Прости, я не умею любить..

Нил смотрел в зеркало. С отвращением. Он ненавидел себя и своё тело. А причиной тому, были его шрамы. Он считал их уродливыми, отвратительными. Рыжие волосы, глубокие голубые глаза, спортивное тело, все это выглядело прекрасно, но Нил упорно закидывал это на задний план, замечая в себе лишь шрамы.  Вот рана на левой скуле от прикуривателя, которым Лола выжигала  цифру «4». Вот шрамы на руках от издевательств Лолы и отца. Все тело покрыто шрамами.. Руки держаться за края раковины, сильно дрожат. Плечи дергаются в молчаливых выдохах и вдохах. Он снова смотрит на свое отражение. Снова с отвращением. Искусанные до крови губы, слегка посинели, будто от холода, и дрожали. На носу небольшая ссадина от падения на тренировке. Для Джостена это не просто маленькая ссадина. Она прибавляет процент отвращения к нему для всех окружающих, проходящих мимо него. Если бы не эта ссадина, он бы не был противен людям вокруг. Плечи, усыпанные шрамами разных размеров, то поднимались при вдохах, то резко опускались, ибо он прерывисто дышал, не давая себе возможности получить должное количество кислорода. Он ненавидел себя. Не хотел каждое утро, натыкаться на свое отражение в зеркале. Он не готов к такому. Смотря в голубые глаза, которые также глазели на него из зеркала, он пытался восстановить дыхание, которое каждый раз сбивалось.  Удар. Стекло разлетелось по всей ванне, оставляя маленькие кусочки всюду: по всему полу, на маленькой полочке напротив, на мягком шерстяном коврике с меховой вышивкой «Home» и маленьким котиком, который бодро махал лапой, в углу шерстяного прямоугольника. Кровь текла по костяшкам руки Нила, капая на пол, и растекаясь по всей руке. Нил посмотрел в зеркало. Ничего. Он не видит своего отражения. Только обломки зеркала, которое вот-вот повалится к остальной части, валяющегося на полу, стекла. Нил улыбнулся. Нервно. — Главное, убрать к возвращению Эндрю и ребят. Кровь впитывалась в белый коврик, рана саднила болью, но Нил не обращал на это внимание. Не до этого. Ему хотелось чувствовать ещё чего-то такого. Вид крови, который всегда вызывал триггеры прошлого, сейчас успокаивал. Ему понравилось чувствовать боль, и впоследствии видеть кровь на своих руках. Казалось, в нем возрастает личность отца-маньяка. Но это было не желание убивать людей, при этом изводя их физически, любуясь на их страдания. Нет. Хотелось видеть только свою кровь. Только на своих руках.

***

Солнечный свет проникал в комнату, освещая часть кровати, на которой спал Нил. Желания просыпаться не было, (впрочем, как и желания жить) но вспомнив свое вчерашнее настроение, Нилу было необходимо встать, и убрать последствия вчерашнего «плохого настроения». Рана на руке, напоминая о себе сильно саднила болью. Вчера Нил даже не обработал её. Он просто завалился на кровать. С излитой кровью рукой, в грязной спортивной форме, которую он так и не снял после пробежки, в кроссовках, которые разносили по квартире грязь. Ванна выглядела ужасно. В меховой коврик впетались капли крови, которые теперь вырисовывали тёмно-бардовые круги прямо на теле у кота. В душевой кабине, как и на полках рядом, все также раскидано стекло. То, что вчера оставалось от зеркала, повалилось прямо в умывальник, и теперь валялось там вместе с зубной щеткой Нила, которую он закинул туда еще вчера, но не помнил как. В комнате стоял несильный, но ощутимый запах крови. Пройди здесь пару раз духами, или освежителем воздуха, никто ничего не учует. Наверно.  Сбегая на кухню за метлой, которая почему-то до сих пор стояла там, а не в туалете, где Нил считал это удобным, Джостен приступил к уборке. С полок и умывальника Нил собирал стекло руками, из-за чего, пару раз порезался, обранив вокруг еще несколько капель крови. Эта легкая боль от маленьких порезов от стекла, которая скорее походила на неприятное покалывание в пальцах вызвала у Нила чувство облегчения. Скинув оставшееся стекло в мусорный пакет, Нил покинул комнату, предварительно открыв дверь в ванной, чтобы оставшийся запах крови выветрился за время его ухода. Миньярды, Кевин и Ники должны были вернуться из Колумбии через пару часов. За это время Нил мог успеть многое, но его хватило лишь на выброс мусора.  Вернувшись в комнату, Нил скинул с себя грязные вещи, в которых он ходил второй день, закинул их в стиральную машину, и упал на кровать. Слабость, сильная головная боль, все еще пульсирующая, но уже слабая, боль от ран: все давило на него, пока он не отключился. Сон Нила грубо прервал Ники, ворвавшийся в комнату, который так и не научился стучать, перед тем как входить в чужую комнату. — Нил, я так по тебе соскучился! – обнимая Нила так, что тот еле дышал, крикнул Ники. — Ты его сейчас задушишь.. — кинул Аарон, осматривая холодильник на наличие продуктов питания. — Да ты что! — все еще держа Нила в медвежьих объятиях, сказал Ники, — Я его очень берегу, он же наша звезда, получше нашего Кевина будет! — Очень смешно.. — закатив глаза, цокнул Кевин, стоя где-то в дверях. — А..Где Эндрю? — стараясь восстановить дыхание после объятий Ники, спросил Нил. — Машину паркует — отозвался Кевин, который уже находился в спальне, перебирая свои вещи.     

