Будь добр, Мери и... Лагуну.

Поздний обед, в кофейне уже никого нет. Вдруг зашëл немолодой мужчина, сначала даже ничего не заказал, а потом скупился на эспрессо. Сергею стало непосебе. «Да, твою мать. Ты сидишь тут пол часа. Дядь, напрягаете.» Уже по чëткому расписанию зашëл Олег в чëрной рубашке и кожанке. —Как обычно. — С улыбкой произнëс он, позже шопотом добавив, оплатив заказ. — Он долго сидит? —Минут сорок. — Чувствуется, парень не особо обрадовал посетителя. —Вот ты где… Подойди сюда. — Ну и голосок. Как у такого отца мог получиться такой замечательный сын? — Сынок, ты не маленький уже. У младшего даже скоро сын родится, один ты в девках ходишь. Даже нет никого, всë с друзьями по барам. —Если ты меня решил сватать, то извини. Мне и одному хорошо. —Друзья же семью не сделают. У всех тоже семья же есть? —Отец, не начинай это. Ты мою позицию знаешь. Даже если насильно женишь, только хуже девушке сделаю. Если она меня и полюбит, то я еë наврядли. Насильно мил не будешь. —Что значит «наврядли»? В хорошую девушку только дурень не влюбится, а ты у меня не такой. —Хоть в какую. У меня люди увольняются, жрать дома нечего. Какая семья? Я еë только погубить могу. Как ты… — Волков метнул взгляд на стойку. Серëжа ещё работал. Столько надёжны прервать диалог было в этом взгляде. —Опять на меня злишься, что мать не видел? Видел ты еë. Понимаешь, мы, мужчины, по природе полигамны. Вот мне и захотелось нового. —Спустя двадцать лет… Нового. Может, надо трезво брак оформлять? А не в 16 по традициям. —Кофе готов! — Разумовский не так громко крикнул, но диалог прервал. —Спасибо. — Лаковый тон был, словно бальзам на душу. Несмотря на то, что вчера ничего официальнее той игры не было. —Давай только тише. Я не хочу тебя выгонять. Мужчина молча кивнул, возвращаясь к столу. —Олег, семья важнее твоих обид. Марина тебя вырастила, как собственно. —Ей было лет двадцать, а тебе почти сорокет. Я так не хочу. Я не хочу жить с человеком, которого терпеть не могу, но приходится. —Ты женщин терпеть не можешь? Сынок, я понимаю твой плачевный опыт, но это же не показатель. Если вы расстались вскоре, значит, так надо было. И ты тоже молодец, бросаешь всех. Я же тебя знакомил с дочкой двоюродной сестры Марины. Нет, тебе всë не то. У тебя отец самый плохой. —Да, мне всë не то. Всë, что ты предлагаешь. Мне не нравятся блондинки, мне не нравятся татарки. Я заинтересован в бизнесе. У меня семья кончается тобой и мамой. Никаких Марин, Лер, Саш, — именно все эти девушки — его бывшие по несчастью, — Ксюш, Катерин и тому подобных. —Ты так говоришь, будто вовсе девушки не привлекают. Я понимаю, что ты — директор ночного клуба, но… Ты будто бы из «этих». Только не говори, что это так. —Даже если так, это не меняет того, что сватовства не будет. Ни с кем. Я не буду мучать бедных девушек. Из меня ужастный муж, отец и, переодически, человек. Всë, что ты хотел обсудить? Сколько же отвращения может быть в родных глазах. Ведь, слух зацепился именно за то, что Олег признал, что он «ненормальный». —Да. Мне тоже хам в семье не нужен. В следующий раз приеду на новый год, жди. — Дверь хлопнула. До него только сейчас дошло, что натворил. Всегда прямолинейные чëрные глаза показали страх. —Что я сделал? —Я не советник, но или останови его и извенись, или жди зимы. —Ладно, у меня ещё два дня. Подумаю, что сказать. Ты сегодня как? —Сегодня четверг. Завтра полностью свободен. Олег, у нас разные режимы. —И что с того? Ну, просплю до двенадцати. Приду, завтрак тебе сделаю. Ты ничего не ешь. —Если меня из-за твоего откармливания выпрут из агентства… —Пойдëшь ко мне барменом. Серëжа недовольно цокнул языком, закатив глаза. —И не мечтай. —Не надо цокать, и я тебя люблю. — Волков удалился, отвечая на вызов. «Люблю», что это вообще значит? Чтобы просто отвязаться? Или это всë же признание?

