Footsteps Along Leaf-Strewn Path

Тигнари очень заботится о своем хвосте. Сайно впервые узнает об этом спустя пару лет их знакомства, всего через несколько месяцев после того, как их пути уже разошлись после выпуска Тигнари. Конечно, в некотором роде их отношения можно было назвать дружескими, но Сайно никогда не устраивал ночевки, поэтому он и не мог заметить этот особый ритуал. То, как Тигнари наносит эфирное масло со сладким, успокаивающим цветочным ароматом на свой большой пушистый хвост, прежде чем методично, но нежно провести расческой по густому темно-зеленому меху. Это довольно тяжелый труд, учитывая, сколько шерсти у него в хвосте, но Тигнари очень терпелив, когда дело доходит до работы, будь то его исследования или, как выясняется, уход за хвостом. Насколько Сайно помнит, Тигнари теряет терпение только тогда, когда дело доходит до общения с тупыми идиотами, которые не умеют читать, образно говоря. — Итак, Генерал, сколько времени займет Ваше расследование? — спрашивает Тигнари, возможно, просто для того, чтобы начать разговор и заполнить тишину. А Сайно и рад, что тот решил не акцентировать внимание на том, как он пялился на занятого своим хвостом Тигнари. Стоит признать, это было бы неловко. — Оно не должно занять больше недели, — вместо этого отвечает Сайно, переводя взгляд на лицо Тигнари и стараясь не смотреть на руки, приглаживающие хвост. — По крайней мере, это то время, которое Академия выделяет ученому для проведения своих исследований за пределами кампуса. А, но если мое пребывание здесь доставляет неудобства, я могу спать снаружи. — Нет, нет. Я не могу позволить Вам спать ночью на улице в лесу, это слишком опасно. Все в порядке, у Вас есть свой спальный мешок, так что я могу, по меньшей мере, обеспечить Вас крышей над головой и теплым ужином. — Тигнари машет рукой. Затем его улыбка становится немного озорной, когда он говорит: — Кроме того, как простой лесной страж может выгнать Генерала Махаматру? Что бы подумали люди? Сайно поднимает бровь. — Что-то я не припоминаю, чтобы тебя сильно заботило, что подумают другие люди. Кроме того, ты единственный, кто знает, что я здесь. Но я полагаю, что это часть Вашего долга — следить за незваными гостями вроде меня, Генерал Уотчлидер, — не заметив никакой реакции со стороны Тигнари, Сайно продолжает, — Понял? Потому что твой титул — Глава дозора, так что в твои обязанности входит наблюдать… — Я понял, я понял, — стонет Тигнари. — Я сказал им, чтобы они перестали называть меня так, и, кстати, эта шутка несмешная. И хотя Вы и незваный, но не нежеланный гость здесь, Генерал Махаматра… — Сайно, — тихо вставляет он, затем более твердо, — Зови меня просто Сайно. Тигнари мгновение наблюдает за ним, но Сайно удерживает его взгляд, пока, наконец, на губах Тигнари не появляется легкая улыбка. — Хорошо, Сайно. Сайно одобрительно кивает. Ему отчего-то нравится, как его имя слетает с уст Тигнари — мягче и с гораздо меньшим цинизмом, чем когда Лесной страж называл его по титулу. Тигнари редко когда называл его по имени за все то время, что они знают друг друга, и Сайно делает мысленную пометку попросить его делать это чаще. — Итак, этот ученый… Это Мира, верно? Чем же ее исследование привлекло внимание матр? — Против нее было выдвинуто обвинение, что она, прикрываясь исследованием за пределами кампуса, собирается создать смесь ядовитого грибного зелья, чтобы отравить другого ученого. — А, ее бывший? — Тигнари фыркает. — Я слышал о ней, в конце концов, она моя младшая коллега по Амурте. Помню, как она попросила сфотографироваться со мной, и ее тогдашний парень, казалось, очень ревновал. Он довольно умен как исследователь, но, по-видимому, может быть глуп как бойфренд. Вот почему я считаю отношения довольно хлопотными. Часто они затуманивают наш разум и мешают продуктивности. — Я согласен, — кивает Сайно сам себе. В конце концов, именно поэтому он предпочитает работать в одиночку и обычно держится на расстоянии от других. Тигнари был