О здоровом режиме сна

      Снежинки летели на кудри Гермионы. Мелкие, быстрые, они напоминали муку, высыпающуюся из просеивателя, или сахарную пудру. Лиса, спящая на пне, медленно поводила ушами, пытаясь понять, откуда исходит звук. Она недовольно фыркнула. Гермиона могла только предполагать, какие сны видела лиса до того, как она разбудила её. Немного виновато она поспешила пройти мимо пня, на котором лежала лиса, чтобы не мешать. Рон и Гарри с Джинни тоже ускорились, чтобы не отставать от Гермионы. Они шли настолько быстро, насколько позволял глубокий слой снега, в который они проваливалась.       Три стука в гигантскую дверь хижины Хагрида. После холода улицы единственная комната показалась Гермионе раем.       — Гарри, Рон, Гермиона, Джинни! — прогрохотал Хагрид с десятифутовой высоты, — привет!       Гермиона весело поздоровалась, разматывая шарф. Они с Роном, Гарри и Джинни, отряхнув шапки от снега и повесив куртки на крючки, уселись за стол. Пока Хагрид заваривал чай, рассказывая о подрастающем поколении фестралов, в хижину постучали. Это, как догадалась Гермиона, был Кикимер. Он не стал появляться прямо в хижине, видимо, чтобы никого не напугать внезапным хлопком. Гермиона открыла дверь и придержала её, потому что Кикимер, вошедший внутрь, нёс несколько колоссальных размеров корзин одна на другой. А внутри были блюда и закуски разных мастей: несколько пирогов, поставленных друг на друга, пара бутылок какого-то алкоголя, целая фаршированная индейка — и это лишь часть того, что Гермиона увидела, пока придерживала дверь.       Кикимер поставил корзины на стол и принялся разгружать их, а Хагрид уже наливал чай, не обращая особого внимания на подмигивания Гарри и указательные взгляды на бутылки.       — Сначала чай, — бормотал Хагрид, высыпая целую сахарницу в свою кружку, похожую на ведро, — Кикимер, а ты куда намылился?       — Кикимер идёт домой, — ответил эльф.       — А ну-ка сядь-ка, — со странной смесью строгости и добродушия пробасил Хагрид.       — Да, Кикимер, останься, — сказала Гермиона, а Гарри кивнул.       Большущие глаза Кикимера заблестели то ли от слёз, то ли от отражения горящего в камине огня. Он благодарно кивнул и скромно уселся на кривоногую табуретку.

***

      И вот, когда Хагрид почти с боем заставил Гарри и Рона выпить чай, раз он его уже налил, всплакнул о том, как годы бегут и что ещё вчера они сидели прямо тут и выспрашивали, кто такой Фламель, когда Гермиона, критически осмотрев Кикимера, заключила, что ему неплохо живётся у Гарри даже с не самой большой зарплатой, когда все наконец разложили по тарелкам еду, началось празднование.       — Очень вкусно, Кикимер, — похвалила Гермиона индейку.       Домовик, ещё не до конца привыкнувший к статусу крови Гермионы, сдержанно поблагодарил. Гарри откупорил бутылку и разлил бренди по бокалам, только Джинни и Гермиона отказались и пили сок.       — Что ж, — Гарри встал, — за спокойствие! — он не назвал имени Волдеморта, но оно повисло в воздухе так, что все его ощутили, — и с Рождеством!       Так продолжалось несколько тостов подряд. А потом…       — Гермиона, тебе девятнадцать лет, — издалека начал Рон, — может, выпьешь? Один бокальчик.       — А то мы уже начинаем думать, что ты не человек, а робот, — кивнул Гарри.       — Ну… — на секунду заколебалась Гермиона, — ладно, почему нет.       Рон протянул ей свой бокал, бренди в нём было совсем немного, он выпил примерно половину. Гермиона сделала осторожный глоток и скривилась, но попробовала ещё раз и даже допила до конца, хоть это и заняло всего три небольших глотка.       — Гадость какая, — сказала она.       — Ладно, я тоже немного выпью, — сказала Джинни.       — Ну уж нет! — отрезал Рон, — ты ещё маленькая.       — Я совершеннолетняя!       — Пока ты моя младшая сестра, тебе нельзя пить.       Джинни вспыхнула.       — Ах так! — воскликнула она, выхватила из рук Гарри бокал и назло брату выпила его залпом. И сразу же закашлялась и принялась утирать выступившие слёзы.       Впрочем, уже через десять минут Гермиона и Джинни танцевали друг с другом под завывания Гарри:       — Храни тебя господь, весёлый гиппогриф!       А устав, они обессиленно рухнули на огромную и такую мягкую кровать Хагрида. И то ли от этой мягкости, то ли от выпитого бренди, то ли от усталости после танца, то ли от обволакивающего тепла, исходящего из камина, где весело трещали дрова, то ли от всего сразу, уже через минуту Гермиона и Джинни спали в обнимку, привалившись к стене и засунув ноги под лоскутное одеяло.       Наутро они обе проснулись почему-то не в хижине Хагрида, а в спальне семикурсниц Гриффиндора. Сначала Гермиона встала с кровати и ушла в ванную комнату. Выйдя, она уже совсем не была сонной, и потому удивилась, когда не увидела у кровати ни одного подарка. Но ещё больше она удивилась, когда вспомнила, что заснула в хижине Хагрида, и даже если бы Рон донёс её аж до Хогвартса, что и так было бы очень сложно, то уж пронести её в женскую спальню он никак не смог бы. Но как тогда она оказалась там?