***

В пятницу Серëжа всë-таки не выдержал. Время только шесть вечера, а ему уже скучно. «—Твой план осуществится?» Нет ответа и час. Полтора. Только в восемь он получил уведомление. «—Жди к шести» «—Что на завтрак будешь?» Это не могло не вызвать улыбку. Чего он так радуется?

***

Разумовский уснул ближе к 12. Он не заметил сладкого запаха и каких-либо звуков. Он даже не заметил, как оказался в постеле не один. Медленно возвращаясь в реальность, Серëжино утро стало ярким, добрым… Просто замечательным, ведь мягкая большая подушка Олег не был против того, чтобы на нëм лежали. Пусть и был уже обед. «Может, не вставать?» Было тепло, уютно и до жути хорошо. Даже не интересовало, кто они друг другу. Поднявшись через час, парень направился на кухню. Нет, его потянул аромат блинов. Около часа спустя проснулся и «главная проблема Серëжиной ориентации в пространстве». —Доброе утро… Или, вернее, день? —Что угодно. Переезжай ко мне? Ты будешь готовить, я — посуду мыть. —Хах… Давай. — И снова пьянящий взгляд из-под растрëпанных волос. —Серьёзно? —От тебя ближе к клубу, тебе не тратить на проезд время… И я терпеть не могу мыть посуду. Волков отошëл от косяка к кухонному гарнитуру. —Deux meilleurs amis dans la chambre, ils peuvent s'embrasser. — Усмехнулся Разумовский, отпивая кофе. —Oui, nous le ferons. — Поддержал шутку серьёзным тоном Олег, наливая кипяток в кружку. —Что? — Парень от неожиданности поперхнулся. —Oui, nous le ferons. — Произнëс он ещё раз по слогам, разворачиваясь в чашкой в руках. Шутка перестала быть таковой, ведь трезвый Волков подсел слишком близко для кухонного дивана. Друзья так делают? Друзья валят на кровать, стягивая последнюю одежду? Друзья целуют так, что голову кружит? Друзья просят не сдерживаться? Друзья дарят прикосновения, нежнее шëлка? Друзья выцеловывают всю шею, ставя собственнические засосы? Друзья жаждут друг друга в самом странном смысле? Друзья заставляют мурашки табунами ходить по спине от одних прикосновений? Друзья заставляют летать предательских бабочек в животе поцелуями? Друзья ли?.. Вопрос завис в воздухе над картиной маслом. «Друзья» вытрахивали друг из друга, почти что, душу. Гробовая тишина, только неприличные звуки из спальни. Как же долго Олег этого ждал. А у Серëжи в ушах звенело приятное слово «мой», так и не произнесëнное. Он теперь его и не чей другой. Никаких метаний и попыток себя переубедить. Только приятное ощущение желанного члена в себе. Только вот… Надо ли это им? —Что ты опять в облаках витаешь? — Волков аккуратно взял чужой подбородок, разворачивая на себя. —Ничего. — В подтверждение, Сергей буквально впился в сухие губы, улыбаясь. Да, он растворялся в этом мужчине. Целиком и полностью. Таял, тëк и расплывался в предательской улыбке. За головокружительными стонами никто не заметил звонки телефона, шум улицы, соседей, бьющих по трубам. Олег только бережно вытирал слëзы удовольствия с бледного лица и целовал каждый раз, как в последний. —Что отцу говорить будешь? — Разумовский искал подвох, наклонив голову чуть в бок. Не бывает всë настолько идеально. —Врать не буду. Скажу, что заинтересовала одна, но… Несовместимы мы, мол. И вообще, мне не до этого. Как там твои принципы? — Мужчина, усмехнувшись, как бы поманил его кольцом на безымянном пальце левой руки. —Иди нахер. И кольцо верни, оно мамино. — Как же хорошо, когда твои желания сразу исполняются. —А я будто отбираю… —У меня съëмка сегодня в шесть. Отвезëшь? Я даже не ебу, где эта улица находится. Маяковская. —Недалеко от Невского. Отвезу. Всë равно пиздец в баре. —Что такое? — Серëже до мурашек нравилось, как Олег рассказывает о работе. Столько эмоций он не видел даже у пьяного мужчины. —Да, с пятницы по воскресенье большая компания приходила и всë выпила напрочь. Они по всему каталогу прошлись раз двадцать каждый. С открытия и до закрытия. Нихуя нет. Поставки только на следующей неделе. Не знаю, что делать. —Могу предложить только одно… —Ты-то? Ладно, что? —Женишься на мне? —С удовольствием, но не смогу. —Блять! Волков! — Серëжа разглядел себя в зеркало. —Чë орëшь? —Что это такое?! — Разумовский обвëл рукой ключицы, алеющие после секса. —Блять… С кем не бывает? Давай, сгоняю куда-нибудь, куплю тебе тональник? —Лëд сначала принеси. Тут на углу косметический. И сразу, найди ещё у меня в косметичке красную помаду и мазани на руку. Если перекроется, то бери. Как я только тебя чистым оставил…? Ни стыда, ни совести. Под возмущения Олег нашëл домашние шорты, свои боксеры и направился на кухню. —Хватит тебе орать! Сам ищи свою помаду, я опять не ту возьму, и будешь на меня орать!

