Loving You is a Losing Game

Мягкие солнечные лучи падали из окна прямо на лицо парня, заставляя его иногда смешно хмуриться. У него были растрепанные волосы, что сейчас закрывали его левый глаз. Его губы открывались во сне, иногда он что-то бормотал, чего Джимин не могла понять. А еще он не отпускал ее. Девушка пыталась выбраться из его крепких рук, но каждый раз он бессознательно притягивал ее только сильнее, заставляя ее сердце трепетать. Он был таким большим, что ей казалось, что он мог укутать ее в свои объятия. Маленькая улыбка играла на ее губах, и Джимин решила остаться так на какое-то время. Она внимательно рассматривала его длинные ресницы, красноватые полосы на его щеке от подушки. Не выдержав, она протянула к нему руку, аккуратно дотронувшись до его волос. Прядь была убрана с его лица, и теперь она полностью могла увидеть, какой он был милый, когда спал. Боль от заведомой утраты все также ныла в груди, а физическая боль по ее телу даже наоборот радовала ее. Хотя бы так она сможет запомнить его навсегда. Со вздохом Джимин еще разок мягко взяла его руки, пытаясь выбраться из его объятий. Парень нахмурился сильнее, но она успела, легко выскальзывая из его рук. Она собрала вещи, которые одолжила у него по комнате, тихо одевая их. Джимин точно собрала коллекцию его одежды у себя в шкафу. Тихо хмыкнув, она кинула еще один короткий взгляд на Лукаса, но встретилась с его прямым сонным взглядом. - Куда ты? - Он был в замешательстве, а Джимин только вздохнула. Она надеялась исчезнуть до этого момента. - Наша сделка завершена, Лукас, - она попыталась быть безразличной, чтобы в ее голосе не было слышно, как у нее разрывается сердце. Парень нахмурился. - Сделка? - Он все еще не понимал, что она пыталась просто уйти. Джимин кивнула. - Я удалю запись и больше не побеспокою тебя. - Подожди, ты сейчас серьезно? - Лукас не мог поверить ее словам, ее внезапной смене поведения - ему казалось, словно ее заменили с прошлой ночи. Джимин просто молчала, а парень усмехнулся, - То, что было вчера - это тоже был просто приказ? - Как бы ей не хотелось, девушка мягко кивнула, не смотря парню в глаза. - Джимин, мне уже плевать на эту сделку, - она услышала тихий скрип кровати, а после и его шаги. Она почувствовала, что он встал рядом, но не решилась посмотреть на него. Лукас мягко дотронулся до ее подбородка, заставляя ее поднять голову и встретиться с его взглядом, - Мне не волнует эта запись, меня волнуешь ты. Останься со мной. Сердце забилось сильнее, а живот неприятно сдавило, но она не показала этого, все также безразлично глядя в его глаза. - Юкхэй, я тебе говорила не выдумывать ничего лишнего. Я должна идти, - она дотронулась до его руки, пытаясь шагнуть назад, но парень не дал ей. Его руки крепко сцепились вокруг нее, притягивая девушку к себе. Джимин уперлась ему в грудь, пытаясь оставить между ними хоть какое-то расстояние: она боялась, что ее бешено бьющееся сердце все раскроет. - Джимин, прекрати лгать себе. Вчера я понял, что ты чувствуешь то же, что и я, ты- - Глупости, - усмешка сорвалась с ее губ, а Джимин наблюдала словно со стороны, как Карина сейчас смотрела в глаза Юкхэю с дерзкой ухмылкой на губах, - Нас связывали та запись и мои требования. Ты выполнил их все, и теперь ты свободен. - Ее слова звучали убедительно, но Юкхэй словно не слушал ее, пока Карина попыталась расцепить его руки, - Теперь отпусти меня. Но он словно был приморожен к ней, и девушка все сильнее хмурилась, отрицая биение своего сердца, - Вонг Юкхэй, я могу разослать ту запись прямо сейчас, если ты… - но ей не дали договорить: - Я отпущу тебя, если ты ответишь мне, - парень посмотрел ей прямо в глаза, - Всё это время, что ты была со мной; все твои слова. взгляды, прикосновения - все это было ложью, и ты ко мне ничего не чувствовала? Он говорил это медленно, четко проговаривая каждое слово, ища что-то в ее глазах, но Карина мастерски скрывала от него все, что было лишним. Она смотрела ему прямо в глаза и опустошенным голосом твердо произнесла: - Да. Только после этих слов Юкхэй отпустил ее. Он убрал свои руки, но не отвел взгляда. Его губы растянулись в горькой ухмылке, все время, что Джимин открывала дверь. Лукас не отводил от ее взгляда, пока она, даже не повернувшись, вышла из светлой комнаты. Когда он остался один в комнате, он, не отрывая пустого взгляда от двери, прошептал: - Лгунья.

