you're setting me on fire

      После той ночки, которую Честер толком и не помнил, у него осталась ужасная боль в голове и настолько же ужасная усталость. Было такое чувство, будто гравитация тянула его тельце к центру земли с утроенной силой, и его ноги из-за огромнейшего давления вот-вот проломают пол. Такое, конечно, не случилось и приходилось проживать этот день.       «Кухонное послание» очень тревожило Честера, ведь почерк которым оно было написано не принадлежал ни шуту, ни миму, последний вообще без предупреждения куда-то ушёл из дома.       Честер уже слышал про случаи, когда люди входя в состояние наркотического опьянения могли делать то, что трезвыми бы никогда не сделали. Мог ли он начать видеть будущее, словно Тара? Вероятность мала, но нулю не равна. «Надо будет записывать то, что со мной происходит во время трипа, может уже в следующем я узнаю тайну этого послания», — думал шут.       Хоть и есть в таком состоянии не очень то и хотелось, но шут сам себя заставил сварить себе рисовую кашу, добавить туда немного сливочного масла и съесть её вместе с ломтиком хлеба. Ему не хотелось доводить себя до истощения, хотя порой так и хотелось избавиться от «лишних» килограммов, которые на самом деле были килограммами ограничивающие его от смерти из-за недостатка веса. Честеру вечно казалось, что тот самый идеальный вес совсем рядом, нужно сбросить всего немного, только никогда до идеала он не доходил.       После такого скромного завтрака шуту бы следовало прилечь, так как ему теперь нужно «расхлёбывать эту кашу», а именно последствия после употребления мускатного ореха. Когда Честер лег на диван он почувствовал облегчение, что такое сильное давление на ноги больше не происходит. Мышцы все еще болели, будто вчера он пробежал марафон и закрепил его походом в зал, лучше бы он так и сделал, но имеем, что имеем.       Вышло солнце и начало выжигать лежащему шуту глаза, что заставило перевернуться его на другой бок. Спать он не мог, поэтому просто лежал с закрытыми глазами в полусонном состоянии. Мыслить тоже плохо получалось, вчера он заметно перебрал. В голове все мысли наслаивались одна на другую, не давая сосредоточиться на любой из них. «Оснащение НЛО с подопрёкой зрелости, справленного закатившегося ирокеза…» — о чём-то пытался думать Честер, не получалось.       Шут встал с дивана и пошёл искать дома любое обезболивающее, он больше не мог это терпеть. Он не был уверен, сможет ли это помочь, но попытаться однозначно стоило.       В одном из кухонных ящиков было что-то вроде аптечки, точнее это была просто красивая миска, в которую было разбросано множество блистеров и коробок таблеток, из-за чего нужные было найти проблематично. Честер начал рыться во всем этом безобразии. — Мгнх… О, глицин, отложу-ка…       Наконец парацетамол был найден. Шут достал из блистера таблетку и поспешно положил ее к себе в рот. На языке почувствовался этот неприятный горький вкус, когда Честер попытался сглотнуть, тогда у него почему-то не получалось, видимо не хватало слюны. Пришлось налить в чашку проточной воды и уже ей запить таблетку. С жидкостью проглотить было куда легче.       Парацетамол начал действовать через час, но нельзя было сказать, что можно наконец-то жить, а не выживать. Боль до конца не прошла, но все равно стало немного полегче, эффект был незначительным.       Вечером, где-то в шесть часов, Честер решил выйти на улицу, прогуляться, подышать свежим воздухом, а еще встретится с Мэнди, вдруг получится упросить ее вернуться на должность ее шута? И только сейчас у него появились силы переодеться из своего костюма шута в что-то более обыденное и повседневное.       Первый шаг за порог — появился рвотный позыв. Честер упал на колени, закрыл рот обеими руками, чтобы сдержать поступающую массу из съеденной недавно каши и своего любимого "коктейля". Рвоту сдержать не удалось, она вылилась на бетон, а потом он сам хлюпнулся эту лужу лицом, из-за того, что парацетамол почему-то перестал действовать раньше заявленного срока, если он вообще работал, и сильная усталость снова вернулась. Честер отключился в этой лужице, у него абсолютно не было сил.       Через час его разбудил Грей, который только что вернулся домой. Он потряс шута, что заставило пробудиться. Тельце Честера ужасно болело, спать на бетоне, к сожалению было ни капли не мягко. Ломящая боль распространилась по всему организму, а на лице вообще остался малозаметный синяк от падения на пол.       