***

Дэн, являясь капитаном команды, собрала всех в холле, чтобы обсудить поход команды на шоу, или как она предлагала, альтернативный вариант: небольшое блиц-интервью прямо у них на стадионе. — Нам поступило два предложения — начала Дэн, — и так как, мы не можем согласиться на два, нам нужно выбрать одно из них.  Тренер предложил решить всё мне, но я решила, что наша команда сможет решить такой вопрос совместными усилиями, ведь так? — Конечно! Даже не сомневайся в нас — сказал Ники, — мы, как сплоченная команда.. — Сплоченная команда.. — не дав закончить Ники, перебил Аарон. — Слушайте внимательно! Два предложения.. У нас выбор. Либо мы идем на одно телешоу, которое только запускают,  и мы станем одними из первых гостей, либо мы не идем на шоу, но сюда приезжают журналисты, и берут у нас интервью здесь, как они это назвали «блиц-опрос». — Я за журналистов, которые приедут сюда — объявил Хэммик. — Не думал, что скажу это, но я согласен с Ники.. — сказал Мэтт. — Я тоже — согласилась Элисон, рассматривая новый маникюр. — Кевин? — спросила Дэн. — Лучше поехать на шоу, мы получим больше охвата, и пообщаемся с людьми. — А тут тебе общения мало? — изображая удивление, перебил Аарон. — Иногда ты бываешь таким токсичным.. — сказал Ники. — Аарон? — переметнув взгляд с Кевина на Аарона, поинтересовалась Дэн. — Мне все равно. — Понятно. Эндрю, Нил? Нил, который погрузился в себя еще после слов «идем на телешоу..», сейчас пытался выбросить из головы ненужные мысли, и голос, который так и кричал, что никто не захочет смотреть, а тем более спрашивать что-либо у такого как Нил. Из-за его шрамов на лице, руках. »Какая тебе разница? Тебя никто ни о чем не спросит, ты слишком страшный. Тебя не позовут к камерам. Зачем им такой как ты? Пугать окружающих своими отвратительными шрамами?» Никто не должен видеть его шрамы. О чем он? Никто и не захочет видеть Его. Он ужасен, отвратителен. — Нил? — Я.. не знаю, делайте, что хотите, — подавляя голос в голове, вымолвил Нил. — Э.. Ладно.. Эндрю? — неуверенно спросила Дэн, которую слегка шокировал ответ Нила. — Меня это не волнует, — пренебрежительно буркнул Эндрю. Журналисты должны были приехать в башню к трем часам, прямо перед дневной тренировкой. — Мы будем отвечать на их вопросы вместо тренировки? — буркнул Кевин. — Это же здорово! — крикнул Ники, стоя около куллера с водой, чуть не опрокинув стакан с водой. В отличие от хорошего настроения Ники, Нила посещали мысли о его лице. Уродливом. Он не хотел чтобы кто-либо видел его. Как журналисты вообще согласились снимать такого, как он? Легкая головная боль, смешанные мысли — всё давило на Джостена так, что он забывал обо всем остальном.     

