Пандорийский цикл

      Некоторое время все стояли в полной тишине. Затем Кири осторожно подошла к Ронал. — Это правда. Бэт — мать Паука. Эйва приняла их семейную связь. Он не врёт. — Если я верно помню, так же звали женщину, которую он оплакивал. — тсахик нахмурилась. — И я точно знаю, что она умерла. Я видела тело. Я помогала опустить его на дно. И вот сейчас слышу имя покойной и вижу похожее лицо. Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — Она демон. — громко заявила Нейтири. Джейк подошёл к жене поближе, чтобы, если что, удержать. — Такой же демон, как и те, что приходили к нам. Они и тебя подняли из могилы, Элизабет Норт? — Нет. Не подняли. Я не она. — реком смотрела в глаза миссис Салли с полным спокойствием. Но хвост дёрнулся, выдавая нервное напряжение. — Я рекомбинантный организм. То есть, искусственно созданный пустой аватар с её воспоминаниями, но не более. Я НЕ та женщина. И быть ею не могу. Она умерла. А я — нет. — И Бэтти моя мать. Мы бежали из леса, нам нужно где-то жить… Прошу вас, вождь… — Паук начал говорить, но Тоновари поднял руку, призывая замолчать. — Мы не можем предоставить ей утуру. Мы завоёванное племя. Нам самим бы кто его предоставил… — мужчина нахмурился чутка. — Паук и Кири, вы наши брат и сестра. Тоже Меткайина. И можете вернуться домой. Но твоя мама, Паук, какого она племени? Я могу только отправить её к родным. — Солдафонского. — закатив глаза фыркнула Нейтири. — И место ей среди них. — Нет. Я покинула их племя. Давно. Я больше не Солдафон. Я — одиночка. Отшельница. У меня нет более «своих». Мне некуда идти. — миссис сказала это громко, дабы всё племя хорошо её слышало. Паук едва сдержал гордую улыбку. Парень был рад, что его рассказы о культуре на’ви таки не пропустили мимо ушей. Когда Лиза готовила, она так увлекалась, что почти никак не реагировала, если с ней говорили, отпуская только редкие «ага» и «угу». Казалось, будто ничего и не слушает, и ей не особо интересно. Оказалось, что нет. Слушала, причём внимательно. А самое главное, что запоминала. И теперь могла правильно ответить на заданный вопрос. — Я ныне без роду и без племени. Одиночка, усыновившая несчастного сироту и взявшая под крыло его подругу. Когда-то у меня был муж, но я не знаю, жив ли он. Я осталась совсем-совсем одна. Но не прошу у вас убежища. Не прошу у вас дома. Прошу вас просто позволить мне остаться рядом некоторое время, пока не решу, куда двигаться дальше. Я не прошу от вас еды. Защиты. Помощи. Только терпения. Я могу получить немного вашего терпения? — Это правильная просьба. — вождь кивнул. — Хорошо. Ты можешь остаться, Отшельница Элизабет, мать Паука. Эйва не будет рада, если мы прогоним одиночку почëм зря. Но ты будешь тут ровно до тех пор, пока не обременяешь племя. Еду и крышу ищи себе сама, или надейся на милость матери и наше сострадание. — Я искренне рада вашей доброте. Куда мне нельзя заходить? — Тебе можно заходить везде. Мы мирный народ. Покуда не будешь затевать ссор — ходи свободно. — Мам, будешь жить со мной. — Паук сказал это не терпящим возражений тоном. — Со мной и Кири. — Кири будет жить с нами. — Джейк подал голос. — Она наша дочь. И ещё совсем ребёнок. — Я жена Паука. — миссис Сокорро подняла глаза и посмотрела на отца. Нейтири пошатнулась. — И вам придётся это принять. Да, я не могу вступить в тсахейлу, но нас поженили, как принято у людей. Я считаю себя его женой, и никогда никого больше не пущу в своё сердце. — Кири, доченька, прошу тебя, одумайся! — миссис Салли бросилась к ней и взяла за плечи. — Он же человек! — Папа тоже человек. — Папа БЫЛ человеком. Сейчас он на’ви, как и я. Кири, не глупи. Пойдём домой. Семья по тебе очень скучала. — Я и пойду домой. К своему мужу. — подросток аккуратно убрала руки матери со своих плеч.       В голове Нейтири будто сгустился туман. В ушах зазвенело. Женщина повернула голову. Взгляд её сфокусировался на виновнике ситуации. Резко развернувшись, она решительно направилась прямо к Пауку.       Мальчик замер, не в силах пошевелиться. Он надеялся донести эту мысль как-то деликатнее и не сразу, может через недельку-две, когда все успокоятся и общий ужас произошедших событий как-то отпустит и их с Кири, и чету Салли. Может девушке стоило некоторое время пожить с родителями, а Меткайина привыкнуть к Бэт, самой Бэт освоиться на островах… Но нет, жена выдала всё, как на духу. Надо было всё-таки обсудить эту тему в пути… Но как-то не до этого было. Паук больше был сосредоточен на том, чтобы вести Капкейка и не убиться всей семьёй. Это был его первый самостоятельный дальний полёт, и женщины не отвлекали разговорами.       