Curse

Отчаянно не хватало ингредиентов для приготовления зелий, хоть и Агата старалась использовать как можно меньшее количество и экономить дозировку. Мародёрство отпугивало продавцов выходить на прилавки, заставляло продавать из дому или другими методами, и постоянно увеличивать цену. Уилсон осуждает торговцев совсем капельку, потому что понимает риски. Они, волшебники ранее заполняющие Косой переулок различными товарами, а ныне жили в состоянии перманентного кризиса, никогда не могут быть уверены в постоянной ежедневной выручке, а деньги нужны всем. Поэтому, когда Агата будет отправляться в лес для сбора ингредиентов самостоятельно, представлялось лишь вопросом времени. Это было небезопасно, но она старалась делать это не одна, выходя с Седриком или близнецами. Получалось неплохо, но к каким бы обходным путем она бы не прибегала, всегда существовали труднодоступные части зелий, которые приходилось покупать. Соваться в Гринготтс было крайне опасно. И она максимально оттягивала момент, когда было необходимо обновить запасы, но ждать больше нельзя. Запасы приготовленных зелий подходят к концу и надо учитывать и время приготовления. Иногда некоторые ингредиенты ей поставлял Драко, крадя из запасов Хогвартса, но долго это продолжаться не могло и подставлять себя подобным образом Уилсон не позволила. Кингсли, Люпин, Тонкс, Молли и мистер Уизли, близнецы, Билл и Флер, Седрик, Хагрид — не такое большое количество для цели покрупнее, как министерство. Они находятся в меньшинстве и продолжают мешкать. Повстанческие отряды наверняка есть, разрозненные, не успели скооперироваться, да даже Отряд Дамблдора, о возобновлении работы которого ей с надеждой рассказывал Драко после нескольких месяцев пребывания в Хогвартсе. Орден не знает, что делать дальше, учитывая их ресурсы и запасы. Весь состав надеется на мальчика-который-выжил и его друзей. Как и весь магический мир. Опрометчиво и недальновидно, думается ей, но она не может придумать иной план действий. И Уилсон просто выжидает, параллельно практикуясь в зельеварении и в колдомедицине. Она хотела быть полезной. Теперь польза заключалась в добыче волчьего аконита в полнолуние. Осложнялось тем, что эта местность сплошь забита различными отрядами Пожирателей, и погодными условиями — ноябрь был дождливым и холодным. Но, если сорвать аконит в любой другой день — для зелий он будет бесполезен. Это были те слова, которыми она аргументировала целесообразность довольно опасной операции. Главное действовать тихо и быстро, этот лес кишит аконитом — об этом написано во многих книгах и об этом часто говорил Люпин. Если все пройдет гладко. Все должно пройти гладко. На миссию с ней отправился Фред, этого хватало для полноты картины, несмотря на протесты Седрика, которого оставили на площади, Кингсли аргументировал это тем, что Седрик ещё слаб, с Фредом Уилсон будет безопаснее и операция пройдет успешнее, к тому же Диггори ожидают другие дела. Она помнит, что Седрик рассказывал о планах внедрения радиостанции, которая освещала бы военные действия и он, на пару с близнецами, является основателем этого проекта и занимается его реализацией. Фред согласно кивает и в шутку говорит, что у Уилсон самый лучший компаньон. У Агаты же под ложечкой сосет неприятно и сон в голове, больше на картинку похожее, нежели на отдельный сюжет — ее с волчьим аконитом в руках.

***

      — В лесу водятся оборотни и я решила сделать нам специальную форму. Ее сложно прокусить или порвать и ещё запомни, ни за что не трогай аконит голыми руками, — она кивнула на перчатки, скрывающие руки Фреда, — я их зачаровала и пока ты в них, ты можешь прикоснуться к нему. Как только увидишь, рви как можно больше. Нам в любом случае будет необходимо и в дальнейшем.       — Хорошо, мы же можем попробовать сначала приманить растение? Агата отрицательно покачала головой:       — Нам надо убраться оттуда как можно скорее, но у оборотней в полнолуние обостряется зрение и голубой цвет чар они точно увидят. Если мы не сможем найти самостоятельно, то это будет крайняя мера.       — Тогда нужны дезиллюминационные чары, — перебил ее Фред, — конечно, не хватает мантии-невидимки.       — Нам хватит дезиллюминационных чар, я думаю. Но ты знаешь, что от оборотней это не спасет? И для создания протего тоталум уйдет слишком много сил, так что это будет не рационально.       — Конечно, миссис Диггори, я хоть и бросил школу, но кое-что помню, — Фред весело улыбнулся, доставая розовый бутылек с прозрачной жидкостью. — Смотри, это духи, с запахом леса. Уилсон откупорила флакон и принюхалась к содержимому, действительно ощущался аромат леса, древесной коры и немного отдавалось сосной.       — Все пройдет хорошо, — повторил Фред, кажется, больше себе, чем ей. — Трансгрессируем туда через пару часов. Он развернулся и покинул комнату, оставив Уилсон один на один со своими мыслями. Стук в дверь заставил отложить мысли на чуть большее время, она быстро обернулась на источник шума и увидела Седрика, опрешигося на дверной проем. Он скрестил руки перед собой, посмотрел на Агату ещё раз и подошёл к ней.       — Будь аккуратна, сразу трансгрессируйте, если что-то пойдет не так. Вы должны вернуться в течение часа, — волна кашля потрясла Седрика, Агата тут же подошла к нему ближе. Проклятье ослабило Седрика, но мадам Помфри убеждала, что это будет лишь временно и, если следовать ее предписаниям, вскоре все остаточные симптомы пройдут.       — Все хорошо, — Седрик глубоко задышал и он наконец выпрямился, вновь становясь выше Агаты почти на голову. Диггори заключает ее в кольцо рук и целует в макушку. Агата закрывает глаза и наслаждается моментом.

