Много Леди, не их Кот

Первое проявление волшебного лечения Адриан пропустил, будучи без сознания; во второй раз, когда сила Созидания готовилась явиться в этот мир, он был готов и вовсю пучил глаза, чтобы не пропустить ни малейшего отблеска магии. За что сразу получил от Маринетт подзатыльник. — Даже не думай, что ты будешь на это смотреть! — нахмурилась Дюпэн-Чэн, поджимая губы. — Почему это? — Потому что у меня до сих пор болят глаза от светопреставления, которое устраивает лечение. Кот потёр макушку и признал, что Маринетт была права. Если её человеческие глаза получили травму, которую удалось вывести лишь при мягком воздействии Катаклизма, то что же будет с улучшенным зрением? Проверять не хотелось абсолютно. Адриан терпеть не мог ощущать собственную беззащитность. Потом его вообще выставили из комнаты: Маринетт, слушая наставления от своей невидимой квами, сказала Адриану найти какие-нибудь очки на всю их компанию. — И что-нибудь тёмное на окна, — добавила она, не особенно уверенная. Нуар кивнул, но всё-таки решил уточнить: — Это зачем? — Тикки не хочет привлекать внимание других обладателей частей Талисмана. Адриан представил, чем может аукнуться любопытство Арлекина, и побледнел. Нет уж, не надо им таких последствий. Смысл тогда вообще лечить Сабрину? У него ушёл почти час, чтобы найти нечто подходящее. Сначала Кот Нуар хотел было зайти в какой-нибудь магазин штор, но время было раннее, и ни одна галантерея ещё не работала. Как и магазины аксессуаров. Зато точно работали строительные рынки — почему-то их завсегдатаи всегда вставали ни свет ни заря. На Нуара, забрёдшего в мир дрелей и шурупов, посматривали с настороженным любопытством. Репутация у героя была так себе; ну, на то он и чёрный кот. Всегда, где бы Нуар ни появлялся, следом возникали разрушения, бои и множащиеся несчастья. Хорошо ещё, что люди понимали: Кот в этом не виноват. Это всё равно что винить пожарных за то, что огонь возникает, или сантехнику ставить в вину протёкшую трубу. Глупо. — Тебе помочь как… малец? Адриан широко ухмыльнулся. Ну как всегда, он удивлял окружающих своим возрастом. Вообще, облик Кота Нуара был универсальным: герою можно было дать как пятнадцать, — очень хорошие пятнадцать, очевидно, — так и тридцать лет. Адриан развлекался как мог с этой чертой собственного героизма, раз за разом выдумывая различные истории и воплощая их в жизнь. К примеру, однажды в редком интервью он выражался, как престарелый джентльмен. В другой раз, встретив своих фанатов, бесился с ними, словно ему едва исполнилось двенадцать. Сегодня настроение подсказывало сотворить что-нибудь особенное. — Меня мальцом уже лет пятьсот никто не называл, — протянул Адриан, потерев подбородок. — Интересное чувство. Ну помоги, раз предложил. Мужик, заикнувшийся о помощи, о своих словах уже несколько раз пожалел. Но у Адриана совсем не было времени, чтобы шляться по рынку в одиночестве и выискивать нужные предметы. Он понятия не имел, что вообще можно купить вместо штор и очков. — Защита от света? — озадачился помощник. — А насколько сильный свет? — Девушка, посмотревшая на него, получила ожог роговицы вплоть до слепоты. — Долго смотрела-то? Адриан понятия не имел. — Пару секунд. Мужик ругнулся и растерянно потёр макушку. — И надо что-нибудь типа светопоглощающего заслона. Размером с окно. — Вы там что, геройскую вечеринку устраиваете? — Типа того. Пытаемся окончательно избавиться от Арлекина и компании. После этих слов