The Boy from Beauxbatons (Шармбатонец)

      Утро после первого задания поражало воображение. В кои-то веки Ремус был единственным хорошо выспавшимся, а практически у всех остальных студентов было сильное похмелье.       — Зря ты не пришел, Ремус, — сказал Питер, хватая несколько ломтиков тоста.       — Люди пили так, словно вчера был конец света, — стонала Лили рядом с ним. Она положила голову на руки, и Ремус потянулся, чтобы погладить ее по спине.       — И все это только ради тебя, — добавил Джеймс. — А ты даже не пришел. — Даже у Джеймса, вершины утренней энергии, было птичье гнездо в волосах и развязанный галстук.       — Ах, точно, где это ты пропадал прошлой ночью? — Мэри наклонилась и спросила, лукавая улыбка на ее лице.       — Интересно стало? — поддразнил Ремус.       — Да, нам очень интересно, — сказала Лили, но она была слишком измучена, чтобы развивать эту тему.       — Просто пообещай, что больше не будешь встречаться со Златопустом Локонсом? — сказал Джеймс.       — Нет, не будет, — подтвердила Мэри. — Потому что я видела Златопуста с каким-то мальчиком из Дурмстранга.       Ремус сымитировал рвоту.       — Но даже если бы я и встречался с ним, — сказал Ремус. — Вас бы это не касалось, — он бросил предупреждающий взгляд на весь стол.       Джеймс поднял руку к груди в знак оскорбления.       — Простите, Мессир Лунатик, я ваш лучший друг. Я думаю, что ваши романтические увлечения — это как раз таки мое дело.       — Называя их моими «романтическими увлечениями», ты именно поэтому не должен о них знать, — Лили фыркнула рядом с ним.       — Значит, ты признаешь, что они у него есть, — возразил Джеймс. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я?       Ремус застонал, и от ответа его, к счастью, спасла стая сов, пролетевшая по воздуху.       С высокого потолка Большого зала совы сбрасывали на учеников письма и Ежедневные пророки. Зрелище было не из приятных, но Ремус уже давно привык к нему.       На колени Поттеру упал экземпляр газеты с заголовком дня: «Дурмстранг одерживает победу — Игорь Каркаров назван победителем первого испытания». Ремус закатил глаза. Поражение все еще немного уязвляло, даже если он справился лучше, чем ожидалось. Это одна из причин, почему он не пошел на вечеринку вчера вечером — он не хотел встречаться с гриффиндорцами, жаждущими победы, и выслушивать все о том, что он должен сделать, чтобы победить в следующий раз.       — О, посмотрите-ка на это, — сказал Джеймс. — У них есть раздел о каждом чемпионе.       — Почитай нам про Ремуса, — сказал Питер, прижимаясь к Джеймсу, чтобы читать через его плечо.       Джеймс развернул газету с драматической живостью, а их друзья наклонились, чтобы послушать, как будто он собирался прочесть им сказку на ночь. — «Чемпион Хогвартса — загадка в овечьей шкуре», — с интригой прочитал он. Ремус уже мог сказать, что ему все это не понравится.       — «Чемпион Хогвартса Ремус Люпин с виду ничем не примечателен — высокий, тощий, весь в шрамах, которым нет объяснения, и ко всему прочему полукровка. Если бы вы делали ставки, я бы поставил на кого-нибудь другого».       — Эта репортерша — сука, — сказала Марлин. Ремус только кивнул.       — Но не стоит так легко сбрасывать его со счетов. Хотя во время нашего интервью его можно было бы назвать изворотливым — он отказался отвечать на вопросы о своем прошлом или отношениях, — он, безусловно, отличился в первом же испытании. Заняв последнее место по времени, он сумел пройти через три смертельно опасных задания, на каждом пяточке которых были опасные существа, и выйти из них не только невредимым, но и не причинив вреда ни одному сопернику.       — «Нежная сторона мальчика, известного в залах Хогвартса как ничего не помышляющий книжный червь. Очевидно, учеба в какой-то мере окупилась», — Джеймс уставился на отрывок. — А потом она просто перешла на прямой репортаж с твоего задания.       — Ну, она конечно сучка, но в конце концов у тебя все получилось, — сказала Лили.       — Да, у нее было несколько хороших слов о тебе, — добавил Питер.       — Ммм, — хмыкнул Ремус. — Да, мы все знаем, что «изворотливый» и «тощий» — это самые достойные из услышанных мною похвал, — стол разразился смехом и начал обмениваться еще более глупыми цитатами из отрывка, до крайности подражая голосу Риты.       Чего они не заметили, когда их смех заполонил высокие потолки Большого зала, так это отрывка на четырех страницах, запрятанного глубоко за рекламой и пестрыми статьями: в окрестностях Севера была убита семья маглов; подозревается темная магия.        Но три подростка в бессмысленной игре на богатство — это была новость на первой полосе.