***

Ночное небо было безоблачным, пуская лунный свет освещать все вокруг, и она могла без проблем рассмотреть лес тщательнее. Облысевшие почти полностью деревья вокруг и влажная листва под ногами, которая была непригодна для бега, — можно было легко поскользнуться. Агата ещё раз глубоко вздохнула и прислушалась к шуму вокруг. Где-то там, далеко, в глубине леса, до ушей донёсся вой оборотней. Должно быть, небольшая стая, напрочь лишённая человеческих эмоций и движимая животными инстинктами. Должно быть, несмотря на отдаленный вой, нагнать их у оборотней займет пару минут. Догнать свою жертву и съесть.       — Мягкая посадка, — полушепотом произнёс Фред. Агата чуть вздрогнула от неожиданности, выбираясь из потока мыслей. Она повернула голову влево, смотря на него. Сейчас он выглядел более серьезным, повзрослевшим или это Агате казалось в лунном свете. Они все повзрослели. Фред особенно. После случая с Джорджем, он не мог не повзрослеть, хоть и по-прежнему весело шутил и смеялся заливисто, но чувствовалось двойное дно. Словно уже и смех непродолжительный и если присмотреться, то в морщинках возле глаз можно найти под слоем смешинок немного грусти. А когда Косой переулок оккупировали Пожиратели и установили свои правила, отпугивая всех. У Уилсон до сих пор сердце щемит от известий, что магазин близнецов пострадал — кто-то поджёг его, потушить огонь удалось, но здание пострадало и требовало тщательного ремонта, а там близнецам находится нежелательно. Все уже знают какую сторону поддерживают Уизли, поэтому они скрываются. Седрик рассказывал ей, что сейчас Уизли живут где-то на побережье, где нет никого. Соседи отсутствуют, дом находится в маггловской части, немного заклинаний для защиты и отвода глаз и можно жить так. Выживать. И молиться за скорое окончание войны. Уилсон кивнула и прошептала:       — Не то слово. Фред взял Уилсон за предплечье и наложил дезиллюминационные чары, теперь они были видимы только друг для друга. Он ещё раз внимательно осмотрел все вокруг, прежде чем кивнул, и Уилсон сдвинулась с места. Пройдя немного вперёд, Уизли остановился, заворачивая вправо, Агата только вслед за ним идет и тщательно смотрит на все вокруг, стараясь заметить ярко фиолетовый цветок и держа ухо в остро. Фред уводит ее дальше от источника звука, догадалась Агата. Но не покидало ощущение, что вой везде, что она слышит клацанье челюстей и обязательно из-за дерева выскочит огромный и свирепый монстр. Они прошли ещё минут пять, останавливаясь у склона, прежде чем увидеть аконит. Будто горящий, яркий, привлекающий к себе внимание. Склон крутой, близко к нему подойти не получится, обойти его — значит потерять время. Уилсон замечает как Фред достает палочку и голубое свечение озаряет пространство. Плохое предчувствие не покидает до последнего и, кажется, что оно ложное, просто результат нервов и тревог. И вот у напарника аконит в руках, он довольно улыбается, поворачиваясь к ней. Но Уилсон замечает как улыбка быстро сходит с его лица и медленно поворачивается. К ним подходит оборотень, он стоит в шагах десяти от Уилсон. Она, развернувшись, уже палочку на готовые держит, готовая запустить ступефаем, но выжидает. Влажная листва заглушает шаги не только их шаги. Агата надеется на благополучный исход. Но сегодня не получится, потому что прямо перед Фредом возникает второй оборотень. Она с ужасом переводит взгляд на трёх лиц в этом диапазоне — оба оборотня и Фред, едва моргая. В своей животной форме оборотни почти неотличимы по внешнему виду от настоящего волка, хотя морда была немного короче, зрачки человеческие, а хвост имеет кисточку на конце. Это же люди, в конце концов. Живые люди, проклятые волками. Драко рассказывал, что многие из них присоединились к Темному Лорду, что Фенрир Сивый любит держать в страхе многих, и его вторая суть позволяет ему делать это крайне успешно. Уилсон бы съязвила, если бы это было не так. Звери, несмотря на неподвижность, пытаются рассмотреть их и не могут найти, присматриваются, обходят кругом и принюхиваются. От Уилсон как и от Фреда разит лесом. И все-таки она