Из жизни одного метаморфа

Не впервые сталкиваюсь с этим, но… В этом мире нет достаточно крупных животных. Максимум — мелкие «скорпионы». Я бы мог стать и таким, но переводить такой опыт в общий… несколько сложновато. Да и чтобы нормально работать с их ганглиями, нужно переводить множество мыслительных функций с тела на себя, если не хочу стремительно отупеть. Легче создать что-то своё — на основе местной жизни. Крохотный кусочек времени — и я будто падаю, хотя крепко стою на четырёх лапах. Теперь я в теле. Здесь пекло. Такое, что изжарило бы меня за минуты. Вкупе с огромным давлением — страшная штука. Воздух разъёл бы мои лёгкие, сделай я хотя бы вдох — если бы мог. Но сейчас я плоть от плоти этого мира — и всё это наоборот, нужно для того, чтобы я мог жить. Здесь плотный воздух. Значит, полёт имеет смысл. Внешне я почти не изменился, только укоротились крылья и появившийся третий глаз теперь улавливал линии магнитного поля, помогая ориентироваться в мире рассеянного в плотных облаках света звезды. Ветер мягко толкнул меня сзади. Не время задерживаться — и я взлетел, прямо с места, не разбегаясь и не делая высоких прыжков, почти не ударив крыльями о землю. Подобное всегда радует в мирах с плотной атмосферой. Я летел, почти паря на краю. Сверху начинался ветер в противоположную сторону — а я уже выбрал направление на местный магнитный восток, мне подниматься туда было не к спеху. И тут… интересная аномалия. Совсем немного, но линии притянулись к чему-то. Закладываю круг, спускаясь ниже и тормозя, переходя в режим висения. Острое зрение распознало внизу какую-то круглую металлическую штуку с цилиндром, разъеденную многолетней коррозией, к которой, совсем немного, и притягивались магнитные линии. Это стоило того, чтобы спуститься и посмотреть! Перестаю махать крыльями. На секунду охватывает чувство невесомости — знакомое чувство, вместе с запахом звёзд, щекотанием излучения и существами, что раскрываются перед тобой как созвездия. А потом я падаю. Недолго, достаточно изменить крылья, выгнуть вверх хвост — и я уже повёрнут носом вниз, и снова воздух бьёт под крылья. Железные птицы так просто такого не могут! А потом тело выгибается вверх, будто я снова пытаюсь взлететь. Но нет, это просто торможение о воздух, чтобы соскользнуть с него на все четыре лапы — и наконец, приземлиться, сложив крылья по бокам. Вокруг поднялось немного пыли, что медленно падала на землю, ловя блеск от далёкого солнца. Аппарат, ростом с половину меня в холке, лежал на боку. Шар был немного помят, и из-за повреждения слоя краски и времени порядочно подгнил. Металлический цилиндр с крылышками, одно из которых тоже помялось в полёте, был более целым, и я коснулся его лапой. Ничего. Из шара торчала труба со стеклянным глазом, которой я коснулся мордой, вызвав осыпание слоя краски, держащейся на честном слове. Тоже неживая. Это артефакт? Но где его создавшие? Планета чиста, и я не видел даже развалин. Да и изначально знал, что никого тут, кроме членистоногих, не жило, иначе я бы сейчас не был в таком виде. Я отступил от аппарата. Он никак не отреагировал. Видимо, он давно не действует. Что же, тогда на взлёт! Мне повстречалось русло реки, давно не знавшее течения. Тут меня и настиг закат, так что, я зашёл на посадку. Отсюда, с берега, полюбовался, как заходит солнечное пятно в бесконечных облаках, и как ещё долго на горизонте сияет отражённый свет. А потом уснул, давая себе обработать впечатления за день, а телу отдохнуть и проверить себя на целостность. А проснулся я утром, от шума дождя, что стучал по чешуе, что была сделана на основе панцирей местных членистоногих. Повинуясь внутреннему импульсу, я вздыбил чешую и расправил крылья — и приятная влага потекла к коже, впитываясь ею без остатка. Приятные мурашки прошли по мне, а дождь и не думал прекращаться — только усиливался, преломляя свет ещё больше, заливая всё как из ведра. По руслу реки пошёл ручеёк, наполняясь всё сильнее, становясь полноводной рекой. Я погрузил в него лапы, и он приятно огибал их и бежал дальше, за холмы и горизонт. Рядом вышло нечто скорпионообразное, даже не рассматривая меня как врага. Я потянулся к нему, принюхиваясь — но жёлтые камня рядом казались вкуснее, поэтому я съел их, дробя плоскими задними зубами. Скорпион даже не повернул ко мне головы, только отошёл чуть подальше. Так мы и сидели, пока дождь не прекратился.

***

Результаты прошедших дней ясно дали понять, что сложной жизни тут нет. И хорошо. Значит, мы можем заселять этот мир, никому не мешая. Разве что местным «насекомым», но всем места хватит. Даже большим железным банкам, если их тут больше одной. И я послал Зов. К моей паре, что была очень-очень далеко. Но он достиг её, огибая все законы вселенной, и она узнала, где я — и что можно ко мне присоединиться, чтобы жить в новом мире. И через короткое время она была рядом, прижимаясь ко мне. Я зализал её, весело смотря на неё всеми тремя глазами, и она отвечала урчанием. «Нагло слизала мой облик, да?» — со смехом в глазах спросил я её, и она ответила тем, что свалила меня на чёрные камни. «А ты против?». Конечно же, я не был! И мы остались здесь. Через много-много дней сделали первую кладку, и у нас появились детёныши. А значит, мы основали новый вид на этой планете! Мы нашли не одну железную банку, но так не могли разгадать их загадку. Зато их разгрызли детишки своими острыми зубками — оказалось, у них довольно вкусный металл. И даже через много-много лет мы не узнали и половины нашего нового мира.