Кота Нуара окружило одобрительное бормотание. Адриан оглянулся, немного сконфуженный: он и не заметил, что во время недолгого диалога с невольным помощником их окружила группка продавцов, покинувших свои лавочки. — Может, ему очки сварочные? — предложил один. — Лучше маску. Очки могут полностью не перекрыть глаза. — Маску точно надо хамелеона, тут и думать не стоит. А стекло… Разговор ушёл в обсуждение каких-то совсем диких нюансов, мелькали названия фирм и буквенные обозначения. Пока Нуар растерянно хлопал глазами, к нему подошла женщина в джинсовом комбинезоне и молча увела к своему рабочему месту — куче рулонов тёмных тканей и странной швейной машинке с толстенной иглой. — Оставь их, пусть ругаются. Потом принесут лучшее. Если свет будет таким сильным, как ты описывал, то ни одна ткань не спасёт, — сказала она, снимая с прилавка чёрный рулон. — Какие параметры нужны для отреза? Нуар неловко пожал плечами. — С обычное окно?.. я могу сбегать и уточнить. — Не надо, я разметки знаю. Сделаю в два раза больше, чтобы можно было закрепить. Интересно, тебе трёх слоёв хватит? Она накладывала ткань на ткань, из непроницаемого отреза делая что-то совсем убойное. Наверное, получающаяся занавеска могла бы скрыть за собой сияние всех звёзд в мире. — Задолбали эти божьи коровки, ты не представляешь. Сил нет. Всё время с ними что-то происходит, да и телек только ими забит, — говорила женщина, пропуская ткань через машинку и скрепляя концы. — Особенно Удача; грохнул бы её уже кто-нибудь, что ли? Только и может что болтать, никакого проку от неё. Знаешь, в скольких битвах она реально участвовала? В трёх! Две из них ты перетянул на себя, одну она слила из-за дождя, потому что постоянно поскальзывалась и падала. — Простите?.. Женщина отмахнулась. Пощупала ткань и решила, что ещё один слой точно не помешает. — Да ты-то тут причём. Ты с мотылём — единственные нормальные из этой братии. Ну, может, ещё Глазчатый. Или Защитник?.. я их путаю, но я про того, который рыже-коричневый. Второй какой-то нервный и неприятный. А остальных — на дыбу. Она сплюнула в сторону, и Адриан скривился. Не от поведения женщины; от того, что она была права. Защитник, — у него были красные латы в чёрный горох, — действительно вёл себя совсем не по-геройски. Он мог взвизгнуть в неподходящий момент, иногда пытался сбежать с поля боя, атаковал не вовремя и чаще просто мешался под лапами. Если Кот Нуар и Защитник встречались против акумы, то Адриан пытался отфутболить героя куда-нибудь подальше точным ударом шеста. Всё пользы оказывалось больше. — А злодеи эти, — она вздохнула. — Затрахали, ты не представляешь. Сидишь у себя дома, и даже посрать нормально не можешь, потому что хрен ты расслабишься. То стену снесут, то ещё что-нибудь произойдёт. С акумами никаких проблем, там мотыль всё объяснил. Неприятно, но бывает. А вот тот же Жук… Нуар прижал уши к голове. Он чувствовал себя так, словно был виноват в чужом злодействе. Глупое, бесполезное ощущение схватило его за душу и пыталась выжать из неё мольбы о прощении. Мозг понимал, что Кот Нуар не виноват в поступках других людей или нелюдей. Но дискомфорт от этого знания никуда не девался. — Я ведь в детстве любила божьих коровок, — добавила женщина с неожиданной мечтательностью. — Бывает, сядет тебе такая букашка на плечо, и ты понимаешь, что день будет приятным. Может, монетку найдёшь, или тебя угостят мороженым… хорошее было время. Теперь все эти крапчатые твари вызывают