-

      Спустя несколько дней Ремус в очередной раз гулял с Сириусом. Хоть раз в жизни встреча происходила днём — ну, это было вечером после ужина, но солнце еще светило, и Ремус считал это прогрессом.       В тот вечер была тренировка по квиддичу, и Лили отказалась от обычной учебы, чтобы посмотреть, как тренируется Марлин. (Хотя Ремус сильно сомневался, что она действительно была там из-за блондинки).       Поэтому Ремус пристал к Сириусу, когда тот выходил из Большого зала, и они направились в его комнату. Сириус улегся на кровать Ремуса, пока он собирал свои книги.       — Где твои соседи по комнате? — спросил Сириус. Он осматривал комнату так, словно она была самым интересным местом в мире, несмотря на то, что он уже был здесь однажды.       — У Джеймса тренировка по квиддичу. Питер пошел туда, куда он ходит в эти дни.       — Знаешь, а Джеймс пригласил меня потренироваться с ним в квиддич, — задумчиво произнес Сириус.       — Правда? И ты примешь его предложение?       — Скорее всего, — сказал Сириус. — Я всегда любил летать. Мы с Регулусом каждое лето играем в квиддич во дворе.       Ремус собрал свои книги, но не стал их открывать. Вместо этого он решил сесть на кровать и позволить Сириусу положить голову ему на колени. Честно говоря, Ремус не надеялся, что ему удастся сделать хоть какую-то работу.       — Джеймс говорит, что твой брат — отличный ловец.       — О да, он чертовски хорош. Я сам его тренировал, — сказал Сириус с хвастливой ухмылкой.       Ремус только покачал головой и взъерошил волосы Сириуса. Сириус засмеялся, а затем надулся, когда его руки попытались исправить беспорядок, который навел Ремус, но Ремус отмахнулся от них и начал сам играть с волосами Сириуса.       — А в Шармбатоне есть квиддич? — спросил Ремус.       — Да, но меня не пускают в команду, — сказал Сириус.       — Что? — Ремус рассмеялся. — Что ты сделал?       — Вполне возможно, что за день до большого матча я заклял всю команду школы-соперника «роговым языком».       — Боже, да ты просто угроза для общества, — с нежностью сказал Ремус.       — Это большая честь для меня.       Они так и провели время в уютной тишине, Ремус играл с волосами Сириуса, а Сириус закрыл глаза с мягкой улыбкой на губах.       — Ты читал сегодня утром «Ежедневный пророк»? — спросил Сириус.       — Да, это было смехотворно. Я ненавижу эту суку Риту Скитер.       Сириус засмеялся.       — Похоже, ты ей понравился.       — Она выставила меня какой-то размазней.       — Лучше, чем то, что она наговорила обо мне.       — Что она написала?       — Что? Ты еще не читал?       — Вопреки распространенному мнению, я не провожу каждый божий час, думая о тебе.       — Я оскорблен, Ремус. Я только и делаю, что думаю о тебе.       — Заткнись, — сквозь смех сказал Ремус. — Что она сказала о тебе?       — Белая ворона семейства Блэк, — произнес он возвышенным голосом. — Сириус Блэк происходит из самой уважаемой семьи, которую когда-либо видел Волшебный мир. Просто куча чистокровного дерьма, разговоры о положении моих родителей в Визенгамоте, копание в том, почему меня отправили в Шармбатон, а Регулуса нет.       — Да. Она жутко пронырливая.       — Она и все остальные в этой школе, — вздохнул Сириус. Ремус понимал, каково это — иметь секрет, который все видят, но никто не может знать. Сириус провел пальцем по шраму, проходящему по его руке.       — Ты хочешь знать правду? — прошептал Сириус.       — Только если ты хочешь мне ее рассказать, — ответил Ремус.       — Я даже не знаю, зачем меня послали, — с горечью сказал Сириус. — Они никогда не говорили мне.       — Разве ты не спрашивал?       — Конечно, я спрашивал. Они всегда просто продолжали говорить, как будто я ничего не говорил, а если я настаивал на этом, они просто говорили: «Ты должен быть благодарен, что вообще получаешь образование».       — Это дерьмово.       — Ну, они дерьмовые родители, — небрежно сказал Сириус, но Ремус почувствовал напряжение в его голосе. — Это убило Регулуса. Мы были очень близки, знаешь. Неразлучными. А после того, как я вернулся из Шармбатона на первое Рождество, он словно стал совсем другим человеком. Я думал, что он просто проходит через какой-то подростковый период или что-то в этом роде, что он вырастет и снова станет моим лучшим другом. Но он так и не вернулся ко мне, — Сириус замолчал, оглядывая общежитие и разглядывая вещи Джеймса и Питера.       Ремусу стало интересно, как устроено общежитие в Шармбатоне. Было ли у них то же чувство братства, которое Ремус находил в гриффиндорской башне? Или у каждого была своя комната, одинокая и уединенная в позолоченной клетке? Ремус не видел, чтобы Сириус общался с другими мальчиками в Шармбатоне, но это не значит, что у него не было друзей мужского пола.       — Тяжело ли теперь видеть Регулуса в коридорах?       — Это было странно, — ответил Сириус. — Мы не знаем, как существовать рядом друг с другом. Когда я дома, я провожу большую часть времени вне дома или в своей комнате, а он крутится вокруг наших родителей или своих чистокровных друзей, — и снова яд на его зубах, когда он произнес «чистокровные».       — Да ты и впрямь ненавидишь чистокровных, — заметил Ремус.       — А ты разве нет?       — Конечно, но у меня есть веская причина. Они ненавидят меня. Ты мог бы стать их золотым ребенком, если бы захотел.       Сириус притворно закивал.       — Да, и что это за наследие? Наследие, основанное на ненависти и превосходстве крови. Они считают себя намного лучше всех остальных, помешаны на респектабельности, чести и чистоте крови. Они настолько увязли в собственных задницах, что не понимают, насколько глупо они звучат.       Ремус слегка улыбнулся, услышав тираду Сириуса и страсть в его голосе. Он определенно верил в то, что говорил.       — С этим поосторожнее. Это довольно воинственные слова, — поддразнил Ремус.       — Хорошо же. Я хочу набить морду им всем.       — Ну, возможно, у тебя будет такая возможность, учитывая то, как развивается мир.       — Может быть, — тихо сказал Сириус, оба думали о войне.       — Ты будешь сражаться? — спросил Ремус. Это был не первый раз, когда Ремус думал об этих словах, но впервые он их озвучил. Произнеся их вслух, они стали казаться более реальными.       — Да, я думаю, что буду, — тихо сказал Сириус.       — Даже против своей семьи?       Сириус посмотрел на Ремуса, заглядывая ему в глаза, словно давая обещание.       — Особенно против них. Кто-то должен заставить ублюдков заплатить, — Сириус улыбнулся ему, и Ремус не мог не улыбнуться в ответ. Ремус почти видел это — они вдвоем против всего мира. — Ты ведь тоже будешь рядом, да?       — Конечно, — ответил Ремус. — Кто-то должен держать тебя в узде.       