***

— Что вы можете сказать о нынешнем составе вашей команды? И готова ли ваша команда к следующим играм? — журналистка больше рассматривала на поле позади Кевина и Нила, нежели их самих. — Нынешний состав команда полностью удовлетворяет тренера, и меня, если вас это тоже интересует. — последние три слова Кевин выделил, как бы намекая, что не хочет это обсуждать — возможности команды также соответствуют всем командам, с которыми нам предстоит сразиться. Мы полностью готовы к играм. — Спасибо, Кевин. — улыбаясь, промолвила журналистка, — Нил, а что вы думаете по поводу предстоящих матчей? В голове Нила смешалось слишком много мыслей, чтобы прямо сейчас отвечать на вопросы. Его шрамы.  Его внешность. Он. Все вышеперечисленное он считал ужасным. Включая себя. — А? Да, конечно. Как и сказал Кевин, мы полностью готовы ко всем матчам. — стараясь мыслить здраво, говорил Джостен. — А что вы думаете по поводу излишнего интереса к персоне Кевина и вас? — спросила журналистка, обращаясь к Нилу. — О каком излишнем интересе вы говорите? — у Нила никак не складывалось то, что он кому-то интересен. — Ну как же? — удивилась журналистка, — Лично я, читала, что вы являетесь одним из самых популярных холостяков. Да и многие говорят о вас. О чем могут говорить девушки? О его шрамах на лице? Как они портят его, и без того отвратительную, внешность? — Давайте на этом закончим. — заметив как Нила ввёл в ступор данный вопрос, сказал Дэй. — Извините, но мы хотели задать ещё несколько вопросов.. — растерянно пробормотала журналистка. — Каких? — остановившись в метре от двери, спросил Кевин, обернувшись в пол оборота. — Почти всех наших зрителей интересует вопрос, — начала журналистка — Нил, как вы привыкли к своим шрамам на теле? Как вы относитесь к ним? Доставляют ли они неудобства в повседневной жизни? Они ведь портят вашу внешность. Разве нет? — закончив краткий монолог вопросов, женщина уставилась на Нила с легкой улыбкой на лице, в ожидании ответа. Джостен открыл рот, чтобы ответить, но не смог подобрать слов. Внезапно ему сильнее всего захотелось, чтобы рядом оказался Эндрю. Сердце бешено заколотилось. Земля ушла из под ног. — Теперь мы точно закончили, до свидания! — не дав журналистке возможности сказал хоть что-то, Кевин схватил Нила за локоть, и они исчезли за громадными дверьми. — Ты как? — спокойно произнёс Кевин. — В порядке. — произнёс Нил, но не проверил сам себе. — Понятно — все также тихо сказал Кевин,  — ты идёшь? Нил молчал. Погруженный в свои мысли, он пропустил вопрос Кевина мимо ушей. Гул в голове заглушал всё вокруг. Всё, кроме собственных мыслей. Джостен всегда помнил о своих шрамах. Когда бы он ни посмотрел в зеркало, в первую очередь видел их. Когда незнакомые люди встречали его, шрамы были первым, на что те смотрели. Спустя некоторое время Нил привык к этому. Ему не стало нравиться, как он выглядел, но большую часть времени он просто игнорировал эти шрамы. Хотя иногда определённые взгляды или высказывания — по типу слов той журналистки — забирались в голову, и шрамы казались самым заметным в его внешности.

