Теннис большой это хорошо

Илье 15 лет. Его раздражает, когда одноклассники зовут его в футбол, он не устаёт твердить о том, что спорт для бездарных уебанов, и вообще настоящий здоровый образ жизни — сидеть за компом и жрать чипсеки, а не эта ваша хуйня. Илье 16 лет. Они переехали в другой район. Прямо по соседству с их домом находится элитный лицей, в который он, естественно, не может ходить в силу отсутствия миллионов денег. Он плюётся в его сторону каждый раз, когда проходит мимо. Этот идеально выдроченный фасад, эти спокойные зажравшиеся лица, эта одинаковая выглаженная форма, все похожи друг на друга. Тьфу, блять. Илья не мог точно сказать, завидует ли он им или презирает. Просто бесит. Илье 17 лет. Каждую среду в 16:00 он бросает все свои дела и бежит лезть на дерево в их дворе, чтобы понаблюдать за тем, как тренируется этот рыжий уёбок с теннисной ракеткой. Ни имени, ни возраста его Илья не знал. Знал только то, что ранее ненавидивший спорт, теперь он мечтает стать теннисным, блять, кортом. Или сеткой. Или сиденьем для болельщиков. Лишь бы иметь возможность поближе разглядеть это прекрасное веснушчатое лицо, эти сильные руки и тонкие пальцы, так крепко сжимающие ракетку. Впервые он залез на этот ебучий дуб, который испортил его жизнь, в начале лета. Следующий учебный год для него был выпускным, из-за чего родители пилили насчёт хорошей учебы и экзаменов в два раза упорнее, что не могло не вызвать ссор и скандалов. Искавший места, где он сможет посидеть наедине с собой и своими мыслями, Илье взбрело в голову просто забраться повыше на какую-нибудь ветку (потому что ключи от крыши были у очень противной бабки, которая бы и не подумала впускать такого раздолбая, как Илья). После получаса размышлений, смешанных с жалобами на затёкшую жопу, он увидел, как на спортивную площадку лицея вышли четверо: две девушки и два парня, все одетые в идентичные голубые поло. Ожидая как следует обложить их всех хуями, высмеивая любую малейшую неудачу, Илья и сам не заметил, как в итоге сконцентрировал всё своё внимание на одном рыжике. Он, в отличие от остальных, практически ничего не говорил, выглядел спокойнее и уравновешенее остальных, никак не реагировал на тупые и плоские «шутки» своих сокомандников. Более того, двигался он, как отметил Илья, изящнее и плавнее всех. Никогда раньше теннис не казался ему настолько красивым. В июле площадка пустовала, что очень расстроило Илью, хоть он и не хотел себе в этом признаваться. Всё равно каждую среду проверял, не выйдет ли его красавец на корт на этот раз. Но никто не приходил. А вдруг он уже выпустился из лицея и Илья больше никогда его не увидит? Эта мысль даже как-то расстроила. Хотя с другой стороны, Илья бы всё равно ни за что не решился подойти к нему после тренировки познакомиться. Он, по сравнению с этим зализанным мальчиком, будет выглядеть как натуральный чепуш, и шансов у него буквально никаких. И всё же иногда ночью он вспоминал этот солнечный июнь, наполненный мыслями лишь о том, как красив этот рыжий чертила, и как же хочется увидеть его снова. Прошёл и август, начался одиннадцатый класс. Первые несколько дней всё шло хорошо, но проходя утром мимо лицея, Илья увидел, как тайный объект его восхищения (непривычно растрёпанный) спешит внутрь здания. Всё-таки не выпустился. А это значит, что через несколько дней Илья нахуй обдерёт новые штаны, лишь бы вновь увидеть его. — Ну чё, после школы в кс? — Бля, прости, меня там это, ну… Мать кароче просила помочь, сорян, сегодня никак, — безбожно напиздел Илья. И хоть его обматерили в ответ, но сегодня никто и ничего не должно помешать ему насладиться единственным днём в неделе, когда у него есть возможность забыть обо всём мире, сузив его лишь до одного парня. К огромному счастью, четвёрка лицеистов спустя два месяца вновь вышла на корт. Почти не