Спасти капрала Уэйнфлита

Голова солдату не слишком нужна – это Лайлу Уэйнфлиту доходчиво объяснили еще тогда, когда он пришел в армию зеленым новобранцем. Сквозь ор дрилл-сержанта будущий капрал понял, что в голову можно есть, можно носить на ней каску или ударять ей врагов, а вот думать ей не надо – думать будет вышестоящее начальство. Самая же главная часть настоящего морпеха – это стальные яйца. Ну, и все остальное, что к ним причитается. Поэтому своим хозяйством Лайл гордился, и заслуженно – там действительно было, чем гордиться. И хорошо, что в теле рекома это богатство не только сохранилось, но и увеличилось. Как депозит с процентами за пять лет полета. Правда, на базе использовать его было особо некуда, но умелые руки и богатая фантазия пока что приходили капралу на помощь по ночам. А днем время было занято бесконечными тренировками и марш-бросками по окружающим лесам – полковник всерьез решил сделать из отряда индейскую супер-команду в стиле на'ви. Тут не то, что пожрать – поссать было некогда. Поэтому кратким привалам все искренне радовались и старались расслабиться по максимуму, пока для этого есть время. В один из таких моментов Уэйнфлит почувствовал, что не помешало бы облегчиться, а потому отошел в сторонку, оглянулся в поисках подходящего места и приступил к делу. Он, конечно, знал, что леса Пандоры полны опасностей, поэтому предусмотрительно не полез к всяким цветущим красивостям и деревьям, про которые болтали, что они состоят почти что из одних нервных волокон. А вот самый обычный с виду мох выглядел вполне безобидным. Что это была фатальная ошибка, Лайл понял только в процессе. Мерзкая растительность явно не обрадовалась живительной влаге и прицельно стрельнула облаком спор в направлении капрала. Тот, конечно, отпрыгнул, и на него вроде ничего не попало… Неладное он почувствовал минут через пять. Сначала внизу живота разлилось ощущение тепла, а потом там подозрительно потяжелело. Уэйнфлит попытался запихать растущую плоть назад, но безуспешно. Давление в штанах усиливалось, идти становилось все труднее, и вот молния на ширинке с треском разошлась, а синее богатство вырвалось на свободу. – С-сука, – прошипел Уэйнфлит, пытаясь совладать с внезапно проснувшимся членом. Но не тут-то было. Орган приобрел каменную твердость и топорщился вперед на полтора десятка дюймов. Бегать рысцой в таком положении было не просто проблематично – хер раскачивался из стороны в сторону, нарушая равновесие и гадостным образом цепляясь за листики, ветки и веточки. Плюс еще на кончике начала выделяться смазка, которой тут же заинтересовались какие-то мелкие сволочные бабочки, тут же попытавшиеся облепить вкусную область. И прикрыться было нечем – по закону Мерфи сегодня стояла жара, и рекомы пошли в рейд, одетые по минимуму – майки, штаны или шорты. А обмотать хер бронежилетом Лайл побаивался – все-таки с отстреленным на'ви членом выжить было еще можно, а вот с парой стрел в груди – уже нет. Тут полковник не даст соврать. Слава богу, Уэйнфлит шел последним, а впереди обнаружился какой-то подозрительный завал, исследовать который полковник отправился лично. Рекомы ждали на полянке, когда к ним присоединился запыхавшийся Лайл. Первым нестандартную ситуацию просек вездесущий Файк. – Вау, Лайли, – присвистнул он. – Вот что значит идти вслед за всеми. Не думал, что жопы товарищей по оружию тебя так возбуждают. – Заткнись, – рявкнул Уэйнфлит, понимая, что в ближайшее время его навертят на языках так, что мало не покажется. – Это гребаная случайность, ясно?! Товарищи заметно оживились и окружили объект интереса. – Нехилая такая случайность, – заметила Жница и покачала пальчиком восставший от сна агрегат. – Это как тебя угораздило? – Да черт его знает… Отошел поссать, и какая-то дрянь выстрелила в меня спорами, – ответил Уэйнфлит несчастным голосом. – Я реально не знаю, что теперь делать. – А если привязать к ноге? – Да как его привяжешь, если он, сука, не гнется даже?! – Не надо ничего привязывать, – подал идею Браун. – Может, он теперь