В этот момент дверь в общежитие распахнулась, Джеймс втащил все свои принадлежности для квиддича и начал кричать:       — Ремус! У меня есть новый план, как завоевать Лили Эванс!       Сириус засмеялся и поднял голову с колен Ремуса.       — Привет, Джеймс! — позвал он.       Джеймс быстро обернулся.       — О, привет, Сириус. Я не знал, что ты здесь.       — Да, мы готовились к следующему испытанию, — ответил Ремус, хотя за все это время они совершенно ничего не успели сделать. — Я думал, ты уже покончил с этим завоеванием Лили.       — Так и было, — Джеймс подошел к краю кровати Ремуса, чтобы поговорить с ними. — Но потом мы вместе пошли на обход префектов, и все, о чем я могу думать, это о том, какая она красивая, и как сильно я хочу ее поцеловать, и какая она забавная, и умная, и добрая, и УФФ, — Джеймс рухнул на кровать Ремуса на свободное место рядом с Сириусом.       — Фу, ты сейчас испачкаешь мою кровать в поту и грязи, — пожаловался Ремус.       — И тут я подумал, — продолжил Джеймс, как будто Ремус не произнес ни слова. — Что у нас скоро будет Святочный бал, и меня буквально уничтожит мысль о том, что она пойдет с кем-то другим, и как мне плохо, что я поцеловал ту девчонку из Шармбатона.       — Аполлину, — вмешался Сириус, назвав ее имя.       — Да мне плевать на нее. Я просто пытался забыть Лили, и у меня ничего не вышло.       — Ты рассказал Лили что-нибудь из этого? — спросил Ремус.       — Конечно, нет. Что за дурацкая мысль?       Ремус и Сириус посмотрели друг на друга с весельем.       — Вот что я бы предложил, — сказал Сириус.       — Ты у нас теперь дамский угодник? — поддразнил Ремус.       — Может быть, и так, но ты никогда не узнаешь, — возразил Сириус. Ремусу потребовалось все силы, чтобы не повалить Сириуса на кровать и не поцеловать его прямо там.       — Что ты посоветуешь, Сириус? — спросил Джеймс, не обращая внимания на взгляды, которые Ремус и Сириус бросали друг на друга.       Сириус прервал зрительный контакт и снова повернулся к Джеймсу.       — Просто будь откровенен. Подойди к ней и скажи: «Эй, Лили, не хочешь пойти со мной в Хогсмид в эти выходные?»       Ремус разразился смехом.       — И это твой совет?       — Он работает! — защищался Сириус.       — Я то подумал, что ты начнешь разглагольствовать о великих жестах, массовых розыгрышах, шоколаде и цветах, и прочей ерунде.       — А ты этого хочешь? — спросил Сириус.       — Нет, — сказал Ремус. — Но…       — Именно, — оборвал его Сириус и снова повернулся к Джеймсу. — Девушки — это просто люди. Будь откровенен и честен и надейся, что они будут честны в ответ.       — Но Лили не просто человек. Она Лили, и мы теперь вроде как друзья. Я не хочу всё испортить.       — У меня такое чувство, приятель, что ты вроде как хочешь, — ответил Сириус.       Джеймс только застонал и прикрыл глаза рукой.       — Сохатый, ты годами приглашал ее на свидание, и вам каким-то образом удалось стать друзьями. Я уверен, что ваша дружба переживет еще один раз.       — Ты прав, — пробормотал Джеймс, вставая. — Я иду в душ. Увидимся.       Сириус и Ремус помахали ему на прощание, когда Джеймс направился в ванную комнату префектов. Как только дверь закрылась, Сириус наклонился к Ремусу и нежно поцеловал его в губы.       — Как ты думаешь, сколько у нас времени? — прошептал Сириус.       — Достаточно, — ответил Ремус и притянул Сириуса ближе к себе.