изменились. Наверное. За тремя другими Илья совершенно не следил. А вот его рыжик стал… выше? Шире? Ещё красивее и сексуальнее? Определённо. Как и раньше, Илья не спускал с него взгляда, один раз даже чуть не ёбнувшись вниз, почти потеряв равновесие. И так ещё месяц. Эти походы стали некой отдушиной. Старый дуб будто обнимал Илью, скрывая в своих густых ветках, давая возможность незаметно насладиться чужой красотой и грацией (и запомнить всё в мельчайших деталях, чтобы потом на это дрочить). Его райский уголок продолжался ровно до тех пор, пока прям ему в ебасос не полетел мяч, неудачно отбитый сокомандником рыжика (криворуким уебаном, который поставил всю его «операцию по удовлетворению эстетических потребностей» под угрозу). Неожиданно даже для себя, Илья его поймал. Вся четвёрка уставилась на него. Они находились достаточно далеко друг от друга, но даже так влюблёныш разглядел его глаза. Светлые. Красивые… Блять, а что делать-то? Илью накрыла паника. — Кидай, еблан! — громко крикнула девушка. Он застыл с мячиком в руках. — Глухой или что?! — добавил криворукий уебан, — Дань, давай ему ебало набьём, нехуй за нашими девчонками наблюдать. — Илья еле расслышал последнюю фразу. «За девчонками», да? Очень смешно. А зовут его Даня, значит… Красивое имя. Под стать человеку. Наконец, его разморозило и он со всей силы пульнул маленький зелёный мячик на корт. Даня его отбил и они с партнёром продолжили тренировку. Никак не отреагировал. Просто продолжил делать то, за чем пришёл. Восхищению Ильи не было предела. Почему-то он был уверен, что никто «ебало набивать» ему не собирается. Но теннисисты изредка косо поглядывали в его сторону. В том числе и его фаворит. Наверное, ему пора отсюда уходить… И никогда больше не возвращаться, блять, позорище. На следующий день, уходя из школы, Илья как обычно нацепил наушники, поставив плейлист на рандом. Пусть играет что угодно, лишь бы не думать о том, что вчера произошло. Хотя по сути, ничего страшного и не было, но всё равно теперь почему-то так стыдно. Он же как ебаный сталкер следил за ничего не подозревающим парнем… Отвратительно, блять, фу. Пытаясь отогнать плохие мысли, Илья не сразу заметил, как ему помахали. Человек подошёл и тронул его за плечо. Илья поднял взгляд с асфальта. Даня. На две головы выше. Стоит перед ним. Блять. Блятьнахуйсукаблять. Сейчас ему разобьют ебальник, да? Сердце застучало чаще, то ли от возможности разглядеть поближе своего краша (фу, какое противное слово, Илья бы его обоссал), то ли от страха. Он снял наушники. — Ты вчера там на ветке сидел? — вот так вот, без приветствия, сразу к делу. — Да? — Теннисом увлекаешься? — А-эм… Да, — а что ещё отвечать-то. — Не хочешь на нашу игру с сто пятнадцатой сходить? — какая игра, какой сто пятнадцатый, чё ты несёшь, блять. — Сто пятнадцатой к-кем? — Илья боялся спрашивать, но спросил (потому что за спрос в нос не ебут). Росла уверенность, что сейчас его обсмеют и харкнут в лицо. — Школой, — с лёгкой улыбкой ответил Даня, будто это и так было очевидно. Парень только заметил, что в руках рыжик держал какой-то кусок бумаги. — А почему я? — Нам дали по билету для близких, но мне его девать некуда. Я подумал, если тебе это интересно, то, может, полезно будет. Ты же не из-за девчонок вчера сидел? — Что? Нет. Даня чуть прищурился, заглянув в его глаза. Илья то ли заработал инфаркт, то ли кончил. Пока не разобрался. — Вижу, не пиздишь. Держи, — он протянул билет. — Спасибо, — тот, слегка дрожащей (очень некстати) рукой, его взял, мысленно отметив, что их пальцы были всего в полусантиметре друг от друга, он даже почувствовал тепло его руки. Какая же ты нищенка, Илья, просто пиздец. Не попрощавшись, и даже не удосужившись спросить его имя, Даня ушёл. А Илья остался стоять, разглядывая кусок бумаги. В том, что он пойдёт на эту игру, не было никаких сомнений.