***

Всю дорогу домой девушка решила пройти пешком. Улицы были ярко освещены солнцем, а от вчерашнего дождя и следа не осталось. Она с усмешкой подняла взгляд на небеса. Говорят, что небо подстраивается под настроение хорошего человека. И Джимин знала, что она очевидно не хороший человек. Тело все еще болело; она еще никогда не чувствовала себя так плохо. Она все еще была в его одежде и ей срочно надо было ее снять. Этот запах теперь душил ее. Она уже ничего перед собой не замечала, медленно передвигая ноги. В голове ничего не было, она убеждала себя, что уже забыла. Ей ничего и никто не нужен, а он сможет быть счастлив и без нее. Дом слишком быстро оказался перед ней и она с тоской проскользнула в тот самый узкий коридор между домами. Проход был закрыт, а сумочки с собой не было. Джимин вздохнула, рассматривая мусор вокруг, стараясь найти что-то, чтобы открутить болты. После тщательного рассмотрения она наконец подобрала маленькую монетку, с большим трудом наконец открыв свой проход. Последний раз она была тут с ним. Горькая усмешка сорвалась с ее губ - неужели теперь все будет напоминать ей о нем? В саду матери она уже просто прошла прямо по тропинке, не заботясь о прикрытии. С тяжелым вздохом она допрыгнула до открытого окна, пролезла в коридор, бесшумно проходя в свою комнату. Дверь была приоткрыта. Джимин вошла и столкнулась со взглядом матери, даже не удивляясь. Женщина сидела в ее комнате, а рядом на кровати лежали разложенные куртки Лукаса. Мать смотрела на нее осуждающим взглядом, скрестив руки на груди. - Я знала, что что-то не так, как только увидела, что ты неправильно сложила обувь. - В ответ прозвучала тишина: Джимин смотрела на нее пустым, безразличным взглядом. Ее мать поднялась, приближаясь к ней, а цокот ее каблуков звучал висел в воздухе. Она встала напротив девушки, и через секунду по комнате разлетелся звук громкой пощечины. Джимин почувствовала, как ее щека начала гореть, а кепка упала с головы. - Ты - позор нашей семьи, - голос матери был холоден, как никогда, - Ты провела ночь с этим отбросом, ведь так? - Она спросила тихо, но ей не нужно было подтверждения. Женщина уже давно заметила, в какой она была одежде, - Дрянная девчонка, тебе повезло, что ты - моя единственная дочь. Если бы отец узнал, он бы убил нас обеих. - В этот момент ее голос выдал нотки еле заметного страха, и девушка с горечью отметила, что мать все еще боялась отца, - Чтобы сейчас же избавилась от всей этой одежды и привела себя в порядок. Через час к нам прибудет семья Чон. Очередной приказ, и женщина прошла мимо, намереваясь выйти из двери, но ее в последнюю секунду остановил голос Джимин: - Мама, - она остановилась, со вздохом оборачиваясь. Девушка не смотрела на нее, так и вперив взгляд в пол, даже не шелохнувшись, - Ты любишь отца? Это был неожиданный вопрос для женщины, что расширила глаза в удивлении - этот вопрос с детства мучил Джимин. Она выгнула бровь, и легкая усмешка сорвалась с ее губ. - Джимин, брак и любовь - это несовместимые вещи. Прекрати жить в мечтах, и даже не смей говорить, что любишь того бродяжку. - Ты кого-нибудь хоть однажды любила? - Этот вопрос заставил улыбку спасть с лица женщины, и она повернулась на свою дочь, скрестив руки на груди. Что-то проскользнуло в ее глазах, но всего на незаметное мгновение. - Любила, - ее откровение заставило Джимин поднять голову и повернуться на мать, встречаясь с ее задумчивым взглядом, - Но это принесло только боль и ненужные проблемы. Я выбрала успех и уверенность в будущем. - Ты жалеешь о своем выборе? - До боли знакомый вопрос, на который как-то ей отвечал Хэчан. Мать долго смотрела на нее, словно изучая и решая что-то для