Ради любви…

Спустя две недели…       Диана, довольно улыбаясь апрельскому солнышку и заявившей наконец о своих правах весне, выпорхнула из торгового центра с тремя огромными пакетами в руках и направилась к автостоянке. Вот только певица не успела даже подойти к своей машине, как началось какое-то светопреставление: шум, крики, люди в масках и чёрных униформах с автоматами наперевес…       Арбенина даже охнуть не успела, как пакеты с продуктами вылетели из рук, а её саму уложили лицом в асфальт, чтобы ещё через миг заломить руки за спину и защёлкнуть наручниками. Диану грубо поставили на ноги и в считанные секунды затолкали в машину.       — Ш… Что…п…происходит? — прохрипела она не своим от ужаса голосом, ничего не понимая. Ну, ладно, блять, концерты отменяют, но это?! Да за что? Что она сделала, чтобы её вот так, при всём честном народе, словно маньяка какого-то, арестовывать?!       — Майор следственного комитета Прохоров. Вы обвиняетесь в убийстве двух человек, покушении на трёх и более лиц, один из которых является сотрудником ФСИН! — ошарашил ответом одетый в штатское суровый мужик с переднего пассажирского сидения, даже не повернув головы в её сторону. — Вы имеете право хранить молчание, но лучше бы вам сотрудничать со следствием. Так же вы имеете право на один звонок и адвоката… — отчеканив всё это, майор за всю дорогу до изолятора больше не проронил ни слова, как ни пыталась Диана выяснить ещё хоть что-то.       По прибытии на место её сразу же отправили в камеру — спасибо хоть одиночку, а не запихнули к отмороженным зечкам! Ещё через час такой же суровый и молчаливый мужик в штатском зашёл и протянул ей телефон.       — Вы имеете право на звонок, — выйти он естественно и не подумал, просто сложил руки в замок и замер в ожидании.       Диана несколько секунд тупо хлопали глазами, а потом набрала номер — единственный, что помнила наизусть, и единственный, по которому действительно хотела сейчас позвонить.       — Алло, Света!.. Ты слышишь меня? — связь была так себе, в трубке всё трещало и свистело. — Слышишь? Хорошо… Родная, прости меня, но я не смогу забрать тебя сегодня из больницы… Да-да. Так получилось, прости! Вызови такси и это… Меня тут арестовали… Что, я не слышу?.. Да не знаю я за что! Позвони, пожалуйста, матери, чтобы за детьми присмотрела. Что? Сама с ними будешь? Ну, ок. Так ещё лучше и… Свет, Рогозиной в ФЭС тоже позвони, умоляю! Может, хоть она разберётся с тем, что происходит… Да, да… Ой, всё, пока, говорят, время вышло… Люблю теб…       Договорить ей не дали. Мужик безапелляционно отобрал трубку и молча вышел.       Сурганова была в ФЭС уже полтора часа спустя, только сумку закинула домой к Арбениной, дала указания Мартёмкам и сразу рванула к Рогозиной. По телефону полковник объяснять ничего не стала, пришлось спешно ехать. Чувствовала себя Светлана ещё неважно, поэтому даже за руль не стала садиться — вызвала такси.       — Что происходит? Почему её арестовали? Вы с ума сошли здесь все, что ли? — буквально с порога возмущённо закидывала она вопросами главу ФЭС.       — Прошу вас, присядьте, пожалуйста, и успокойтесь. — пригласила певицу Рогозина. — Сейчас объясню всё по-порядку, — Света опустилась на стул, нервно сцепила руки в замок и требовательно уставилась на полковника. — Хорошо, спасибо. Во-первых, арестовали Арбенину не мы, а следственный комитет, поэтому «немедленно выпустить её», на чём вы настаиваете, мы никак не можем. Это не в нашей компетенции. Помочь разобраться в том, что произошло, это да. Здесь мы не останемся в стороне, хотя смежники очень просили нас не вмешиваться.       