и остается одним из очень немногих исключений в этом отношении, но даже так он знает, что они оба соблюдают определенную дистанцию между собой. — Хорошо! — Тигнари откладывает свою расческу. Его хвост теперь выглядит настолько блестящим и мягким, что Сайно почти хочется прикоснуться к нему, но ход его мыслей прерывается, когда Тигнари встает со своей кровати и подходит к нему с дневником в руке. — Мира подала заявку, чтобы изучить, могут ли ядовитые грибы с противоположными эффектами нейтрализовать друг друга, и получила разрешение поработать с их некоторыми опасными видами. Она попросила копию моего списка с каждым видом и их эффектами, информация о которых необходима в рамках ее исследования. Вот еще одна копия для тебя, на случай, если она вдруг тебе понадобится для расследования. — Спасибо. Я ценю твое сотрудничество и то, что ты позволил мне вторгнуться в твой дом на несколько дней, — искренне говорит Сайно. Он в общих чертах знает об отношении Тигнари к Академии и, соответственно, к ее должностным лицам. Поэтому Сайно рад, что того уровня дружбы, на котором они находятся, достаточно, чтобы Тигнари сделал исключение, пускай и особо не подает вида. — Не за что. Я знаю, что они не настолько беспокоятся о лесе, чтобы хотя бы построить здесь подходящее жилье для матр или исследователей, — он усмехается с немалой долей презрения. — Я рассказывал своему наставнику по поводу явления, которое поражает лес, но, увы. У Сайно нет возражений по этому поводу, поэтому он держит рот на замке.

***

Каким-то образом им удалось сдружиться во время учебы в Академии, как только Сайно завершил свое расследование обвинения Тигнари. Возможно, дело было в том, как спокойно держался Тигнари, даже когда он находился под пристальным взглядом Генерала Махаматры. Это было так ново. Или, может быть, в том, как тот уверенно подходил к нему, просто чтобы поздороваться, когда их пути пересекались, или в том, как загорались глаза Тигнари, когда их академическая дискуссия начинала становиться все более жаркой. Уже тогда Сайно заметил, что некоторые их взгляды были полярными, но каждый из них уважал своего собеседника, и они находили утешение в обществе друг друга. Иногда они сидели за одним столиком в кафе «Пуспа», и Сайно отрабатывал свои шутки для других матр. «Серьезно, они совершенно не смешные. Пожалуйста, прекратите свои ужасные шутки, Генерал», — говорил Тигнари. Или иногда они проводили пару раундов в Священный призыв Семерых. Сайно ценил дружеское общение, но от него также не укрылось, что уже тогда Тигнари поддерживал некоторую дистанцию между ними. Возможно, это было неизбежно при тех разных идеалах, которые они отстаивали, особенно когда дело касалось Академии. Тигнари решил покинуть Академию после окончания учебы, с чем лично Сайно не был согласен по очевидным причинам, например, потому, что Академия действительно могла бы использовать кого–то вроде него: яркого, пылающего страстью изменить ситуацию с окружающей средой к лучшему и готового к реальным действиям, на что Тигнари фыркнул и прокомментировал: «О, но Генерал, это именно те люди, которых Академия не хочет иметь под боком». Сайно хотел возразить, но сдержался, потому что даже тогда у него было подозрение, что в словах Тигнари есть доля правды, как бы трудно ни было признаться самому себе. Поэтому он вздохнул и сказал: «Хорошо. Я желаю тебе удачи в твоих будущих начинаниях». Кратко и официально, что, в целом, ничем не отличалось от того, как обычно говорил Сайно, но, признаться, в его голосе было больше яда, который, как бы сильно он ни хотел его скрыть, все равно достиг исключительных ушей Тигнари. Сайно увидел, как дернулись лисьи уши, заметил вспышку чего–то незнакомого в глазах Тигнари, но в следующую секунду она исчезла, сменившись саркастичной улыбкой, которая настолько органично смотрелась на нежном лице Тигнари, что это было почти страшно. Через месяц после их болезненного прощания Сайно поймал себя на том, что размышляет, как было