Цикл Книг "Эйриния". Книга первая: "Пик из Эхтера"

- Ну, здравствуй, - словно второй предательский кинжал в спину, прогремели слова той, которую Пик никак не чаял встретить в коридорах этого здания. - Помнишь меня!? Я Лина… Счастливого тебе пути, Пик! Хе-хе-хе, – без всякой жалости, подло, мерзко, словно последняя крыса залилась мышь ядовитым смехом и даже помахала ручкой, когда паренька повели мимо неё. От столь истошного смеха, больше походившего на скрип телеги и причиняющего нестерпимую боль, как если бы острый клинок медленно вонзался ему в сердце, Пик обреченно опустил глаза в пол. Не в силах более лицезреть этот жестокий и подлый Мир, в котором в погоне за Зерном «Карета готова была переехать Кучера», в глазах мышонка всё потемнело и на время он потерял сознание. Очнулся лишь, когда его уже выводили из здания. Мало придавая значения тому, что происходило в округе, мышонок оказался оставленным под присмотром одного из солдат. Второй тем временем, сопроводив Монри до кареты с Гербом самого Короля, что стояла через дорогу, помогал ему залезть внутрь. В этот самый момент, когда для Пика всё, казалось, уже кончено, неподалеку раздался душераздирающий вопль: - Гра-а-а-бят! Благодаря чему вокруг кричавшей неподалеку женщины образовалась толпа зевак. Крыс, что стоял возле паренька, взглянул на старшего, который направлялся обратно через дорогу, быстро «упаковав» Монри в салон кареты. Получив приказ взглядом, гвардеец кинулся в толпу. Не успел мышонок понять, что там происходит, как к нему подскочил Незнакомец, схватил под локотки и силком поволок за собой. - Кто вы!? - только и успел спросить Пик, как почувствовал сильный рывок. После чего он оказался утянут в самую гущу народа. - Друг! - отвечал мышь, одетый в длинный плащ, с покрытой головой капюшоном. Он был не выше его ростом, шел впереди и утягивал паренька за собой. - Стой! Кому говорят! Стоя-я-я-ть! – надрывно кричал позади них солдат, который кинувшись в толпу, тут же увяз. Пик тем временем, ведомый Незнакомцем, оказался уже на другой её стороне. - Куда вы меня ведете? Теперь мне уже всё равно… Беги - не беги, они меня отыщут! - прискорбно проскрипел бедолага. Незнакомец, доведя мышонка до середины улицы, резко остановился и тихо ответил: - Не сдавайся! Не успел Пик что-либо сказать ему, как тот резко развернувшись, оказался у него за спиной. Накинув ему на плечи свой плащ, он с силой втолкнул его на проезжавший мимо монорельс. Звеня цепями, от которых было не так легко избавиться и еле поднявшись на ноги, Пик сообразил, что все на него смотрят. Тут же поспешив спрятать кандалы в одежде, он занял стоячее место и повернулся лицом к улице. - Оплачивайте проезд! - раздался сухой голос позади Пика, заставивший его втянуть голову в плечи. Порыскав в карманах штанов, ему удалось отыскать половину зернышка, которым он и расплатился за проезд. Взамен получив билетик, мышонок невольно повернул его обратной стороной к себе. И тут же заметил начерканный тонким карандашом адрес. Быстро прочитав его, паренек обернулся. Никого кроме других пассажиров он не увидел. Пребывая в догадках, что же всё это значит, он стал терпеливо ждать своей остановки. Сойдя с монорельса, ближе к указанному на билетике адресу, Пик поспешил скрыться с главной улицы и направился узкими переулками на поиски нужного дома. Спустя некоторое время он достиг его. Он находился возле стены, в юго-западной части города. Обойдя дом стороной, Пик вышел ко входу, над которым висела табличка: «Постоялый Двор». Это заставило паренька вспомнить Танию, а также рассказ о её Семье. Не задумываясь, он кинулся внутрь. Но почувствовав на себе суровый взгляд администраторши, мышонок остановился. - Чего вам угодно?! – нагло и сухо спросила старуха крыса. - Мне… Я… Извините, я ошибся! - поспешил убраться с глаз долой Пик. Понимая, что вот так напрямик спрашивать о Тании нельзя, он задумчиво побрел вокруг дома. Вдруг, прямо перед его лицом, спустилась сверху толстая веревка. Подняв взгляд по ней, паренек приметил, что та тянется с третьего этажа. «Высоковато, но…» - подумал про себя Пик и схватился за неё. - Тания!? - тихо прокричал он, но гласного ответа не последовало. Одно подергивание веревки с другого конца стало ему сигналом. Недолго думая, мышонок