***

Прошëл… месяц? Олег пришëл не в 6, а ближе к восьми. Сил не было и на нормально умыться. —Какого хера? —Серëжа встал в девять. Он не понял две вещи: какого хера от Волкова несло каким-то цветами, как женский дешёвый парфюм и что за красный след у того на шее? Опять. Это не первый раз. Парень устал молчать. Утро добрым не осталось. —Доброе утро… — Двенадцать ровно, Олег уже встал. —Очень… — Рявкнул Разумовский, размешивая сахар в кофе. Разведя кофе, мужчина остался у кухонного гарнитура. —Что ты опять недовольный? —Начнëм с того, что от тебя несëт женскими духами. Закончим этой нелепой хуйнëй на твоей шее. — Нельзя бить сервиз. Его можно только агресивно мыть. —Это не духи, а освежитель воздуха. Шкаф с папками пришлось перебрать. А это… Меня спуститься попросили, а Саша низкая, неудачно влетела в меня, сказать что-то хотела. —Да… И именно поэтому ты поздно пришëл. Не чувствуешь? —Что? —Пиздежом попахивает. —К чему ты клонишь? Скажи прямо. Ох, как опрометчиво он подошёл ближе. Парень, взяв Олега за футболу, резким поворотом прислонил его к стене. —К тому и клоню, милый мой. Меня заебало твоë хуëвое алиби. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься. Если уж так, имей яйца признаться. Или к чему цирк? —Признаться в том, чего я не делал? — Волков с усмешкой поднял руки в жесте «сдаюсь». — Я, Волков Олег Давидович, признаюсь добровольно в том, что, будучи директором гей-клуба, не изменял своей постоянной пассии на протяжении нескольких недель, в связи с банальной нехваткой времени. Доволен? —Ты ещё смеешь ржать? — Разумовский отвесил ему звонкую пощëчину, после рывком отпустив. — Дверь, ты знаешь, где. Проваливай. Он не верит. Хотел бы, но не верит. Чëртого детство… Слово не воротишь, сколько бы раз не одумался. Наверное, так надо. Дверь хлопнула. В квартире холодно. Холодно и пусто. Может, сходить вечером, при нëм с кем-нибудь переспать? Можно было бы, если бы парень не лëг спать, не зная, как сдержать эмоции. Завтра он должен быть в кофейне свежим и радостным. Пить нельзя — сорвëтся. Как пëс с цепи, и побежит к нему.

