Я, таких как ты, за родину свою рвать буду

Павел тяжело взглотнул. Костенко аккуратно провел грубой рукой по нежному бархатному бедру Вершинина, вырвав судорожный вздох из глотки парня. Слегка наклонившись, Сергей задрал футболку парня до самой груди и положил руки на ребра подростка, слегка сжав ладони. Пыл офицера начал понемногу спадать и он вновь стал весьма снисходительными к лежащему на столе Паше. По крайней мере, он его хотя бы не бил. Павла постепенно отпускал страх перед нависшим Костенко, но так же постепенно возрастала обида на этого коварного рыжеволосого мужчину. Паша не выносил, когда его били, особенно по лицу, когда ограничивали свободу его действий, когда ставили в особо неприятное для него положение. Будь его руки свободны - он бы непременно набросился на Сергея с кулаками. Паша пристально смотрел офицеру в глаза, в них он увидел какую-то излишнюю мягкость и нежность, совершенно неприсущую Сереже. — Ну что еще мне скажешь? Про будущее, про документы? — с этими словами Костенко плавно переместил руки на изящную талию парня. Паша залился краской. — Может, не будешь опять испытывать мое терпение, м, парень? Ты диверсант, американский шпион? — Сергей с силой сжал талию мальчика. — Нет, я вам правду сказал, я из будущего, — еще сильнее покраснев, на выдохе сказал парень. Что такое? Паше не было противно от прикосновений Костенко, наоборот, они даже заводили его. Подросток чувствовал, как под воздействием эмоций, к члену стала подступать кровь: еще бы! Он распластанный лежал на столе, талию сжимали крепкие мужские руки, а между широко раздвинутых голых ног стоял весьма симпатичный молодой человек. — Руки мне развяжите, — чуть осмелев сказал парень, — я их уже не чувствую. Тогда поговорим с вами нормально. Сергей молча стал развязывать кожаный ремень, высвобождая пережатые руки парня. На запястьях показались синие вдавленные следы. Паша, как только почувствовал свободу, резко дёрнулся вперёд, ловко спрыгивая с нагретой собственным телом поверхности стола. — Стоять, сука! — Костенко откинул ремень в сторону и рванул за Пашей. Полуголый подросток взрезался в деревянную дверь и стал бешено дергать ручку, истошно звав на помощь. Приятность приятностью, но Паша не был готов к тому, чтобы его на столе вытрахал советский офицер. Оставив все тщетные попытки открыть дверь, парень резко развернулся и тут же получил удар по лицу. — Я же сказал тебе, парень, давай по хорошему, а, — шипел Костенко сквозь стиснутые зубы, — я же тебя пристрелю. С этими словами Сергей вновь выхватил пистолет и, сняв с предохранителя, пару раз выстрелил в пол, прям возле сидящего на нем Паши. Вершинин окаменел. — Следующий будет в голову, — направив дуло на подростка, безэмоционально проговорил кгбшник. — Да иди ты нахуй, — холодно ответил парень, подняв на Костенко безжизненный взгляд. Сергей несколько раз ударил Пашу, одной рукой приподняв его за воротник кофты. Из носа пошла кровь. Мужчина аккуратно вытер ее большим пальцем и снова ударил Пашу. В Костенко боролись два чувства: с одной стороны ему хотелось быть нежным к Паше, ведь это высокий светловолосый мальчишка тронул суровую душу офицера, хотя никому никогда не удавалось этого сделать, а с другой стороны он понимал, что его долг допросить парня и сделать это любым способом. — Ты меня совсем не понял, — приблизившись к избитому лицу парня прошептал Костенко, — я думал мы с тобой закончим на дружеской ноте. Сергей ударил Пашу в живот, от чего тот сложился пополам и начал судорожно кашлять, пытаясь вдохнуть хотя бы немного воздуха в сдавленные от боли легкие. Офицер схватил Пашу за челку и резко отклонил его голову назад. Все красивое лицо парня было в крови, губа и нос были разбиты, под левым глазом вырисовывался синяк. Паша откашлялся и выплюнул на пол густой комок крови. Офицер схватил парня за горло и сильно сжал свои длинные пальцы, обхватив ими тонкую шею подростка. Павел стал задыхаться, в глазах начало темнеть. Он из последних сил схватил Сережу за руку и попытался высвободиться. Тщетно. Хватка кгбшника была слишком крепка, и хрупкий подросток не мог с ней справиться. Паша выключился и обмяк, слегка съехав на пол. Костенко отпустил руку и поднял парня на руки. Положив Пашу обратно на стол, Сергей опять связал мальчика за запястья и грубо ударил его по щеке. Паша очнулся и, осознав, что опять валяется на столе, громко