Новогодний гангстер

***

Катя улыбается совсем беззлобно и обнимает усталого Юру за шею и звучно чмокает в щеку. Мужчина запоздало осознаёт, что руки и губы дочери липкие от мандаринов подаренных Камалией. Оттолкнуть не может, а потому приходится взять девочку на руки и идти в ванную. Домой заскакивает взмыленный, но довольный Серёжа, бежит к ним и протягивает полный продуктов пакет: — В мэрии выдали, как подарок мне и Снеже! Намутим новогодний стол, будь здоров! — Магнитогорск как ничто другой ценил новый год, особенно после войны. — Ну, что там, бать, кто приедет? Юра улыбается и смывает мыло с чёрных рук и не вытирая стягивает заснеженную шапку. Незаметно гладит и сжимает губы. У всех вокруг «бизнес», а друзья Серёжины, все смертные, с ними общение давно сошло на нет. Что странно в городах-детях, так это то, что они умудряются быть и старше своего возраста и в то же время соответствовать ему. Им хотелось дать лучшее. — Не ссы, Серый, ты вроде бы с Норильском сдружился, там у вас ещё Воркута имеется, плюс тётя и дядя приедут, гостей достаточно! Дети счастливые бегают по дому, звенят стеклянными шариками и шишками. Спорят, кто звёздочку поставит, а потом понимают, роста не хватает обоим. Снова гвалт из кухни тащат табурет, а Юра наблюдает, распаковывая продукты которые пришлось застолбить ещё неделю назад. Соседка с жалостью поглядела на горе отца и согласилась приготовить салаты за символический подарок. Подарок. Резко в голову мужчины ударяет осознаем. Уже завтра новый год, а подарки он забыл на работе. Катя уже пол года упрашивала куклу у которой глазки закрывались, когда её уложишь. А Серёжа три года подряд собирал модели танков и истребителей. Не самый свободный Юра их долго искал, и даже очень обоснованно гордился собой. Сейчас же он осознал, что оставил бережно упакованные презенты в комнате для работников. Не долго думая мужчина схватил ключи и на ходу одеваясь крикнул: — Мне срочно на работу! Из дома ни ногой! Он бы и не стал торопиться, если бы с первый новый год, с тех пор как появилась Снежинск, не подложил, по глупости, подарок на день раньше. С тех пор пришлось каждый год на ночь тридцатого оставлять подарки под ёлку, мол, Челябинск обслуживают раньше. Там он сладости и другим детям оставил, чтобы не обижались. Заскочив в последний автобус Челябинск попытался отдышатся. Получалось откровенно плохо. Но кондукторша терпеливо ждала, пока юноша перед ней перестанет трястись в кашле. Уже достигнув места назначения Юра ещё где-то час стоял и спорил с охранником. И когда они уже оба устали его сопроводили до комнаты, чтобы Татищев мог забрать злосчастные коробки. — Дядь Вась, мне кажется, или я не это оставлял? — Юра сжал ручку двери до побеления костяшек. Охранник по старой привычке растерян провёл пальцами по усам. В комнате была полная разруха, а железная сетка валялась где-то под окном. От подарков осталось одно название. Упаковки разрванны, всё разбросано по земле и замызганному дивану. Хорошее новогоднее настроение подаренное детьми мигом растворилось. Не думая Юра сел на пол и поднял раздавленный ботинком корпус Катюши. — Юр, я пойду, позвоню, ты ничего не трогай. Понял меня? А Татищев что? Он неприлично ругается и схватившись за волосы понимает, что не успеет купить подарки, да что там. У него элементарно не было денег. К тому же, кто захочет работать над вандализмом с проникновением под новый год? Будет небольшой висячок до следующего года, с кем не бывает? А там, в хрущёвке, где на стене в зале весит ковёр, где люстра рассеивает свет, Катя обиженно дуется на брата. На лакированном трельяже лежит разбитый зайчик, Серёже стыдно-стыдно, что он с младшей сестрой спорил. Но с плачем справился не может, а отца как на зло, всё нет и нет. У Юры настроение ни к чёрту, он пишет заявление.