***

На обед Волков не явился в кофейню. Ни разу за две недели он не появлялся в жизни Сергея. «На этом всë?» Подходил новый год… Ощущение праздника и волшебства грели душу, а в напитках появился глинтвейн. У него есть собственносвязанный свитер с совами. Лучше, чем с оленями. —А ты кто? Прогуливаясь, парень заметил что-то в снегу. Чайка? Нет, его остановила… Будто бы ворона, но белая. Маленький белый воронëнок. Серëжа закутал замерзающее дитя в свой шарф, идя к метро. Птица оказалась податливой, не противилась ласке. —Что же ты ешь?.. — Уже дома, он только начал стараться отогреть ребëнка, как в дверь позвонили. Странно, время позднее. —Вам доставка. Распишитесь о получении. —Я ничего не заказывал. Может, какая-то ошибка? У меня и денег нет. —На ваш адрес доставка. Пожалуйста, не задерживайте. — Паренëк лет 19ти протянул ему букет из гипсофил и фиолевых калл. Красивый. —Хорошо. «Странно. Кто?» Открыв цветы от упаковки, Разумовский обомлел. Билет на балет и записка: «его не вернуть, а меня можно». Столько счастья было в этой улыбке. Ещё обратная сторона рассмешила: «улыбайся так почаще, тебе идëт». И думать не надо… «Волков…» Его не забыли. Его, наверное даже, любят. Любят по-настоящему. —Марго, я такой кретин. — Птица ещё не подавала признаков разума, сидя на батарее. Осталась одна загвостка. «—Мне не в чем идти» «—Кто мне решил написать…» «—И тебе привет» «—Завтра свободен?» «—Во вторник полностью» «—В метро в 12» «—Оденься по погоде, ходить будем много» У них получится хоть что-нибудь вернуть?

***

Обед, нет солнца, жуткий холод. Как ещё описать работу зимой? —Добрый день. — Чëрное пальто всë в снегу. Ну и метель на улице. —Добрый. Что желаете? —Латте с… вишнëвым и мятным сиропами. Сахар, корица не нужны. Объем большой. С собой. —Карта, наличные? —Карта. Лицо оказалось до боли знакомым. Стоит ли? Плевать. —С чего это решили побегать за тем, кто «всегда приходил сам»? —Уходил он тоже сам. А тут я по его просьбе. Хотя, с количеством месяцев я погорячился. Всегда, чего-то, превышает в два раза времени вместе разлука. Может, порча какая? —Может, просто не ваш человек? Не думали об этом? —Серëж, что за глупости? Просто, ты за мной побегал, очередь моя. Извиниться не хочешь? —Нет. —Серëжа. —Что? Ладно… Прости, погорячился тогда. Но и ты хорош. —Чем? —Мог писать, что задерживаешься. А ещё помнить хоть о чëм-нибудь. —У тебя двадцать восьмого день рождения. А нахер ты меня послал за неделю до этого. К слову, раз так и не поздравил, с прошедшим. Кофе готов, это всë? —Ваш кофе. Останешься или поедешь? —Останусь, если хочешь. К тебе в дом сегодня утром меня же никто не пустит? —Нет. —Когда пустишь? К новому году успеем? —Не наглей. В прошлый раз года хватило. Да уж, как бывшие любовники могли так сухо общаться?

***

Неделя до нового года. Уже Серëжа решил всë взять в свои руки. «—Ставь чайник» «—Я к тебе приду сегодня как-бы случайно» «—Во сколько?» «—Где-то в обед» «—Напишу, как подъеду» Олег лишь слабо улыбнулся. Время шесть утра, парень, наверное, просто запланировал сообщения. Он же не может по-другому ответить.