-

      Несмотря на то, что технически семестры для квиддича были отменены, Джеймс Поттер каким-то образом умудрился составить расписание игр по волшебному виду спорта без какого-либо надзора со стороны профессора. Хотя Ремус был впечатлен и гордился своим лучшим другом, ему совсем не хотелось проводить вторую половину дня, сидя в холодных башнях, пока дюжина гриффиндорцев играет в глупую игру в волшебное регби с худшими правилами.       Но Лили собралась, а Сириус практически умолял его взять его на матч, и так Ремус Люпин оказался между ними двумя в дождливый пятничный день на игре Гриффиндор/Пуффендуй. Питеру каким-то образом удалось сбежать с игры, и Ремус безмерно завидовал тому, куда бы ни убежала эта крыса.       — Не унывай, Ремус. Это очень веселое событие, — сказал Сириус рядом с ним. Он был одет в несносную красно-золотую экипировку, которую украл из шкафа Ремуса несколько дней назад. Ремус не хотел признавать это, но цвета ему шли, и ему нравилось, как Сириус выглядит в его безразмерных свитерах.       Ремус протянул руку и поправил красно-золотой шарф на Сириусе. На самом деле его не нужно было поправлять; Ремусу просто хотелось воспользоваться предлогом, чтобы поближе прижаться к Сириусу.       — Ты хорошо выглядишь, — мягко сказал Ремус.             Сириус улыбнулся, наклонившись ближе, и провел пальцами по рукам Ремуса.       — Спасибо, — ответил он.       Ремусу очень хотелось поцеловать его — даже не крепко, а целомудренно. Маленький знак его привязанности, который демонстрируют тысячи пар по всему миру.       Но не они, не в этой толпе студентов, где любой мог наблюдать, и, конечно, некоторые так и делали. От внимания Ремуса не ускользнуло, что с тех пор, как он был избран чемпионом, в коридорах все больше людей поглядывали в его сторону. И вот он здесь, на матче, на котором присутствовала вся школа, сидит рядом с чемпионом Шармбатона. Ему не нужны были лишние слухи.       Они отвернулись друг от друга, но по-прежнему сидели близко друг к другу, плечи и колени соприкасались, а руки были прижаты друг к другу, не совсем сплетенные, но и не совсем разъединенные.       — Эй, Ремус! — позвал голос из нескольких рядов под ними. Ремус помахал рукой гриффиндорскому четверокурснику.       — О, привет, Лили! — мальчик снова закричал взволнованным голосом.       Сириус бросил на них двоих любопытный взгляд.       — Это Адам, — объяснил Ремус. — Мы с Лили преподавали ему чары в прошлом году? — Сириус кивнул.       — Такой милый, — добавила Лили. — Не самый способный ученик, но он старается, а это самое главное? — на поле Гриффиндор завладел квоффлом и сумел набрать еще десять очков. — Итак, вы уже что-нибудь слышали о втором испытании? — спросила Лили.       — Нет, — ответил Сириус. — Они расскажут нам о нём после Святочного бала.       — Это звучит как прекрасная возможность позаниматься и подготовиться без стресса, — сказала Лили.       — Лили, я люблю тебя больше всего на свете, — сказал он. — Но к черту это.       Сириус разразился смехом, притягивая к себе несколько взглядов. К счастью, Марлин замахнулась бладжером в сторону хаффлпаффского искателя, и вся толпа повернулась, чтобы проследить за ним.       Сириус, казалось, был искренне увлечен игрой, и это было так очаровательно.       Обычно Ремуса безумно раздражали люди, которые кричали на игроков в квиддич, как будто они могли что-то изменить, но с Сириусом было почти приятно смотреть, как он выкрикивает непристойности в адрес хаффлпаффских загонщиков.       В какой-то момент, когда Сириус наблюдал за игрой, а Ремус — за ним, Лили наклонилась и прошептала Ремусу на ухо.       — Вы двое встречаетесь?       — Типа того, — прошептал Ремус в ответ. — Только никому не говори.       Лили кивнула.       — Милашки.       На поле Гриффиндор забил еще один гол, и Сириус громко закричал. Он посмотрел вниз на Ремуса, и на его лице появилась незабываемая улыбка, когда смех распространился по его лицу. Да, мы милые, подумал Ремус.