бы лучше тогда поступить, ведь он действительно не хотел бы терять дружбу Тигнари, поэтому он написал письмо, отправив его вместе с пачкой фиников в меду на базу Лесного дозора, адресованное Тигнари, и оставив свое имя в строке «отправителя». «Как у тебя дела? Я слышал, что с тех пор, как ты присоединился к Лесному дозору, в их работе произошли значительные изменения. Благодарю тебя за твой вклад в улучшение состояния леса Авидья. С учетом твоей загруженности, вероятно, ты не сможешь выделить время на встречу, поэтому я посылаю тебе пачку фиников, пожалуйста, удели им свое сладкое время». Хотя и почти месяц спустя, но Сайно все же получил ответ. Это было анонимное сообщение, оставленное на столе в его офисе вместе с пачкой сушеных ломтиков персика-зайтун. «Я вижу, Ваше чувство юмора все так же ужасно, как и всегда, Генерал Махаматра. Но спасибо за финики, они, безусловно, были сладкими. Я надеюсь, у тебя все хорошо. Пожалуйста, будь осторожен на службе. Не стесняйся заходить, если окажешься поблизости». Читая письмо, Сайно почти мог видеть легкую ухмылку на лице Тигнари. В словах, написанных аккуратным почерком Тигнари, чувствовалась теплота, и Сайно вздохнул с облегчением.

***

Когда Сайно получил письмо, то даже не представлял себе, что всего через шесть месяцев он проведет несколько дней в хижине Тигнари, находясь при исполнении своих обязанностей как матры. Сайно кажется, что за эти четыре дня он узнал о Тигнари больше, чем когда вплотную расследовал его дело годы назад. Теперь он знает, что уход за хвостом является частью вечерней рутины Тигнари, которой он вынужден заниматься перед сном из-за огромного количества работы, сваливающейся на него в течение дня. Тигнари также спит в тонкой майке и шортах, в отличие от того, насколько его тело прикрыто большую часть времени, и спит он на правом боку, обернув вокруг себя хвост. Кроме того, Тигнари храпит, хотя это больше похоже на мягкое, глубокое сопение, а не на громкий и противный храп, который издают некоторые из пустынников, когда он имел неудовольствие делить с ними палатку на дежурстве. Ход его мыслей прерывается, когда он слышит снаружи шуршащие звуки, сопровождаемые легким постукиванием ног в сандалиях по деревянному мосту — как будто человек старался не производить слишком много шума, что само по себе было подозрительно. Сайно быстро садится на спальном мешке, превращенном в матрас, и пытается услышать больше. Затем, прежде чем шаги слишком отдалятся, он решает последовать за ними, хватая свое копье, но не снимая головного убора. Вместо этого он быстро надевает свою темную мантию, натягивая капюшон на голову, и тихо выходит из хижины. Хотя его слух, возможно, и не так хорош, как у Тигнари, Сайно потратил много времени на его тренировку. В конце концов, для его деятельности необходимо улучшить работу всех органов чувственного восприятия. Он быстро догоняет человека, создавая при этом самый минимальный шум, а затем видит ее. Мира, исследователь из Амурты, направляется прочь от деревни Гандхарва в направлении ущелья Чинват. Более того, она даже сняла свой терминал Акаши. Мира, похоже, знает слепые зоны патрулирующих лес дозорных, а это значит, что она провела последние три дня, наблюдая и запоминая их расписание. Очевидно, что исследование грибов — это всего лишь прикрытие, и есть нечто иное, чем она планирует заняться в лесу. Но Сайно нужны доказательства, если он хочет официально задержать ее, так что пока он следует за ней. Ему играет на руку, что большинство дозорных и сама Мира не знают о его присутствии в лесу Авидья — в конце концов, есть причина, по которой Тигнари позволяет ему оставаться в своей хижине. Позволяет ему прятаться и работать в тени. Даже если забыть о том, что Сайно подозревает ее в ведении запрещенной деятельности, все равно кажется слишком странным, что она направляется в зону увядания. Насколько известно Сайно, Мира не обладает Глазом Бога и не сможет продержаться там и пяти минут. Мира прячется