Выручай-комната

— Здорово! Спасибо большое, Юнги.       Чонгук внимательно изучает все занятия, которые будут проходить у четверокурсников на следующей неделе. Юнги без проблем согласился достать для ребят это расписание, даже не стал уточнять, для чего им это нужно. — Ты сегодня один? — интересуется Юнги.       Чонгук аккуратно складывает пергамент, на котором указана информация по занятиям, и внимательно всматривается в лицо старшего. Он очень хорошо помнит разговор с Чимином и всё то, что ему сказал лучший друг. Лицо Юнги, как обычно, выглядит спокойным и равнодушным ко всему вокруг, но если внимательно присмотреться, заглянуть в самую глубину глаз старосты, то можно уловить приглушенную ноту грусти. — Чимин последнее время был сам не свой, — отвечает Чонгук. — Вроде и улыбается, а на самом лица нет. Тэхён решил, что им нужно немного развеяться и потащил его в Хогсмид. — Ясно, — коротко отвечает Юнги.       Староста отворачивается, чтобы Чонгук не смог увидеть его лицо. Понять это очень легко, да и младший не настаивает. В данный момент он не собирается лезть в их отношения, а пока просто будет в стороне поддерживать своего лучшего друга. Правда, с одной стороны, он может понять Юнги, который не хочет, чтобы Чимин ради него терял всё то, что имеет в своём настоящем. С другой стороны, он не может отвернуться от чувств лучшего друга и будет на его стороне, как и говорил до этого. — Спасибо, — перед тем, как уйти, говорит Чонгук. — Мы сверимся с твоим расписанием, и я скажу, когда будет удобнее подловить Гарри Поттера.       Некоторое время парень смотрит на удаляющуюся спину старосты. Очень хочется остановить его и поговорить «по-мужски» с Юнги, чтобы хотя бы понять, что тот думает, не из слов лучшего друга, а от первого лица. Но Чонгук не делает этого, только продолжает смотреть уже на пустой коридор.       Возвращается он в Выручай-комнату не сразу, ещё некоторое время гуляет по замку. Не часто можно урвать время, когда коридоры Хогвартса пустуют из-за того, что ученикам разрешили посетить Хогсмид. Никто не останавливает его на каждом шагу, не задаёт глупые вопросы, не интересуется, по какому адресу можно отправлять сову, чтобы не потерять связь. Если в своём времени ему часто не дают прохода, то в этом времени многие заинтересованы в нём, как в иностранце, который может показать им новые горизонты.       В Выручай-комнате Чонгука ждёт Тэхён, только Чимина нигде не видно. Старший, как только видит гриффиндорца, показывает ему самую широкую улыбку, на которую только способен и машет рукой, чтобы тот быстрее подошёл к нему обниматься. Кто такой Чонгук, чтобы отказывать Тэхёну? Поэтому уже через считанные секунды сидит на кровати рядом со слизеринцем. — А где Чимин? — после приветственного поцелуя, спрашивает Чонгук и обнимает Тэхёна. — Сказал, — старший поворачивается к Чонгуку, перекидывает ноги через него с обеих сторон и обнимает за шею, — что хочет немного позаниматься в библиотеке, а то от мыслей о Юнги скоро с ума сойдёт. Я предлагал составить ему компанию, — вздыхает Тэхён. — Но он сказал, что хочет побыть один. Я не стал настаивать.       Они некоторое время ничего не говорят. Сейчас на их плечах лежит очень большая ответственность, связанная с миссией, к тому же они переживают за своего друга, который самостоятельно пытается справиться со сложившейся ситуацией. Сейчас, что Чонгуку, что Тэхёну хочется побыть немного эгоистами — просто насладиться друг другом, окунуться в новые для них ощущения. — А ведь знаешь, — говорит Тэхён и целует младшего в щёку, — в наш первый учебный день я к тебе не просто так подошёл. Ты же уже знаешь, что у меня очень хорошая интуиция, — Чонгук немного приподнимает за бёдра старшего и поворачивается к тому лицом. — Я был уверен, что в этом году что-то произойдёт, что поспособствует нашему сближению. — Может быть, — улыбается Чонгук, — тебе посвятить жизнь не зельеварению, а прорицанию?       