произнес, закатив глаза: — Твою мать! Но тут же его заткнул резкий поцелуй нагнувшегося и опершегося на руки Сергея. Вершинин зажмурился, но спустя секунду резко открыл глаза и с огромным удивлением посмотрел на офицера. Пару минут назад он избивал его как помойную собаку и чуть не вышиб ему мозг, а сейчас нежно его целует в разбитые и окровавленные губы? Сергей слегла приподнял голову Паши за затылок и вновь припал к тёплым губам подростка, положив одну руку на красную от ударов щеку. Тело Паши окутала дрожь, на лице выступила краска, сердце бешено колотилось. Он не мог оттолкнуть Костенко из-за связанных рук, но при этом он и не сопротивлялся поцелую. — Ты мне еще тогда, у бочки понравился, — шепнул Сергей, оторвавшись от поцелуя, — был бы ты послушнее - цены бы тебе не было. Костенко вновь прильнул к губам парня, не обращая внимания на струящаюся из носа кровь. Костенко стянул с Паши боксеры и не глядя нащупал полувставший член. — Ты мне сейчас все расскажешь, парень, — оторвавшись от губ мальчика, от крови имевших металлический вкус, проговорил Костенко. Паша замер. Что он собирается с ним делать, сначала расслабил как следует, а теперь опять будет мучить? Но Сергей лишь слегка сделал движение вверх-вниз по стволу парня, глядя прямо в глаза. Паша глубоко вздохнул. — Откуда у тебя пистолет? — спросил офицер, повторив предыдущее действие. — Это брата, — на выдохе сказал Паша, залившийся краской, — мы с ним по воронам в лесу стреляли. — Что за прибор у вас в сумке, — слегка ускорив темп продолжил спрашивать Костенко. — М.. машина времени, — дрожащим голосом ответил подросток. — Будь на твоем месте кто-то другой - я бы отрезал ему член, — сжав зубы проговорил Костенко, но не остановился, — что за устройство, которое я показывал тебе в начале нашей встречи? Телефон? Прибор для прослушки? Отвечай! — Костенко сжал член у головки, вырвав у Паши из глотки громкий стон. — Э.. это, это телефон, — задыхаясь сказал Паша и прикусил нижнюю губу, чтобы приглушить еще один приближающийся к горлу стон. — А код какой у этого телефона, м, парень? — офицер грубой рукой уже в полную силу дрочил каменный член Вершинина, не прерывая с мальчуганом зрительного контакта. — Я..я.. не знаю.. — откинув голову назад простонал подросток, — э.. это не.. мой.. м.. телефон.. Костенко, стоявший у самого лица Паши, неожиданно развязал запястья парня одной рукой и, не прекращая наяривать член парня, приподнял его за шкирку. Соприкасаясь с ним лбом, Костенко прошипел: — А про паспорт ты мне что скажешь, — Сергей слегка замедлил темп, — герб откуда царский на нем? Тоже из будущего? — Да, мх..да, из будущего — Паша практически ничего не понимал, все его внимание было сосредоточено на удовольствии, исходящем снизу. Павел оперся на локти и скомкал попавшийся под руку листок бумаги, пытаясь сдерживать очередные стоны. — Имя свое назови, полностью и дату рождения, где прописан? — П..павел Андреевич В..вершинин, судорожно хватая воздух ртом начал парень, — родился 14 декабря 1995 года, — после очередного толчка Паша закатил глаза, — п..прописан в городе Москве, улица с.. строителей, дом 8, мх, Сергей.. Саныч.. Неожиданно для обоих, Вершинин нежно и протяжно простонал имя офицера. Кгбшник понял, что подросток пребывает в полубреду, хотя фактически это так и было. Удовольствие разливалось по телу, отзываясь в каждой клетке, конечности немели, ноги дрожали. Весь мокрый и красный от смущения Павел, кажется, забыл, что он находится в кабинете КГБ и что ему дрочит сам офицер. Слегка приоткрыв рот, Паша стал судорожно дышать, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Близилась разрядка. Костенко, почувствовав это, резко остановился. Паша, пытаясь отдышаться, с недоумением посмотрел на Сергея. — Так, из какого ты года, получается? 