***

Два часа дня. Волкова разбудил стук в дверь. Вьющиеся волосы встали колом после очередного суматошного дня. —Привет. Уже обед? — Он и не посмотрел на свой внешний вид. На нëм были только истасканые штаны. —Да. Доброе утро. Пустишь? Олег отошëл. Нахрена они расходятся, если потом всë равно делят одну жилплощадь? —Какие планы на день? — Сергей расположился в гостиной. —Было бы неплохо поспать. А вообще, никаких. Можем заказать что-нибудь и просто посидеть. — Волков прошëл следом, скрестив руки на груди. Мужчина остановился около дверного проёма. —Ты чай обещал. — Разумовский с особым интересом решил рассмотреть кольцо, лежавшее на тумбе. — Красивая? —Подожди минутку… Кто? —А чьë второе? Как иронично ты сделал такие же, как у меня… —Не понимаю, о чëм ты? Второго нет. Оно одно, моë. Твоë я вернул. А это на распродаже попалось в интернете. Я привык к кольцу на пальце. Не больше, чем привычка. —И я тоже был «не больше, чем привычкой»? — Процитировал его парень. Он был будто под чем-то. Разбитый, но гордый. — Зачем тогда возвращаться к вредной привычке? —Без «не». Без вредной привычки жизнь не та. А правильные привычки не удовлетворяют столько требований одним даже бездействием. —Вëрткий гад… Не присядешь? —Всë равно за чайником идти. —Ладно. Зачем тебе меня возвращать? Деньги лишние появились? —Посуду лень мыть. А ещё устал от проституток в постели. Хочется кого-нибудь душевнее. Ну, и l’amour toujour не помешал бы. —На старость лет хочется экстрима? — Усмехнулся Серый. — Конец фразы напомнить? «… bonjour», то есть «до свидания». —Это многозначное слово. Так же и «здравствуйте». Тишина. Кончились темы? —И хорошо тебе было? —Когда? Когда с тобой был — очень. —Когда самостоятельно огласил наши отношения «свободными». Никто никому ничего не обязан… По факту, всë законно. Знаешь, я, ведь, до сих пор чувствую себя с оленьими рогами… —Ты пил? —Совру в обоих случаях. Вчерашняя бутылка вина ещё не отгуляла своего. А так, трезвый. Такой ты козëл, Волков. —С чего это? —Никто, включая тебя, не знает, в каких ты отношениях с работниками. Никто в принципе не знает, в каких ты отношениях. Отшельник ебучий… А влюбляешь в себя просто магически. Раз, два — готово. А что про характер… —Что про характер? Спокойный, уравновешенный, заботящийся, благодушный… Какие ещё слова подойдут? —Ага, прям идеальный… Угораздило меня же. —Что пришëл-то? —Потому что мне скучно. —Пиздишь. Найди более остроумный ответ, пока я в ванной. —Кто сказал, что я не пойду с тобой? —Кишка тонка. —Сейчас это и проверим. — Сергей стянул свитер через ворот, улыбнувшись. — Знаешь, ты не всегда читаешь людей, как книгу. —В твоëм случае это медецинская карта… Пошёл всë-таки. Настырный. Парень не стал мочить волосы, какая-никакая укладка. Он молча стоял под отрезвляющим душем. «И вправду, нахер припëрся?» Молчание давило. А они же могли сейчас использовать своë положение… Серëжа ощущал давление тишины и собственную вину за всë это. Он не должен был… —Выпьем? —За что? —За то, что ты мне так чай и не налил. Просто так. Если своего бара жалко, могу сходить, купить ещё. Паспорт с собой. —Иди. — Волков безразлично махнул рукой. Придëт, не придёт… Есть