за ствол мертвого дерева и, кажется, пытается вскопать высохшую, затвердевшую почву. Даже с такого расстояния Сайно видит, как она быстро теряет силы. Она задыхается, привлекая диких плесенников, окутанных темной аурой, и, прежде чем Сайно успевает подумать, тело само бросается вперед, чтобы защитить исследователя от приближающейся атаки. — Пригнись! — кто-то кричит, и Сайно инстинктивно подчиняется, поднимая руку в плаще, чтобы защитить и себя, и исследователя. Когда он открывает глаза, Тигнари стоит всего в нескольких футах от них, стреляя своими дендро-стрелами в агрессивных плесенников, чтобы оттеснить их назад. Затем Тигнари бежит к Благоприятной ветви и вызывает Дендроганум, прежде чем сменить позицию и выпустить свои стрелы в три увядающие ветви. Сайно пользуется этим шансом, чтобы вывести Миру из Зоны увядания, и заставляет свои ноги двигаться, даже когда слышит стон боли Тигнари. Как только он помещает Миру в относительно безопасное место, он бросается обратно в Зону, где Крылатый дендрошрум в настоящее время атакует Тигнари. Тело Сайно движется само по себе, высвобождая свою электро-энергию. Его атаки, наполненные электричеством, реагируют на созданное Тигнари дендрополе, и в течение нескольких секунд Крылатый дендрошрум побежден. Тигнари бросается к центру опухоли и уничтожает ее, полностью устраняя зону увядания, затем с раздражением падает на колени. — Тигнари! — Сайно немедленно бросается к нему, притягивая Тигнари лицом к себе, чтобы проверить, нет ли травм. Теперь, когда Сайно хорошо рассмотрел его, Тигнари даже не полностью одет. Конечно, на нем его обычные брюки, но только с черной майкой с одним рукавом. Вероятно, он проснулся сразу после ухода Сайно и бросился за ним. — Ты где-нибудь ранен? — Я в порядке, просто несколько царапин, — говорит Тигнари, позволяя Сайно поднять его. — Где Мира? — Потеряла сознание от эффекта Увядания… Ты можешь идти? Я понесу ее обратно в деревню. — Да, не беспокойся обо мне. — Тигнари оглядывается, уши подергиваются, пока его глаза сканируют местность, чтобы убедиться, что агрессивных врагов больше не осталось. — Но мне нужно поговорить с этим исследователем, прежде чем ты ее задержишь. Излишне говорить, что Тигнари болтает без умолку, хотя Сайно кажется, что это по большей мере из-за беспокойства. Как только Мира просыпается на базе Лесного дозора, Сайно даже не успевает открыть и рта, как Тигнари опережает его. Конечно, одного присутствия матры в комнате достаточно, чтобы запугать не только Миру, но и дозорных, которые находились на ночном патрулировании и услышали шум. Они, мягко говоря, были удивлены, узнав, что Генерал Махаматра был в Гандхарве последние несколько дней, и что милый исследователь, который приносит им персики-зайтун по утрам, потенциально может быть задержан за подачу поддельной исследовательской заявки и несанкционированное проникновение в Зону увядания. — Ты могла бы расстаться с жизнью, и что тогда? — спрашивает Тигнари. Несмотря на резкие слова, его тон становится мягче, как только Мира начинает плакать. Затем выясняется, что ее младший брат страдает элеазаром, и во время своего предыдущего исследования она обнаружила связь между болезнью и коррозией, поражающей леса, — увяданием. Однако ее предложение изучить связь снова и снова отвергалось, поэтому и решилась провести его тайно. Она ничего не знает об обвинении, выдвинутом ее бывшим, и да, он изменял ей, но в любом случае у нее больше нет ни времени, ни возможности переживать насчет этого, только не теперь, когда состояние ее брата ухудшается. — Мне жаль слышать о твоем брате, но как только ты поправишься, мне придется вернуть тебя в Академию для суда, — спокойно говорит Сайно, и Мира плачет сильнее. Он чувствует на себе пронзительный взгляд Тигнари, но старается игнорировать его. В конце концов, это его работа — обеспечивать соблюдение закона. — Пожалуйста, сегодня ночью отдохни, как следует, — говорит он, прежде чем развернуться и покинуть помещение.

