Беги со мной или от меня

Когда открылся лифт и они вывели из него Разумовского, первое что стало слышно это вой сирен. Все четверо замерли на мгновение, а затем увидели идущих к ним полицейских, во главе с полковником Прокопенко. Целым и невредимым. — Папа! – прошептала Аня, первая ринувшись к нему. Фёдор Иванович добродушно улыбался, глядя на дочь. Он покачал головой, мягко целуя её в висок. — Так и знал что вы оба тут. – хмыкнул он, глядя на Игоря, подошедшего следом. — Фёдор Иваныч, а я…думал… - замямлил Гром, не в силах подобрать слов от внезапной радости. — Тихо-тихо-тихо. – с улыбкой проговорил он, другой рукой обнимая Игоря. – Всё нормально. – похлопал он его по спине. – Не дождётесь, поняли? – он посмотрел по очереди на Аню и Игоря. — Ну, пап! – девушка снова прижалась к его плечу. А отец тем временем взглянул на Разумовского, закованного в наручники, которого держал Дима. — Здравствуй, дружок! – проворил Фёдор Иванович, обращаясь к преступнику. Все изумлённо смотрели на владельца социальной сети, который оказался истинным преступником, не решаясь двинуться с места. Аня и Игорь переглянулись, и девушка громко проговорила, с вызовом глядя на Разумовского: — Пакуйте его, что вылупились?! Психов никогда не видели? – сотрудники тут же опомнились и направились к Дубину, принимать разоблачённого Чумного Доктора. Когда его проводили мимо Ани, он пристально взглянул ей в глаза и усмехнулся. Прокопенко же отвернулась. Смотреть на него сил уже не было. — Вижу опять всё сам? – обратился тем временем к Игорю Фёдор Иванович. — Фёдор Иваныч, друзья помогли. – ответил Игорь становясь между Юлей и Дубиным. Аня всё ещё стояла рядом с отцом. Довольная, хоть и робкая улыбка Игоря была для неё сейчас лёгким спасением. Хотя бы он доволен. — А что за праздник? – раздался громкий голос за спинами сотрудников. Не нужно было быть гением, что бы догадаться, кому этот голос принадлежал. — Я не понял. – через толпу сотрудников шёл Стрелков, со своей неизменной улыбкой. Аня невольно передёрнулась, глядя на следователя ФСБ, шедшего к ним. Игорь тут же нахмурился, готовясь вступить со Стрелковым разве что не в драку. — Тихо. – быстро перехватил его Прокопенко, не скрывая отвращения смотря на московского следака. — Ну что, генерал? – обратился Стрелков к отцу. – В другом месте поговорим, про пенсию, да? – Аня, было тоже дёрнулась, но отец остановил и её, перегородив путь другой рукой. – А вы, голубки. – он посмотрел на Игоря, Аню и остальных. – Будете варежки вязать на Колыме. – он два раза щёлкнул пальцами перед их лицами. И в следующее мгновение произошло то, чего не ожидал вообще никто. Фёдор Иванович размахнулся и смачно ударил Стрелкова кулаком в нос, отчего тот упал на пол. Все присутствующие ахнули, изумлённо глядя на это действие, а верный лакей Стрелкова замер, в непонимании, что ему делать дальше. — Папа! – восторженно воскликнула Аня, но Прокопенко отмахнулся от неё, подходя к помощнику следователя. — У тебя вопросы какие-то есть? – стряхивая невидимые пылинки со своего пальто, спросил генерал-полковник. – Работаем, ребятки! – обратился он к своим сотрудникам и те стали медленно разбредаться. — Здравствуйте! – Юля как-то быстро появилась рядом с ними, протягивая отцу руку. – Юля Пчёлкина. Очень приятно! – отец пожал протянутую руку, чуть удивлённо глядя на девушку. – Разрешите фотографию? — Да, конечно… - как-то растерянно ответил Фёдор Иванович. — Все вместе. – уточнила Юля, глядя на Игоря, который тут же попытался смыться. – Дубин? Давайте фотографию! – телефон, который она всегда держала в руках, тут же был настроен на фронтальную камеру. Аня встала между отцом и Игорем, который выглядел до неприличия смущённым. — Стой, молчи. – скомандовала она хмурому Грому. – Улыбайся. Когда фото было готово, Юля отвела Аню в сторону и тихо спросила: — Ты в порядке? – девушка вопросительно взглянула на Пчёлкину. — В смысле? — Ну… - она кивнула в сторону полицейских машин, в одной из которых, очевидно, сидел задержанный Разумовский. — А. – внутри снова что-то кольнуло. – Нормально. Мы же поймали его. — Я просто подумала что ты… — Юль, давай не сейчас, ладно? – она хотела что-то ещё сказать, но услышала голос отца: — Мотоцикл мой! Игорёк! – Фёдор Иванович уже спешил к панорамному окну, за котором стояли остатки разбитого мотоцикла. Аня вышла на улицу и глубоко вздохнула. Эта ночь казалась бесконечной. Девушка закрыла лицо руками и тяжело вздохнула. Тяжёлые руки опустились её на плечи. — Анют..? – позвал Игорь. Она не ответила, облокотившись спиной на его грудь. Ей отчаянно хотелось разрыдаться, но сейчас было не время и не место. — Поехали. – Игорь сжал её плечи. — Куда? – уточнила Аня. — В отделение, а потом домой. Тебе надо отдохнуть. — Тебе тоже. – он кивнул, уводя её в сторону одной из полицейских машин. – Игорь? – Гром вопросительно взглянул на девушку. – Его уже увезли? — Да. Он будет в изоляторе, а потом…как решат в суде. Пойдем. – он снова потянул её за собой. *** Аня сидела за столом, заполняя очередной рапорт по делу Чумного Доктора. С момента ареста Разумовского прошло почти две недели. Расследование шло полным ходом, хотя правильнее будет назвать это обследованием. Прокопенко присутствовала на каждом допросе Разумовского, наблюдая за ним через непроницаемое стекло допросной, пока Игорь и Фёдор Иванович допрашивали его. каждый раз видя Сергея, у неё предательски сжималось сердце, но за всё это время она ни разу не зашла к нему. Во-первых, она не могла набраться смелости, во-вторых, понимала, что Разумовского там и вправду нет. Аня задумчиво смотрела на буквы, ровным почерком выстроенные на строках протокола. — Анют. – девушка подняла глаза на голос, принадлежащий Грому. – Пойдём, с тобой кое-кто хочет поговорить. — Кто же? – Игорь не ответил. Они направились в строну допросных и у Прокопенко в груди всё заклокотала от страха и волнения. Она почему-то догадывалась, что идут они туда не просто так. В допросной, в смирительной рубашке, сидел Разумовский. Аня вопросительно взглянула на Грома. Тот тяжело вздохнул, переводя взгляд с монитора на Аню. — Ему вкололи какой-то препарат, в общем сейчас он временно прежний. – тихо проговорил Игорь. – Он почти ничего не помнит из того, что вытворял тут, но обрывками что-то есть. Врачи говорят, что у него это… - Гром заглянул в материалы дела. – диссоциативное расстройство личности. Раздвоение, в общем. – Аня кивнула. — Галлюцинации, подмена воспоминаний, навязчивы мысли, образы… - тихо проговорила девушка. — Он хочет поговорить с тобой. – Аня вопросительно взглянула на Грома и кивнула. — Только я хочу, что бы все ушли. — Ань, я не могу… — Он в смирительной рубашке, а я умею драться. – Аня вздохнула, облокачиваясь руками на стол. – Да и он врятли уже сделаем мне больнее, чем есть. — Ань. — упрямо проговорил Гром. — Игорь, я прошу тебя. – она умоляюще взглянула на Игоря и тот сдался через пару мгновений. — Сколько у меня времени? — Минут пятнадцать. – Аня выдохнула, берясь за ручку двери. Когда Игорь вышел, Аня мягко нажала на неё, входя внутрь. Внутри всё клокотало от страха и жалости. Серёжа обернулся к ней, сверкнув синими глазами. Сердце пропустило удар от этого взгляда. Аня медленно прошла к столу и села напротив. В стены впиралось неловкое, удушающее молчание. Разумовский тяжело дышал, не решаясь начать разговор. — Игорь сказал, ты хотел меня видеть. – он кивнул. — Я сделал тебе больно? – он поднял на неё затравленный взгляд. — Ну, смотря что ты имеешь ввиду. Физически нет. – пожала она плечами. — Прости, я не хотел… - их взгляды встретились. — Я не знаю, как тебе помочь. Я очень хочу, но не знаю как. Тебя отправят на