разница? —Что конкретно? —Или виски, или вино. Лучше красное полусухое. Небо серое, снег грязный… Тоска, печаль, обида. «Главное, ему ничего лишнего не сказать.» Спустя каких-то полчаса Разумовский был в стекло. Он и забыл, кто перед ним. —Какой же я кретин. Представь, он меня вернуть пытается, вот-вот чек достанет, а я… Ха! Я даже не подпускаю его к себе. Понимаешь? А я этого идиота, Волкова, люблю! Хотя, кто из нас идиот… Я же без него и не прожил бы. Я, несмотря на всë, такой бытовой инвалид, ты бы знал. А он… Чем я только его зацепил? Смазливым личиком? Посмотри, было бы, чем цеплять! Доска, два соска и ебало, как потасканое. Идиотина! Он один на себе всë тащит, а я со своей ревностью… Послал его куда подальше и сижу, жду, когда он снизойдëт… Даже замену ему искал. А он, как духи, если поставок нет, таких и не найдëшь. Жаль, что он себе никого лучше не нашëл. Замечательный семьянин, что бы себе не думал. Если найдëт ту, которая поддержит его и разделит этот груз, я только рад буду. — Парень выпил всю бутылку. Скоро выключится. — Если встретишь, лучше не говори ему. Зачем ему всë это? Просто мирно заставлю его бросить меня, а там само пройдёт. Не думаю, что я — его любовь. Не бывает так со мной. — Серëжа резко засмеялся. — Всë, рифмы пошли… Всë. —С чего ты взял, что не нужен ему? — Олег смотрел, чтобы он нигде не долбанулся, аккуратно отодвинув всë хрупкое. Жаль, Серëжу не отодвинуть. —С того и взял. Я — оболтус. Малолетний и тупейший. Я буквально торгую телом. Мозгов потому что больше нет. А он… С двумя высшими… Пытается меня ввести в курс дела на работе, мне вправду интересно становится, у него глаза аж блестят, когда говорит… А я… даже не знаю слов, которые сказать. Отличные отношения. Сделал кофе, потрахались, помыл посуду… Такой плотный график, аж покурить некогда. Не против? — Разумовский достал какую-то ашку. —От куда это у тебя? —Нашëл. Сказали, что новая. Продать уже нельзя… Выкинуть жалко. От одной никакого эффекта, нулëвка. —Кхм… — Как бы мягче сказать? — Двадцатка минимум. —Ой, ой, ой… Ты мне кто? Двадцатка… Хуй с ней. Да, я слабый и ищу отдушину хоть в чëм-то. Не нашëл в мужике, ищу в зависимостях. — Хватило двух тяжек, алкоголь ударил по голове в очередной раз. — Ладно… Беру слова назад. Бошка и вправду кружится… —Пошли, тебе хватит приключений. — Волков попытался его аккуратно поднять. —Подожди. Ты мне кто? Ты Олег Давидович Волков, чтобы мне указывать? А? Какого хера я тебя должен слушаться? —Хлеборезку прикрой лучше. Мне кухня непойми какая не нужна. Если надо, то я тебе и Олег, и мать родная, и участковый. —Врач? —Молись, чтобы врач. —Вот, этот мне тон нравится. Основываясь на нëм, пошли переспим? —Нет. Занят. —А какого тогда хрена со мной бухаешь? Отпусти меня и иди к своей невесте. —Переживëт. —Кого? Ты точно нет. Хочешь, секрет скажу? Чем больше ты не дома, тем сильнее пиздюли. До развода дойти может, особенно, если истеричка, как я. Сначала заставит жениться, а потом сразу разведëтся. Под совершенно неуместные лайфхаки Серëжу удалось уложить спать. Его как пулей вырубило. Олег ещё около получаса просто ходил туда-сюда, обдумывая все слова. «Всë-таки любит… И не умеет пить.»