Светлана открыла было рот, чтобы что-то возразить, но Галина Николаевна подняла руку в немой просьбе не перебивать и снова заговорила:       — Во-вторых, обвиняют её в очень серьёзном преступлении, а именно, в убийстве и нападении сегодняшней ночью на сотрудников ФСИН, что, уверяю вас, совсем не шутки!       — Да какое нападение?! — в шоке ахнула Света. — Она не могла, потому что… — Сурганова осеклась: подставлять дежурную медсестру, пустившую к ней Диану аж на всю ночь, не хотелось, как, впрочем, и рассказывать обо всём остальном.       — Потому что что? — тут же уловила смятение в голосе певицы Рогозина, но Светлана быстро ушла от ответа, сама перейдя в наступление:       — С чего они взяли, что это Диана? Зачем ей этот ваш ФСИН? И кого убили-то вообще? — принялась она закидывать вопросами.       — Так, ладно, — вздохнула Галина Николаевна, поджав губы, — давайте так договоримся: я расскажу вам всё, что знаю сама, а вы не будете ничего утаивать от меня? — Света упрямо промолчала, и Рогозина чуть повысила голос. — Знаете что? Езжайте-ка, вы в следственный комитет Москвы и сами там со всем разбирайтесь! Или мы сотрудничаем, Светлана Яковлева, или…       — Ладно, ладно, — выдавила наконец Сурганова. — Просто я совершенно не понимаю, как Диану могут в чём-то обвинять, если… Да она со мной всю ночь была! Убежала только утром, часов в семь, потому что стали другие медсестры с врачами приходить уже, и пустившей её дежурной сестре могло влететь. Поэтому… Я не понимаю: какое покушение? Какое убийство? Вы о чём?! — воскликнула Сурганова.       — Вот оно что… — неопределённо хмыкнула Рогозина, усмехнувшись про себя. Значит, в реанимацию эту неугомонную особу не пустили, но обычная палата терапии не стала для неё преградой, да ещё и с ночёвкой! — Так это же просто замечательно! Значит, у Арбениной есть алиби. В любой больнице полно камер. Сейчас своих ребяток загружу, пусть срочно их проверят. На какую-нибудь она наверняка да попала! Секундочку, пожалуйста!       Галина Николаевна набрала экспертов и кратко обрисовала ситуацию, приказав срочно проверить все больничные камеры «пятнашки», затем снова обернулась к Светлане.       — Ну, вот видите? Главное — сотрудничество. Думаю, уже сегодня всё решится, а вы переживали, — улыбнулась глава ФЭС. — Когда мне доложили, кого именно подозревают в нападении на машину ФСИН, я сперва не поверила, тоже пробовала протестовать, как и вы, но они мне заявили, что у Дианы есть железный мотив и показали съёмку с дорожных камер. Там хорошо виден тёмный женский силуэт. Ростом, фигурой, стрижкой и цветом волос один в один Арбенина! Правда, лицо нигде не засветилось, поэтому, очень надеюсь, что моим ребятам повезёт гораздо больше, снимки с больничных камер окажутся лучше и чётче…       — Супер, — облегчённо кивнула Сурганова, — только я не понимаю, какой у неё может быть мотив? Что они несут?       — Ну, как же, самый обычный. Месть Балобиной, разумеется. Проверьте моему опыту, месть — это вообще крайне мощный рычаг в совершении преступлений во все времена!       — Что? Месть Элле? Но… — Света бестолково заморгала. — За что? Как? Она же у вас сидит, я не понимаю!       — В том-то и дело, что её вчера вечером СК (следственный комитет) почему-то срочно приказал перевести к ним в изолятор. Почему такая спешка была, я не знаю, они не потрудились толком объяснить. Бросили только, что у них охрана лучше. Лично я думаю, тут может быть два варианта. Первый — это то, что из стен ФЭС каким-то образом утекла информация о той нашей готовящейся операции двухнедельной давности, где мы хотели по требованию шантажистов обменять Балобину на вас с Оксаной.       