думает, что они чувствуют чары, заклинания и их самих. Может быть они слышат бешено стучащие сердца или кровь, по венам перемещающуюся, или взмах ресниц. Фред тоже выжидает, медленно перекладывая цветки в руках в сумку Агаты на ее плече. Аконита хватит надолго. Это хорошо. Он же знает, что многие защитные заклинания стоят ничего для оборотня в новолуние? Их можно было ослепить, применив люмос максима, но это привлечет внимание многих. Она не уверена, что только оборотни водятся в этом лесу. Использовать хомолюпус, заклинание превращающее оборотня в человека, — она старается произнести название заклинания, повернувшись к Фреду, четко и понятно, хоть и без звука. Он согласно кивает, разбирая шевеление губ. Следующий этап — результат быстроты реакций. Всё ещё скрываемые чарами, невидимые оборотням, у них было преимущество, которым они воспользовались сполна. Невербальные заклинания возымели эффект и вскоре перед ними предстали люди или точнее волосатые, высокие и крупные мужчины, ликантропия осталась на них в виде крайне больших зубов и когтей, это спокойно объяснялось тем, что сейчас полнолуние и гены оборотней выделяются ярче, а потом хомолюпус будет действовать не так эффективно. И их укус по-прежнему опасен. Но они точно заметили искры заклинаний от палочек, поэтому Фред отпускает Уилсон и приказывает ей бежать. Беги, беги, беги, — раздаётся сзади. Агата развернувшись вокруг плеча, смотрит и ужасается картине. Они совсем близко, боковое зрение замечает движение сбоку и ей чудом удается увернуться от пасти третьего оборотня. Хомолюпус пролетает мимо него, несмотря на все попытки прицелиться. Адреналин бьет в голову и не чувствуется никакой усталости, только бешено бьющееся сердце и колющий бок. Фред бежит за ней, не отставая.       — Используем остолбеней против этих двоих, — прокричала Агата, наводя палочку. Красный свет ударил по обоим, заставляя их навзничь рухнуть на землю. Остался только оборотень, который, несмотря на петляния Фреда и Агаты, двигался ровно за ними. Он умело уклонялся от заклинаний, не давая им коснуться хоть края своего уха. Фред бежал спиной вперёд, снижая свою скорость. Уизли старался прицелиться, превратить оборотня обратно в человека и провернуть то же, что и с двумя другими. Уилсон оборачивается, чтобы посмотреть на разворачивающуюся картину и видит напарника, лежащего под оборотнем. Даже если она воспользуется хомолюпусом, это не даст форы, не уменьшит пагубных последствий от ранения оборотня. Она всегда знала, что сделает это. Возможно поэтому и выписывала темные заклинания из книг Запретной секции в Хогвартсе. Первые темные чары вырываются естественно, нужно и вовремя. Самое главное, что вовремя, тварь не успела тронуть Фреда, оставляя его целым. Агата чувствует онемение в руке после использования заклинания. Оборотень падает навзничь с дырой вместо сердца. Фред удивлённо смотрит на мертвое тело и переводит взгляд на Уилсон, замечает как она подходит и присаживается на колени перед ним. Она начинает осматривать его в поисках укусов и царапин от оборотня и спокойно выдыхает, когда не находит таковых. Фред глядит на нее сочувственно, после чего поднимается и держит ее за руку, запуская трансгрессию на площадь Гриммо. Уилсон знает, что они где-то сильно оплошались, поскольку получить круциатус в спину во время трансгрессии не самый лучший исход миссии. Им нужен был лишь чертов цветок. Наверняка кто-то из Пожирателей был недалеко и услышал бойню. Боль была совершенно невыносимой; кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски; глаза бешено вращались в глазницах, и Агате хотелось только, чтобы эта мука прекратилась… забыться… умереть… В следующий миг в глазах у нее потемнело, Уилсон сдавило со всех сторон сразу, она не могла вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг... Она жадно глотнула холодный ночной воздух и открыла слезящиеся глаза, содрогаясь в остаточных конвульсиях, едва стоя на ногах. Фред ее поддерживает, а потом и вовсе поднимает на руки, когда глаза у нее закатываются и ноги подкашиваются. Их не было ровно сорок три минуты.