Честер встал, руками опираясь на недавно облёванный бетон. Когда он поднял голову раздался особенный отлипающий звук. Шут с усилием смог встать на ноги и немного стряхнул пыль со штанов.       Грей встал в позу и развел руками, было понятно, что он хотел сказать "Что за #####?!", но он очень вежливый человек и не злоупотреблял бранью, поэтому он своими жестами сказал "Что случилось?". В ответ Честер показал пальцем на свою рвоту и тоже развел руками. После сказанного... точнее показанного шутом, мим закатил глаза, махнул рукой, будто бы говоря "Да ну тебя!" и прошел в дом. Честер же направился в ванную.       Посмотрев в зеркало он ужаснулся: на его лице и одежде было огромное жёлто-зеленое пятно. Похоже, что он вытер собой эту лужу. Одна прядь волос лежащая прямо в этой массе так и застыла, будто бы ее покрыли жирным слоем лака. Из всего этого безобразия меньше всего смущали лишь до сих пор расширенные зрачки. Пришлось отмывать весь этот караул.       Чистым, опрятным и немного мокрым Честер вышел из душа и сразу побежал на кухню, точнее пошел, но для его состояния такой быстрый способ передвижения был похож на бег. Он помнил, что сегодня его, и не только его день рождения. Так совпало, что у Грея тоже сегодня день рождения. Поэтому этот день был похож на другие праздники, типа четырнадцатого февраля, где люди обмениваются между собой подарками.       За столом сидел уже готовый к празднованию Грей, который стучал то пальцами, то ногтями по подготовленному шуту подарку. Честер отодвинул стул, чтобы пододвинуть его ближе к миму и сидеть рядом с ним. Прежде чем сесть он взял свой подарок Грею, он спрятал его в одном из ящиков, который почти никогда не открывают. — С днём рожден-ния нас! — язык Честера до сих пор заплетался, но молчать в этот момент нельзя было.       Грей протянул зелёную книгу с надписью: "Самые смешные шутки Честера". Шут сразу же её выхватил, и открыл. На форзаце было написано от руки черной капиллярной ручкой: "Дорогой Честер, поздравляю тебя с твоим шестнадцатилетием! Желаю тебе ярких открытий и круглосуточного позитива. Рыжуля-Воображуля, не унывай!". После прочтения этого шут показал Грею указательным и средними пальцами жест сердца, что вызвало смущение и улыбку у мима.       Однако когда шестнадцатилетний перевел взгляд на другие листы в книге он понял, что они все пустые. "Это что за оскорбление? Типа у меня нет ничего смешного?!" — возумущался в мыслях Честер. Грей увидел недопонимающее выражение лица у шута, поэтому быстро написал и подсунул ему записку с надписью: "Это блокнот, чтобы ты не забывал свои гениальные шутки". Получив объяснение Честер издал протяжное "А-а-а".       Был черёд шута отдавать подарок, им была связка чёрно-белых кассет. На почти всех из них были записаны немые фильмы, но на последней перфомансы мима, которые тайком снимал Честер. Грей очень обрадовался такому подарку и даже встал из-за стола чтобы сделать поклон. — Ура, подарили, но а теперь к главному: пить будем? — Честеру всё не терпелось.       Грей прочитал по губам и тут же среагировал, достал с подоконника предварительно поставленную бутылку ликёра. Миму исполнилось восемнадцать, поэтому это была первая бутылка алкоголя в их с Честером доме. Первая легальная...       Специальной ликёрной рюмки дома не было, поэтому пришлось наливать в водочные рюмки. Откуда они дома? Хороший вопрос. Грей разлил напиток по ёмкостям и парни чокнулись со словами: "За нас!", мим сказал это в мыслях.       Первая рюмка для Честера. Ликёр он вообще пробовал впервые, поэтому на опыте выпил до дна, а потом выдал: "Бр-р-рх!". Жидкость спускалась оставляя за собой приятный сладковатый след. Она двигалась так, будто сам ликёр был ветвями, а тепло которое шло от него по телу было расцветающими букетами сирени.       Грей же откуда-то знал, что ликёр пьют маленькими глотками, а потом долго его смакуют. Честер увидел это, налил себе вторую рюмку, и начал подражать своему парню. Он попробовал тоже посмаковать одну рюмку, а когда закончил открыл в подаренном блокноте последнюю страницу и написал: "А в чем прикол? До дна повеселее". Шут толкнул свое послание и оно само "дошло" до получателя. Мим начал размышлять, а пока он это делал, Честер успел выпить еще одну рюмку и налить себе уже четвертую за сегодня. Ответом Грея было:"Так лучшее и вкуснее". В прочем, Честер не ожидал конструктивного ответа.       