принудительно лечение. — Я знаю. – грустно улыбнулся Серёжа. Они снова замолчали. Аня отчаянно боролась с желанием сорвать с него эту чёртову смирительную рубашку, вывести из отделения, увести куда угодно, лишь бы подальше, спрятать, но она не могла. Знала, что не могла. — Ань, прости меня, пожалуйста. – тихо проговорил Серёжа, нарушая молчание. — Тебе не за что извиняться, не передо мной уж точно. — Ань, мне кажется… - он замялся. – Я тебя… — Нет. – перебила его Прокопенко. – Не говори ничего. Не делай ещё хуже. Ты забудешь об этом, твой «друг» не даст тебе вспомнить, а мне будет только хуже. – Аня поднялась со стула и подошла к нему. Она погладила его по лицу, а он, словно ребёнок, прижался щеками к её ладоням, мягко касаясь губами одной из них. — Серёж… - она опустилась перед ним, что бы их лица были на одном уровне. – Я постараюсь найти для тебя выход, чтобы тебе помогли. — После всего, что я сделал мне либо лечение, либо пожизненное. – грустно усмехнулся он, всё ещё прижимаясь щеками к её ладоням. Аня не знала, что ещё сказать, но знала единственное, что ей сейчас хотелось сделать. Она притянула его лицо ближе и коснулась своими губами его. Разумовский на мгновение замер, а затем ответил на поцелуй. Поцелуй был мягкий, чуть робкий, нерешительно нежный и глубокий. Аня поймала себя на мысли, что он, наверное, целовал её так лишь однажды, в ту единственную ночь, когда они были близки. Это даже немного обрадовало её, значит, в ту ночь он был с ней настоящий, хотя бы недолгое время. Она отстранилась, глядя в его глаза, старясь запомнить их, пока он был ещё настоящим. Серёжа сморгнул несколько раз, затем дёрнул головой, и Аня увидела, как его глаза стали менять цвет. Она отпустил его лицо, отходя в сторону. Разумовский пару мгновений молча смотреть в стол, а затем поднял голову и хищно улыбнулся. — А вот и Птенчик! Я уж думал, больше не увижу тебя. — Не могу сказать того же. – холодно ответила Аня, берясь за ручку, что бы выйти. — Стой! Тебе его не спасти. Ты же знаешь это. – она обернулась, встречаясь взглядом со второй личностью Разумовского. — Тогда я сделаю всё, что бы твои дни были самими мучительными. — Забавно, да? Делать больно ты будешь мне, а больно будет ему. – он хихикнул. — Я не дам тебе его погубить. – проговорила Аня и вышла из допросной, громко захлопнув дверь. В ту же минуту другая дверь открылась, и в неё стремительно вошёл Игорь. — Всё. Он вернулся. – Гром кивнул. — Ты как? – Аня покачала головой. — Бывало и лучше. – она сделал шаг навстречу и, уткнувшись ему в грудь, беззвучно зарыдала. Игорь ничего больше не сказал, поглаживая её по голове, позволяя ей выплакаться. Когда она немного успокоилась, Игорь проговорил: — Поехали. — Куда? — В одно место классное. – улыбнулся Игорь. — Крыша? – уточнила Аня. Гром кивнул, продолжая загадочно улыбаться. Когда он вышли из допросных, он громко крикнул: — Дубин! – новый напарник тут же материализовался рядом с Игорем и Аней. – Поехали. — Куда? – уточнил Дима. — Дело есть, государственной важности. – они втроем вышли из отделения. – Щас только за Пчёлкиной заедем. – Аня и Дима переглянулись, улыбаясь. Игорь привёз их на крышу. Аня даже представления не имела, как он её обнаружил, а признаваться он не хотел. На эту крышу он привёз её примерно через неделю, после поимки Разумовского. До этого Аня почти ни с кем не общалась, избегая любых разговоров и расспросов о чём-либо. И, если бы, не сочувствующие взгляды Дубина, жить бы ей было в разы легче, но бывший стажёр, а теперь напарник Игоря, смотрел на неё с жалостью и скорбью, всякий раз, выходя из допросных. Когда Гром привёз её сюда в первый раз, Аня просто молча смотрела на ночной город, не говоря ни слова. Она ни о чём не думала, ничего не хотела, просто сидела и смотрела вдаль, слушая тихое дыхание Игоря рядом. Он ничего не