себя, после чего ухмыльнулась. - Этот мальчик промыл тебе мозги, дорогая. И я не жалею. У меня есть все, если не больше, а к человеку, что рядом с тобой, со временем привыкаешь. - Просто расчет и никаких чувств, - с губ Джимин это прозвучало скорее как факт, а не вопрос, на что мать одобрительно улыбнулась. - Это надежный путь. Ты и сама об этом знаешь, Джимин, ты всегда была умной девочкой. Мать в последний раз кинула на нее взгляд и вышла из комнаты, тихо закрывая дверь за собой. Джимин долгое время смотрела на дубовую основу покрытую белой краской, после переводя взгляд на вещи парня, что сейчас неопрятно валялись на ее кровати, и усмехнулась. Такая ли она умная?

***

Лукас с раздражением открыл дверь машины раньше, чем водитель успел это сделать. Он кивнул мужчине, отходя от него и останавливаясь перед огромным домом. Огромная территория, крупные ворота, замысловатые окна и вычурные двери. Он хмыкнул, нажав на кнопку звонка, но ворота открылись раньше, чем кто-либо успел ответить. Звуки его шагов заглушал гравии, а взгляд парня упал на странный фонтан в середине двора. Словно человек, что жил тут, кричал, что он богат. Юкхэю открыли дверь, и внутри оказалась служанка, которая с поклоном попросила последовать за ней. Он сделал это без лишних слов, проходя вглубь светлого дома. Парень не смотрел по сторонам, вперив взгляд вперед, наконец останавливаясь за служанкой перед темной дверью на втором этаже. Женщина с поклоном удалилась, и Лукас без лишних слов открыл дверь, входя в темную комнату. В ней пахло застоявшимся воздухом, а темнота вокруг нагнетала атмосферу. Но тот, кто позвал его сюда, сейчас лежал на большой кровати в дальнем углу. Лукас прошел внутрь, нахмуренно оценив состояние мужчины. Он выглядел намного хуже, чем парень помнил: он выглядел на десяток лет старше; бледным, похудевшим. Отец Лукаса прокашлялся, открывая глаза. - Юкхэй, наконец-то ты пришел. - Ты чего-то хотел? - Это прозвучало немного резковато, но Лукас не мог говорить нормально с человеком, который причинил столько боли его матери. Мужчина снова откашлялся, направив на парня цепкий взгляд, в котором еще плескалась жизнь. - Я умираю, - он решил сразу перейти к делу, на что Лукас медленно кивнул. - Этот неблагодарный ублюдок Джэхён это сделал, - сказал отец хриплым голосом, но Лукас даже не удивился. Он знал, что сводный брат ненавидел одинаково что его, что отца. - Он хочет все забрать, и провалить мою избирательную кампанию, - мужчина начал бормотать ругательства и говорить с желчью о старшем сыне, пока Юкхэй не вздохнул, прерывая его: - Ты хотел мне просто пожаловаться? Мне сказали, что это было что-то срочное. Тот только вздохнул на это, снова прикрывая глаза. - Нетерпеливый, этим ты в меня, - слова мужчины заставили парня сморщиться, но тот этого словно не заметил, продолжая, - Знаешь, Юкхэй, когда приближаешься к смерти, начинаешь осознавать многие вещи, - после мужчина глубоко вздохнул, - Например, я осознал, что сделал большую ошибку в свое время оставляя твою мать.” В голосе мужчины была болезненная искренность, но Юкхэя это не тронуло и не изменило его отношения, и он просто промолчал. Отец усмехнулся. - Ты очевидно не веришь мне, но я тебя не виню. Просто хочу хоть перед смертью сделать что-то правильное. - Он снова закашлялся, теперь протягивая трясущуюся руку к прикроватному столику, - Тут есть документ, прими его. На долгую минуту в комнате повисло молчание, прерываемое только шумным дыханием отца. Юкхэй колебался, рассматривая болезненное лицо мужчины, раздумывая над его мотивами. Только решив, что ничего не теряет, он молча подошел к тому самому столику и увидел белый лист бумаги. Он развернул