Шут продолжал потреблять рюмки одну за другой, ему уж очень нравился эффект алкоголя. Когда бутылка закончилась Честер написал на листке: "Счёт 11:3, ты проиграл!". Когда Грей увидел это он придержал свою нижнюю челюсть, чтобы она не упала. "Не посадят ли меня за спаивание несовершеннолетних?" — ответил мим, и во время передачи сообщения случайно уронил карандаш на пол.       Честеру было что сказать, поэтому пришлось встать из-за стола, дабы взять упавший карандаш. Как только он перешел в стоячее положение голова тут же закружилась, как бы она еще еще не закружилась после половины литра ликера? Упасть на колени ему нужно было по своей воле, но он второй раз за день это делает, потому что стоять было трудно. Когда он достал этот чёртов карандаш и забрался обратно за стол и записал: "Это нαш маленький секрет. Кςτατи, на празднuки обычн0 пδют ωαмпанское. П0этому, пойдём εа ним?". Почерк после 11 рюмок изменился в худшую сторону. В ответ ему прилетело: "Если тебя влезет. Желание именинника — закон". Шут жестом показал "Хорошо", а потом "Пошли". Грей начал собираться       Честер кое-что вспомнил, и быстренько и неуклюже поковылял в спальню, и там достал из одного из ящиков прикроватной тумбочки картонную коробку. Она ему досталась от его друга Фэнга, который сейчас проходит лечение от наркозависимости. Перед тем как его забрали в "рехаб", он отдал ему эту коробку со словами: "Я не смогу прийти на твоё шестнадцатилетие, откроешь это на своем дне рождении сам". Шуту было очень интересно, что же могло находится внутри и он начал раздирать упаковку. Подарком оказался вэйп, заправленный какой-то жидкостью со вкусом киви.       Честер попробовал сделать первую "затяжку", он вдохнул пар, немного подержал его во рту, потом сложил губы трубочкой и выдохнул целое облако дыма. "Прикольно", — думал шут, — "Ещё в школе какие-то умники продавали возможность затянутся пять или десять раз, а я не пробовал. Курю впервые за свои уже шестнадцать, наверное это очень поздно".       Честер написал записку, объясняющую, о его новом подарке, взял сам вэйп и поспешил к уже заждавшемуся его Грею, по дороге успев выдохнуть немного вкусного пара и один раз упасть из-за того что был пьян. Вчерашний коктейль также давал о себе знать. Шут дал себе обещание, даже клятву, больше никогда с мускатным орехом не баловаться.       Получив записку, миму не очень понравилось, что вместо одной зависимости его парень получил две новых, но поделать ничего не смог, все же Честер живёт свою жизнь, а он свою.       Парни выдвинулись в ближайший магазин. Честер был выше Грея, и это позволяло ему приобнять партнера за шею, чтобы придать романтики прогулке, ну и конечно же чтобы не грохнуться снова, а если грохнуться, то вдвоём. В свободной руке шут держал электронную сигарету, он уже начал понимать, как этим устройством пользоваться. Так же до Честера дошло, что никакого смысла у этой курилки не было, занять руки, не более. Каждый раз он думал, что делает последнюю затяжку и убирал вэйп в карман, а потом у него в голове крутился тот самый незабываемый момент, когда куришь, и он доставал его снова и снова...       Когда юноши дошли до магазина Грей успел вдоволь надышаться ароматом киви. Они нашли алкогольный отдел и стали выбирать, что же они купят. Парни останавились на французском шампанском, точнее Честер предложил, а мим не смог отказать, так как говорить не мог, а листочек не взял.       По пути домой жидкость в электронной сигарете Честера закончилась. Грей облегченно вздохнул, потому что от запаха киви у него уже кружилась голова, а шут начал проклинать Фэнга в мыслях, за такой почти что одноразовый подарок.

* * *

      Уже дома Честер выпил сотню миллилитров шампанского и его начало тошнить. Его организм и так был крепок, что выдержал ликёр, но видимо это стало последней каплей. Остаток дня рождения шут провел в туалете вместе с Греем в обнимку. Когда у Честера снова начинались рвотные позывы, мим держал его волосы, чтобы они не упали в унитаз. Вот такая романтика, кто бы еще на такое согласился? Сразу видно — между ними любовь.