По мере приближения Нейтири, сердцебиение мальчика учащалось. Расстояние было всего в шагов 15-20, но для Майлза время будто застыло. Он словно видел миссис Салли в неком подобии замедления. В ушах шумела кровь, а кожа покрывалась холодным потом. В животе отвратительным комком зрел ужас, который вот-вот был готов вылиться наружу. Глаза словно сами увлажнялись. Дыхание затаилось от страха. Парень, сам того не желая, чисто машинально прикрыл одной рукой шею, а другой — живот. Чтобы хоть как-то защитить жизненно важные органы. И даже несколько сжался, стараясь будто занять меньше места и усложнить женщине попадание по себе. Хотелось дать дёру, но ноги будто приросли к песку. Несмотря на то, что прошло уже несколько месяцев, юноша прекрасно помнил тот самый бой. Помнил занесённый над ним нож и боль от раны. В памяти навсегда отпечатался новый и ужасный образ Нейтири, что до сих пор приходил в кошмарах. Паук никогда не забудет, как супруга Джейка в ярости вновь и вновь колола ножом уже совершенно мёртвое тело. Как, когда враги вокруг были выбиты или сбежали, её совершенно дикий взгляд обезумевшей львицы, казалось, искал любого человека поблизости, чтобы продолжить расправы. Тогда впервые за свою короткую жизнь Майлз понял, что эта женщина без труда свернёт ему шею. Мальчик, который хотел до этого момента как-то помочь чете Салли в бою, осознал, что нужно прятаться. И скрылся, боясь издать звук и молясь Эйве, чтобы Нейтири ни в коем случае его не заметила. Не схвати тогда Куоритч Кири — Сокорро бы, скорее всего, тихо уплыл, дабы не попасть под раздачу. И сейчас это чудовище шло к нему. Её глаза горели, почти как в тот раз. Майлз зажмурился, на самом деле приготовившись умереть. — Нет. — Бэт резко обняла сына со спины и обвила его ноги хвостом. Она наклонилась, буквально прикрывая подростка своим телом. — Не подходите. — Что?.. — Прошу, не подходите. Паук вас боится. Я не позволю вам к нему подойти. — Но я просто хотела… — Нейтири, оставь его в покое. — Ронал приблизилась к Салли и взяла ту за руку. Она понимала, что соплеменница не причинит вреда человеку. Не теперь, когда пообщалась с Эйвой, осознала свой грех и пообещала исправить. Скорее всего, мать всего лишь хотела попросить Майлза отговорить Кири от этого брака. Отпустить. Возможно Нейтири даже собиралась произнести пламенную речь, дабы достучаться до сердец детей. Но, очевидно, мальчик воспринял всё совсем иначе. И это весьма тсахик насторожило. — Все устали с дороги. Ты что, не видишь? Твоя дочь едва стоит на ногах. — Так и есть. Мы не спали нормально больше суток. — юная Сокорро сложила руки на груди. — А Паук не спал вообще. — Верно. — Джейк будто только сейчас пришёл в себя после новостей от Кири. — Нейтири… Пойдём. Нам нужно ещё кое-что собрать. — Куда? — Ло’ак, что всё это время стоял тихо и не лез, окинул родителей взглядом. — На встречу с людьми. — Ты принял решение? — Тоновари окинул Салли взглядом. — Вы… Решили сдаться? — Да. Мы решили сдаться. Ради блага племени и наших детей. Я ведь правильно понял, если мы перейдём в руки людей, они оставят ребят в покое? — Если можно верить людям — то да. — вождь вздохнул и положил на плечо шокированному Ло’аку руку. Тот просто не знал, что чувствовать и как реагировать. Слишком много всего навалилось на него за эти дни. И смерть всего племени, которую он оплакивал несколько ночей, и капитуляция Меткайина, и возвращение Кири с Пауком, а теперь ещё и новости о том, что его родители собираются сдаться в руки врагам… Мальчик развернулся, после чего прыгнул в воду и уплыл туда, куда уплывал всегда, когда ему было очень плохо. Срочно нужно было повидать друга. — Пап… Что происходит? — Кири напряглась и подняла взгляд на отца. — Я всё расскажу, когда проспишься. Посмотри на себя! Да у тебя ж под глазами можно рыбу унести. — Мам… — Паук уже немного успокоился и обнял Бэт за руки осторожно. — Пойдём домой. Я покажу дорогу. Спать хочу… И тебе надо поспать. — Ты прав… Ты прав. — Бэтти тяжело