Мы будем жить вечно

      Она шла вперед, вздернув подбородок вверх. Тонкие пальцы придерживали подол пышного платья, которое было намного толще ее тела. Взойдя по широким мраморным ступеням, она села на трон и откинула подол в сторону, обнажив костлявые ноги почти до колен. И не было ужасным это зрелище. Она была красива. Такая, какой не может быть ни одна живая девушка: очень худая, бледная, с острыми чертами лица. О такой внешности мечтала каждая модница, да только лишь мертвые могут быть такими, ведь им уже не нужно заботиться о себе и своем теле, а значит, они могут подвергнуть его любым истязаниям ради того, что живые привыкли называть красотой. — Покровительница, — холодно позвала Алла, произнося свои слова куда-то во тьму огромного тронного зала, который сразу же начал словно отражаться очертаниями различных предметов и стен. И даже человеческий силуэт возник перед Аллой: высокий и стройный. — Разве ты уже закончила? — Раздался ответ из темноты. Это был низкий голос, непонятно кому принадлежавший. Вроде и женским был, но и мужские нотки тоже различались в нем. — Нет, не закончила. Но я уже встретилась… С Госпожой. И с Даниилом. — Даниил — способный человек, у него есть шанс побороть болезнь. Ты же понимаешь, что не должна допустить этого? — Холодная, даже ледяная рука прикоснулась к подбородку, скользнула на щеку, которую лишь кончиками пальцев задела. Алла напряглась и сжалась. — Не допущу. — Не подведи, — тихо шептала фигура на ухо, ласково, но нежность эта звучала угрожающе. — Борьба будет честна, но победу обещать не стану. Ты тоже понимаешь, что нельзя, — Алла отстранилась и повернулась на голос. Подумать только, она никогда не видела ту, кому он принадлежит, даже не может быть уверена, что описанная ей внешность правдива. — Никому. Никакой. Пощады. — Четко, едва ли не по слогам произнесла Покровительница. А Алла промолчала: это ее дело — кого щадить, кого забрать. Играть в эти почти что политические игры она не станет, если человек еще жив — лишь ей решать, будет так или нет.       Даниил стоял над бездыханным телом и смотрел, как по полу растекается кровь. Умерла. Неужели и правда умерла? Самоубийца несчастная, и зачем только было так делать? Ну вот солгала она, ну умерла. А смысл? И Даниилу было страшно. Он врач, он не должен лишать людей жизни, пусть даже лжецов. Но холодные руки коснулись его плеч, а тело начало исчезать, словно наваждение, иллюзия. Даниил обернулся, но не увидел никого за спиной, а когда повернулся, то девушка, что ранее была мертва, зашевелилась. При чем зашевелилась так странно, так по-живому. — Я вам говорила, Даниил. — Невозможно, — прошептал мужчина, не веря своим глазам. Даже если Алла не смерть, как говорила, то определенно такой фокус — весьма любопытный феномен, который будет интересно изучить. И Данковский был уверен, что девушка была мертва. Она не дышала, и не было даже намека на пульс и сердцебиение. Но вот теперь Алла сидела перед ним как ни в чем не бывало. А врач, ведомый каким-то странным желанием проверить, правда ли это, коснулся ладонью того места, где была рана от ножа. Но ее там не оказалось. Кровь на платье была, а вот раны не было. — Нет, быть такого просто не может. Когда я ехал, я, несомненно, понимал, что этот город весьма необычен, но наивно полагал, что со смертью Симона все и окончится, а тут. Ты хоть понимаешь, что ты — мой шанс не уехать с пустыми руками?! — Глаза Даниила загорелись, а дыхание утяжелилось от волнения. И теперь ему, кажется, стало все равно, кто она, откуда, зачем явилась. Пусть хоть сама Смерть, пусть воровка. — Кто такой Симон? — Проигнорировав все остальные слова Даниила, Алла зацепилась лишь за одно, вскользь упомянутое. — Человек, который по слухам прожил более ста лет, я приехал сюда, чтобы увидеться с ним, но он погиб за несколько часов до моего приезда. — Погиб? — Алла удивленно приподняла правую бровь и хмыкнула. Поднялась с пола, прошлась по комнате по кругу, потом подошла к Даниилу и остановилась напротив него. — Да. — Ты уверен? Я не знаю такого человека, — наконец объяснила она, в чем же дело и почему эта информация вызвала у нее такое негодование. — Я не знаю, мне так и не позволили осмотреть тело. — Понимаешь, я знаю всех умерших, даже если не лично, то их имена есть в моей книжке. Симона нет в ней. Ну, вообще нет. Он не умирал недавно, не умрет в будущем. Если он действительно мертв, то к этому причастен кто-то другой, — звучало, будто бред. Как человек может так умереть, что смерть сама о нем ни слышала, ни видела? — Значит, он жив, — сделал вполне логичный, но поспешный вывод Даниил. — Не значит. Я не убиваю людей, я забираю уже мертвых, помогаю душам найти покой и провожаю в мир иной. Но я не единственная высшая сила в загробном мире. Раз я не в курсе, значит, кто-то из «наших» его убил без ведома Суок, а следы замел. Вот и нет Симона в моей книжке. И если это так, то ты должен мне помочь, иначе случится что-то очень плохое, — Девушка начала переживать. Это было видно по ее неловким движениям и взволнованному выражению лица. А Даниил не знал, как мог помочь ей. Симон волновал и его, значит, как выяснилось, у них со Смертью общая цель. Но объединиться с ней… Звучало как то, чего Данковский никогда не сделает. Однако если поможет, может ли это сыграть ему на пользу? Изучит саму девушку и, возможно, получит какой-то доступ к загробному миру с ее помощью. Звучало перспективно, поэтому Даниил согласился помочь.       Раннее утро в степи всегда было очень красивым временем суток. Именно утром Артемию нравилось собирать травы, уходя далеко от города, нравилось просто сидеть и смотреть на то, как солнце постепенно поднимается вверх, на небо. И никто не беспокоит в степи из-за дурманящего запаха трав и из-за того, что делать тут обычному горожанину нечего. Но этим утром не было времени наслаждаться красотой природы, даже травы собирались не так легко и спокойно, как обычно. Все время Бурах думал о внезапной своей гостье и о том, почему Даниил разделил ее ложь. Не верил Артемий, что они действительно знакомы, уж слишком глупо все это звучало и выглядело, будто на ходу придумали. А когда первая легенда не сработала, то сразу же нашлась вторая. И все же, почему Даниил встал на ее сторону? Он ведь первый раз отрицал, что у него есть сестра, но в какой-то момент передумал. Странно все это. Неужели и правда шабнак из степи пришла и решила под гипноз свой взять столичного человека, который не знает еще обо всех тонкостях и о том, как себя вести? Артемий не мог знать этого и надеялся, что Бодхо поможет ему, поэтому он пришел в степь этим утром. Хоть Данковский и раздражал его всегда, но не хотелось разгребать последствия очередного таинственного убийства в их городке. Опять же свалят все на Артемия, мол, не ладили друг с другом, поругались, вот и получилось, что один убил другого. Да и Артемию самому искренне не хотелось, чтобы Даниила кто-то убил, еще и шабнак. Но спешить было нельзя, иначе легко можно стать тем самым «охотником на ведьм», который без суда и следствия готов любую отличающуюся от других девушку отправить на костер. Надо было разобраться во всем, а потом уже действовать. Именно это мужчина и пытался сейчас сделать — разобраться и понять, кто такая Алла и что ей нужно. А пока надо бы все же хоть небольшой букетик трав собрать, да в город пойти, больных опять целое множество.