Ответ Тэхёна тонет в поцелуе, в который его утягивает Чонгук. С каждым разом ему становится мало Тэхёна, хочется целовать дольше, больше и глубже. Иногда Чонгуку даже становится немного страшно от собственных желаний, что он готов чуть ли не сожрать старшего. Хочется обнимать крепче, чувствовать под собственными касаниями бархат молочной кожи слизеринца. Хочется касаться там, где обычно трогать не позволительно. И Чонгук решается, собирает всю свою смелость в кулак и проскальзывает ладонью под край свободной рубашки старшего, осторожно начинает проводить кончиками пальцев по спине Тэхёна и плавно опускает всю ладонь на поясницу, сильнее прижимает к собственной груди слизеринца.       Тэхён удобнее устраивается на бёдрах Чонгука, сильнее обнимает его за шею, чтобы ещё больше углубить поцелуй. Даже небольшая ноющая боль в ноге уходит на второй план, а после и вовсе забывается за всеми этими ощущениями. Не хочется ни на что вокруг обращать внимания. — Чонгуки, — тихо спрашивает Тэхён, когда они разрывают поцелуй. — А ты уже делал, — немного мнётся, — ну, это? — Это? — не сразу понимает Чонгук, а когда до него доходит, то краснеет даже ушами. — Нет, а ты? — парень понимает, что Тэхён старше его, и вполне вероятно, что уже имеет опыт в сексуальных отношениях, но где-то в груди всё равно неприятно покалывает. — Не-а, — пытается скрыть неловкость за широкой улыбкой Тэхён, а потом слишком быстро становится серьёзным. — Но я изучал информацию.       Чонгук немного теряется от такой резкой смены настроения, но продолжает внимательно слушать своего парня. Тэхён продолжает держать маску серьёзности на лице, но по красным щекам и бегающим глазам слизеринца можно легко понять, как тот сильно волнуется и, возможно, по крайней мере Чонгук надеется на это, предвкушает продолжение сегодняшнего вечера. Тэхён говорит о том, что требуется специальная подготовка для того, кто будет принимающей стороной. А Чонгук готов затискать старшего — тот выглядит слишком милым, когда пытается продолжать говорить с серьёзным лицом такие вещи, а сам очень сильно смущается. Потом слизеринец тянется к своей тумбочке и достаёт оттуда баночку с лубрикантом и упаковку презервативов. — Пока мы с Чимином бродили по Хогсмиду, я приметил магазинчик с подобными товарами, — объясняет Тэхён наличие подобных вещей у себя. — Ну, — запинается и опускает глаза. — Подумал, что нам это может пригодиться, — снова смотрит на Чонгука. — Ты же хочешь этого?       Чонгук готов сейчас кричать не только на всю школу, а на всю страну, что он правда хочет этого. Хочет с Тэхёном настолько сильно, что хочется повалить его прямо сейчас и слышать только собственное имя, которое старший будет выстанывать. Но он совершенно не представляет, что нужно делать. Чонгук понимает, чтобы сделать приятно или самому получить удовольствие, необходимы какие-то действия, о которых он может только догадываться. — А кто, — пытается более уверенно спросить Чонгук, но проваливается. — Кто будет? — Принимать? — сразу понимает Тэхён, и младший в согласии кивает несколько раз.       На некоторое время комната погружается в тишину. Тэхён скорее всего обдумывает, как лучше всего ответить на вопрос младшего, да и, наверное, кто действительно будет принимающей стороной из них. Чонгук смотрит на слизеринца и понимает, что очень хочет, чтобы Тэхён позволил ему быть сверху, но вслух пока об этом не решается говорить. Только от представления того, как Тэхён может выглядеть и звучать под ним, заставляют Чонгука возбуждаться. А если судить по красным ушам старшего, тот тоже в голове у себя далеко не милые картины вырисовывает. — Знаешь, — нарушает тишину Тэхён. — Когда я интересовался этой темой, — снова запинается от неловкости, — я был очень любопытным подростком! Так вот, когда я интересовался, то мог спокойно себя представить в любой позиции. А что насчёт тебя? — Меня? — не ожидает подобного вопроса Чонгук. — Эм, — задумывается. — Я… Я никогда не думал о подобном. Возможно… — Чонгуки, — перебивает его Тэхён, — можно я скажу на правах старшего? — получает утвердительный кивок в ответ. — Думаю, — снова обнимает гриффиндорца за шею и неловко улыбается, — на правах старшего хочу предложить тебе свою задницу, Чонгуки.       