Галина Николаевна задумалась и замолчала, Светлана тут же поторопила её:       — А второй?       — А вот второй гораздо хуже. Это всё могло быть специально подстроено, чтобы избавиться от неё. Видите ли, накануне Элла Викторовна пошла на сделку со следствием и…       — Стала опасной для главарей банды… — глухо выдохнула Света. — Но она же жива, да? С ней всё в порядке?       — Увы, — опустив глаза, развела руками Рогозина. — Её и одного из ФСИНовцев застрелили на месте. Трое других сейчас находятся в больнице, один — в очень тяжёлом состоянии…       Сурганова сидела будто оглушённая. Причём, что именно она сейчас испытывает, женщина и сама толком не понимала. К Элле уже давно не было не то что какой-то там «любовной дружбы», как она сама как-то давно обозначила их отношения с Балобиной, но и обычной человеческой теплоты. Да что там, Элла её давно раздражала и откровенно бесила, как старый чемодан без ручки, с которым столько всего было когда-то, что банально жаль выкинуть. А уж после обвинений в наркотрафике, предъявленных супруге, и той ситуации, в которую она вляпалась напару с Амелиной, опять же из-за неё…       Нет, какой-то лютой ненависти, как ни странно, у Светланы не было, но и малейшей горечи сейчас от известия о её смерти она точно не испытывала. Скорее облегчение. Да, именно так, получалось ведь, что теперь она полностью свободна. И от немыслимых финансовых требований своей бывшей и вообще от её присутствия в своей жизни.       Наверное, её ещё конечно знатно потаскают по всяким организациям из-за Эллы, да и мерзких слухов будет не избежать, но…       «Свободна… Наконец-то свободна!» — тонкой иголочкой билась в висках не очень уместная, но такая желанная сейчас мысль.       Светлана вздохнула, кое-как беря себя в руки. Не об этом ей сейчас надо думать. Первым делом нужно срочно вытащить Динку из СИЗО, а потом разобраться с тем, что происходит с Ритой Власовой.       Сурганова поднялась на ноги и попрощалась, но покинуть кабинет Рогозиной не успела, столкнувшись в дверях с Амелиной.       — О, Света! — просияла эксперт, обнимая певицу. — Тебя выписали уже? Как чувствуешь себя?       — Хорошо, спасибо, — улыбнулась Сурганова и добавила про себя: «Было б ещё лучше, если бы Динку не арестовали!»       — Ой, Галина Николаевна, можно войти? — спохватилась Оксана.       — Да ты уже вошла, — хмыкнула Рогозина. — Что у тебя?       — Нашли мы Диану на камерах! На входе в больницу в 17-00, потом в отделении терапии несколько раз за ночь попадала и ушла уже около семи утра. Снимки чёткие, так что у Арбениной стопроцентное алиби!       — Отлично! Сейчас перешлём в СК, пусть выпускают её, — кивнула начальница, но сделать ничего не успела, прерванная звонком.       — Да? Что? Да не кричи ты, Стас, я не глухая… Как пропала? Куда?.. Ты ж говорил, у тебя охрана… — нахмурилась Галина Николаевна и махнула Оксане и Светлане рукой, чтобы задержались.       Сурганова вернулась к столу и присела, потому что на самом деле слабость была ещё очень сильная, ноги едва держали певицу.       — Что случилось? — взволновано поинтересовалась Амелина, едва Рогозина закончила разговор.       Галина Николаевна молча и устало потёрла переносицу, прежде чем ответить.       — Рита из больницы пропала, — глухо выдохнула она наконец.       — Что?! Как это? Ваш друг утверждал, что у него в отделении мышь мимо не проскочит! — в шоке, не глядя, куда садится, буквально упала на стул эксперт. — Как же так? Последний день карантина сегодня! Я думала, что уже завтра заберу её домой…       — Домой? Карантина? — нахмурила брови Светлана. — К… Какого карантина?       