говори, не спрашивал, просто ждал, а она просто молчала. В их следующий сюда приезд, Аня спросила: — Зачем мы опять приехали сюда? — У тебя сейчас тяжёлый период, думаю, тебе нужно время и место, что бы всё обдумать, может быть высказаться. – пожал плечами Гром. Прокопенко удивлённо вскинула брови, глядя на сводного брата. — Откуда такая тактичность и сострадание? – Игорь усмехнулся. — Ты всегда доставала меня с самого дна, с самого первого дня, как я переехал к вам и всякий раз, когда я оказывался на краю, ты была рядом, что бы помочь. — Это алаверды? – грустно улыбнулась Аня. — Нет. Ты называешь меня братом, значит, я должен быть твоим братом. — Ты и есть мой брат. – она почувствовала, как глаза наполняются слезами и наконец, дала волю эмоциям. Она не оплакивала их так и не успевший толком начаться роман с Разумовским, не его преступления или тот факт, что он оказался серийным убийцей. Она оплакивала своё разбитое сердце, осколки которого полыхали в пламени Чумного Доктора. Оплакивала ту светлую часть Разумовского, которая успела ей открыться, оплакивала то, что никогда уже не сбудется, потому что те преступления, в которых обвинялся Разумовский, пусть и с диагностированным уже раздвоением личности не смогут остаться безнаказанными в любом случае. Она плакала очень долго, выпуская всё, накопившееся за эти дни, тяжким грузом опустившееся на её хрупкие плечи. Аня огляделась. Днём здесь всё выглядело иначе. — Вау! – восхищённо проговорил Дима, поднимаясь последним. – Круто! Игорь, как ты нашёл это место? — Да был тут пару дней назад. – усмехнулся Гром, откусывая шаверму и подмигивая Ане. Юля снова смотрела ролик, разоблачающий личность Чумного Доктора, который выпустила несколько дней назад. Аня старалась не слушать, что говорилось в ролике. Вся эту шумиха вокруг этого дела уже порядком поднадоела, но резонанс, вызванный им в обществе, а так же резкая популярность Грома были оглушительными. — Юль? – позвал Игорь. – Ну, может, хватит телефон залипать? Мы типо, пообщаться собрались. – он выключил ролик, переключая внимание Пчёлкиной на себя. — Ты видел, сколько лайков? — Да видел. – он селя рядом. – Название дико пафосное. Ну, какой из меня супер-герой? Я же не летаю, лазером из глаз не стреляю. – штуки у меня этой нету. – он продемонстрировал лазерный меч, вылетающий из шавермы. Аня усмехнулась, слушая их разговор. Дубин уже достал свой блокнот, примеряясь к пейзажу. — Игорь, - ласково улыбнулась Пчёлкина, глядя на Грома. – супер-герой, это не тот, у кого супер-сила, а тот, кто победил супер-злодея. Пойдёт? — Самая крутая фраза из этого видео. – подтвердил Дубин. — Понятно тебе? — Пробуй давай, остынет. – перевёл тему Игорь, кивая на шаверму, которую Юля держала в руках. Аня отвернулась, глядя на Исаакиевский собор. Химия между Игорем и Юлей была осязаемой, и мешать им почему-то не хотелось. Дубин встал рядом и тихо кашлянул. Аня не повернула головы, ей и так уже поднадоели его сочувствующие взгляды, если сейчас он заведёт ещё и разговор о Разумовском… — Ань, я хотел спросить… — Если скажешь хоть слово про Разумовского, я сброшу тебя с этой крыши. – улыбнувшись, проговорила Аня. — Я, нет… Ань. – он замялся. – Я хотел спросить. Ты же теперь, ну… вы же расстались и… может мы сходим с тобой куда-нибудь? В кино, например. — На свидание меня зовёшь? – улыбнулась Аня, разворачиваясь к Дубину. Напарник Грома тут же густо покраснел, пряча глаза за очками. Он откашлялся, шумно выдыхая. — Не то что бы, просто я…подумал, я подумал… - он вздохнул. – Ну мы же друзья и… — Ну раз друзья! – хихикнула Аня. – Если как друзья, то пойдём. – Дима заметно расслабился и вернулся к Юле и Игорю. Аня же снова устремила свой взгляд в сторону Исаакиевского. Нужно было жить дальше, жить и постараться забыть о Разумовском, если, конечно, у неё хватит на это сил.