Одинокий викинг

      Быстро пристрастившийся к жаренной рыбе и понявший, что мальчишка его слушается, Фурия, в очередной раз мастерским нырком выловил пару рыбин. Иккинг же, как царь местного оврага, сидел обложенный рыбой со всех сторон. Казалось бы, вот оно "счастье". Если бы только это счастье не сжирал дракон. Маленький костерочек в начале, сейчас разгорелся и стал походить на костер приличных размеров, который с периодичностью ставили и разжигали викинги. Возле него было темно и уютно, ноги даже приятно обжигало, уставший мозг наслаждался тихими звуками и запахами трещащего от температуры дерева и шкварчащей рыбы. Озерный дар только успевал покрыться хрустящей золотистой корочкой, как тут же исчезал в пасти, ведущей в поистине бездонное пространство желудка дракона.       Наконец, наевшись, дракон облизнулся и присмотрелся к месту поодаль от своей столовой. Надо бы подремать. Иккинг, употевший от долгой работы, устало обвалился набок возле своего валуна. Дракон решил, что человек тоже может проесть, за такие заслуги, поэтому не стал доедать последние три рыбки. Но сил пожарить их у мальчика уже не было. Нога все также отвратительно саднила. Открытая воспаленная разбухшая кожа от близости огня неприятно щипала. Но это все уже не волновало молодого одинокого викинга. С ногой он простился еще в первый вечер своего затворничества, когда она его просто замучала своей дисфункцией.       Проблема с едой и водой была решена, но ведь оставалась проблема с тем, как выбраться отсюда. Не будет же он просить дракона откусить ему ногу. Даже если так, стены оврага хоть и невысокие, но отвесные, забраться по ним с одной ногой довольно проблематично. Оставалось только надеяться, что папа ищет его. Слезы, злыми маленькими каплями, ловящими солнечный свет, собирались в углах глаз и снова прокладывали дорожки на щеках. Такими темпами, скоро там будут борозды. Иккингу на секунду представилась картинка, как папа находит его спустя неделю. Грязного и больного, с бороздами на щеках от слез. Или вообще мертвого. Нога-то не просто болела, она саднила, дергала и горела. Мальчик предположил, что там какое-то заражение. А значит, если он не попадет домой в ближайшие дни, он может умереть от хвори, а не от голода или зубов дракона. Весьма обидная смерть, учитывая сколько он всего пережил и сделал.       Дракон подергивал ухом на каждый всхлип человечка. Эти звуки раздражали, мешали послеобеденной дрёме. Однако и вызывали какое-то странное чувство где-то глубоко в животе. Жалость. Словно людь вовсе не людь, а маленький детеныш дракона, который кричит, оставшись один, без мамы-драконихи. Одинокий и потерянный, он тоже хочет домой, своими завываниями зовет маму, обливаясь странной водой из глаз. Дракон приоткрыл изумрудный глаз и молча наблюдал, как человечек утирает слезы рукавом, горестно всхлипывая и рвано дыша. В умную и красивую голову Фурии вдруг пришла удивительная мысль. Он решил дождаться темноты, чтобы ее осуществить.       Как только прохладная звездная ночь вступила в свои права, Фурия встрепенулся, напугав этим задремавшего человечка, что пригрелся в тепле костра после сытного ужина. Коротко рыкнув на него, дракон расправил крылья, потянулся вперед-назад и легким прыжком оттолкнулся от земли, подняв шальные опавшие листочки и пыль в воздух. Иккинг закашлялся, прикрывая лицо ладонями.       Черной тенью, скрывающейся в облаках, дракон пролетел над окрестностями. В поселении было тихо. Тут и там горели факелы, в домах слышалась человеческая речь, на улицах пахло едой и спокойствием. Люди не знали, что он здесь. Разведав обстановку и убедившись в тишине и отсутствии опасности, Фурия быстрой стрелой отправился обратно к оврагу.       Легко приземлившись, словно кошка в прыжке, рядом с человечком, дракон внимательно на него посмотрел. Человечек сидел, склонив голову и медленно дышал. "Спит". Дракон медленно приблизился и лапкой тыкнул пару раз человечку в макушку. Получив на свое действие громкие хриплые визги, Фурия поморщился и рыкнул в ответ. Человечек забился в расселину под валуном и часто дышал. Дракон устало прикрыл глаза. Это надолго.       Вдруг дракон ощутил уже слабый остаточный аромат жаренной рыбы от человечка. С силой втянув узкими ноздрями аромат дракон блаженно прикрыл глаза. Тут же вспомнился вкус жаренной жирной рыбьей плоти, как он заполнял пасть, стекал в горло. Смешиваясь с ароматом, он просто взрывал мозг Фурии. "А кто будет жарить мне рыбу, если я отнесу людя к сородичам?». Решено, пусть побудет еще.