(Не)день Святого Валентина

— Блять! Зак смачно выругался, когда Рэйчел прижала ватку, пропитанную антисептиком, к одной из царапин. Он неприятно поморщился, закусил губу и крепко вцепился пальцами в стол, возле которого сидел. То место, по которому Рэйчел прошлась ваткой, тут же начало невероятно сильно щипать, и ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы не выругаться вновь. Хотя ругаться ему хотелось очень сильно, на самом деле. И на учительницу, которая втянула его во всё это, и на этот дурацкий праздник в честь Дня Святого Валентина, и в первую очередь на самого себя. Если бы он не согласился помочь с украшением актового зала, то ему бы сейчас не пришлось сидеть здесь, в медпункте, и ощущать боль во всём теле. Он мог бы сейчас валяться дома на диване, смотреть телевизор и есть чипсы, мог просто отдыхать и приятно проводить время. Но нет, вместо того, чтобы кайфовать дома за просмотром какого-нибудь лёгкого кинца, он торчал здесь. А всё потому, что он не смог отказать Рэйчел, когда она так же попросила его помочь. Она так жалобно смотрела на него, что у него попросту язык не повернулся сказать ей «нет». И вот, чем всё в итоге закончилось. Собственно, чего-то другого и не следовало ожидать. — Потерпи ещё немного, Зак, я уже почти закончила, — сказала Рэйчел, проводя ваткой по очередной царапине. В этот момент она задела особенно больное место, отчего Зак даже зашипел. — Чтоб я ещё хоть раз согласился тебе помочь… — недовольно пробормотал он, морщась от боли. — Блядский праздник, и чего вы все только в нём нашли… — Ну всё, перестань, не ворчи, — она мягко чмокнула его в одну из царапин и успокаивающе погладила по плечу. Это немного помогло, и он действительно расслабился, но внешне этого никак не показал. — И Валентинов день, между прочим, — особенный праздник. Это день, когда все влюблённые могут показывать свою любовь без стеснения. Зак на эти её слова лишь махнул рукой и демонстративно отвернулся. Ему не хотелось уже в который раз слушать всю эту чушь про то, что День Святого Валентина особенный и всё такое. Он не считал, что в нём есть что-то такое, что отличало его от всех остальных дней, и потому он искренне не понимал, что все в нём нашли. А объяснения, которые ему каждый раз давала Рэйчел, его не устраивали. Они казались ему слащавым бредом, не более. Ну какие, к чёрту, проявления любви? Какие, блин, признания в чувствах? Какие, чёрт подери, обмены валентинками? Это же всё смешно. Рэйчел, поняв, что он абсолютно не желает её слушать, лишь тяжело вздохнула и продолжила обрабатывать царапины. Иногда, если она случайно задевала особенно больные места, он морщился и смачно матерился, порой даже дёргался. Из-за этого обрабатывать раны становилось сложнее, однако, несмотря на все трудности, довольно скоро она закончила. Отложив уже сухую ватку в сторону, она взяла новый чистый бинт и принялась накладывать его поверх обгоревшей кожи. Этот процесс не был таким болезненным, как дезинфекция царапин, и потому Зак уже сидел смирно. Лишь изредка он краем глаза поглядывал на неё, украдкой наблюдал за тем, как тщательно она бинтовала его руки. Она старалась делать всё аккуратно, чтобы не навредить и не задеть ожоги, которые до сих пор болели. Выглядела при этом она крайне сосредоточенной: брови опущены к переносице, губы сомкнуты в тонкую линию, взгляд выражал непривычную серьёзность. Глядя на такую Рэйчел, Зак совсем не мог сдержать улыбку. Ему нравилось видеть её такой, ведь тогда она проявляла столь редкие для неё эмоции. Да и то, что она сейчас заботилась о нём, тоже доставляло ему удовольствие, пускай он и не показывал этого. На душе сразу стало как-то по-особенному тепло, а раздражение от полученных в ходе украшения актового зала травм постепенно отошло на второй план, уступая место приятным ощущениям. С руками Рэйчел закончила относительно быстро. Покрепче закрепив бинт, чтобы он уж точно не развязался и не упал, она приступила к бинтованию лица. Эта часть была одной из самых сложных, поскольку требовала особенной концентрации. Когда она добралась до лица, Зак даже замер и полностью перестал двигаться, чтобы облегчить ей задачу. Она на это лишь благодарно улыбнулась ему самыми уголками губ, а после принялась наносить бинты. Делала всё она максимально медленно и осторожно, чтобы ненароком не закрыть рот или глаза. Иногда она случайно задевала щёки или уши, отчего по телу Зака пробегали мелкие мурашки. Так всегда происходило, когда она помогала ему с бинтами. Он и сам не мог объяснить, почему такие простые прикосновения отзывались у него дрожью во всём теле. Возможно, ему просто не нравилось, когда её мягкие пальцы касались его грубой и шершавой кожи. А быть может, дело в том, что… «Нет, это какой-то бред», — отрезал про себя Фостер, дав себе сильную мысленную пощёчину. Когда Рэйчел наконец-то закончила с бинтами, он наскоро собрался и, сказав, что подождёт её на улице, вышел из медпункта в коридор. Оттуда он быстрым шагом направился на улицу, с каждой секундой всё больше и больше ускоряясь. Тогда он ещё не знал, что через год на следующий День Святого Валентина будет одним из тех, кто в этот праздник признавался в любви.