***

Крыша–единственное место,  где они с Эндрю оставались наедине. Для Нила это было как любое повседневное действие, что-то похожее на чистку зубов по утрам, или заправление кровати после сна.  — У тебя какие-то проблемы? — прерывая тишину, спросил Эндрю. — Нет, я в порядке. — В этом я не сомневался. Я серьёзно, у тебя проблемы? — Нет. Какие? — Я не знаю, поэтому и спрашиваю. — У меня все хорошо. — нервно  постукивая указательным пальцем по сигарете, бормотал Джостен. — Я не буду спрашивать ещё раз. — Все хорошо. Большая часть людей, которая так или иначе видела их отношения, считали их нездоровыми. Все, как один, в голос твердили, что их отношения ненормальны, и они портят жизнь друг друга. Нет, никто не считал, что  отношения между двумя парнями обречены. Но когда люди смотрели на них, они были уверены, что они оба причиняют друг друга боль и вред.  Но их отношения являлись полной противоположностью, построенных обществом, убеждений. Их отношения нельзя назвать идеальными, нет. Но несмотря на прошлое, которое переодически наваливалось снежным комом на кого-то из них, они доверили друг другу настолько, насколько это было возможно. Эндрю чувствовал, что Нил действительно не в порядке, и ему нужно выговориться. Но он не может заставить его это сделать. Он оставляет ему выбор, не заходя за границы, построенные Нилом. Если он захочет рассказать – расскажет.  Нет – значит нет. Их отношения строились на взаимопонимание, доверие и самое главное – уважение личных границ.  Сокомандники до сих пор считают странным, что перед тем, как прикоснуться к другому, один должен спросить разрешения. Но для Нила и Эндрю это было важно. — Я вижу, что ты не в порядке. — бросив сигарету под ноги, оповестил Эндрю. — Не хочешь это обсуждать? — Я.. — на глазах Нила выступили слёзы — мне сложно об этом говорить, но я знаю, что должен выговориться.. — Говори уже. Открыв рот, Джостен собирался начать, но из глаз потекли слёзы. Не успев начать, он уже тонул в своих отчаянных мыслях. Он, как никогда, нуждался в поддержке. Нуждался в Эндрю. Сейчас, спустя столько времени, когда он боролся с мыслями и чувствами один, когда Эндрю просто сказал «говори», он понял, что он не может держаться. —Помнишь наше интервью с Кевином? — Конечно, ты впервые не спизданул ничего лишнего — парировал Эндрю — это имеет значение? — Да, большое. — слезы больше не текли, теперь тело дрожало — Вообщем.. На том интервью, журналистка спросила  о моих шрамах. — Блять. — Я не ответил. Но ее слова.. «— Нил, как вы привыкли к своим шрамам на теле? Как вы относитесь к ним? Доставляют ли они неудобства в повседневной жизни? Они ведь портят вашу внешность! Разве нет?» — Она ведь права.. они действительно ужасны, и я становлюсь таким же. Люди оборачиваются на меня. Все они так на меня смотрят.. Я понимаю, что не заслуживаю такого человека как ты, не заслуживаю быть среди Лисов. Вы достоины лучшего, а не меня. Я будто занял чужое место.. — слезы снова потекли с его глаз, у него не былл сил сказать ни слова. — Заткнись. Просто заткнись хоть на секунду. А то я, клянусь тебе, сброшу тебя с этой чертовой крыши. — зажав рот Нила рукой, тем самым не давая возможности сказать хоть слово, предупредил Эндрю. — Ни один из них не знает, что тебе пришлось пережить. И никто из них не вправе тебя судить, а тем более осуждать. Когда ты говоришь, что не заслуживаешь меня, и других, говоришь, что мы достоины лучшего, та спросил нас, хотим ли мы этого лучшего? — убрав руку с лица Нила, Миньярд переложил её на его шею, слегка надавив. — Ты знаешь, что я не привык доверять людям. Я знал, что никто — никогда — не примет меня таким, какой я есть. И я принял это. Но появился ты. Сплошная моя проблема: лжец с острым языком. Ты был угрозой. И именно поэтому заинтересовал меня. Но этот интерес возрос в несколько раз, хоть я и не был готов это принять. Я был уверен, что узнай ты меня получше, ты захочешь уйти. Но ты принял меня. Принял меня, мои чувства, мои недостатки. Всего меня. Настоящего. И мне не нужен никто другой. Только ты, Нил.  Я сам выбрал тебя, и не жалею об этом. Понимаешь? — расслабив хватку на шее, закончил Эндрю. — Спасибо тебе.  — слезы с облегчением стекали по щекам. Подушечкой большого пальца, Эндрю стер последнюю слезу с лица, взяв его лицо в свои тёплые ладони. — Я не умею говорить это все красиво — Эндрю смотрел прямо в глаза Нилу, не мигая — И больше ты этого от меня никогда не услышишь, но.. — Я люблю тебя, Джостен. Очень. — Я тоже люблю тебя, Эндрю.. Они оба молчат. Им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.