только желание опрыскать их дихлофосом. — Скоро это всё закончится. Адриан сам не знал, почему он сказал это; если бы он мог вернуть слова внутрь своего рта, он бы снова их выпустил. Он был полностью уверен в том, что он произнёс, хотя не знал, как его пророчество исполнится. Это внушало надежду. Скоро всё… — Прям хорошо от этих слов стало, — повторила его мысли женщина, улыбаясь. — Готово. Ткань, которую она скроила, была очень плотной и тяжёлой. Нуар помог женщине скатать её в толстый рулон и заикнулся было о деньгах. — Просто убей уже всех этих крапчатых сук, — от души попросила женщина. — Ей-богу, ты мне больше денег на слабительном сэкономишь. Посмеявшись от такой грубой шутки, Нуар подхватил рулон и пошёл в сторону всё ещё ругающихся мужиков. Там ему, ничего особо не объясняя, сунули в руки четыре маски сварщика. Каждая была похожа на оторванную голову злого чёрного робота из будущего. К костюму подходило изумительно, что потешило модельное сердечко Агреста. А вот Маринетт в её розовой пижаме наверняка с такой маской на голове будет смотреться до ужаса забавно. Обязательно нужно сфотографировать. Ему по-быстрому рассказали, как крепить маски на голове, и практически выпнули с рынка. Напоследок помахав женщине, скроившей заслон от света, Нуар прыгнул на ближайшую крышу и побежал обратно в квартиру Сабрины. У Роджера в этот день, на счастье, было много работы, так что Ренкомпри-старший уже ушёл. Нуар не знал, где девушки прятали Маринетт от отца Сабрины, — в шкафу? под кроватью? за шторой? — но Дюпэн-Чэн так и не обнаружили. Когда Кот запрыгнул в открытое окно, одноклассницы сидели на полу и что-то обсуждали. — Херню говоришь, — поморщилась Хлоя в ответ на реплику, которую Адриан не услышал. — В любовных делах он тупой как дерево, так что не надо тут… ты родишь ему десятерню, а он всё ещё будет убеждать всех вокруг, что вы лучшие друзья. О, смотрите-ка, кто вернулся! Вспомнишь солнце, ха. — Помешал вашему девичнику, красавицы? Адриан сгрузил неоплаченные покупки у стены и потянулся. Внутри разлился приятный жар, когда он увидел, как Маринетт смотрела на Нуара в этот момент. Красуясь, он сделал несколько наклонов в стороны, и в конце концов подмигнул засмотревшейся Дюпэн-Чэн. Та ожидаемо покраснела, но подмигнула в ответ. Выглядело так забавно, что Кот расхохотался. — Ладно, девушки, — он подошёл к одноклассницам и сел рядом с ними на пол. — Что вы тут делаете? — Думаем, — ответила Хлоя. — Но тебе этот процесс незнаком, так что можешь идти и натягивать экран на окно. — Фу как грубо. Что у вас тут? В центре лежали квадратики бумаги для заметок — те, которые Сабрина любила и очень берегла. В углу каждого листочка был отпечаток лягушачьей лапки, ярко-зелёный и чёткий. Всего бумажек было тринадцать, и Адриан сразу понял, что девушки задумали. Видимо, Маринетт рассказала одноклассницам про разделение Талисмана и о том, что соединяется он в неясной последовательности. Кот подцепил когтем один из листочков и поднёс поближе к глазам. «Защитник. Силы: непробиваемая броня (консервная банка!)» — почерком Хлои, — «плюс физическая мощь». Он взял следующую. «Арлекин. Яды, непробиваемый костюм (?) сила, адаптация, йо-йо.» И следующую. «Идеал. Яд, дротики, полёт, очень привлекательная.» «Королева Б. Призыв предметов без ограничений, удача в рамках разумного.» «Скарлетт. Гибкость, сила, рефлексы, йо-йо.» Характеристика была для всех тринадцати частей. Девушки даже выделили один квадратик