его, пробегаясь по строкам, после чего усмешка сорвалась с его губ. - Так вот как ты решил возместить свою ошибку, - листок полетел обратно на столик. Он еле сдержался, чтобы не смять его и кинуть на пол. - Не принимай поспешных решений, сын, я-- но Юкхэй прервал его: - Я тебе не сын. - Злобный каркающий смех сорвался с губ мужчины, что смотрел на сына с вызовом. - А кто твой отец? Тот мужик, что женился на твоей матери? - пренебрежение в голосе кровного отца заставило Лукаса нахмуриться, вздыхая. - Он не мой отец, но он смог заменить его. - Слова парня заткнули больного мужчину, что закашлялся, прикрывая рот кулаком. Как только он закончил, его глаза остановились на Лукасе, что уже хотел уходить. - Стой, возьми документ с собой. Юкхэй, тут половина всего моего состояния, и я оставляю его тебе! - Мужчина присел на кровати, но закашлялся только сильнее, останавливая парня на месте. На его губах появилась горькая улыбка. - Мне это не нужно. - Он уже схватился за ручку и готов был потянуть ее, когда тот снова остановил его: - Юкхэй, позволь мне встретиться с твоей матерью! От такой наглой просьбы Лукас застыл на месте: в голове взрывались последние мосты терпения - он повернулся на мужчину. - Не смей приближаться к ней. Ты бросил ее, и тебе она была не нужна, пока ты не слег, и теперь ты не будешь рушить ее счастливую жизнь своими проблемами. - Голос парня оставался беспристрастным и сухим, а взрослый мужчина сжал губы в обиде, отворачиваясь к окну. Лукас вздохнул, наконец открывая дверь и напоследок произнеся: - Прощай, отец. Он наконец покинул эту душную комнату, а после и этот проклятый дом. Он итак чувствовал себя как последний кусок дерьма, и в голове вертелась только одна девушка, у него хватало проблем и без умирающего старика. Он больше никогда не хотел иметь дело с этой проклятой семейкой Чон.

***

Жизнь вернулась в прежнее русло. Завтраки и ужины с родителями, посещение мероприятий, и шоппинг с матерью. Последние пару дней пролетели для девушки незаметно. Единственным отличием было то, что теперь они ещё и каждый вечер ездили домой к семье Чон. Выбирали платье, украшения, место проведения, список гостей и прочие мелочи свадьбы. В эти моменты Джимин входила в режим автопилота, просто улыбаясь и кивая на все - в голове была слишком громкая пустота. В их кругах тема Тэёна упорно избегалась, ведь каждый боялся "ранить ее чувства" - хотя за ее спиной Тэён был самой горячей темой. А Джимин должна была притворяться слегка опечаленной, но при этом воодушевленной из-за предстоящей свадьбы с Джэхёном. Однако, откровенно говоря, она завидовала. Она завидовала и поражалась смелости Тэёна. Он в самом деле признался родителям, что привело к крупному скандалу с ними. В конце концов парня заставили выбрать. И он выбрал ее, оставляя все остальное позади. - Джимин, как тебе фуагра, как главная закуска? - Голос матери Джэхёна отвлек ее, и девушка с улыбкой согласилась. Лучше бы сейчас съесть такой вредной курицы из КФС. Мысли пошли не в то русло, открывая свежие раны и заставляя ее сердце пропустить болезненный стук, и она отвлеклась на меню перед ней. Для грустных воспоминаний Джимин оставила себе ночь. После всех разговоров, блестящих улыбок и фальшивого смеха, она приходила к себе в комнату, тихо принимая душ и переодевшись в пижаму. Она ложилась на свою кровать, выключала свет, и только потом, после пары минут в темноте, она открывала свой тайник. Она поднялась с кровати, приподнимая свой матрас, открывая глазам тот самый тайник. Даже тут Лукас научил ее правильно прятать вещи. Она с трепетом достала коробку, аккуратно открывая ее. Девушка медленно достала его кепку, про которую мать