стал взбираться по ней наверх. Влезая в заблаговременно открытое кем-то окно, он перевалился через подоконник в комнату. Затем плюхнувшись на спину и замер. Оказавшись в небольшой квадратной комнатушке, не более семи шагов во все стороны, ему сразу бросилась в глаза наспех сколоченная кровать, несколько лежаков, что лежали на полу и большой платяной шкаф в дальнем углу. Быстро обведя взглядом царившую здесь крайне бедную обстановку, он вдруг встретился с осуждающим взглядом до боли знакомой ему мышки. - Ты-ы-ы!? – крайне удивился Пик. - А ты ожидал встретить здесь Танию!? - отвечала та, что стояла посреди комнаты, сложив недовольно ручки на талию. - Разве это не её адрес!? – поднялся на ноги паренек, приметив краешком глаза, что веревка, по которой он поднялся, была привязана к дверце шкафа. - Пик! Тания не вернулась больше сюда… С того самого момента, как арестовали, ни я, ни сестры не видели её! – готова была накричать на него девушка, но от того, что стены были тонкими, ей пришлось перейти на шипение. - А где же тогда они сами?! – также тихо зашептал Пик, осматривая всё в округе. Всё здесь покрылось слоем пыли, что говорило, что постояльцев не было уже несколько дней. - Их выселили отсюда, по приказу Короля! Точнее его Советника… - Малия, я не понимаю, что здесь происходит?! – устремил на девушку вопросительный взгляд Пик, приближаясь к ней ближе. - Не подходи, предатель! – подняла она ладошку, всем своим видов давая понять, что более не доверяет ему. - Прости, я был таким глупцом, что… - не смог в голос огласить всё, что было на душе. - Тебя обманули и воспользовались твоей добротой, - договорила за него мышка, лишний раз напомнив пареньку о его бедах. - Это я и без тебя прекрасно понял, - резко погрустнел паренек и нос повесил. - Прости, я всё видела и слышала… Сиберия, она… - Не упоминай более это имя в моем присутствии! Я знать её больше не желаю! Да пропади она пропадом, проклятая, лживая, двуличная… - заскрипел бедолага. Упав на колени, он поспешил прикрыть глаза, чтобы не выдать своих слез. Но Малия была не глупой мышкой, и всё прекрасно поняла. Не желая причинять ему еще большую боль, чем он испытывал сейчас, девушка отошла в сторону, специально повернувшись спиной. - Скажи лучше мне то, о чем я еще не знаю, – потихоньку стал успокаиваться мышонок. - Эти листовки… Это твоих рук дело?! - Да! Но тебе незачем было… - Что?! Предавать тебя!? – обернулся на неё паренек. - Ты не была там, сегодня утром! Они… Она… Заставили меня наблюдать, как ни в чем не повинных мышей арестовывают. Их дома переворачивали вверх дном, а тех, кто сопротивлялся – нещадно избивали! – прорычал он, сжимая кулаки и поднимаясь на ноги. - Я понимаю Пик, – чуть виновато прошептала мышка. - Ничего ты не понимаешь, Малия! Иначе бы не совершила то, что сделала! По твоей вине эти мыши угодили в тюрьму… Отцы, матери, сыновья, дочери, а теперь еще и я, – не в силах долго смотреть на девушку, глотая слезы горечи и боли Пик отвернулся. - Не перекидывай на меня всю вину! Виновата не я, а тот, кто всё это затеял! – пыталась оправдаться мышка, чуть пододвинувшись к пареньку, в сердцах желая почувствовать опору. - И кто же!? Кто!? Король, Советник!? Может, скажешь, что за всем этим стоит Си… - не договорил Пик её имя до конца, как его горло сковала ужасная боль, а сердце так и защемило. Он готов был упасть и биться головой о пол, лишь бы забыть ту, ради которой желал измениться. - Мне всё равно! Я никогда их в глаза не видел… И не желаю! – через мгновение Пик собрал остатки сил в кулак и продолжил: - Их Жизнь параллельна Жизни простых рабочих мышей! Наши заботы им не ведомы, а их проблемы - нам недосягаемы! Но ты, почему-то решила, что, издав пару сотен листовок, сможешь повлиять на их Политику и каким-то чудесным образом изменить нашу Жизнь к лучшему! - повысив голос, повернулся к ней лицом Пик. Девушка от слов мышонка растерялась и также обернулась. Увидев, в каком состоянии он находится, Малия тяжело вздохнула, понимая, что сейчас ничем не может ему помочь. - Ты прав Пик, глупой была затея, пусть и принадлежавшей Тании, - опустила глазки девушка. - Я не сомневался, что это была она… - отвернулся от Малии Пик. - Но, к сожалению, это ни к чему хорошему не привело! Стало