Спасибо за вашу работу, Эндрю Крейс

Гробовщик—юноша лет двадцати трех. С чуть грубоватой, однако изящной внешностью, что была омрачнена болезнью, явно заметной в белоснежности его волос, бровей, ресниц и в аномальной бледности кожи. Именно этот недуг, именно людские предрассудки и привели его к подобной работе ее исполнение пусть и порядком небрежное, было отточено до рефлекторности, поэтому каждый раз, он утомляясь под моннотоность звуков, мог позволить себе погрузиться в темные воды сознания из-за которых тут же наливалось свинцовым грузом сердце, делая его утопленником. Сегодня ему назначена была встреча, ради которой и очерчивалась очередная яма глубиною в несколько футов. Этому предстоит вот-вот случится и именно поэтому гробовщик порою торопливо оглядывался, однако вновь не находил того, кем было дано общение Взмах за взмахом. Лопата становилась его верным напарником и невзирая на свой уже весьма убогий засчет давления времени вид каждый раз хорошо ложилась в руки владельца. Раз—еще один взмах, два—грубая обувь уже на упоре лезвия преданного инструмента, что иронично—схожего на владельца своею потрепанностью. Осталось совсем немного Раз, тва, три. Его уже ждут Раз, два, три. Среди влажного одичалого холода кладбища, он уже может увидеть «гостя» Этот человек работающий с гробовщиком в одной сфере—бальзамировщик, что представлял собою хорошо сложенную фигуру. С гробовщиком бальзамировщик был примерно одного роста, однако первый казался порядком ниже засчет привычки не держать свою осанку. Именно так, напротив сгорбившегося болезненного силуета, исполняющего свой ежедневный ритуал стоит молодой человек статного вида. Нижняя часть его лица была прикрыта белою медицинской маской,так,различить его можно было благодаря серым глазам заостренной формы, которые смотрели из-под аккуратных, стоящих домиком бровей и были чуть прикрыты нависшим веком. Узнаваем бальзамировщик и засчет собранных в небольшой низкий хвост рано поседевших волос, где выбивающиеся пряди были приглажены по обе стороны. В руках его был заметен аккуратный черный чемоданчик,а слаженность его внешнего вида подчеркивал серый пиджак с рядом серебристых пуговиц. И брюки,в цвет верхней части его одеяния. За тихим ненавязчивым пристутвием бальзамировщика скрывалось нечто, вызывающее диссонанс в понимании любого живого существа. Что даже готового к погибели гробовщика вводило в тревожную неприязнь и бальзамировзик хорошо чувствовал это и знал с самых первых секунд их знакомства Вновь прибывший подходит ближе, когда работа гробовщика уже практически окончена. Рыхлая земля хорошо поддавалась инструменту, а сам его владелец с выделанной привычкой повторял движение. Однако, остановившись, гробовщик поднял на подошедшего к незнакомцу взгляд уставших алых глаз, белки которых были затянуты красными дорожками капилляров —Здравствуйте, мое имя Эзоп. Спасибо, что привели мою просьбу в исполнение, Эндрю Крейсс. Из-за почтения к этому чедовеку я пришел проведать как все проходит. Вы можете не отвечать, я лишь выражу вам свою благодарность —Нет, что вы. Я в самом деле являюсь не самым разговорчивым человеком, но рад что мой труд ценен для вас Эзоп же, кажется не слушал того, лишь изучающе осматривал. И, это было неприятным знаком для гробовщика. Подобное любопытство было чаще всего направлено к его нетипичной внешности. Ее считали меткой дьявола, проклятием, свидетельством о ведьмах в роду, чем угодно. Его избегали негласно назначив вечным странником. И, акцент внимания на своем недуге он уж точно не счел бы приятным —я.пожалуй вернусь к своей работе? —смущенно продолжил тот, поджав губу —Вы любите фиолетовые ирисы? Слова незнакомого человека послышались совсем уж было неожиданными, ввели гробовщика в расстерянность от которой нервно заиграли блики на его глазах Очевидно—он заприметил небольшой фиолетовый цветок, закрепеленный на длинной мантии Эндрю —да, они напоминают мне о матери. я помню их лежащими на ее могиле Долгое время тот не говорил с людьми, отчего собственный ответ привел гробовщика лишь в большую расстерянность и чувство нелепости —Мы с вами похожи, в своих трагедиях Для Эзопа так же непривычными были любые из разговоров, все пересечения с живыми людьми чужды и неприятны. Отчего же он решился на это сегодня? Он давно видел крейса на кладбище, давно знал что найдет его, хотел позаботится об этом человеке и теперь, наконец то смог с ним заговорить. А узнав о его трагедии, тем более не мог оставить свой разум без размышлений о нем Но, невзирая на это, бальзамировщик вскоре поспешил оставить потерянного гробовщика и, дальнейшие их редкие реплики были лишь несодержательной формальностью.