      -

      Гриффиндорцы победили, конечно же, ещё бы они не победили. Хотя Ремус почти ничего не знал о квиддиче (и гордился этим), ему не меньше дюжины раз объясняли, что команда Хаффлпаффа в этом году — дерьмо.       Это, конечно же, означало вечеринку в честь победы в общей комнате Гриффиндора, чему Ремус был искренне рад. Пропустив вечеринку на прошлой неделе, Ремус почувствовал, что уже слишком давно не напивался как следует, и, когда в его руке оказалась рюмка огневиски, он почувствовал знакомые движения готовящейся легендарной вечеринки.       Ремус нашел место рядом с Лили у камина, и Джеймс, уже выпивший несколько бокалов, подошел к ним с широкой улыбкой.       — Отлично сыграл сегодня, Джеймс, — сказала Лили.       Глаза Джеймса загорелись.       — Ты пришла? Я думал, ты ненавидишь квиддич.       Лили сделала глоток своего напитка, чтобы скрыть румянец.       — Я дружу с Марлин.       — Ты всегда дружила с Марлин, — подтолкнул Джеймс.       — Значит самое время поддержать ее, — ответила Лили. Разговор зашел в тупик: Лили отказывалась признать, что она помогает Джеймсу, а Джеймс знал, что она помогает. К счастью, их спасло появление еще двух человек через портретное отверстие. Пришли Сириус и Доркас — Доркас в своей шармбатонской мантии, а Сириус в своей фирменной кожаной куртке.       Доркас почти сразу заметила Марлин, взяла ее за руку и принесла ей напиток, а Ремус махнул Сириусу, чтобы тот подошел к ним.       — Для чистокровного ты знаешь, как носить маггловскую одежду, — сказал Ремус, даже не потрудившись скрыть, как его глаза прошлись по всему Сириусувзглядом.       Сириус лишь ухмыльнулся и сел рядом с Ремусом.       — Осторожно, продолжишь флиртовать со мной в таком духе и потеряешь свои шансы с дамами сегодня вечером.       — О нет, что бы я тогда делал, — язвительно ответил Ремус, прижимаясь к Сириусу.       Сириус закатил глаза и взъерошил волосы Ремуса, после чего позволил своей руке опуститься на руку Ремуса так, чтобы никто не видел.       — Потрясно играли сегодня, Джеймс, — сказал Сириус. — Мы должны полетать вместе как-нибудь.       — Да! — пьяно воскликнул Джеймс. — Зачем ждать? Давай полетаем сейчас!       Сириус только рассмеялся.       — Может быть, завтра.       — Но мы могли бы совершить ночной полет!       — Пронгс, ты сейчас такой пьяный, — вмешался Ремус. — Полеты в твоём состоянии нецелесообразны.       — Нецелесообразны, — передразнил Джеймс. — С вами, ребята, не весело, — он встал, слегка покачиваясь, и повернулся к Лили, протягивая руку вниз. — Эванс, не желаешь сопроводить меня в выборе музыки?       — Боюсь, что случится, если я скажу «нет», — пошутила Лили и взяла его за руку, чтобы подняться. От внимания Ремуса не ускользнуло, что она не рассоединила их переплетенные руки, пока они шли через комнату.       — Значит, они все уладили? — спросил Сириус.       — Наверное, — сказал Ремус. — Я думаю, что даже они не знают, что между ними происходит.       — Напоминает мне кое-кого из моих знакомых, — сказал Сириус и жестом указал на Марлин и Доркас, болтавших у противоположной стены.       — Черт, нашим друзьям нужно разобраться в себе, — Ремус хотел сделать глоток своего напитка, но Сириус выхватил его у него из рук и сделал глоток вместо него. Ремус сделал вид, что обиделся, но он не мог отрицать, как горячо было наблюдать за губами Сириуса на его бутылке.       Сириус знал, что он делает с Ремусом, должно быть, знал, если судить по ухмылке на его губах.       — Хочешь убежим отсюда? — прошептал Сириус на ухо Ремусу.       — Ты только что пришел, — прошептал Ремус в ответ, хотя он уже знал, что уступит просьбе Сириуса. Он бы пошел за Сириусом прямо в Запретный лес прямо сейчас, если бы тот попросил.       