Боли описания не требуется

Осаму борется с воспоминаниями. Выдыхает. Натягивает привычную окружающим и ему самому, улыбку. И как ни в чем не бывало, приветствует вошедших: - Доброе утро, Фукудзава-сан! - внимание забинтованного переключается на новенькую, -о-о, какая приятная встреча, миледи. Вы - са.... Договорить он не успел: слишком сильный подзатыльник отвесил ему Куникида, появившийся словно из ниоткуда. Пока Дазай рассчитывал, что ему сделает Доппо, если он попытается договорить его фирменное "приветствие" для представительниц прекрасного пола, как услышал гневный шепот(да-да, и такое бывает) Куникиды: - Утро только началось, а ты уже приклеился к очередной юбке! Лучше бы делом заня... Его прервал голос Фукудзавы, кратко сообщивший, что с этого дня Асурири Нисимура будет работать в Агенстве. Глава ВДА был спокойным, но от всевидящих глаз Дазая не укрылась важная деталь - Юкичи нервно сжимал пальцы, собрав в их кулак. Эта, на первый взгляд, совершенно неважная часть его образа, явственно показывало то, что он был на нервах, хотя и научился скрывать свое беспокойство. Осаму посетила мысль, что Фукудзава что-то знал о прошлом новенькой. Дазай всматривался в членов Детективного Агентства; на их реакцию, слова, обращенные к Асурири. На сухое приветствие Йосано, более воодушевленное - Рампо; на Ацуши, явно пытавшегося поговорить с Нисимурой; на Доппо, сначала еще не знавшего Асурири, и потому ведший себя с ней внимательно и осторожно. Радостное возбуждение,словно в предверии чего-то, испарилось, уступив место напряженности и молчанию. Сама же Нисимура вела себя невероятно учтиво, но при этом была очень осторожна; она не говорила много, не суетилась и не спешила, но при этом справлялась со всем, чтобы ей не поручили, быстро и четко. Все ее отчеты, работа, редкие небольшие задания она делала без лишнего слова или движения. Казалось, каждому своему слову или действию она дает справку. За те первые несколько недель, что Нисимура провела в Агентстве, она безоговорочно и полностью завоевала доверие Куникиды. Для Доппо она стала идеалом, и он нередко приводил Асурири и ее работы в пример Дазаю; Рампо вел себя с ней довольно осторожно, Акико - с любопытством, она явно симпатизировала Нисимуре. Ацуши был очень рад ей, хотя и немного опасался ее, зная лишь то, что она из Мафии. Наоми она не нравилась, но особо она свою антипатию не проявляла; Танидзаки с Кенджи на пару вообще ее решили избегать. Сама Асурири не выделяла никого. Со всеми была вежлива, но ни к кому не проявляла симпатии или неприязни. Вечно равнодушное прекрасное лицо. Ее не было возможности вывести из этого спокойствия. Нисимура вселяла и в окружающих это свое странное, порой ненормальное спокойствие, неведомым образом распространяя его на тех, кто был рядом. Из тех немногих разговоров с ней, можно было сказать кое-что точно: Асурири была очень умна, хотя Осаму был уверен, что знает она в тысячу раз больше, чем говорит и показывает. С Дазаем она вела себя так, словно и не знакома была с ним раньше. Порой ему и самому казалось, что они и не были знакомы. Никогда. "Да-а-а, из Асу вышла бы чудесная, актриса!" Все шло своим чередом: работа, отчеты, отдых, но одна мысль, одна мысль тревожила Дазая: почему Асурири ушла из мафии и почему никогда больше не проявляет своей способности, как одаренной? *** Вечер. Пламя заката лизало здание Агентства, украшая его ало-оранжевым цветом. Легкий холодный, осенний ветер, который свидетельствовал о скором полноправном вступлении осени в свои права, ворошил каштановые волосы Дазая и пролезал под плащ, заставляя того поежиться. Рабочий день был окончен, и Осаму спешил домой. Его заставила остановиться фигурка Асурири. Девушка стояла спиной к Дазаю, и смотрела на игру вечерних лучей, которые окрашивали дома, дороги и магазины в красноватые оттенки. Осаму медленно подходит к ней со спины. Смотрит на ее лицо. Нисимура неотрывно наблюдает за лучами, затем несколько раз рассеяно хлопает глазами, словно только проснулась, а затем, не оборачиваясь, обращается к забинтованному: - Красиво, не правда ли, Дазай-сан? - Хах, для старых знакомых можно просто Дазай. "Я впервые намекнул на то, что мы прежде были знакомы. Странное чувство, будто резко вспомнил то, что давным-давно забыто....." Асурири поворачивается к Осаму и заглядывает ему в глаза своими большими, таинственными и чарующими глазами. В них промелькнуло что-то странное, чуждое прежде в ней для Дазая чувство. Он не разобрал, что именно это было. Удивление? Радость? Нежность?.. - Так ты не забыл. - Такое не забывается. Помолчали, каждый думая о своем. Дазай всегда помнил, кем была Асурири. Не просто лучшим наемником. И не просто сильным эспером. Осаму вдруг поддался нахлынувшим воспоминаниям... Девушка бесшумно проникает в большой дом на окраине Йокогамы. Находит ее жителей и резко нападает. Ее катаны с невероятной быстротой и ловкостью режут людей. Сваливает их тела друг на друга. И вдруг замечает еще одного члена семьи. Паренек лет десяти, забившись в угол, с ужасом смотрит на нее. Девушка на секунду задумывается, что с ним делать. С грацией эльфа она подходит к нему и...целует его. Проходит минута. Вторая. Мальчик синеет, в тщетных попытках вырваться, и вдруг обмякает в ее объятьях. В объятьях смерти. Девушка кладет его на мертвых отца, мать и брата. И втыкает в него катану - прекрасный красно-черный с зелеными узорами клинок. На рукояти двуручного меча каллиграфическим почерком выведен иероглиф - 死. Смерть. Один-единственный иероглиф на воткнутой в тело катане производил ужас на следователей и детективов. Именно поэтому о серийных убийствах молчали новости и СМИ. Каждый человек, знавший хоть что-то о убийце, убийствах или о знаке на катане поселил в своем сердце вечный страх, вечный ужас, вечный кошмар. Страх это увидеть. Ужас узреть ее. Кошмар быть зверски убитым... Девушка смотрит на только что ею вырезанный клан. Смотрит на стену, вымазанную в багровой крови. Праздничная юката тоже вся в крови. А взгляд девушки не выражал ничего. По ее лицу невозможно было что-либо прочесть.... Осаму открывает глаза и смотрит на Асурири. - Предлагаю сходить в кофейню. Как тебе такое предложение? Беловолосая какое-то время смотрит на Дазая, затем отвечает: - Заманчивое. Я не могу не согласится. - Особенно, если я плачу? - Ослепительно улыбнулся шатен. - Особенно, если ты платишь. *** Попивая кофе и поедая пирожные, Нисимура и Осаму перебрасывались ничегонезначущими репликами. Напряжение между ними спало; атмосфера была разряженной, и Дазаю не хотелось ее разрушать, и он не озвучил то, что по неведомым ему самому причинам его мучило. Осаму и сам не знал, почему, но его жутко стала интересовать жизнь Асурири. "Почему ты ушла из Мафии? Почему делала вид, что мы не знакомы? Так.. Что же ты такое, Асу-чан?"