       — Опять рассказываешь эту глупую байку? Её все по сто раз на дню цитируют.       — Ничего такого в ней нет, и если ты слушал её тысячу раз, то прошу заткнуться, месье, — с легким пренебрежением в голосе сказал Джаред. — Я тут, может быть, просвещаю людей.       — Думаю, что эти байки можно отложить до школьного похода. Третьеклассникам будет очень интересно тебя слушать, — Айден усмехнулся, откидывая голову на спинку кресла.       — Вечно ты… — шутливо пожурил его друг. — Ведьмы, да. Есть очень интересная история о том, как вообще на территории Кетчикана появились. Были две женщины: одна праведная монашка, открыла первую школу, а вторая — проститутка.Блин, где-то увидела про Кетчикан такую историю и решила вкрутить в сюжет И все бы ничего, но считается, что монашка была ведьмой. Ну и как-то так получилось, что в порыве страсти очередной любовник придушил проститутку. Сестра наслала на него такое проклятие, что до сих пор сторожевые города говорят, что видят дикое животное — не волка, ни медведя, ни человека — что-то среднее, между. Выходит он только ночью, в полнолуние, когда молоденькие девочки гуляют в одиночестве, — всё это время Джаред ловко перебирал кончики длинных темных волос Хелен, но девушка старалась не замечать очевидного подката. Его рука покоилась на спинке дивана непозволительно близко.       «У него видимо в очередной раз не получилось с Рози, и он решил переключить внимание», — подумала Хелен.       — Пожалуй соглашусь с Айденом — история дерьмо. Не знаю кого она может напугать, — девушка потянулась за другой бутылкой, не заметно отодвигаясь от руки молодого человека. — Но если посмотреть на это с другой стороны, то история противоречит самой себе. Почему именно эти две женщины решили послиться на этих островах? Как тут оказалось такое количество мужчин, что можно было открыть бордель? И самое главное, к чему ей вообще было насылать такое странное проклятие?       — Значит ты уже не отрицаешь существование магии? — спросил довольный Джаред.       — Я и не отрицала. Просто никогда не сталкивалась, — она усмехнулась. — Конечно, увижу что-нибудь сверхъестественное, обязательно тебе скажу.       — Буду ждать.       Напряженное тело Айдена пошевелилось в кресле, чем привлекло внимание девушки. Создавалось впечатление, что город переполнен блондинами нордического типа — офицер Блей, Джаред, Рози и Филипп. Нет, она не сомневалась, что за столько лет в это деревне все друг другу родственники, но не так же фигурально.       «Они все одинаковые»       Но Айден не был на них похож. Темные, прямые волосы. Отросшая челка, что прикрывала зеленые глаза. Обычный парень, мимо которых Хелен проходила каждый день в Нью-Йорке. Но всё дело было в его поведении — все его тело словно кричало, что ему тошнотворно общение с этим окружением, что он постоянно пытается найти подвох, словно никому не доверяет.       «Это безумно странно. Хотя, мы чем-то похожи»       Джаред резко позеленел, и вскочил с дивана, умчавшись на улицу.       Айден неловко бросил:       — C’est la vie. С ним такое часто, если слишком много выпил, — он поморщился.       — А почему ты не пьешь? — девушка сложила нога на ногу, направляя острое колено прямо на него.       «Даже сейчас мне доверяют. Все эти сантименты, язык тела. Идиоты» — Айдена скрутила волна гнева.       — Не люблю…       — Почему ты считаешь, что вокруг тебя одни идиоты?       И всё.       Мир схлопнулся.       Парень непроизвольно замер, когда она озвучила ту мысль, что крутилась весь вечер у него в голове.       «Как такое может быть?»       Но ничего ответить он не успел, так как вернулся Джаред, чуть менее зеленее, чем прежде.       Хелен понимающе улыбнулась, без слов понимая его нежелание отвечать.       С появлением друга в помещении напряжение никуда не делось, и теперь Айден уже более пристально рассматривал девушку, словно пытался увидеть в серях глазах всю суть мироздания, её секреты, её демонов.       — Что-то давно не видно Рози, — Джаред выпил прохладной воды. — Не видели куда она пошла…       И тут у всех по телу пробежал табун ледяных мурашек.       Где-то из-под пола раздался женский крик.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Генри Никсон ворочался на новой кровати, чувствуя вину перед дочерью.       Пару раз он уже порывался зайти к ней в комнату, сказать, что это было ужастно с его стороны такое сказать. Он хотел сказать, что ему истинно жаль и он готов загладить свою вину любым способом.       Но останавливался у своей двери, плотно её прикрывая, ведь знал, что характер его дочери — точная копия его. Она скорее пошлет его, чем скажет, что ей больно. Рука потянулась к бумажнику.       Генри посмотрел на фото жены:       — Прости, что не был с ней в детстве, и что сейчас она не воспринимает меня как отца. Прости, милая, — он провел большим пальцем по фото улыбающейся молодой женщины, которую так никто и не сумел заменить.       Телефон засветился:       Джессика: Как Хелен? (пауза) С тобой я мириться не собираюсь. Ты поступил, как мудак.       Он быстро написал ответ:       Генри: Херово. Знаю.       «Я всего лишь загляну к ней. Может получиться конструктивный диалог?» — на часах было два часа ночи.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Женский крик, а потом мужская ругань.       — Это из подвального помещения, — Айден сорвался с места, словно только этого и ждал.       — Что там?       — Место для парочек, что хотят уединиться, — Джаред поспешил за другом.       В коридоре, соединявшим две большие комнаты, находилась неприметная старая дверь. Джаред включил фонарик на телефоне и отдал его Айдену, что забыл свой телефон дома. Парни выглядели взволнованными.       