Отражение

Пьет чай, пока Алекс пытается приготовить ужин. Будто бы настоящая домохозяйка, парень крутится по кухне в фартуке с очень серьёзным видом, пытаясь приготовить какую-нибудь вкусность. Сквозь дом проходит слабый ветерок, почти незаметный до... – Привет, Келлер. Звучит монотонный женский голос. – Господи боже! – Можно просто Пёрпл. Алекс, успев получить микроинфаркт от появления неизвестной, оборачивается, держась за сердце. На стуле напротив Келлер сидит девушка в фиолетовом одеянии, с маской на лице и, практически, пустым взглядом. Лавандовая куртка с сиреневыми пуговицами, лиловые брюки, тёмно-фиолетовые полусапожки. Длинная чёлка на один глаз и волосы, собранные в высокую косу. На её поясе висят две блестящие сабли, а в руках тарелка эклеров с ягодно-медовой начинкой. – Привет, Пёрпл. Келлер улыбается, ничуть не смутившись её внезапному появлению: привыкла за долгие годы. – В этот раз через окно, через дверь или крышу? – Окно в гостиной. – Тебе всё ещё нужно учиться стучать в двери или звонить в звонок... – Не вижу необходимости. Алекс выдыхает, глубоко дыша быстро приводит свои чувства в норму. Пёрпл не выглядит опасной спутницей из прошлого Келлер, к тому же сама Келл радуется её появлению, судя по улыбке и мягкому тону. – Ты обещала, что мы вместе поедим "вкусности". Я купила вкусности. Теперь у нас у обеих будут вкусности, как когда ты их покупала, Келлер. – С радостью разделю с тобой этот десерт. Погоди... Ты реально вот прям сама-сама купила? Не отдавала деньги мастеру? – Мастер... Пёрпл отворачивается. Она выглядит очень подавлено. – У Пёрпл больше нет Мастера... Мастер Рэд... Мёртв... – О, Пёрпл... Келлер осторожно приобнимает её: помнит, как мастер был важен для подруги. Он был всем её миром, после того, как избавил от клана, пытающегося убить её чувства. Стал её свободой, самым близким человеком на свете, стал ей... Почти что отцом. – Но я испытываю... Снова то странное чувство... – Какое? – Будто бы... Я освободилась от клана, но... Это же не имеет никакого смысла, клан давно мертв... Алекс смотрит за этим со стороны и, честно говоря, не особо понимает девушек. Он лишь заваривает чай для Пёрпл и продолжает готовить, находясь рядом на случай, если Келл вновь хватит какой приступ. – Это твоя... Новая свобода, Пёрпл. – Но мне не нравится такая свобода... Мне нравилось служить мастеру, мне нравилось, когда он меня хвалил, когда я избегала наказаний за ошибки, когда я была... Хорошей девочкой. – А теперь... Будь хорошей девочкой для себя. Ты сможешь. – Не хочу быть для себя, это не имеет смысла. – Тогда будь хорошей девочкой... Для меня. Келлер кладки усталую, переполненную лишними мыслями, голову подруги на свои колени и медленно гладит, переплетая пальцами волосы. – Мы будем есть... Эк-ле-ры? – Да. Келлер разделяет тарелку вкусностей в руках Пёрпл на три порции. Одну она пододвигает Алексу, за что тот благодарит; а две другие разделяет поровну с подругой. Много времени и расстояний их разделяло... Но Келлер точно знала: Пёрпл всегда будет рядом, верная и преданная, из всей её дружеской любви. Келлер улыбается, когда вспоминает как они познакомились на тех голодных играх, как ей пришлось защищать Пёрпл от одной... Блондинистой личности с вампирскими наклоностями. Выжили, нашли общее "пересечение миров", стали друзьями. Келлер с улыбкой вспоминает о том, как они вдвоём вместе учились тому, что же такое настоящая дружба. Поддержка, борьба с одиночеством. Вспоминает, как вместе с Пёрпл, вернее, благодаря ней, смогла пройти мерзкий этап желания отказаться от своих эмоций. "Эмоции делают сильнее. Эмоции - человеческая сила" - вопреки слабости, что приносят эмоции, Пёрпл была уверена, что лишь благодаря ним смогла прийти в лучшее будущее. И верила, что Келлер также сможет. Вспоминает как вместе учились базовым вещам: дружественным объятиям, правилам разговора, разделением чувств. Такие приятные воспоминания невольно заставляют улыбаться. Причина жить в том, чтобы жить... Жить и быть счастливой. Но ему Келлер так и не сказала об этом...

Берни

Абсолютно сломленный человек, которому Келлер отчаянно пыталась дать надежду... Но он не мог принять. Не хватало сил, стимула, желания. Его лень давно не была основана на прокрастинации, что так часто свойственна гениальным умам... Он... Просто разочаровался в жизни, в людях, в стремлениях... – Мне кажется, что я взяла на свои плечи слишком огромную ответственность, пытаясь помочь сразу всем... – Именно поэтому я всегда берусь лишь за то, что мне по силам. Брался... Но не всегда. Келлер помнит... Играла музыка от колонок бессердечного репетитора, которого по заказу нужно было ликвидировать великолепному снайперу. Лишь раз в месяц Берни брался за заказы, а порой и реже, как позволял график... Но в этот раз не смог устоять. На его вечно изнеможденном лице, что не проявляло особых эмоций ни от тепла, что пыталась разделить с ним Келлер, ни от заботы, была видна... Злость. Настоящая ярость. Келлер плохо помнит слова той песни, но точно запомнила припев с этой разъедающей душу музыкой, что сдавливала глотку: You will do it no matter the cost, Will do it, no matter how you afraid of getting lost. Do it perfectly, because otherwise why you try? And then you just leave without saying goodbye. Do it perfectly, or don't do it at all, You do not need the last rest call. Берни... Прекрасно знал, что такое этот грязный перфекционизм "сделай идеально или не делай вообще". Он был тем человеком, что мог сделать идеально, что всегда делал идеально. Но потом совершил лишь одну малейшую ошибку... Инструмент для достижения целей, игрушка, для реализации родительских мечт, не человек, не ребёнок, не просто живое существо. Идеальный робот, которого как восковую куклу пытались вылепить идеальным. Вылепили... А потом сожгли ярким пламенем. Келлер помнила о том, как больно быть сломленной... Помнила сама, каково это: быть потерянной. Это навевало грусть. Помнит, как дала человеку, что полностью запустил себя... Надежду. Стимул на то, чтобы выходить из "медвежьей берлоги", пытаться, вылезать из этих грязных пут никчёмности, из болота полной пустоты. И... Ушла... Бросила...

Предательница!

Тёплая улыбка счастья на лице Келлер, сквозь дрожь губ сменяется болезненной и натянутой, едва ли не сквозь начинающиеся потоки слёз. – Келлер! В один голос спохватываются Алекс и Пёрпл, тут же обняв девушку, что в очередной раз теряла связь с реальностью...