забыла, с улыбкой проводя по ней пальцами. Она уже не пахла парнем, но в ней чувствовался его стиль. Следующим девушка достала яркую зажигалку, которую нашла в одной из его курток. Она никогда не носила с собой зажигалки. Горькая улыбка коснулась ее губ, и девушка вздохнула. Она слышала, что он приходил сюда, что пытался с ней встретиться, но, очевидно, ничего не вышло. И не выйдет в будущем. Ее мать слишком расчетлива. Последней вещью, которой Джимин особенно дорожила, был тот самый блестящий браслет, что был безумно ярким под светом тусклой луны, ярче любых ее бриллиантов. Она трепетно подняла его, защелкивая его на запястье. Камни игриво подмигнули ей, и на душе стало совсем гадко. Ей нужно было избавиться от всего этого, чтобы не мучить себя. С такими мыслями она уснула, просыпаясь еще до восхода солнца. Она снова стала спать плохо, часто просыпаясь. Но сегодня это было даже на руку. В день свадьбы нужно было быть готовой с самого утра.

***

Свадьба сына министра здравоохранения Чон Юнхёна и дочери мультимиллионера Ю Ёнсопа. Этот раздражающий и громкий заголовок был во всех новостных порталах, вызывая легкий смешок у Джимин. Она вышла с очередного популярного сайта, после оценки их с Джэхёном фотографии, после чего она задумчиво подняла взгляд в зеркало. Рядом с ней стояли две женщины, что с особым усердием работали над ее внешним видом. На кресле, чуть позади, сидела мать, что сейчас разговаривала с кем-то по телефону. Их взгляды пересеклись, и Джимин первая отвела взгляд, со вздохом рассматривая свое отражение. Незаметный, но плотный макияж, что подчеркивал всё привлекательное в ее лице и скрывал все недостатки. Элегантная прическа, что открывала вид на утонченные украшения сцепленные на ее шее, не особо нравилась Джимин: она стягивала волосы всеми заколками и шпильками. А платье… Девушка кинула взгляд на длинное белое платье, которое было покрыто сверкающими кристаллами, что, по словам матери, являлись бриллиантами, а рядом с ним висела такая же белоснежная фата. Взгляд бессмысленно блуждал по ткани, но девушка ничего не чувствовала рассматривая платье. Теперь она снова перевела взгляд вперед на свое прекрасное отражение. - Мисс, не переживайте, вы выглядите просто идеально! - К Джимин обратилась одна из женщин, что поправляла ее макияж. Она по доброму улыбалась ей, нанося консилер на ее кожу. Губы девушки растянулись в фальшивой улыбке, и она поблагодарила другую девушку, снова переводя взгляд на свое отражение. Идеальна. Красивая обертка с пустым содержимым. Но он так не считал. Теперь ей хотелось узнать ту тысячу и одну причину. Надевать длинное и шикарное платье было намного тяжелее, чем сидеть пару часов за прической и макияжем. Ей помогали несколько женщин, затягивая ей корсет, помогая поправить ткань; надеть туфли. Ей было некомфортно. Платье слишком сдавливало талию, не позволяя свободно дышать, а подол путался под ногами, но зато в отражение на нее смотрела прекрасная девушка. Но это не делало ее счастливой. Заиграла торжественная церемониальная музыка, а Джимин в это время стояла у двери и ждала своего часа. Ее отец стоял по правую руку с серьезным лицом, не говоря ей ни слова. Девушка перевела взгляд на свой безымянный палец, рассматривая бриллиант на помолвочном кольце. Она любила красивые вещи, но странным образом именно это не приносило ей радости. Вот они вышли под пристальные взгляды людей, под вспышки фотоаппаратов, под ту же музыку, что показалась девушке слишком громкой. Она уже могла увидеть Джэхёна через вуаль. Черный смокинг, белая рубашка, легкая улыбка и пристальный взгляд. Идеален, словно принц из сказки. Она тихо усмехнулась - у нее уже был свой