дышала и чутка подрагивала. Нейтири заметила, как дёргаются её уши, затем посмотрела рекому в глаза. Несмотря на решительное поведение, в них был страх. Но не обычный: это был очень опасный страх, близкий к панике. В таком состоянии натворишь всякого. Обычно звери, напуганные до такой степени, либо убегают, либо нападают. Убежать Лизе было некуда. Миссис Салли сделала несколько шагов назад, после чего подняла руки, обозначая, что отступает. Создание перед ней, хоть и, похоже, было научено, что говорить и как отвечать на вопросы, явно совершено не владело ни культурой, ни правилами поведения, принятыми в обществе. Будь перед Нейтири обычная на’ви, то бы уже зашипела, отгоняя как бы опасность от сына и предупреждая, что имеет намерения серьёзно поссориться. Но Бэт вела себя, как человек. Она не умела правильно использовать язык тела, так что никак не подавала понятных сигналов. И чего от неё ожидать было не ясно. — Паук… Приходи завтра вечером поговорить. — Ронал вновь пришлось взять всё в свои руки. Тсахик не оспаривала решение мужа, но прекрасно понимала, что пускать всё на самотёк нельзя. Эта троица явно представляла собою бомбу замедленного действия. И Ронал не намерена ждать взрыва. — Расскажешь о своих духовных поисках. Кири, можешь присоединиться, если хочешь. Не волнуйтесь, Элизабет, мать Паука. Они будут в полном порядке. — женщина прекрасно поняла Бэт. Он ведь сама видела, как сжимается и впадает в ужас парень. И очень хотела бы узнать, какого хрена происходит. Это было не нормально.       Паук молча кивнул, после чего погладил успокаивающе по рукам Бэтти. Той казалось, что от ужаса и напряжения её сейчас хватит удар. Реком никогда ранее не была ещё так напугана в своей жизни. Потому что понимала, что сделала. Она только что вступила в свой первый настоящий конфликт на Пандоре. И не сбежала.       Ло’ак приплыл к их с Паяканом месту полностью разбитым. Выбравшись на скалу, он громко позвал друга. Тот появился через несколько минут — видимо, был занят какими-то делами. Увидев, в каком состоянии находился маленький Салли, тулкун тут же позвал его на плавник. Выслушав, в чём дело, кит будто бы вздохнул. «Сердце твоей сестры всегда было с Пауком. А твой отец… Ло’ак, он поступает правильно.» — Но как же так?! — подросток стёр слезу. — Как ты можешь так говорить?! Это же… Он же ни в чём не виноват! Просто… Защищал свою семью, наш дом! «Ло’ак, твой отец нарушил людской закон. И стал причиной смерти. Многих смертей. Как и я… Я понёс своё наказание. И, несмотря ни на что, несу его по сей день. Я так и остался изгнанником. И таким буду до конца жизни. За ошибками идут последствия.» — Это было несправедливо… «Так, или иначе, я всё же нарушил закон. И получил то, что получают все, кто его нарушают. Твой отец поступает, как мужчина. И тебе нужно это принять. Теперь именно ты будешь единственным мужем Салли среди на’ви. И должен расти. Учиться. Принимать чужой выбор. Смиряться с реальностью.» — кит пошевелил плавником, как бы катая парня, чтобы немного отвлечь от мрачноты. — Тогда и меня надо изгнать, ведь я… «Ты не убивал Нетейама. Конечно, твоей вины там есть немного, и ты сам всё понимаешь. Но ты не нарушал закона на’ви. Да, ослушался отца, и наказание за это получил. Твой отец же должен получить наказание от тех, чей закон был им нарушен. К тому же, если это сохранит ваши с Тук и Кири жизни…» — тулкун замолк, так как услышал всхлипы. Затем Ло’ак буквально ринулся к его боку и прижался. — Почему?! О, Эйва, за что ты так с нами?! Почему?! ПОЧЕМУ?! — мальчик рыдал, уже слабо соображая, что происходит. Чёрт возьми, ему всего 14 лет! Если до этого парень в своих подростковых загонах настаивал, что уже взрослый, то сейчас, когда на горизонте маячила перспектива навсегда остаться без мамы с папой, он до конца понял, что ещё не готов. Да, свалил от них в другой дом. Так в соседний же почти! Да, не ночевал с ними и мало общался. Ну так возможность-то под боком была! Мама с папой не гнали. Они всегда были где-то рядом, как бы семья ни ссорилась. А тут… Юноша ощутил внутри какую-то страшную пустоту. Всю его душу заполнил страх. — Я не готов остаться один! «Ты не один.» — Паякан развернулся так, чтобы будто бы прикрывать своего духовного брата хвостом. — «Ты Меткайина. И никогда не останешься один.»