для Безымянного — практически пустой, потому что никто никогда не видел этого обладателя сил; Кот Нуар с ним сражался, но Адриан этого практически не запомнил, так что даже ничего добавить не мог. Хлоя упоминала, что о Безымянном говорил странный старик-китаец, и что именно он был виноват в болезни Сабрины. «Непонятный хрен без имени. Управляет жуками. Любит их. Очевидно извращенец.» — Не знаю, как мы будем вычислять нужную последовательность, — едва слышно пробормотала Сабрина, пальцем тыкая в разные квадратики. — Да чёрт с ней, с последовательностью, — откликнулась Хлоя. — Можно взять все частички вместе и скормить невидимой штучке одновременно. Что-то да отложится. Проблема в другом: как бы нам эти частички найти, а? Лезть на Арлекина самоубийц нет. Это надо быть… Она замолчала, так и не закрыв рот. Затем схватила один из квадратиков и принялась возбуждённо тыкать им прямо Нуару в лицо. — Не знаю, как ты это сделаешь, но нам нужны её серьги! Немедленно! Уже вчера! Твою мать, почему я раньше об этом не думала?! Долбанная колдунья! — Колдунья в этой комнате только я, — Маринетт выхватила из рук Хлои смятую бумажку и надавила Буржуа на плечо, усаживая на пол. — Успокойся. Дюпэн-Чэн посмотрела на свою добычу и скривилась. Заинтригованный, Нуар пододвинулся к подруге и взглянул на написанное. «Леди Удача. Ненормальная удача. Умрёт от переизбытка орешков в шоколадке с фундуком.» — Не думала, что скажу это, Хлоя, но… это гениально. — Естественно. Только так же нереально, как грохнуть Арлекина. Так что можем расслабиться и забить. Нам никогда не обокрасть эту синюю шл… — Хлоя! Буржуа отмахнулась. Явно расстроенная, она встала из их импровизированного кружка и ушла на кухню. Адриан услышал, как щёлкнул чайник и зазвенели чашки. Маринетт продолжала гипнотизировать бумажку в своих руках. — Это хорошая идея, — наконец сказала Дюпэн-Чэн. — Очень. Удача нам пригодится, так что, Нуар, тебе придётся достать её Талисман. Только Тикки говорит, что она не сможет поглотить её серьги — уже пробовала раньше, ничего не вышло. Придётся колоть новые дырки, наверное. От того, что Маринетт даже не сомневалась в способностях Кота, у Нуара снова стало тепло внутри. Он понятия не имел, как он мог бы получить серьги Леди Удачи, но теперь точно знал, что сделает это, даже если убьётся в процессе. — Женщина на рынке сказала, что Леди Удача постоянно спотыкалась во время дождя. Думаю, нам просто надо дождаться непогоды. — Или синтезировать её искусственно, — кивнула Маринетт. — А что? У тебя же вроде есть контакт Бражника? Пусть создаст Воина, который управляет погодой, когда ты будешь рядом с Удачей. Нуар рассмеялся. Что-то в голове царапнулась. Погода-непогода… — Это не так работает. Но идея всё равно прекрасная. Тема Воинов и акум была старой, сложной и очень неприятной. Бражник, как он рассказывал, не мог предугадать, кто появится в результате его сил: очередной помощник, сохраняющий свои силы в «спящем» режиме, или же нечто вроде той многоножки, с которой Нуар недавно сражался. — Слишком много переменных, — говорил Бражник, подслеповато щурясь на рыжий закат. — На самом деле не угадаешь. Всё от человека зависит. Они с Котом сидели на крыше особняка Агреста, где встретились совершенно случайно. Бражник ловил для своих сил капустниц, — «Да, я вынужден использовать настоящий реквизит, какие-то проблемы?», — в саду Адриана; сам Адриан просто решил прогуляться перед сном и набрёл на неожиданного