Рогозина перевела суровый взгляд на певицу и замерла, будто пытаясь прочитать мысли Светы. Между бровей залегла глубокая складка.       — Почему мне кажется, что эта неугомонная особа, что сидит сейчас в СИЗО СК, как-то причастна к исчезновению Власовой, а? — в голосе главы ФЭС зазвенел металл.       От колючего, пробирающегося до самых внутренностей взгляда Светлана съёжилась и стала похожа на ребёнка. Господи, ведь чувствовала же, что идея Динки — полный бред! Но куда там? Если Арбенина упрётся, сам дьявол не своротит!       «Ритку надо срочно спасать! Ты не понимаешь, она столько сделала, чтобы вас найти, а её за всё хорошее в психушку?!» — всплыли в голове слова любимой.       Вот ведь чувствовала, что не всё так просто, как кажется! Да и неврологическое отделение в обычной городской больнице — это вовсе не психиатрическая специализированная клиника для душевнобольных! Но разве же Диана слышит кого-то?!       Опасаясь сделать любимой ещё хуже, Света потупила взор и угрюмо молчала.       — С… Света… — тихо, со слезами на глазах, позвала её Оксана. — Ты ведь знаешь что-то, да? Вы с Арбениной как-то причастны к её пропаже? — Сурганова вздрогнула и отвернула голову. — Свет, прошу тебя… Мы через такое вместе прошли с тобой… Рита для меня всё! Неужели ты хоть на секундочку смогла подумать, что я зла ей желаю?       — Нет, что ты! — вспыхнула Светлана. — Но я подумала, что тебя… Что ты можешь не знать, что она там, привязанная! Что тебя обманывают!       — Привязанная? — Оксана ошалело уставилась на Рогозину, но та лишь пожала плечами, мол, сама первый раз слышу.       — Да! Ремнями. К койке! Понимаешь? У неё на лодыжках и запястьях такие жуткие следы от них! — воскликнула Света, и Галина Николаевна, не выдержав, схватилась за трубку.       — Стас, скажи мне, дорогой, какие ещё ремни? Вы что привязывали её там?.. Зачем?.. Господи, Стас, мать твою! А более щадящих методов у вас не водится? Что за концлагерь какой-то? Зато действенно? Ааа… Ну, вот и ищи теперь её сам! Действенно у него, видите ли… — последнюю фразу Галина Николаевна договорила уже сбросив вызов.       — Я не знала, что они там таким жутким способом снимают гиперинтексикацию и привыкание организма… — развела она руками, глядя на певицу. — Иначе, не оставила бы там Риту, правда…       — Верю, но объясните нормально, почему она вообще там оказалась? — поджала губы Сурганова.       — Это долгая и крайне неприятная лично для меня история… — вздохнула Рогозина. — Но, если совсем коротко, Маргарите после пулевого ранения в голову поставили диагноз. Ложный диагноз… И пичкали таблетками, которые не то, что не нужны были ей, а оказались вредны. В итоге, у неё интоксикация образовалась вкупе с зависимостью от этого самого препарата… Ей сделали переливание крови, плюс капельницы ставили, но этого мало. У Риты банальная ломка началась, как у наркомана, наверное, именно поэтому Стас и решил привязывать её, чтобы сама себе не навредила как-то. Там ведь обычное неврологическое отделение, нет спецпалат с мягкими стенами и прочим…       — Господи, что мы наделали… И… Что теперь? Она сорвалась, получается? — схватилась за голову Светлана.       — Так всё-таки вы её умыкнули? — мягко улыбнулась Рогозина, и Света снова поспешила спрятать глаза. — Вот же — неугомонная парочка! — рассмеялась женщина, а потом резко стала серьёзной. — Светлана, я сейчас дам Стасу отбой с поисками, а вы быстро рассказываете мне, куда спрятали Риту, договорились? — Сурганова молчала. — Светлан, если мои эксперты досмотрят записи с камер больницы до конца, они обнаружат вас там вместе с Власовой, так ведь? Это похищение человека, между прочим! Вы хотите, чтобы Диану не выпустили из СИЗО? Давайте, быстро вернём Риту на место, вы заберёте Диану, и на этом закончим уже эту историю, хорошо?       — Долго? — глухо отозвалась Света.       — Что долго? — не поняла Рогозина.       — Долго ещё Маргариту так мучить будут? — пояснила Светлана.       — Ааа… Нет, вы же слышали, завтра Оксана домой её хотела забрать уже. Думаю даже, мы не повезём Риту в больницу больше, Стас её дома посмотрит, хорошо? Вы мне верите? — и Сурганова кивнула, называя адрес дачи Дианиного друга, куда Арбенина утром отвезла Власову.       — Вот и хорошо, — кивнула Галина Николаевна. — Раз Риту никто не похищал, Оксан, съезди сама за ней по-тихому и на работу больше не возвращайся. А вы, Светлана Яковлевна, если силы позволяют, поезжайте по этому адресу, Диану обещали выпустить через час примерно…       Радостная Амелина упорхнула из кабинета начальства под ручку с бледной, как мел, Сургановой.       — Не нравится мне, как ты выглядишь, — нахмурилась эксперт. — Знаешь что? Давай-ка, я сама отвезу тебя, вместе заберём твою Арбенину, закину вас домой, а потом уже съезжу за Ритой. Так мне будет спокойнее.       Света благодарно кивнула. Она и сама не понимала почему так, но рядом с этой девушкой чувствовала себя как-то гораздо спокойнее. Вот только планы Амелиной были благополучно нарушены госпожой Арбениной, которая тут же заявила, что «никуда не отпустит эту белобрысую одну!»       Назревающий скандал прервала Света, мягко опустив ладонь на руку Дианы.       — Динь, тише, не кричи, пожалуйста… — и Арбенина мгновенно сдулась, как лопнувший воздушный шарик.       — Оксан, давай немного скорректируем твой план? Все вместе поедем за Ритой, заберём её, а потом ты закинешь нас с Дианкой домой?       Амелина закатила глаза, но, секунду подумав, кивнула. Так будет даже лучше, не придётся долго искать эту сраную дачу! Обе певицы быстро устроились на задних сидениях. Правда, бросив взгляд в зеркало заднего вида, Оксана снова засомневалась:       — Ты слишком бледная, Свет, может, вас лучше всё-таки домой?       Арбенина тоже уставилась на Светлану.       — Как ты, кузнечик? Потерпишь ещё немного? — и состроив бровки домиком, добавила: — Мне почему-то тревожно…       Света тут же кивнула. Уж она-то как никто другой знала, каким звериным чутьём обладает её любимая.       — Ксюш, прибавь скорость, у меня теперь тоже как-то муторно на душе.       Авто взвизгнуло тормозами и рвануло с места…

***

      — Рита! — гаркнула Арбенина, первой взбегая по ступенькам добротного одноэтажного дома, стоявшего чуть на отшибе. — Открывай, свои! — и с силой долбанула по двери, отчего та, тихонько скрипнув, приоткрылась.       — Блять! Не заперто! — отступила на шаг ошарашенная Диана. Она отлично помнила, как рано утром Рита закрывала за ней дверь на замок!       — Стой! — прошипела Амелина и нагло оттеснила певицу себе за спину, машинально потянувшись к кобуре, но тут же вспомнила, что оружие они берут с собой только на оперативные выезды. Сейчас же она отправлялась забрать Риту и домой!       — Ну-ка, отошли отсюда обе! — громким шёпотом рявкнула она снайпершам.       Сурганова и сама быстро скрылась за углом дома, а вот Арбенина лишь насупилась и подбоченилась.       — Чё? Одна штурмовать собралась? — ехидно бросила сквозь зубы Диана. — Супервумен из себя не строй. У тебя даже пушки нет с собой, тоже мне героиня нашлась!       — И что делать? — растерявшись от её напора, прошипела Оксана.       — Своим звони! Пусть помощь высылают, не нравится мне это всё, — предложила снайперша.       — Не надо никому звонить, — из-за угла снова появилась Света. — Пусто в доме, я по всем окнам прошлась. Давайте зайдём, может быть, Рита записку какую оставила?       Спорить не стал никто. Втроём они быстро прошли внутрь и спешно пробежались по всем комнатам. Записки нигде не было, как и самой Власовой.       — Пошли отсюда, с улицы своим позвоню сейчас, а то здесь не ловит, — Оксана уже открыла входную дверь, когда Сурганова вдруг шикнула:       — Тихо! Здесь всё-таки кто-то есть…       — Где? — чуть испуганно замерла Амелина.       — С чего ты взяла? Мы же обшарили каждый угол! — вскинула брови Диана.       — Тш! Заткнитесь и слушайте!       Женщины замерли и обратились вслух. С минуту в доме стояла полная, давящая тишина, наконец уши всех троих одновременно уловили слабый звук, похожий на писк.       — Да это мыши! — с отвращением выдохнула Оксана.       — Нет, — медленно качнула головой Диана. — Ребёнок это…       — Спятила?! — ахнула эксперт. — Откуда тут дети возьмутся?!       — Не знаю, но… Марта моя примерно вот так пищала, когда есть хотела или обкакивалась… — хмуро бросила Арбенина. — Артём орал благим матом, а она вот так же… Тихонько. Как мышка…       Пока Оксана и Амелина уже привычно спорили, Сурганова вдруг резко прыгнула в сторону, наклонилась и, ухватив за край пёстрой ковровой дорожки, дёрнула её в сторону. Изумлённым взорам женщин открылась крышка люка, расположенного в полу, прямо посередине гостиной.       — Пиздец! Подвал! Там наверняка подвал! — Арбенина потянула круглое металлическое кольцо на себя, но крышка не поддавалась. Лишь с помощью Оксаны удалось наконец откинуть её. Из темноты тут же донеслись какие-то сдавленные звуки и уже чёткий тихий плач малыша.       Спустя несколько секунд все трое, подсвечивая фонариками сотовых, спустились вниз, и рванули в разные углы: Оксана помчалась развязывать спутанную по рукам и ногам, с кляпом во рту Ритулю, а снайперши — к крошечному младенцу…       — Давай в ближайший детский магазин, она голодная с самого утра! — уже в машине велела Рита Ксюшке. — Покормить срочно надо.       — Ближайший я видела в Красногорске только, дотерпит она? — нахмурилась Амелина.       — Должна, эта коза хорошо её покормила утром, прежде чем свалила… — кивнула Рита, — А вечером она обещала позвонить в полицию, чтобы нас нашли.       — Какая коза? Ритка, это кто вообще? Откуда?! — ёрзала от нетерпения на месте Арбенина.       Власова многозначительно помолчала, потом обвела всех хитрым взглядом и выдала:       — Кто, кто… Внучка моя!       Снайперши только открыли в шоке рот, а вот каким немыслимым чудом Оксана не вляпалась в проносившиеся мимо машины, оставалось только гадать…       — Примешь нас с ней? — глухо спросила любимую Рита, мгновенно став серьёзной от того, что мерс Ксюхи изрядно мотнуло влево.       Оксана помолчала немного, а потом вдруг выдала:       — С одним условием!       — К… Каким? — побелевшими губами выдохнула Власова.       — Ты никогда не будешь больше мне врать и что-то скрывать, — Рита, не мигая, смотрела в затылок Ксю.— Я знаю, что натворила Антонова… И не только насчёт ложного диагноза…       Маргарита сперва побледнела, потом резко покрылась красными пятнами, но промолчала.       — Жаль, что ты не сказала мне ничего…       — Тебя ведь не было. Как бы я это сделала? — выдавила Рита.       — Знаю, поэтому давай всё это оставим в прошлом и будем жить дальше, ок?       — Так это и есть твоё условие? — Власова облегчённо кивнула. — А то я уж испугалась…       — Что? А, нет, это так, к слову пришлось. А условие… Я буду малышке такой же полноценной мамой, как и ты! — безапелляционно выдохнула Амелина, рассмеявшись.       — Тьфу ты! Блин, Ксю, нельзя же так… До приступа доводить! — выдавила кривую улыбку и Рита.       — О! Я ещё и до греха могу! — покосившись на Сурганову, хихикала Оксана, выруливая на стоянку возле «Кораблика».       — У тебя, вроде, сопливый ещё сын, ты говорила? — осторожно спросила Диана, когда Амелина убежала за смесью.       — Да, сынок ещё маловат детей заводить, это Лизкина дочь, — совершенно без эмоций ответила капитан. — Ой, долгая история, — видя непонимание в глазах певиц, добавила: — Давайте, вы в ближайшее время, как утрясётся всё, к нам приедете в гости, и я расскажу вам эту… грустную эпопею…       Диана кивнула как раз в тот момент, когда из дверей магазина уже с разведённой и подогретой до нужной температуры бутылочкой смеси выбежала Ксюшка. Марго тепло улыбнулась. Да уж, любимая могла быть чертовски убедительной и настойчивой, если ей было что-нибудь нужно…

ЭПИЛОГ

      Закатное оранжевое солнце мягко освещало верхушки величественных сосен, прятавших под своими кронами уютный особняк. Обычно тихий и аскетично угрюмый, сегодня он напоминал потревоженный палкой любопытного мальчишки муравейник. Люди бегали и сновали туда сюда, напоминая броуновское движение.       — Сколько вообще народу в этом ФЭС? — недовольно спросила сосредоточенно проверявшая скрипку Света. — Ощущение, что сюда пол-Москвы… понаехало!       — Понятия не имею, но Рогозина обещала, что «чужих» не будет, — повела плечом Диана. Её-то толпа никогда не смущала!       — Хорошо, — кивнула Сурганова. — Давай, может, начинать? Опоздавшие сами виноваты.       — Ага, потопали, кузнечик, — расплылась в довольной улыбке Арбенина, вспомнив вдруг своё опрометчивое обещание, брошенное в сердцах когда-то. Да, тогда она вспылила, заявив о том, что ни о каком квартирнике с Сургановой, как о каком-либо ещё совместном выступлении не может быть и речи…       Улыбка стала ещё шире.       «Никогда не говори никогда!» — хихикнула про себя рок-звезда.       Вот он, самый настоящий квартирник начнётся с минуты на минуту! Да ещё и играть его ей предстоит со Светкой!       Они устроились на удобных плетёных стульях посреди небольшой поляны. Вокруг — кто на чём — сидели и даже стояли люди. Некоторые были хорошо знакомы им, кого-то они видели впервые, но всех этих ребят объединяла ФЭС — организация, благодаря которой Светуля осталась жива, и в которой работали замечательные и отзывчивые профессионалы своего дела.       «Некоторые, вон, в первом ряду, даже стали хорошими подругами,» — взгляд Дианы задержался на Марго с маленькой Иришкой на руках, потом перешёл на Амелину.       «И почему у каждой нормальной, классной бабы обязательно есть занудливое белобрысое приложение?» — промелькнула у неё в голове шальная мысль, она повернула голову к Свете и с обожанием уставилась на любимую.       «И не говори! У каждой классной женщины, — вякнул вредный внутренний голос, подразумевая сейчас отнюдь не её! — Обязательно есть странное ходячее недоразумение! Правда, Диночка? Что за несправедливость?!»       «Отвали, зараза!» — мило посоветовала нахалу заткнуться Диана, а вслух проговорила:       — Добрый всем вечер, дорогие и уважаемые. Мы с удовольствием начинаем наш концерт…       Тем памятным тёплым июльским вечером, плавно перешедшим в ночь, в саду под соснами, долго звучала чарующая музыка волшебной скрипки, плавно переплетаясь с брутальными нотами гитары. Их тем вечером, как когда-то давным давно, снова было только двое. Снайперши вскоре перестали слышать и видеть других людей. Той ночью существовали только они и тёмное звёздное небо — одно на двоих…