Чонгук сглатывает вязкую слюну, которая неожиданно успевает образоваться во рту парня. Смотрит на Тэхёна, который моргает своими длинными ресницами и ждёт реакции от младшего. Тот только что и может, так это кивнуть в ответ. Кажется, все слова у него проглотились вместе со слюной. — Отлично! — неожиданно подрывается с места Тэхён и шипит от боли в ноге. — Тогда я займу ванную, чтобы подготовить себя. — Я могу помочь, — выпаливает Чонгук. — Нет, — мотает головой из стороны в сторону слизеринец и скрывается за дверью. — Я со стыда сгорю, если ты меня сейчас будешь видеть, — а потом буквально на секунду выглядывает. — Если только через некоторое время.       Чонгук вот совсем не глупый парень, но сейчас он сидит и смотрит на всё, что оставил Тэхён на кровати, как баран на новые ворота. В теории он может предположить, как можно этим воспользоваться, кроме того, он безумно хочет всем этим воспользоваться, но и при всём этом очень боится. Нет, он не боится самого процесса, ему даже очень интересно. Чонгуку страшно сделать Тэхёну больно и доставить неприятные ощущения.       Когда дверь ванной комнаты открывается, сердце Чонгука готово выпрыгнуть из груди, и он задерживает дыхание. Старший стоит в банном халате на голое тело, улыбается немного застенчиво, а красивые глаза миндального цвета блестят. Чонгук понимает, что не один здесь переживает, и это придаёт ему немного уверенности, но гриффиндорец покорно ждёт, пока Тэхён сам к нему подойдёт. — Знаешь, — говорит слизеринец, — не думаю, что когда-нибудь позволю тебе увидеть подобное зрелище, — немного хромая, он быстро подходит к кровати и седлает колени младшего. — Это было чертовски неловко.       Чонгук на это ничего не отвечает, не успевает этого сделать — Тэхён его сразу же целует. Парень даже через плотную ткань джинс чувствует жар тела старшего, он сам уже весь горит от нетерпения. Настолько, что в районе ширинки становится тесно. Он решает плыть по течению, тем более ему сейчас настолько хорошо, и парня захлёстывают новые эмоции, которые до этого он никогда не испытывал.       Тэхён плавно сползает с чужих колен и ложится на спину, распахивает халат и смотрит на Чонгука. А тот готов в панике выбежать из комнаты, потому что не уверен, что сможет выдержать всё это великолепие, которое сейчас открылось перед ним. Хочется выцеловывать каждый миллиметр этого прекрасного подтянутого тела. Хочется везде поставить свои отметины — знак принадлежности, чтобы каждый в этом мире понимал, что этот нереальный парень занят. Хочется крепко прижимать к себе Тэхёна и вбиваться в податливое тело. — Чонгуки, — вырывает из прострации младшего Тэхён, — мне становится неловко, когда ты на меня так пристально смотришь, но ничего не делаешь.       Чонгук ещё раз проходит взглядом по телу старшего, сложно оторвать глаза от такой бархатной смуглой кожи, длинных стройных ног, постепенно увеличивающегося члена и опухших красных губ. Гриффиндорец расстегивает пуговицу на джинсах, чтобы плотная ткань перестала сдавливать собственный член. Берёт с простыней упаковку презервативов и лубрикант и смотрит на эти вещи, словно впервые в жизни видит. — Чонгуки, — краснея, говорит Тэхён. — Достань презерватив, — он запинается и закусывает губу, когда видит, как младший ловко открывает упаковку. — Потом нужно его надеть на указательный палец и хорошо смазать.       