принц. Был ли этот принц полностью идеален, или он был просто красивой оберткой, как и она? Они стоят вдвоем перед священником, что зачитывает им клятвы, которые ничего для нее не значат. Она на автомате соглашается со всем, как делает это и Джэхён. Обмен кольцами. Джэхён быстро и без колебаний одевает кольцо из белого золота на ее безымянный палец, сцепляя его с помолвочным, после чего Джимин делает то же самое. Его рука была большой, а пальцы длинными, но кожа была холодной. Поцелуй. Джэхён повернулся на нее, притягивая к себе. Счастливая улыбка на лице Джимин, когда парень мастерски ее целует. Но она еле отвечает, ведь это было не то. Время вокруг не остановилось, она все отчетливо слышала, и ей хотелось побыстрее отдалиться. Долгий вечер из улыбок, поздравлений, дорогих подарков. Джэхён все время был рядом, и иногда держал ее за руку. Джимин не считала времени, не вслушивалась в разговоры - она просто пыталась успокоить свое ноющее сердце и забыться. Наконец под громкие аплодисменты им было разрешено удалиться. Дальше они сели в машину, приехали в их собственный семейный дом в центре Каннама, что им так щедро подарили родители. Джимин провела скучающим взглядом по крупному зданию, как внезапно Джэхён поднял ее на руки, шествуя к дому. Это резкое движение немного удивило девушку, но она позволила парню занести ее в дом, где автоматически включился свет, а после на второй этаж в их комнату. Он опустил ее на кровать, сам отходя к окну. Джимин села на кровати, глядя на широкую спину парня, который стянул с себя пиджак и достал пачку сигарет. Они ничего не говорили друг другу долгое время, и Джимин уже хотелось уснуть, как голос парня разрезал тишину: - Ты согласилась только из-за Юкхэя? - Это был искренний вопрос без насмешки, на который Джимин хмыкнула. - Меня не волнует Вонг Юкхэй, - они оба знали, что она лгала. Джэхён повернулся к ней с тлеющей сигаретой меж губ. - Тогда я больше не буду его упоминать. - Он говорил это словно для себя, после сделав шаг в сторону кровати. Джимин знала, что последует этой ночью, и ей было все равно. По крайней мере, она убеждала себя в этом. Джэхён остановился прямо перед ней, опустив взгляд на нее. Он потушил сигарету в пепельнице на прикроватном столике, медленно выдыхая дым. Этот едкий запах был привычен девушке, и она просто безразлично наблюдала, как он вырывается с губ парня. И его губы стали приближаться. Джэхён медленно наклонился к ней, пока их глаза не оказались на одном уровне; пока его губы почти не тронули ее. Секунда напряжённой тишины, и Джэхён прикоснулся сухими губами к ее, небольшим укусом раскрывая их. Рефлекторно девушка слегка приоткрыла губы, чем он и воспользовался, и его язык оказался внутри. Поцелуй был долгим и намного глубже, чем она думала. Парень успел нависнуть над ней, постепенно придавливая к мягкой кровати. Его крепкое тело оказалось прямо над ней, но почему-то внутри нее была абсолютная пустота. Она словно смотрела со стороны, словно это была не она, что лежит под не тем парнем. Джэхён оторвался от ее губ, но не отодвинулся, теперь глядя в глаза девушки. Они не отрывали глаз друг от друга в абсолютной тишине, прерываемой только их тяжелым дыханием. Девушка почувствовала его руку на шнуровке своего свадебного платья. Он потянул за шнурки, стягивающие ее тело, освобождая ее от платья. К удивлению, парень сделал это быстро, даже не испортив саму ткань. Джимин в это время просто лежала, глядела ему в глаза и ничего не ощущала. Она абстрагировалась, старалась ни о чем не думать, пока парень наконец не перевел взгляд ниже, опускаясь к ее шее. Горячее прикосновение его губ, его руки на обнаженной коже, и она закрыла глаза.