Odore di morte

На следующий день Итан приехал в клинику с чёрной спортивной сумкой, в которую положил самые необходимые вещи. Как только он получил разрешение от врача войти, тут же осторожно открыл дверь, и, натянуто улыбнувшись, подошёл к юноше. — Дами… Мальчик мой, я так испугался… Солнышко… Я люблю тебя, Дами… — прошептал Торкио, садясь рядом. Давид всхлипнул, кладя руки на живот. — Её больше нет… Она умерла, Итан… Это всё из-за меня. Прости, я не смог подарить жизнь нашей доченьке… Я никчёмный омега, лучше бы умер я вместо неё! Дамиано закрыл лицо руками и закричал, дёргая всеми конечностями. Длинноволосый крепко обнял возлюбленного, прижимая к себе. — Дами, прекрати! Не говори глупости, ты ни в чём не виноват, слышишь? Это случайность, любимый, выкидыш бывает у многих, этого нельзя предвидеть. Мы справимся, обещаю, солнышко. Ну не плачь, Дами, я с тобой… Омега прижался к юноше, тихо всхлипывая. — Это всё из-за меня… Беременность из-за меня, и выкидыш тоже… Зато теперь тебя ничего не держит. Ты свободен, Итан. Уходи, пожалуйста… Торкио вновь натянул на лицо улыбку, целуя парня в губы. — Никуда я не уйду, Дамиано. Я действительно клялся тебе в любви и верности, сейчас ничего не изменилось. Я так же люблю тебя и буду рядом, даже если ты этого не захочешь. Я не игрушка, меня нельзя просто взять и выбросить из твоей жизни, как бы тебе не хотелось. У нас ещё будут дети, только на этот раз это решение будем принимать мы оба, и случится это тогда, когда мы будем готовы. Я же всё чувствую, мальчик мой, все твои переживания, и мне очень жаль, что я не смог доказать тебе то, насколько ты важен для меня, и что со мной тебе нечего бояться. Дамиано крепко обнял парня, по крайней мере настолько, насколько хватало его сил, которых сейчас было крайне мало. — Я люблю тебя… — прошептал омега, вытирая слёзы. — Итан, ты действительно хочешь, чтобы у нас были дети?.. Торкио улыбнулся, заправляя прядку за ухо возлюбленного. — Ну конечно, котёночек. Но только в том случае, если ты тоже этого хочешь, и готов пойти на этот шаг… Меня всё ещё не радует то, что ты рискуешь оказаться на операционном столе… Альфа осторожно положил руку на его живот, поглаживая. — Итан… Не нужно, пожалуйста… Там же теперь н-ничего нет… Длинноволосый горько усмехнулся, качая головой. — Дами, успокаивайся, может это знак свыше?.. Наверное мы ещё просто не готовы к детям, но… Однажды мы сможем ещё раз попытаться, правда же? Дамиано вновь затрясло, он зарыдал, раз за разом ударяя трясущейся рукой белоснежную простынь. — Дами, мальчик мой... Если ты не хочешь детей, то мы больше не будем пытаться… Всё будет хорошо, солнышко, для меня главное, чтобы ты был счастлив. Давид прижался к альфе, всхлипывая. — Итан… Я был уверен, что ты… Что я… Торкио чуть улыбнулся, поглаживая его по голове. — Всё в порядке, Дами, успокаивайся, я рядом. Может тебе водички? Тот лишь отрицательно помотал головой, вытирая слёзы. — Сначала выслушай меня, пожалуйста, а потом уже реши, хочешь ты быть со мной, или нет. Итан кивнул, поглаживая его по щеке. — Я слушаю тебя, котёночек. Дамиано перевёл взгляд на окно, и, судорожно вздохнув, тихо заговорил. — Я думал, что ты со мной только из-за малышка. Мне казалось, что ты будешь искать поводы, чтобы отказаться от меня… Ты же так долго избегал меня… — Дами, я… — Не перебивай, пожалуйста… Я понимаю, что всё это из-за запаха… Тот раз был по случайности… У нас действительно не было выбора. Но знаешь, я был так счастлив, когда ты остался со мной… Я совершенно не чувствовал себя виноватым. Детей нужно планировать, и делать это с тем, кто готов и хочет этого, а не так, как это сделал я… Я поступил очень эгоистично, Итан, мне так жаль… — Голос юноши дрогнул, и он закрыл лицо руками, замолкнув. Длинноволосый лишь сильнее прижал к себе возлюбленного, целуя его в висок. — Дами, в этом по большей части моя вина… Я действительно бегал от тебя, но не потому, что ты мне неприятен. Я очень боялся полюбить тебя, и полюбить невзаимно. Ты же знаешь, что неистинные вместе долго не живут. Твой истинный, возможно, уже ищет тебя. Я так боялся, что тебя у меня заберут, а я не смогу потом жить с этим. Уж лучше и вовсе не любить, чем так… Давид убрал руки от лица, и, стиснув зубы, взглянул на Торкио. — Ты считаешь, что я вещь? Какое-то животное, которое пойдёт за кем угодно, лишь стоит пальчиком поманить? Я действительно люблю тебя… И люблю, как ты говоришь, невзаимно. — Но против природы не попрёшь, Дами… Я правда был уверен, что тебе будет лучше с истинным. Ты же сам охладел ко мне в последнее время. Разве это не начало конца наших отношений?.. — Ч-что?.. Я… Я же говорю, мне казалось, что ты со мной из-за малыша, — он вновь всхлипнул, вспоминая все их совместные посещения узи. И когда только их, казалось, идеальная жизнь стала настолько несчастной? — Мне хотелось самому отдалиться, чтобы ты не страдал из-за того, что вынужден жить с нелюбимым человеком… Итан тяжело вздохнул, укладывая парня обратно, после чего налил в стакан воды и передал его Давиду. — Нам нужно научиться разговаривать и слышать друг друга… Держи, солнышко. Что бы ты себе не надумал, я люблю тебя.