***

— И куда, по-вашему, Вы направляетесь, Генерал Махаматра? Сайно перестает запихивать свой спальный мешок и остальные принадлежности в сумку. Ему не хочется надевать головной убор — к этому плащу прилагается толстовка с капюшоном, и она достаточно теплая для ночи. В конце концов, он привык к более суровому ночному холоду в пустыне. Обернувшись, Сайно обнаруживает, что Тигнари наблюдает за ним, скрестив руки на груди и прислонившись к двери своей хижины. Сайно видит свежую повязку, обернутую вокруг его обнаженного предплечья и плеча — дозорные, вероятно, обработали его раны, прежде чем отпустить его. Хорошо. — Ты ранен. — Сайно заявляет. — Ты тоже. — Тигнари многозначительно смотрит в направлении своего плеча, и только тогда Сайно понимает, что ткань на ощупь немного влажная. У него, наверное, идет кровь. — То, что ты носишь черное, не значит, что я ничего не вижу. Сними свой плащ, чтобы я мог тебя подлатать, хорошо? Сайно знает это выражение лица Тигнари. Это похоже на смесь раздражения и беспокойства, и лучше не спорить, поэтому он делает, как ему сказали, и снимает свой плащ. Судя по тому, как Тигнари хмурится и фыркает, его рана, вероятно, немного серьезнее, чем первоначально думал Сайно. Тигнари работает в тишине — промывает рану и наносит несколько мазей, прежде чем приступить к перевязке. Сайно помнит, что Тигнари посещал медицину по выбору, хотя и говорил, что не собирается вступать в Бирмастан. Оглядываясь назад, Тигнари, должно быть, все это время готовился стать дозорным. — Вы действительно собираетесь посадить ее за решетку? — тихо спрашивает Тигнари, накладывая свежую повязку на левое плечо Сайно. Сайно не смотрит на него, когда он отвечает. — То, что она сделала, — это немалое преступление, на которое я могу просто закрыть глаза, — так же тихо бормочет он. — Она представила поддельную исследовательскую заявку, чтобы совершить что–то не совсем законное. — Все было бы в рамках закона, если бы Академия оказала небольшую поддержку исследованиям, связанным с Увяданием. — голос Тигнари спокоен, но, на взгляд Сайно, он затягивает повязку немного туго. Генерал старается не вздрагивать. — Первые три месяца, которые я провел здесь, я отправлял каждый раз, когда мы сталкивались с особенно сильной Зоной увядания, но они ничего не сделали. Сайно тяжело вздыхает. — Извини, это не входит в мою компетенцию, но… — он поворачивает голову, чтобы посмотреть Тигнари в глаза, и говорит. — Именно поэтому ты здесь. Именно поэтому ты учишься, ищешь способы, как лучше всего с этим справляться, и стараешься предупредить как можно больше людей. Помимо всего прочего, что делал Тигнари, распространение такого рода информации определенно могло бы навлечь на него неприятности. Сайно узнал об этом из тихих перешептываний среди старших ученых Амурты — возможно, мудрец Нафис — одна из причин, по которой Академия не беспокоила Тигнари по этому поводу. Но ведь всего один Мудрец может сделать так много, даже если доминирующая сила в Академии ничего не желает с этим делать. Вместо этого Мудрец прислал другие ресурсы, которые могут помочь дозорным справиться с этим, не привлекая Академию. Сайно тоже знает об этом, но он готов притвориться, что ничего не замечает. — Так теперь ты