Carpe Diem:re

      Едва дверь за Микихисой мягко закрылась, Йо выдохнул спокойно, однако младшего Асакуру насторожила подозрительность отца, равно как и его внезапное посещение. Студент определённо почувствовал недоговорённость, которая невесомо повисла в воздухе после ухода отца: оба не были абсолютно честны друг с другом, и оба имели на это веские причины.       Теперь же Йо, как и после всякого важного дела или череды дел, прихватив телефон, ключи, зажигалку и помятую пачку сигарет, покинул комнату, намереваясь покурить. Выйдя в пустынный коридор, по которому никто не гулял, кроме одиноких призрачных сквозняков, зловеще при этом завывающих. Асакура двинулся к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж и покинуть здание, и, едва ступив на холодную ступень, услышал торопливые, нагоняющие его шаги. Подняв голову, Йо заметил одногруппника — Рен Тао выглядел раздражённее обычного и быстро спускался.       — Привет, Ренни! Я иду курить, присоединишься? — лучезарно улыбнулся Йо.       — Привет, Асакура, я не такой беззаботный бездельник, поэтому, нет, — сдержанно буркнул китаец, бросая на друга мимолётный, пылающий злостью всех многочисленных прошлых поколений древнего китайского рода Тао.       — Что-то случилось, Рен? Ты какой-то взвинченный, — с тревогой в голосе заметил Асакура.       — Да, случилось! Я живу в мире, где меня окружают идиоты! — рявкнул китаец, двигаясь к выходу из общежития.       — Ты всегда жил в таком мире, но убить каждого встречного раньше не входило в твою ежедневную программу-минимум, — спокойно заметил Йо, когда друзья уже оказались на улице.       — Потому что один синеволосый придурок раньше не лапал своими жирными грязными пальцами мои конспекты по анату! — расстроенно ответил Тао.       — Ты серьёзно так завёлся из-за каких-то несчастных конспектов? — с недоумением переспросил Йо.       — Да, Асакура, я завёлся из-за каких-то несчастных конспектов, которые старательно писал битые сутки, а этот чёртов идиот Юсуи, имеющий прямо-таки восхитительный талант уничтожать всё, к чему прикасается, заляпал мне его за считанные секунды! Я пятьсот раз говорил, что нельзя трогать мои вещи и есть одновременно! Но этого троглодита невозможно остановить! Он мелет двадцать четыре на семь, без перерывов на учёбу и сон! — Рен ревел на всю округу так, что прохожие начали тревожно оборачиваться на пару друзей.       — И он ещё называет меня педантом! Нет, ну ты представляешь?! Я, видишь ли, педант! Ещё раз, и больше ни разу! — китаец всерьёз завёлся и теперь не мог успокоиться.       — Рен, пожалуйста, постарайся возмущаться потише! На нас уже люди оборачиваются, — взмолился Йо, не любивший привлекать к себе внимание; однако, имея таких друзей, как вспыльчивый Тао и яркий Хорокэу, избежать общественного внимания — задача если не тяжёлая, то не простая точно.       Асакура вообще-то отчасти соглашался с северным другом в том, что Рен Тао иногда бывал довольно педантичным, но таким и должен быть староста, разве нет? Тем более, что ни Йо, ни, тем паче, Хоро-Хоро, не отличались особенной ответственностью, которая у китайца, напротив, гиперболизирована, будто в компенсацию отсутствия этого качества у обоих его друзей.       — Рен, но ведь Хоро-Хоро наш друг! — Йо попытался воззвать к благородству Тао.       — Йо, я тебя умоляю… Не будь такой наивной соплёй! Ты бы ещё про мир во всём мире начал вещать, про розовых добрых фей, которые являются посланницами королевы радуги! — зло фыркнул Рен.       — Ну Ренни! — простонал Йо.       — Что? Я не собираюсь нянчиться ещё и с ним! На мне и так вся группа! Если твоя чуткая, бесконечно добрая душа так за него переживает, то сам как-нибудь с этой северной башкой и живи, Йо! Удачи, только я тебя предупредил! — сказал Тао и, сделав ручкой ото лба, в бешенстве зашагал обратно к общежитию.       Йо провожал вспыльчивого друга недоумённым взглядом.

***

      POV Йо.       Чёрт, я ведь не хотел обидеть Рена… Надо бы извиниться перед другом, хотя не совсем понимаю, чем мог его задеть. Если получится, поговорю с ним сразу, как только зайду в общагу!       Конец POV Йо.       Потушив сигарету, растерянный Асакура двинулся к общежитию с твёрдым намерением разобраться в том, что только что произошло между ним и вспыльчивым китайцем. Конечно, Йо знал, что староста никогда не отличался лёгким характером, и такие необъяснимые скачки настроения для Рена Тао — норма.