***

—Доброе утро… — Парень не мог нормально соображать. Жуткое похмелье и амнезия. — Нихуя не помню… —Доброе. Вчера и ничего не было. Ты выпил, послал меня нахер и лëг спать. — Гладко стелит. — Всë. А ещё выпил всю бутылку, за исключением одного бокала. Что завтракать будешь? —Что предложишь. В идеале, — Серëжа слабо улыбнулся через головную боль, — оладушки из тыквы. Но… не сезон. Тем более, я не завтракаю. —Чай, кофе? —Чай. С травками. Ты только такой и покупаешь. Желательно, зелёный. А ещё таблеток вагончик. —Ты же одну уже выпил? Щас, скоро полегчает. —Напился из-за тебя, придурка, и страдать обречëн. А тебе хоть бы хуй. —Ага… — Олег усмехнулся, вспоминая вчерашее. — С Рождеством, в качестве подарка на которое ты меня послал. —А, уже? Так… Если сегодня двадцать пятое… Бля-я… —Да. Уже завтра тебе надо искать билет. Надеюсь, костюмом ты хотя-бы доволен? —Да… Не стоило вообще. Можно было в три раза дешевле заказать. —И пришло бы непойми, что, ещё и пошивом стоковым. Я понимаю, что на тебе всë сидит, как на вешалке, но не костюмы на шкафов. —Спасибо за порцию оскорблений… — Пробубнил себе под нос парень. — Даже мать родная так не заботилась. —У меня замечательный слух. — Тихо ответил мужчина прям на ухо, подходя к чайнику. — Не надо бубнить, тебе не идëт. —От куда же в тебе столько яда просто так? —Взаимный вопрос. —У меня такая работа. Если не буду плеваться ядом вне, нарвусь на проблемы. —У меня дома ты ни на какие проблемы не нарвëшься. Разве, что опять влюбишься по уши… И будешь горестно убиваться. —Очень смешно. — Сергей отвëл взгляд в левый нижний угол, почти сразу же поднимая. — Я больше на эту авантюру не подпишусь. «Уже подписался…» — Уже и мысли синхронизировались. —Твой чай. — Олег легко поцеловал его в губы, сразу отстранившись. — Вынужден оставить тебя в тишине. —От куда ты знаешь, может, у меня кто-то есть? — Громко и чëтко спросил парень. —Нет никого. Иначе, ты бы не пришëл ко мне. Не забывай, я помню твои повадки. —Я тебе зверь какой-то? — Чашка легонько звякнула, ставясь на стол. Тишина. Через пару мгновений Сергей уже собирается обуваться в прихожей. — Да, пошëл ты… Волков, подойдя, обнял его со спины, услышав как сердце Разумовского йокнуло. —Куда? Уходить тут собираешься только ты. И напрасно. Понадобится — из-под земли достану. «Я точно что-то вякнул не то…» — Серëжа оцепенел. Что говорить? —Раздевайся, и спокойно поговорим. Нам есть, о чëм. Парень покорно вернулся на кухню. —Ты вчера напился в стекло и даже не узнал меня. «Ой, бляяя…» —Не припоминаешь разговор? —Нет, но предполагаю, о чëм он был. — Он поднялся с места в попытках сбежать опять. —Сядь. Я не буду тебе угрожать, просто сядь. Сергей сел, как на электрический стул. —Что тебе ещё надо? —Признание на трезвую голову и с пониманием к кому обращаешься. Я начну. Я влюблëн всë ещё в тебя. Хочешь верить или нет. —Я в тебя тоже. — Серëжа стыдливо отвëл свой взгляд от прожигающего напротив. — Всё, что хотел услышать? —Да и давно. Будем заново пробовать? —Сколько не пробовали, всë бестолку. Я каждый раз всë порчу своими предрассудками. Как какой-то малолетний кретин… Ах, да, я же именно такой. —Вот этого только не надо. Ты просто замечательный, хоть и с тараканами. —Мы не можем быть вместе. У нас разные режимы дня, разное мировозрение. Мы друг для друга слишком неправильные. Я для тебя оболтус, а ты… Не должен меня постоянно спасать и из жопы вытаскивать. Я тебе ничего не могу дать в ответ на твой вагон умений и знаний. —Скажи одно. Я понимаю всë, что ты сказал. Ты этого хочешь? Только честно. Если нет, то я в твоей жизни останусь на этом радиусе от тебя. —Не знаю… Я уже ничего не знаю и ничего не хочу. Я наконец нашëл то, что мне приносит счастье… А это опять развратили и опошлили. Я даже не знаю иногда, кто я… Человек, зверь, единорог? «Очень красивый единорог.» —И поэтому ты в свободное время пьëшь? На Олега обрушился максимально тяжëлый взгляд. Опустошённый, болезненный и замученный. —Скорее всего. Видимо, придумываю повод. После вчерашнего завяжу. Не хочу вот так ещё раз оправдываться. —Что хочешь? —Ничего. Это и мало, и много. Кофе, наконец, нормальный, — в последнее время парень подсел на кофе с лимоном, — хах, себя понять, понять, что нам делать, спать беспросыпно… Дохуя как-то? —Не особо. Есть вариант тебе сегодня ещё поспать. Я тоже не выспался.