Сириус оглядел вечеринку, а затем снова перевел взгляд на Ремуса.       — Хочешь расскажу секрет? — Ремус кивнул. Сириус наклонился к нему так близко, что их губы почти соприкоснулись. — Я пришел сюда не ради вечеринки.       Ремус взял Сириуса за запястье, не веря, что сможет сказать еще хоть слово, и потянул за собой. Он практически вытащил Сириуса из Общей комнаты, когда смех Сириуса наполнил коридор.       У Ремуса было одно место на примете — потайной ход за пейзажем, который вел в альков с большим витражным окном. Он не думал, что кто-то, кроме Мародеров, знает об этом.       Как только они пересекли это пространство, Ремус оттолкнул Сириуса к стене и пошел в атаку. Он с силой поцеловал Сириуса, проводя зубами по нижней губе Сириуса. Сириус издал напряженный звук, когда Ремус прижал его руки к стене и прижался всем телом к другому мальчику.       Ремус начал целовать челюсть Сириуса, пока не стал покрывать влажными поцелуями шею Сириуса.       — Ты станешь моей погибелью, — прошептал Сириус между тяжелыми вдохами. В ответ Ремус лишь прикусил синяк, который он посасывал на шее Сириуса.       — Ты вычитал это где-то в книге? — поддразнил Ремус, оторвавшись от шеи Сириуса.       Он переместил запястье Сириуса, пока не стал держать обе его руки одной своей ладонью у Сириуса над головой, а другую использовал, чтобы пробраться под его рубашку и почувствовать теплую кожу под ней. Это было упоительно — целовать Сириуса вот так, прикасаться к нему и наблюдать, как его тело отзывается под хваткой Ремуса.       В коридоре Ремус услышал шум. Он тут же оторвался от Сириуса.       — Что… — начал спрашивать Сириус, но Ремус быстро закрыл Сириусу рот рукой и прижал один палец к своим губам. Он наклонил голову в направлении коридора, и они оба замолчали, когда шум стал громче.       Быстрое шарканье обуви о камень и треск заклинаний наполнили зал. Послышались сердитые выкрики — может быть, драка? А потом раздался крик — пронзительный и болезненный — за которым быстро последовало быстрое глухое ворчание.       Ремус выбежал наружу, оставив Сириуса догонять его. Он ворвался в темный коридор и увидел трех мальчиков, стоявших с палочками, направленными на мальчика поменьше, лежавшего на полу в позе зародыша.       — Эй, какого хрена вы тут творите? — крикнул Ремус. Трое мальчиков быстро обернулись, направив свои палочки на Ремуса. Ремусу было абсолютно наплевать, так как он смотрел на Барти Крауча, какого-то мальчишку из Дурмстранга и Регулуса Блэка.       — Это тебя не касается, — выплюнул мальчик из Дурмстранга. Позади них мальчик даже не шелохнулся, а продолжал лежать на земле, издавая приглушенные рыдания.       — Регулус? — сказал Сириус, догнав Ремуса. — Что, черт возьми, ты делаешь?       Регулус выпрямился, посмотрел на брата, но ничего не сказал.       — Мы делаем то, что ты должен делать. Защищаем расу волшебников, вместо того, чтобы общаться с грязнокровками, — Барти кивнул головой в сторону Ремуса.       — Почему бы тебе не пойти на хрен, — Сириус вытащил свою палочку и направил ее в сторону Барти.       Ремус пристальнее вгляделся в лежащего на земле мальчика и понял, что узнал его. Это был Адам, мальчик, с которым он раньше занимался репетиторством. Ремус даже не подозревал, что он магглорожденный.       — Ты в порядке, Адам? — воскликнул Ремус. Адам не ответил, слишком поглощенный собственной болью. — Какого хрена ты с ним сделал? — спросил Ремус.       — Это просто небольшое послание всем грязнокровкам мира о том, что с ними случится, если они продолжат воровать магию у волшебников, — сказал Барти. Все в Ремусе хотело, чтобы Адам убежал, убежал, пока мальчики отвлеклись, но мальчик не мог даже стоять.       — Ладно, мне надоело слушать ваши разговоры, — сказал Ремус и тут же наложил на Барти жалящее заклинание. Сириус вскоре последовал за ним, наложив заклятье на дурмстрангца. Трое мальчиков начали убегать, но Ремус бросил еще одно заклинание в сторону Регулуса. Два других мальчика побежали, но Регулус споткнулся о себя и упал на землю.       Ремус увидел, как Сириус побежал за ним, и Ремус воспользовался случаем, чтобы подбежать к Адаму.       — Эй, Адам, — успокаивающе сказал Ремус, положив руку на его руку. — Где болит? Адам убрал руку от лица, и Ремус увидел настоящее повреждение — по всему лицу у Адама появились нарывы, воспаленные до кровоточивости.       — Вот черт, — тихо сказал Ремус. Он перебрал все известные ему лечебные заклинания — те, которым мадам Помфри учила его целую луну. В конце концов, нарывы немного успокоились, больше не кровоточили и не воспалялись, и Ремус обнял Адама, приподнимая его.       — Думаю, я могу идти, — сказал Адам сквозь затрудненное дыхание. Он оттолкнулся от Ремуса и немного прихрамывал. — Отсюда я пойду один, наверное. Спасибо, Ремус.       — Ты уверен? — спросил Ремус, но Адам отмахнулся от него.       — Со мной все будет в порядке. Просто сейчас мне хочется побыть одному, — сказал Адам, глубоко вздохнув, и отправился по коридору.       Ремус обернулся, чтобы присоединиться к Сириусу. Он разговаривал со своим братом, палочки не были вытащены, но Сириус, похоже, собирался ссориться. Ремус подошел тихо, но не прерывал.       — Единственная причина, по которой я подыгрывал любому дерьму наших родителей, это чтобы спасти твою задницу, — Сириус плюнул на Регулуса. — Но, думаю, это не имело никакого значения, потому что вот кем ты стал.       Все, что происходило между ними, казалось глубоко личным. Ремус не хотел вмешиваться, но он также не хотел оставлять Сириуса одного прямо сейчас.       — У нас есть долг по поддержанию крови, Сириус! — крикнул Регулус в ответ. — Есть образ жизни, который мы должны поддерживать.       — И твой ответ — насилие? Я воспитывал тебя не так!       — Ты вообще меня не воспитывал! Ты, блядь, меня бросил!       — Не по моему собственному выбору! — крикнул Сириус, но Регулус продолжал, как будто он ничего не говорил.       — Ты думаешь, что Рождество и лето, когда ты, блядь, не выходил из своей комнаты, считается воспитанием? Ты даже не знаешь меня!       — Ясно, блядь! Я думал, ты лучше этого.       — Лучше чего? Мы чистокровные, Сириус. Нравится тебе это или нет, но это то, что мы должны делать.       — Это не обязательно должно быть так, — Сириус практически умолял.       — И что? Ты собираешься бросить нас так же, как Андромеда? — Регулус выстрелил в ответ.       — А что если да? Неужели это будет так плохо?       — Да! — крикнул Регулус в ответ. — Мы в этом вместе.       — Я так и думал! — закричал Сириус. Его голос звучал почти на грани слез. — Я думал, что защищаю тебя от них, но нет. Ты точно такой же, как они.       — Пошел ты, — сказал Регулус с настоящим ядом в голосе. Он развернулся и исчез в коридоре. Ни Сириус, ни Ремус не пытались его остановить. Как только он исчез, Сириус немного расслабился и повернулся лицом к Ремусу.       Сириус ничего не сказал, просто вошел в объятия Ремуса и положил голову ему на плечо. Ремус поднял руку, чтобы погладить его по спине.       — Мне жаль, — прошептал Ремус.       — Это все так хреново, — тихо сказал Сириус. Он молчал долгое мгновение, а потом Ремус услышал, как тихие всхлипы Сириуса отражаются от каменного потолка. У Ремуса не было слов для утешения, поэтому он ничего не сказал. Он просто обнял Сириуса так крепко, как только мог, и попытался унять боль. Если грядет война, подумал Ремус, то она никого не пощадит.       'Если' уже не казалось подходящим словом. Ремус больше не мог отрицать, что война уже началась.