реагирует на электромагнитные поля? Будет работать как стрелка компаса, и мы никогда больше не заблудимся в джунглях… Веди нас верною тропою, великий хер! – Я тебя убью, – сказал Лайл. – Задушу сегодня в кровати твоими же носками. – Ты умрешь раньше, едва коснувшись их, – ухмыльнулся Браун. – Никто не может выносить запаха моих носков кроме меня. Манск, верно я говорю? – Ага, – сказал Манск. – О, а у меня появилась идея, чем я займусь на пенсии, когда мы завоюем эту планету, – мечтательно заметил Уоррен. – Я сделаю бизнес на синей порнухе. Зуб даю, что немцы с голландцами утрутся по полной. – Тебя я тоже убью, – пообещал Лайл, изнемогая под грузом торчащего члена и пристального внимания. – Вот только придумаю, каким способом… – Убивают здесь только по моему приказу, – раздался за спинами собравшихся полковничий голос. – Уэйнфлит, в чем дело? Среди рекомов ходили слухи, что под стальным взором Куоритча в обморок падали даже танаторы, но паскудный хер, наверное, тоже знал субординацию и не съежился, а гордо устремился в зенит, будто отдавая честь вышестоящему по званию. – Простите, сэр, – пробормотал Уэйнфлит, мечтая провалиться под землю здесь, сейчас и как можно глубже. – Я не виноват. Это все гребаный мох – пальнул в меня какой-то дрянью… – Та-ак, – протянул полковник, продолжая рассматривать гордый орган с нечитаемым выражением лица. Тот отвечал ему взаимностью. – Значит, будем искать решение. Жница! – Да, сэр! – Залезай капралу на руки. Будешь изображать раненого бойца, а заодно прикроешь собой его... проблему. Предположим, ты растянула лодыжку. – Сэр, разрешите узнать, почему я?! – Потому что ты легче всех, а нам топать по джунглям еще десяток километров. Вертушку я вызывать не буду по понятной причине. Еще тупые вопросы есть? – Никак нет, сэр, – сказала Жница, запрыгивая на руки к Уэйнфлиту и обнимая его за шею. – Ну, смотри, если ты уронишь меня жопой на острые камни, Манск тебе жестоко отомстит. – Ага, – сказал Манск. – Да вы и так мстите каждую ночь, – пробормотал Лайл, пытаясь хоть немного освободить шею в жестком захвате. – Спать не даете нормальным людям. – А ты не завидуй теплым дружеским отношениям, – парировала Жница и в качестве дополнительного аргумента ерзнула так, что Лайл охнул. – В крайнем случае, можешь заткнуть одно ухо косичкой, а другое – хвостом. Правда, Манск? – Ага, – сказал Манск. – Офигеть, какой богатый словарный запас, – заметил Прагер. – Манск, ты что, говорить не научился? – Как он научится говорить, если все время что-то жует? – удивился Лопес. – Он тренирует челюсти, придурки, – добавил свои пять центов Файк. – Мало ли, вдруг придется вцепиться в лиану, а руки заняты оружием... – Если вы не заткнетесь, я врежу в челюсть каждому, – разродился наконец Манск. – А Жница потом добавит, правда? – Ага, – весело сказала Жница, устраиваясь поудобнее в выемке лайлова члена. – Заткнулись все, – навел порядок полковник. – Лопес, Манск, вперед. Уэйнфлит, ты в центре. Вернемся, отправишься на гауптвахту на двое суток за несоблюдение техники безопасности. И отряд дисциплинированно двинулся к базе. Хорошо, хоть на'ви им не встретились – наверное, умерли от смеха где-то там у себя на ветках. Последующие два дня, когда лабораторные задохлики прыгали вокруг, тыкали в него разными инструментами, брали всякие анализы и даже соскоб, Лайл вспоминать не любил. И поэтому совсем не прислушивался к словам вроде «нейроактивная фаза», «количественная экстраполяция» и «обратный эффект». ***** Два дня спустя. – Слушать сюда, команда, – полковник, и так не слишком добрый от природы, сегодня был особенно зол. – Сейчас идем проходить медосмотр на предмет… – он сделал паузу и выплюнул: – обследования репродуктивных органов рекомбинантных организмов. Приказ сверху. Так что вытянули свои хрены или что там у вас есть – и вперед. Капрал Уэйнфлит первый в очереди, я полагаю? – Сэр, – жалобно ответил Лайл. – Он у меня теперь… не вытягивается. И приготовился идти на гауптвахту хоть на год – ведь реально же самое безопасное место.