понимаешь? — спрашивает Тигнари, и даже не вдаваясь в подробности, Сайно знает, о чем он спрашивает. Итак, ты наконец понял, почему я решил покинуть Академию? — Я знаю, — тихо отвечает он. — А что касается Миры, я посмотрю, что можно сделать, чтобы облегчить ее наказание. По крайней мере, у нее есть шанс получить академическое отстранение. — что, на самом деле, не очень хорошо для исследователей Академии, но не самое худшее, что может случиться. В таком случае, она все еще была бы в состоянии заботиться о своем брате. Улыбка, растянувшаяся на лице Тигнари, горьковато-сладкая, но это также, вероятно, самая красивая улыбка, которую когда-либо видел Сайно. — Спасибо, — говорит Тигнари, нежно сжав его руку, прежде чем выпрямиться и убрать принадлежности для оказания первой помощи. — Итак, Вы не сказали мне, куда Вы планировали отправиться в такой час, Генерал? — Сайно, — поправляет он. — Сайно, — вторит Тигнари. Вздохнув, Сайно, наконец, отвечает: — Я собирался найти себе место для ночлега. — увидев поднятую бровь Тигнари, он продолжает, — У меня сложилось впечатление, что ты злишься на меня и, вероятно, не хочешь, чтобы я был рядом. Теперь настала очередь Тигнари вздыхать. Слишком длинно и почти преувеличено, но… — Да, я был более чем немного обижен, но я не бессердечный. Я не собирался выгонять тебя, Сайно. — Оу. — А теперь распакуй свой спальный мешок и немного отдохни. Это была долгая ночь. — Хорошо. Тигнари бросает на него взгляд, бормоча себе под нос: «Ты просто собираешься делать, как я говорю?», но отворачивается, прежде чем Сайно успевает ответить. Внезапно Тигнари начинает раздеваться, так что Сайно наклоняет голову и начинает распаковывать свой спальный мешок и раскатывает его на полу у кровати Тигнари. После нескольких мгновений молчания, не поднимая глаз, Сайно говорит: — Мне жаль, что ты пострадал из-за меня… — О чем ты говоришь? —… из-за того, что я вовлек тебя в свое расследование. — Сайно. Услышав его внезапный серьезный тон, Сайно, наконец, поднимает глаза и — Тигнари уже сидит перед ним на корточках, в тонком топе и шортах. Сайно фокусирует свой взгляд на глазах Тигнари. — Я лесной дозорный. В мои обязанности входит обеспечивать безопасность всех, в том числе и от Увядания. Кроме того, Мира — моя младшая коллега, а ты — мой друг. Я бы все равно оказался вовлечен в это дело. Тишина, а затем: — Ты прав. Тигнари расплывается в улыбке. — Конечно, я прав. И Сайно знает, что Тигнари любит быть правым, так что: — Да, и именно поэтому ты следишь за тем, чтобы никто не остался позади. — Пауза. — Понял это? Потому что ты прав и… — Сайно. Сайно, остановись. — Тигнари бросает в него подушку, которую Сайно легко ловит. — Иди спать. Такое случается редко, но Сайно чувствует, как его губы растягиваются в ухмылке — той, которую Тигнари не видит, потому что он отходит, чтобы выключить свет, но все в порядке. — Спокойной ночи, Тигнари, — говорит он вместо этого. — Спокойной ночи, Сайно. Прежде чем позволить сну овладеть собой, Сайно лениво подсчитывает, сколько раз Тигнари произносил его имя только сегодня вечером, какими разными тонами он произносил его имя, и приходит к выводу, что за последние четыре дня они стали еще ближе, чем раньше. Он засыпает с теплым чувством в груди.