гостя. Это был редкий момент спокойствия, который они могли провести вместе. Бражник был для Адриана почти как Габриэль: хотя они мало общались, юноша понимал, что этот практически незнакомый мужчина сделает для него что угодно. Всё чаще его смешливое «сынок» звучало с новым, более глубоким чувством. Это было приятно. Адриан хотел познакомить Бражника с Габриэлем. Когда-нибудь, далеко не в ближайшем будущем, но… — Воин имеет ту же природу, что и акума. Это сила внутри человека. Только… как бы тебе объяснить… акума — это дрожжевое тесто, она поглощает человека, облепляет его со всех сторон и зачастую переваривает жертву. Поэтому после их уничтожения иногда даже трупов не остаётся. Воины — это внутренняя поддержка, как… не знаю, у меня нет сравнений. Как скелет, наверное. И Воины, и акумы рождаются в момент психологического срыва. Только кто-то хочет исправить ситуацию, а другие хотят мести. — Ты поэтому не акуманизируешь заключённых и наркоманов? Боишься, что они натворят бед? Бражник покачал головой и поднял руку. Из его ладони вылезла белая бабочка. — У меня сейчас есть три или четыре Воина, которые сидят в тюрьме, дело не в этом. Всё внутри, Нуар. Иногда хороший человек за решёткой, плохой на свободе. Иногда благообразная старушка становится клоуном, жрущим детей, а наркоман кидается в огонь, чтобы спасти кошку. Случай. Воины получали свои силы, — своих бабочек, — и исполняли желание, которое было у них внутри: останавливали огонь, спасали людей, прекращали разрушение здания, сражались с акумами. Потом их силы засыпали, но всё ещё оставались у людей внутри. — Если они позволяют, — добавлял Бражник. — Они всегда могут отказаться от этого. — И что, многие отказываются? — Ни одного. Жизнь становится полнее, когда ты понимаешь, что в любой момент тебя могут попросить о помощи. Это знание некоторых удерживает даже от самоубийства… знаешь Аврору Бореаль? Несостоявшаяся ведущая прогнозов погоды. Едва не вскрыла себе вены, когда ей отказали на телевидении. А потом стала Воином, спасшим ребёнка из-под машины. — Аврору знаю, а вот про её воинскую часть нет. — Она мало где мелькала. Ей не нравится то, как она выглядит и какие у неё силы. Для человека, решившего покончить с прогнозами погоды, управлять дождём и ураганами — настоящее мучение. Нуар моргнул, возвращаясь в реальность. Вот оно. Аврора Бореаль вполне могла бы… Маринетт и Сабрина успели собрать все карточки и даже закрепили чёрный заслон на окнах. На каски Дюпэн-Чэн посматривала с интересом. Напротив Кота сидела Хлоя, рассматривающая его сощуренными голубыми глазами. Она пила чай с выражением полнейшего превосходства на хорошеньком личике. — Что, очнулся? Удивительно, как тебя иногда вырубает. Неужели пытался думать? — Очень даже продуктивно, чтобы ты знала. — Невероятно. Я бы похлопала, но чай расплескается. — Хлоя, не нагнетай, — попросила Сабрина. Выражение лица Хлои не поменялось, — то же высокомерное превосходство, немного жеманное, но очень привычное, — однако голубые радужки потеплели и словно обрели несколько тонов цвета. Льдинка стала кусочком летнего неба. — Как скажешь, Сабринчик. Не говорить глупому Коту, что он глупый Кот. Сабрина возмущённо запыхтела, Нуар рассмеялся. Хлоя спрятала ухмылку в чашке с чаем, который кончился ещё пару глотков назад. Маринетт хлопнула в ладоши, привлекая внимание. — Так, — сказала Дюпэн-Чэн, немного нервничая. — Тикки предлагает сделать вот что: сначала она попытается поглотить ваши