Хелен начала спускаться по крутой лестнице, уходящей в темноту.       «И на кой чёрт Рози туда понесло?»       Картина была до жути странной. Рози, раскрасневшаяся, с задранной к груди кофточкой, распущенными волосами, и рядом бледноватый качок, что смеялся с тупых видосов, когда Хелен пришла.       — Рози, я не поверю, что у него ты увидела что-то, что тебя так сильно впечатлило, — Джаред кинул презрительный взгляд на парня, что был шире и выше его раза в два.       — Что тут за херня происходит? — спросила Хелен.       — Мы… ну, мы решили, — девушка смущенно поправляла кофточку.       — Мы поняли. Что дальше? — спокойно спросил Айден.       — Я прижалась спиной к этот стене, и на немного провалилась, а там… там кто-то рычал, — её начало трясти.       — Может это просто лиса? — как ни в чем не бывало спросила Хелен, на что все посмотрели на неё как на дуру. Взгляд Айдена стал более цепким, словно он полностью не согласен с предположением девушки.       Тихое рычание опять раздалось где-то рядом. Хелен вздрогнула, выронив из рук телефон. Айден и Джаред одновременно выругались. Рык точно не принадлежал лисе. Это было что-то большое.       Небольшая паника сопровождалась энергичным побегом этого качка со словами:       — Да пошли на хер со своей мутью! — Хелен хотела было побежать следом, но дверь наверху хлопнула.       — Блять, — Джаред протер лицо, унимая страх. — Этот придурок забыл, что дверь сломана.       — Как сломана? — сдавленно прошептала Хелен.       Теперь эта ситуация уже не на шутку пугала.       — Вот так! Изнутри не откроешь, — с досады Джаред пнул что-то правой ногой. Рози тихонько завыла. Джаред подошел к ней и приобнял за плечо. Было видно, как Рози ему доверяет: она прижалась к его плечу и тихонько заплакала, словно была на грани истерики.       — Давайте не будем паниковать рань…       Опять рык, но теперь тише, чем был до этого.       Хелен могла поклясться, что где-то есть проход.       «Просто не может быть такого, что звук исходит откуда-то из-под земли. Такого просто не может быть!» — девушку неожиданно осенило.       — Нет, ты этого не сделаешь, — Айден видел меняющиеся черты лица девушки, словно она что-то задумала. Хелен подняла телефон и направила его прямо на стену, что оказалась настилом из старых досок       — У тебя кто-то спрашивал разрешение? — девушка подлетела к стене, и начала методично отрывать доски огромными, ржавыми гвоздями. — Ты мне поможешь или так и будешь стоять столбом? — и уже тише добавила. — Отсюда точно есть выход.       Если бы Хелен только знала, что это действие — предзнаменование конца. Конца детства и юношества. Дальше ждала только взрослая жизнь, наполненная горечью потери близких, нерешаемых головоломок и смертельной опасностью. Старые, дряблые доски отрывались с трудом, застревая огромными занозами в холодных, бледных руках девушки. Она отрывает одну за одной доску, чувствую душой, что этого делать совершенно не нужно делать.       «Не по делу я это затеяла», — она кинула косой взгляд на Айдена, когда они оторвали третью доску.       И тут резкий, противный звук.       Словно что-то скользкое прошлось по левой ноге.       — Что это? — сдавленно прошептала девушка.       Зеленые глаза парня блеснули в темноте:       — Отойди, и не опускай взгляд. Смотри только на меня, — он выставил руки перед девушкой.       Тревога поднималась по телу от этого спокойного голоса. Она услышала рваный выдох Джареда за спиной, и поняла — это полная пизда.       Опустив взгляд, она сдержалась, чтобы не закричать.       Рози завыла пуще прежнего:       — Ребят, что за херня?       — Отвернись! — приказал Айден, перехватывая Хелен за талию и оттаскивая в сторону.       — Чёрт, этот придурок сделал здесь лаз в шахты.       — Кто? — спросила Хелен, безотрывно наблюдая за этой страшной картиной.       — Тот, кому принадлежит этот дом.       Хелен неосознанно схватилась за предплечье молодого человека, до боли впиваясь в джинсовую куртку отросшими ногтями.       Теперь стало понятно, что упало к её ногам. Точнее укатилось.       Это была голова.       Молодой мужчина. Темные с проседью усы. И застывшие голубые глаза источавшие настоящий ужас.       Без всяких сомнений это был — крик:       — Папа!       Рози начала вырываться из хватки Джареда, что с большей силой сжал её в крепких объятиях.       — Это мой папа!       — Уходим, Джар, — Айден начал подталкивать девушек к лестнице.       В суматохе, толкая друг друга, но они всё же поднялись наверх.       — Отойдите немного, — Айден с ноги выбил дверь. — Вперед. Девочки первые! Рози выбежала из подвала, забирая с собой бесь ужас.       Хелен на ватных ногах выбралась в коридор, придерживаясь за стены. Ужас сковал легкие, — и она была в шаге от панической атаки.       Рози порывалась обратно, но Хелен перехватила её, уводя за собой, но тишина сзади остановила её:       — Где Джаред? — Айден побледнел.       — Я здесь, — голос Джареда раздался с лестницы, и уже через секунду он появился перед ними с окровавленной рукой. — Зацепился за какой-то гвоздь.       — Все в порядке? — поинтересовался Айден.       — Да.       — Тогда сматываемся от сюда.       — А как же мой папа? — Рози била истерика.       — Мы вызовем полицию, — Джаред взял Рози под руку, выводя их из домика быстрым шагом.       Но потом он неожиданно остановился, когда в окнах отразился красно-синий фонарь, и в дом ворвались с оружием «наготове» офицер Дерек Блэй и Генри Никсон.       — Как хорошо работают наши службы, — Хелен обессилено рухнула.       Наступила приятная темнота.