лишь хуже! Впившись обеими руками в подоконник, он готов был от злости, что переполняла его, разорвать всё и вся на мелкие кусочки. Но руки, как и тело, совершенно не слушались. - Ты так говоришь, потому что сдался… - А что мне остается!? Я обычный мышонок, без году неделя как работаю, а уже столько бед натворил! Пусть лучше меня арестуют, чем мою Семью! - прискорбно опустил голову паренек, перестав пытаться что-либо сделать. - Пик, я здесь не потому, что прячусь от беды! Вся моя Жизнь – одна сплошная Беда… - горячо шептала мышка, готовая вот-вот сознаться не только в недавно содеянном. - Тания некогда поверила мне! Как и в тебя! Но… - Она ошиблась! - тихо прохрипел Пик. Не желая продолжать эту беседу, от которой ему становилось только хуже, он кинулся в окно. - Постой Пик, я должна сказать… - бросилась Малия к окну, но мышонок был уже на земле. Шаткой походкой уходя прочь от этого дома, он оставил за спиной всякие Надежды и Мечты, что всё еще может наладиться в его, и без того, несчастной Жизни. Долгим может быть путь домой, особенно, если он пролегает через места былой славы. Через Лавку менялы, портного, часовщика, роскошного ресторана, где у каждого окошка останавливался Пик и своими собственными глазами видел всё то, о чем еще вчера протестовал. Ушел от ответа Меняла, который был преступником, но сегодня спокойно продолжал обирать простых мышей. Портной, несмотря на все свои утверждения и клятвы, и в правду использовал труд детей, чьи крики и свист плетей доносились из подвала его лавки с задней стороны дома. Прямо на глазах у Пика, часовщик покупал часы у типа, явно вороватой наружности и при нем ставил печать одного из часовых заводов, раскаленным клише. А тот официант, что еще вчера был так мил и любезен с ним, завидев мышонка в темном оборванном плаще, идущего впотьмах по узкому переулку, принял его за попрошайку и прогнал пинками. Да к тому же - швырнул в мусорную кучу. Где Пик, почувствовал себя как раз в подходящем для себя месте. Всё, что он знал, слышал, видел, было одной сплошной Ложью. Значит он сам себе лгал, когда думал и верил в то, что способен на многое в этом суровом Мире, где живет лишь тот, у кого есть Зерно. А у кого его нет – вынуждены выживать, перебиваться и всячески терпеть нужду – вот их удел. Со щемящей болью в сердце, не позволяющей вздохнуть, тяжелой поступью, еле волоча ноги и хвост за собой, с не менее тяжелыми мыслями шел долгой дорогою Пик в сторону дома. По пути он надеялся, что вот-вот возникнут стражники, солдаты или просто какие-нибудь негодяи, которые схватят его, ударят по голове и закончат таким своеобразным способом его мучения. Пуще всего на свете он боялся сейчас дойти до Пригорода и быть схваченным прямо у родного порога, на глазах родителей и брата. Он знал, что такого удара его мама не переживет и арест окажется роковым для его Семьи. Для всего, ради чего он жил, учился, выносил все тяготы Жизни, готовый перетерпеть многое ради них и пойти на всё – кроме преступления. Но именно в него, он и оказался вовлечен в пылу своей горячки, бестолковости и лени. Пику хотелось получить всё и сразу, от того он и позабыл, что ничего не дается в этом Мире просто так. Чтобы чего-то достичь, надо прежде всего этого очень желать, стремиться к этому, работать и еще раз работать, чтобы однажды воплотить свои Мечты в реальность! И пусть на это уйдет ни один, ни два и даже не четыре года, а больше - ни за что нельзя терять из виду свою Цель и обрекать Надежду на забвение. Ведь чтобы выдержать всё, что сама Жизнь преподнесет тебе, необходима недюжинная Сила Воли и Терпение. В этот день стемнело раньше обычного из-за обилия серых свинцовых туч, набежавших на небо и полившегося вскоре мелкого дождя. Такая хмурая, сырая, холодная погода еще больше нагнетала страхи Пика. И вскоре они оправдались. Впереди маленькой тропинки, ведущей в его родной дом он увидел своими потускневшими очами в шагах тридцати от него, стоявшую неподвижно карету. Он без труда сразу узнал её, так как сам разъезжал на ней с пару дней. Решив, что это и есть его «Путь в Никуда» мышонок, нисколько не прячась и не стараясь заглушить свои тяжелые хлюпающие шаги по грязи, направился прямо к ней. Не дожидаясь, пока обернется кучер, Пик открыл дверцу кареты