серьги, потом будем лечить. Мне потребуется твоя помощь, Нуар. Надо будет вывести насекомых, мне Сабрина уже рассказала. — Всё что прикажет моя Леди. — Подкаблучник, — сразу отреагировала Хлоя. — Она в балетках. — Зачёт. Дюпэн-Чэн, надень хоть раз в жизни каблуки! — Не с моей неуклюжестью. — Фигня, — отмахнулась Хлоя. — Кот тебе на что? Пускай ловит. Они включили свет, закрыли дверь в комнату Сабрины и проложили снизу тёмный плед. Без окна в комнате было неуютно, словно в каком-то бункере. Хлоя отставила чашку в сторону и нервно потёрла ладони. Нуар подобрался поближе к подруге и несколько раз провёл по её спине успокаивающим жестом. Он часто гладил её как Адриан: когда уехала Одри, когда она умерла, когда отец напрямую сказал, что благополучие дочери волнует его меньше, чем собственная власть. Было много моментов, когда передать свою поддержку он мог только так; слова ведь в таких случаях совсем ничего не значат. Сабрина не показывала ни капли нервозности. Напротив, Ренкомпри словно сияла изнутри. Адриан не мог представить, что она чувствует из-за приближающегося исцеления; он вообще не слишком хорошо понимал её беду, будем откровенны. Жуки в теле для него были чем-то нереальным… но он сам перевоплощался в волшебного котомальчика, так что не верить словам подруг причин не было. — Так, ну идея со снятием серёжек, конечно, огонь, Дюпэн-Чэн… только они не снимаются. — Тикки сказала, что сейчас проблем не будет. Хлоя нахмурилась, но потянулась к своим ушам. Поняв, что серьги спокойно можно расстегнуть, она это и сделала — и сразу же отложила украшения, словно те были ядовитыми. — Достали меня эти серёжки, сил нет, — плаксиво сказала Буржуа, массируя мочки. — Вы бы знали! Никакой лук с ними не составить! Сабрина сняла свои серьги и положила их на пол к украшениям Хлои. Маринетт поднесла к ним ладони, сложенные лодочкой — в них, очевидно, сидела квами. Затем обе пары серёжек пропали, словно их и не было. Раздался едва слышный звук — вроде как подшипники катаются или что-то похожее. Маринетт смотрела на пустоту с сосредоточенным выражением лица. — Ну, что? — спросил Кот, устав ждать. — Погоди. Он терпеть не мог ждать. Даже если Адриан очень хотел какую-нибудь шоколадку, он никогда бы не стал бы стоять из-за неё в очереди в магазине. Минуты тянулись вечностью, скука пожирала мозг. Нуар уставился на бегущую стрелку настенных часов и выпятил губы, как ребёнок. Одна минута, два, три… пять. Потом послышался звук, словно ребёнок срыгнул, и на полу снова появились серьги. Одна пара. Маринетт подняла их и осмотрела. — Это твои, Сабрина, — сказала она. — Серьги Хлои Тикки проглотила. Ренкомпри, не выказывая никакой брезгливости, взяла серёжки и вставила их в уши. — Я потом это запишу. У нас есть небольшая зацепка по мозаике, это хорошо. А теперь, не могли бы мы заняться лечением? — Конечно. Сабрина легла на пол перед Маринетт, Дюпэн-Чэн кивнула Коту, чтобы он встал по другую сторону Ренкомпри. Хлоя, подхватив одну из масок, пересела на кровать. Губы у Буржуа были белыми от нервов — она опять съела весь свой блеск. Маринетт выслушала инструкцию от квами и повернулась к Коту. Она и сама нервничала, но держала себя в руках очень неплохо. — Усыпи Сабрину. Он сделал это без вопросов. Одно прикосновение, и Сабрина закрыла глаза, а её дыхание стало спокойным и глубоким. — Тикки сказала, что тебе надо будет использовать Отмену. Условие для способности — избавление от жуков, личинок и их