Дети леса

      Честно говоря, вся эта нелепая ситуация действительно раздражала девушку. Нет, если постараться и очень сильно напрячь свой мозг, на котором извилины крайне выборочно работали, она могла представить себе как бесилась по тем же причинам, что и юный Д., но детей она, как можно догадаться по быстрому принятию самого же Эйса и Сабо в круг своих друзей, любила, просто не знала как с ними правильно обращаться. И такое действие по отношению к маленькому мальчику, следующему за старшим пацаном каждый день, просто выглядело формой глубокой и темной злобой брюнета на весь мир. А злилась Ивона на это из-за того, что имела честь следить за всем происходящим и даже исправлять дебильные ошибки друга.        — ААААА! МОСТ?! — сидящая довольно далеко от мальчишек на дереве дикарка взвыла, увидев, как Портгас специально раскачал подвесной мост над обрывом, чтобы столкнуть младшего прямо вниз. Только это помимо всего прочего привело к повреждению предмета удобства на веревках. Как смотрителю леса, девочке нужно разбираться с обеими проблемами, так как фактически Луффи считается заблудшим человеком, что входит в ее обязанности, а починка моста… Ну, это останется на совести Эйса, если не захочет по собственной воле чинить, то придется воспользоваться грубой силы.       Сорвавшись со своего места, в панике Ивона почти ныряет рыбкой следом за мелким брюнетом в соломенной шляпе. Найти его было правда трудно, ведь мальчик успел за время пробежки до ущелья куда-то уйти. На протяжении двух дней она пыталась вытащить ребенка оттуда, с которым успела долго поговорить обо всем на свете. К счастью, он почти даже не ревел, только хныкал. Кажется, Монки сильный мальчик, раз в таком возрасте вполне бодро выживает на дне чертового ущелья. В его возрасте Ивона во всю бегала на четвереньках, гоняясь за несчастными животными, будто зверь какой-то дикий, что было просто играми. Отец следил за тем, чтобы девочка окончательно не одичала, превратившись в звереныша.        — Я кушать хочу, — печально вздохнул мальчишка, приложив ладони к своему животу, откуда доносилась песнь китов.        — Поймай себе что-нибудь, тут зелени раз два и обчелся, даже ягод простых нет… — не менее грустный вздох сорвался с потрескавшихся губ дикарки. Вокруг одни камни, и только редко можно было увидеть колючие кустарники, а живность опаснее, чем наверху. Особенно бесили гадкие скорпионы, которых Ивоне приходилось давить голыми ногами. Еще ей не хватало, чтобы ребенок, живущий в доме друга, отравился и откинулся от яда этих ползучих тварей.        — Я пытался уже, меня покусали. Сама ведь видела.       Понимающе ахнув, девушка застыла задумчиво. На ребенке в самом деле были следы от укусов волков и следы от когтей, помимо синяков и различных царапин, полученных в результате нахождения тут, сейчас они были спрятаны под тканью разорванной в клочья футболки резинового человека, дабы инфекция не просочилась в раны. Лишь бы шрамы не остались. Ивона и сама по своему опыту понимает как это может быть неприятно, чуть нервно сжимая свое предплечье. Шкура льва, которая сейчас больше используется как одеяло и укрытие от ветра по ночам, была получена не просто так, а в битве за свою жизнь. Тот лев напал на тогда еще совсем юную аборигенку, оставив на руке огромные рубцы от острых, как бритва, когтей, но самое неприятное — исход той битвы. Мягко говоря, не особо было приятно ощутить свои глаза залитые кровью чертовой кошки переростка. Стойкий металлический запах очень долго не исчезал.        — Тогда… — наклонив голову вбок, она взглянула на изумленного Луффи. Даже если она почти не видит его лица, все равно старалась смотреть именно в глаза. Они были большими и круглыми у мальчика, полные доверия. — Пойдем чего-нибудь поймаем вместе? — улыбнувшись, девушка покрепче схватила семилетку за маленькую ладошку, которая будто тонула в лапище старшей.        — Это будет мясо! — обрадованный резиновый человечек даже подпрыгнул на месте, желая поскорее отведать своей любимой еды.        — Ты не против крови там?        — Нет, мне приходилось уже есть сырое мясо. — инстинктивно он сжал чужую руку, опустив взгляд в землю. Нотки в голосе Луффи не понравились дикарке, он звучал как-то поникшим и одиноко, поэтому без лишних слов она подхватила пацана под его легкий вскрик и закинула себе за спину. Он уже был укрыт шкурой, ввиду отсутствия футболки, так что им обоим было теплее.        — Погнали, так будет быстрее.        — Угу! — уверенная улыбка на лице Ивоны принесла брюнету душевное спокойствие, и вся печаль отступила, и даже смех раздался в столь безжизненном месте, как только девочка побежала вперед, оставляя за собой клубы пыли.       Пойманный на пути шакал был в итоге разделан с помощью ножа, который она всегда носит при себе. Самый крупный кусок жарился на костре, сделанный из тех самых редких кустов и найденном полуиссушенном дереве. Тот, для кого это все делалось, уже слюни во водопадом пускал, в нетерпении после двух дней без еды вкусить наконец-то чего-то съестного, в то время как смотритель леса только хмурилась.        — Зачем ты гоняешься за ним? — наконец-то, Ивона задала столь волнующий ее вопрос. Впрочем, ответ на него она уже знала. В душе девушка просто понимала для чего ребенок в соломенной шляпе подвергает свою жизнь опасности, пытаясь следовать за Портгасом. Но признавать данную истину просто было неприятно. Неприятно видеть одинокого человека. — Чем дальше, тем выше шанс твоей смерти. — подперев щеку рукой, она просто уставилась на Луффи.       Из голодного и жаждущего состояния, мальчишка как-то неожиданно быстро перешел в то самое, которое так сильно не нравится девочке. Аж зубы сводит как не нравится.        — Лучше так, чем быть одному. — прижав колени к груди, резиновый уткнулся в них, бормоча эти слова. В его слезящихся глазах отражались языки пламени, но читалось одно — покинутость всеми в мире. Что-то в этой картине заставило сердце дикарки болезненно сжаться, а на языке поселить мерзкий привкус рвоты, пепла и крови. Это совершенно неправильно. Шестое чувство забило тревогу. Интуиция вопила о том, что юной женщине придется однажды увидеть это снова.       Закусив нижнюю губу, она с комом во рту отвернула лицо в сторону, дабы Монки не мог застать горестную физиономию своей сопровождающей, после чего на чернявую макушку упала загорелая ладонь.       Раздался звук сглатывания. Следом удивленный мальчик ощутил ласковое поглаживание.        — Больше ты не будешь один, а Эйс… — слышимо усмехнувшись, Ивона снова была лицом к лицу с владельцем Гому Гому но Ми и зубасто улыбнулась ему. — Он точно скоро оттает, зуб даю.