2013? — Костенко липкой рукой провел по влажному телу подростка, — а что ты тут забыл? — Мы аварию хотели предотвратить, на станции, она взорвется в ночь на 26 апреля. — Чего, ты че несёшь, парень? Какая авария? — Костенко опять взял в руку тёплый член и сделал несколько плавных движений, — ты все таки диверсант? Паша опять прикусил губу. Что это за вид пыток такой? — А вы ко всем такой метод при допросах применяете? — поинтересовался Паша, чувствуя, что удовольствие опять ударяет в голову. — Только к тебе. На вопрос отвечай. Сергей снова стал набирать темп. Паша, не в силах сдерживать эмоции, уткнулся в правое плечо мужчины и стал отрывисто постанывать. — Нет, да, да, я диверсант, то есть, нет, я не.. — Паша не договорил, так как его вновь заткнул поцелуй Костенко. Паша, упираясь локтями в стол, положил одну руку на жилистую шею офицера и стал активно отвечать на поцелуй, громко простанывая в него. В голове мелькнул образ Ани, их поцелуи. Вершинин поймал себя на мысли о том, что целовать Костенко ему было приятнее, чем Аню. Фактически он не встречался с Антоновой, поэтому эту маленькую близость с Серёжей нельзя было считать за измену, по крайней мере, так казалось Паше в тот момент. После очередного толчка Паша вернулся в реальность и, изогнувшись, громко простонал имя офицера, слегка оторвавшись от поцелуя. До оргазма не хватило совсем чуть-чуть, но Костенко резко убрал руку с члена парня. Вершинин недовольно вздохнул. — Кто будет виноват в аварии на станции? Имя! Назови имя! — Сергей опять сжал горло парня. — Я не помню, там было слишком много людей, замешанных в этой трагедии, — просипел Вершинин, — Анатолий Дятлов - главный инженер, его обвинят в первую очередь, но он ни при чем, — Паша практически шептал под натиском руки офицера. Сергей отпустил шею подростка и посмотрел на часы. Паша откашлялся и уставился на Костенко. — Время еще есть. Успеем. — Успеем что? Офицер резко обхватил руками бедра парня и притянул к себе. Одним движением он стянул с себя брюки и нижнее белье и резко, без предупреждения, вошел в молодое тело. Паша заорал. То ли от боли, то ли от неожиданности на глазах выступили слезы, Паша вцепился в край стола и изогнулся всем корпусом, громко уронив голову на деревянную поверхность. Было больно и неприятно, задница горела, а Костенко тем временем постепенно наращивал темп, держа запрокинутые на офицерские плечи ноги Вершинина. Сережа елозил Пашу по столу, вырывая из того громкие протяжные стоны. Павел готов был лезть на стену от боли, из глаз сыпались искры, слезы непроизвольно текли и капали на стол, образуя небольшие лужицы. Костенко быстро двигал бедрами и преободрительно похлопывал Пашу по ляшке. Спустя пару минут боль постепенно начала сменяться удовольствием, и Паша заскулил уже от приятного чувства внутри. Костенко втрахивал Павла в стол, пока тот громко и красиво простанывал и хныкал в кулак. Казалось, будто от движений офицера ходуном ходит все находящееся в кабинете. Не выходя из Паши, Сергей резко перевернул его на живот и, смачно ударив по бархатистой ягодице, продолжил действие, грубой рукой впечатав Вершинина в стол. Паша схватился за край столешницы и облокотился щекой на поверхность, изнывая он удовольствия. Костенко трахал Пашу как в последний раз, буквально выбивая из него всю душу, тогда парень понял, что во фразе "я, таких как ты, за свою родину рвать буду", сказанной в самом начале разговора, имеется некий скрытый смысл, который понятен будет только ему. Ноги подростка дрожали, разгоряченное, обмякшее, прижатое Серёжей тело распласталось на столе, Паша прикрыл рот тыльной стороной ладони, пытаясь хоть как-то сдержать вырывающиеся из глотки стоны. Сергей с бедра убирает руку и соскальзывает вниз, к горячему члену парня и, взяв его в полную руку, начинает ритмично надрачивать. Паша извивается, хнычет и выгибается в спине, еще одно движение, и Вершинин, громко простанывая имя офицера, обессиленно грохается головой на стол, чувствуя, как его изнутри наполняет горячая жидкость. Внезапно внутри груди создаётся сильное давление, и Паша, как есть, без штанов и с задранной футболкой исчезает из кабинета Костенко. Темно. Вокруг обломки, пыль и грязь. Паша поднимается, упираясь на стол, на котором 27 лет назад его выебал офицер КГБ СССР. Дрожащими руками он поспешно надел джинсы и слегка пригладил волосы, скрывая признаки того, что пару минут назад за них тянули, заставляя сильнее прогибаться в спине. В камеру забежали Аня с Лёшей. — Паш, Паша, — Антонова кинулась на шею к Паше и поцеловала его в губы. Паша холодно ответил на поцелуй, ничего не почувствовав. В голове четко стоял образ Серёжи. Надо будет разыскать его в этой реальности и повторить снова. К зданию бывшего КГБ подъехал чёрный джип, из которого вышел Костенко. Он четко знал, что в данный момент Паша был в кабинете. Сергей, выложил на заднее сиденье все оружие и направился в полуразрушенную постройку. Ему был нужен только Паша.