отходов. — Ясно. — Потом я использую Лунное Исцеление… — …прости? Маринетт покраснела. — Ты хочешь поговорить о терминах или мы займёмся делом? — Нуар, я выкручу тебе уши, если ты сейчас не соберёшься, — подала голос Хлоя. — А я-то что? Окей, без проблем. Лунное так Лунное, я-то что. Но я обязательно подарю тебе сейлор-фуку, моя Леди. — Помилуетесь потом. Лечите уже! Маринетт кивнула. — Да. Потом я использую Исцеление. Надеюсь, получится с первого раза… главное не ослепнуть. И в конце я призову что-нибудь, чтобы понять, получилось ли у нас вылечить Сабрину. Последнее заставило Нуара забеспокоиться. — Призовёшь? Для Хлои это было очень сложно, она потом лежала чуть ли не сутками. А ты ещё и после Исцеления будешь, и… — У Хлои не было Тикки, — Маринетт улыбнулась на такую заботу. — Если у тебя есть квами, то твои силы уравновешиваются. Поэтому и лечение меня не иссушает. Так что не волнуйся. — Но я всё равно куплю тебе что-нибудь очень калорийное и сладкое. — Ну, я всё-таки дочь пекаря… — Лечите её уже! Немедленно! Кот фыркнул и надел свой шлем. Маринетт натянула защиту на голову Сабрины, прежде чем облачиться самой. Она действительно выглядела презабавно в своей розовой пижаме и этой маске. Дюпэн-Чэн положила руки на живот Сабрины. Кот скопировал это движение и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. В Отмене главное — это условие, иначе Разрушение затронет всё вокруг, как кислота. Поэтому Адриан не мог просто уничтожить жуков и следы их пребывания в Сабрине: он понятия не имел, что наделали внутри божьи коровки. Отмена в этом случае могла убить девушку, потому что просто сожрала бы испорченные насекомыми ткани. Не было ничего сложного в том, чтобы убрать жуков, их личинки, трупики и остатки жизнедеятельности — от хитина, усиков и лапок до собственно отходов. Адриан прошептал слово-активатор, не открывая глаз, чтобы не сбить настрой. — Отлично… Лунное Исцеление! Интенсивность света была столь велика, что по закрытым глазам Кота резануло розовым. Нуар зажмурился, но те несколько секунд, пока сияние продолжалось, его зрачки словно горели. Неудивительно, что Маринетт буквально обожгла глаза во время первого использования способности. Потом сила света уменьшилась, и в итоге розовый совсем пропал. — Ну как? — спросил Кот, всё ещё не открывая глаз. Перед ними плясали розовые звёздочки и фейерверки. — Пока не знаю. Но маски лучше не снимайте, я не знаю, как будут призываться предметы. — У меня было без света, — сказала Хлоя. — Лучше не рисковать. Тикки, что мне надо сказать? — Сказать? Я ничего не говорила, почему тебе надо… — Хорошо, — проигнорировала Буржуа Маринетт. Дюпэн-Чэн встала, и Адриан открыл наконец глаза. Маринетт вытянула руку вверх; этакая Сейлор в пижаме с головой из меха. — Талисман Удачи! Вокруг неё появился целый ураган из красных пятнышек. Он спиралью прошёлся вокруг девичьей фигуры, собрался в шар над её рукой и взорвался конфетти. Из этого буйства прямо в ладонь Маринетт упал розовый жезл с золотым полумесяцем на конце. Адриан фыркнул в кулак и снял защитную каску. Лунная палочка, ну надо же. В аниме Усаги использовала эту штучку в основном для лечения, так что всё прошло успешно. Ну, как он понял. — Лунная палочка? Серьёзно? Моя Леди, я думал, что ты тёмная волшебница. Маринетт подняла забрало каски и смущённо улыбнулась. — Я очень многосторонняя личность, котёнок. — От вашей нежности меня уже тошнит. Приводите в себя Сабрину, я тоже хочу миловаться!