Чонгук снова с трудом отрывает взгляд от Тэхёна. Потому что смущающийся Тэхён — это самое прекрасное зрелище, которое когда-либо видел Чонгук. А настолько открытый перед ним и беззащитный Тэхён вызывает приступы тахикардии. Гриффиндорец старается следовать чётко по инструкциям старшего. Быстро справляется с упаковкой и достаёт презерватив, немного крутит его, чтобы понять в какую сторону он разворачивается, и раскатывает на указательном пальце. После выдавливает немного лубриканта на самый кончик своего пальца и снова смотрит на слизеринца. — Меня нужно подготовить, — с нервным смешком говорит Тэхён. — Чтобы я смог тебя принять. Не бойся, — быстро добавляет старший, когда видит в глазах младшего панику. — Я хорошо себя вычистил. — Не в этом дело, Тэ, — тихо отвечает Чонгук. — Вдруг я сделаю тебе неприятно или больно. — Без этого никуда, — Тэхён передаёт столько нежности и доверия через свою улыбку. — Первый раз никогда не бывает приятным, — он приподнимается на локтях и заглядывает в глаза младшего. — Но с тобой я готов вытерпеть всё.       Они решают поменять позу. Чонгук садится на кровати и прижимается спиной к изголовью, а Тэхён садится к нему лицом на колени. Банный халат уже валяется на полу, и слизеринец полностью обнажённый, а Чонгук быстро разделался со своим верхом. Теперь в прострации находится Тэхён, пока разглядывает натренированный торс гриффиндорца. — Я читал, — обнимая Чонгука за шею и прижимаясь к нему ближе, говорит Тэхён. — Что нужно ласкать здесь, — кивает на собственный член, — чтобы было не так неприятно.       Чонгук проводит кончиками пальцев по головке чужого члена, а в груди у парня самые настоящие фейерверки взрываются. Он знает, что подобными касаниями удовольствия не доставить, поэтому сразу обхватывает член всей ладонью. Тэхён сильнее обнимает младшего за шею и начинает двигать бёдрами под ритм Чонгука. — Чонгуки, — шепчет в самое ухо старший. — Когда один палец будет свободно перемещаться там, — прячет лицо в изгибе шеи гриффиндорца. — То добавляй второй палец, а потом и третий.       Чонгук оставляет лёгкие поцелуи на плече Тэхёна, сам начинает кончиком пальца проводить по напряжённому колечку мышц старшего. Лубрикант и презерватив на пальце позволяют без проблем проникнуть на одну фалангу. Он хочет продвинуть палец немного глубже, но напряжение Тэхёна не даёт этого сделать. Тогда Чонгук начинает проводить от шеи старшего до плеча кончиком языка, а своей рукой на чужом члене работать немного активнее, чтобы слизеринец думал только о приятных ощущениях.       Это помогает, и Чонгук может проникнуть ещё на несколько миллиметров глубже, а Тэхён не знает, куда деть руки. Он уже прошёлся ими по всему торсу младшего, пока лбом утыкается в изгиб шеи Чонгука, а потом проворно расстегивает ширинку на джинсах Чонгука, чтобы полностью освободить возбуждённый орган гриффиндорца. Тэхён одной рукой обнимает Чонгука за шею, а второй подстраивается под его ритм на собственном члене и начинает делать поступательные движения.       Чонгук проникает в Тэхёна на полную длину своего пальца, после небольшого ожидания и вздохов от небывалых ощущений начинает осторожно двигать им. Мышцы заднего прохода у слизеринца всё ещё напряжены, но не настолько сильно, как это было в самом начале. Ему кажется, что он скоро не выдержит и упадёт от переизбытка чувств. Чувствовать на кончике языка вкус Тэхёна, сжимать в ладони член Тэхёна, проникать пальцем внутрь Тэхёна. Ему всё равно мало Тэхёна, слишком мало Тэхёна.       Чонгук начинает дышать чаще, понимает, что ещё немного и он кончит. Дыхание Тэхёна тоже учащается, но времени ему понадобится куда больше — это парень понимает по пульсации в чужом члене. С протяжным стоном он откидывает голову назад и обильно кончает себе на живот и на руку старшего, но из собственной руки орган Тэхёна не отпускает, продолжает надрачивать слизеринцу, а пальцем растягивает анус. — Я тоже, — с придыханием говорит Тэхён. — Скоро.       Много времени старшему не нужно, он кончает буквально через несколько минут после собственных слов. Лица у обоих парней красные, волосы взъерошенные, они тяжело дышат, но при этом улыбаются самой широкой и искренней улыбкой. Чонгук вытаскивает палец из Тэхёна, понимает, что дальше они точно не зайдут. Сегодня им этого вполне достаточно, а в следующий раз Чонгук уже будет знать намного больше. — Акцио, — из-под подушки Чонгук достаёт волшебную палочку, — влажные салфетки.