и влез в неё. Хлопок дверью был заглушен скрипом другой открывающейся двери. Звук, которой он узнал бы и во сне. Притихнув, Пик сел в самый дальний уголок кареты. Не специально укрывшись в тени, паренек стал ожидать, пока придет тот, кто раз и навсегда, прекратит его мучения. Вместо стражника, солдата или офицера королевской стражи в карету села та, чьё лицо Пик видеть не мог - так прекрасна и одновременно жестока была его обладательница. - Куда теперь, Милара?! – послышался голос кучера. - Подождем еще немного, – ответила девушка, снимая капюшон, стряхивая дождинки с прекрасных волос. - Зачем ждать, Сиберия!? – нарушил молчание Пик крайне сухим голосом. После подался вперед, так чтобы лицо по-прежнему оставалось в тени, и только его руки и ноги предстали взору этой мышки. - Пик!? – схватившись за сердце, крайне удивилась она своему Гостю. - Давай, веди меня в тюрьму, каземат, на пытки или сразу на эшафот! Мне всё равно! – прорычал он. - Пик, как ты… - перехватило голос у девушки. - Тебя все ищут! - Так вот он - Я! Чего же медлишь!? - Не для того, чтобы арестовать… А для того, чтобы оправдать, - не смея потянуться к нему ручками, мышка стала «выкручивать» себе пальчики. - Твои шутки сегодня неуместны! Как и твоя лживая улыбка, сладостные речи, источающие яд, и сама ты – жалкая, ничтожная, подлая… – еле выдавил из себя Пик подобные проклятия, сжав от злости и гнева руки в кулаки. Погремев цепями, что сковывали его, мышонок осознал, что злиться и винить во всем случившемся, кроме себя - некого. Он опустил руки, а вместе с ними и голову. - Если бы ты знал правду, Пик, – тихо проскрипела Сиберия, не в силах что-либо противопоставить его обвинениям. - Правду!? Какую правду?! – не поднимая глаз, повторил шепотом бедолага. - Ту, что дозволено знать тебе?! Или ту, что открыта лишь тому, кому ты подчиняешься!? - Пик, я… «Правда скрывается за тысячью лиц! У каждого из Нас своё представление о том, что есть Правда, а что – Ложь! Каждый раз, изо дня в день, из года в год, я видел, как многие придумывают различные оправдания своей жестокости и лжи. Был свидетелем, как они после этого навязывали другим свою Правду, и всякий раз им всё сходило с рук! Ложь и Ненависть, стали универсальным оружием, как бедняков, у которых ничего нет, так и богачей, у которых есть всё. Эти пороки стали общим «Языком», который и диктует нам, как надо жить. Хотя сам по себе способен лишь сеять Хаос и Разрушения в Наш, и без того, хрупкий Мир…» Закончил Пик на пониженных тонах, выпалив всё, что накопилось на сердце, совершенно спокойно и очень прискорбно. Его слова прозвучали так чисто и откровенно, что Сиберия язык проглотила и застыла на месте. - Прошу тебя, хоть раз в жизни - скажи Правду, а не то, что я желаю услышать… Или то, что позволено сказать, - поднял на неё печальный взгляд паренек. Мышка невольно потянулась к его кандалам желая прикоснуться к нему, но Пик успел отстраниться. Понимая, что больше нет смысла всё скрывать, она тяжело вздохнула. - С самого первого дня нашей встречи, я могла уничтожить тебя, - опустив руки, откинулась на спинку сиденья публицистка. - Так зачем же всё это… - запнулся паренек, ибо Сиберия, потянувшись к потайному ящику под креслом сидения, достала листок бумаги, литеру со сломанной засечкой и его утерянную рубашку с капюшоном в день приезда дорогих гостей в Эхтер. - Я была там и всё видела, - протянула она эти вещи Пику. Он принял их из её рук и уставился на мышку вопросительным взглядом. - Даже не зная твоего имени я поняла, что Ты - другой! В отличии от всех - ты не используешь других для достижения своих целей, какими бы громкими именами они не были прикрыты... С этими словами Сиберия протянула ему ключ: - Ты свободен! Вот твой второй шанс… Мышонок дрожащими руками принял ключ от цепей. - Свобода, лишь иллюзия! - вымолвил Пик и поспешно вылез из кареты задом наперед. - Простишь ли ты меня!? – спросила девушка, чуть выглядывая из окошка. - Я!? Лучше задайся вопросом: «Простишь ли ты сама себя!?» - ответил вопросом на вопрос мышонок. Не дожидаясь ответа, он повернулся к карете спиной, а лицом к Отчиму Дому. Спустя несколько песчинок карета тронулась и только следы от колес на сырой земле, остались, как упоминание о том, что здесь произошло.