Odore di morte

В номер спящего Томаса пришла Виктория и села на кровать рядом с парнем. — Томми, просыпайся, — произнесла басистка, наваливаясь на Раджи. — Проспался хоть?  Юноша скинул с себя Де Анджелис, укутываясь в одеяло. — Свали, я сплю.  Девушка вцепилась в плечи Томаса и стала трясти его, громко зовя по имени. — Просыпайся давай, у нас вечером самолёт.  — Блять, Вик, вот именно, что он вечером, я могу поспать? Вот ты вечно как будто с шилом в одном месте. — Нет. И вообще, это ты вечно ведёшь себя как маленький, а чувствуешь себя альфа-самцом. Давай вставай, мы знамениты!  Раджи обречённо вздохнул, вставая с кровати. — Почему ты вообще ко мне пришла? Наши тёмные лошадки уже встали?  Де Анджелина усмехнулась, беспечно пожимая плечами. — Без понятия. Я заходила в номер Дамиано, но эти лошадки спали мёртвым сном. Зато сопели вполне как живые, словно наперегонки, — она рассмеялась, корча ему рожицы. — Может и проснулись уже. — Они вместе легли? Да уж, Дамиано, похоже, добился своего, молодец… Я как-то не ожидал, что Итан согласится. Девушка вздохнула, чуть качая головой. — Не лезь к ним, пусть сами разберутся. И вообще, мог бы быть поласковее с Дамиано.  — Вот скажи, почему я должен терпеть течную омежку просто потому, что эта омежка никак не может захомутать своего альфача?  — Потому, что это как раз таки не его альфач. Не будь занудой, Томас, просыпайся давай. Как твоя головушка, милый? Гитарист недовольно промычал, отпихивая от себя бету. — Ты смотри, она ещё и издевается. Тем временем Дамиано и Итан лежали в кровати после душа, обнимая друг друга. — Итош, я так люблю тебя… — тихо заговорил Давид, поглаживая парня по плечам. — Я умоляю, дай мне шанс…  Торкио чуть улыбнулся, качая головой.  — Нет, солнышко, извини. Я тоже люблю тебя, но… понимаешь, даже больше материнской любовью, нежели как потенциального партнёра. Вокалист горько усмехнулся, чуть отстраняясь. — Очень интересно, Итан… По твоему,  каждая мать использует фразу "Кончай, сучка!" по отношению к своему чаду?  Барабанщик вздохнул, потирая лицо руками. — Дами, ты теперь меня этим попрекать будешь? Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.  — Не буду… Просто я правда не понимаю, почему ты настолько не хочешь хотя бы попробовать… — Он встал с кровати и подошёл к окну, упираясь руками в подоконник. — Оказывается, я даже как "потенциальный партнёр" тебя устраиваю, но тебе даже этого мало, — произнёс Давид, передразнивая альфу. — Дами, я делаю это только ради те…  — Молчи. Я не хочу этого слышать, Итан, наслушался уже. Пойдём завтракать, Вик наверняка уже встала.  Длинноволосый кивнул, одеваясь, после чего подошёл к парню, кладя руки на его талию. — Я так и знал, что всё этим и кончится, Дами. Напоминаю, что ты огромная и очень важная часть моей жизни, и тот факт, что ты этого не признаёшь, ничего не меняет.  Торкио оставил нежный поцелуй на его щеке, вдыхая чуть изменившийся запах, тут же отстраняясь, судорожно выдохнув. Он совсем забыл, что запах меняется, если у омеги появляется партнёр, поэтому совершенно не был готов почувствовать нечто другое, настолько непривычное, но до безумия приятное. Было очень сложно принять, что когда-нибудь Дамиано навсегда изменится, и больше не будет излучать свой аромат, заменив его на запах, с примесью другого — истинного альфы. — Ты… пахнешь иначе…  Вокалист чуть кивнул, глядя ему в глаза. — Естественно. Сам виноват. И вообще, не нравится, не подходи тогда. — Я не… Ладно, не буду переубеждать тебя, — Итан направился к двери, кидая взгляд на юношу. — Тебе идёт, Дами, — с этими словами он вышел в коридор, тихонечко закрывая за собой дверь. Давид закрыл лицо руками, оседая на пол. Слова друга заставили его улыбнуться сквозь слёзы. Да, порой Итан убивал его своими словами, но ими же мог сделать его самым счастливым. Только вот, пока что не торопился этого делать. Дамиано прижал колени к груди, утыкаясь в них лбом. Просидев так пару минут, он встал на ноги, глядя на своё отражение в зеркале. — Ну ничего… он ещё будет моим, — прошептал омега, внезапно рассмеявшись, словно безумный.