Я не смог себя убить

Открыв глаза, глядя на потолок утопающей в мраке комнаты, Хенджин тяжело дышал. По его вискам на подушку катились слезы, а в груди давило, жгло тяжелое болезненное чувство, которое не проходило даже от осознания того, что все это было лишь сном. Минхо был жив. По-крайней мере Хенджин видел его вчера до того, как они разошлись каждый в свою спальню после ссоры, возникшей практически на пустом месте во время выяснения вопроса, кто должен был на этот раз купить продукты в магазине. Каким пустяковым казался сегодня этот спор после такого тяжелого и реалистичного кошмара, который пробудил его в четыре утра и уже как час не давал сомкнуть глаз. Хенджин продумывал иную развязку, пытался переиграть концовку, как часто раньше делал с другими страшными снами, но отчаяние отступало ненадолго и вскоре снова возвращалось, заставляя его заново проживать ночной кошмар. Сев резко в постели, опустив ноги на пол, нащупав ими тапки, Хван поднялся и смахнул слезы ладонью. Твердой походкой, полной решимости, он подошел к двери из своей спальни и направился в комнату Минхо. Ли спал, громко и спокойно дыша. Живой, невредимый. На полу у кровати лежал ноутбук, под ногами валялись книги и бумаги, бутылки с питьевой водой и газировкой. Творческий беспорядок вечно замотанного студента накануне сессии больше не бесил Хенджина, и, осторожно перешагнув через все это, стараясь ни на что не наступить ненароком, Хван подошел к постели Минхо и забрался к нему. Обнимая его рукой, закинув на него ногу, он, прикрыв веки, слушал его дыхание и постепенно успокаивался. Внезапно Ли открыл глаза и, подняв голову, уставившись на Хенджина, громко, на всю комнату возмущенно спросил: - Ты что здесь забыл?! Хван слабо улыбнулся ему. - Привет. - Ты чего? - уже тише, спокойней спросил Минхо. Еще ни разу сосед, с которым он делил жилье, не заявлялся к нему бесцеремонно в комнату и не ложился в его постель, и раз уж подобное произошло, значит на то были причины. - Что случилось? Сглотнув, Хенджин ответил, волнуясь, но решительно: - Я вдруг понял кое-что. - Понял? - Ли даже сонным мозгом осознавал, что ответ Хвана не тянет на то оправдание, которое он мог бы принять без возмущения, но эмоции тоже пробуждались медленно, потому и адекватная ситуации реакция запаздывала. - Да… Ты мне нравишься, Хо. Очень нравишься. Вчера я был страшно зол на тебя, не только потому, что ты забыл сходить в магазин, но и из-за того, что прошлую ночь ты провел у друзей… Ты не предупредил меня, - голос Хвана дрогнул, - и мне было тревожно до тех пор, пока ты не выложил те фотки после полуночи в сеть. Ты развлекался, хорошо проводил время, а я чувствовал себя таким одиноким, таким пустым… Я не мог тебе сказать об этом наутро, когда ты вернулся, потому что мы просто соседи по квартире, но сегодня ночью мне приснился кошмар и, знаешь, после него я больше не хочу держать это в себе. Даже если ты меня оттолкнешь, обсмеешь или подшутишь надо мной как обычно. Не важно. Главное, что ты жив, и тебе ничего не угрожает. - Расскажи свой сон, - попросил Минхо, полностью развернувшись к Хвану. И Хенджин рассказал. Минхо молчал две минуты после услышанного, размышлял, глядя куда-то мимо Хенджина в сторону окна, а потом, с таким же задумчивым видом произнес. - Надо было самому все сделать. - Что сделать? - спросил взволнованно Хенджин. - Мне в твоем сне. Убить тебя, а потом себя. Знал ведь наверняка, что ты слабак, но не взял ответственность на себя… Да и вообще, туповат твой Минхо из кошмара, - Ли усмехнулся и перевел взгляд на Хвана. - Стрелять нужно не в висок - большой шанс выжить и остаться инвалидом, а в подбородок, направляя дуло вверх, вот так, чтоб наверняка прошибить мозги. Минхо приложил палец к шее ошеломленного Хенджина и сказал негромко "пиу", имитируя выстрел. - И если бы в твоем сне был бы настоящий я - мы бы в такой жопе не оказались. - Да? - Хенджин выдохнул с облегчением и, расслабившись, положил голову на подушку. - А как бы ты распланировал все? Минхо, призадумавшись, улыбнулся кончиками губ и начал создавать на ходу более реалистичный план побега. Хван смотрел на него, слушал внимательно, жадно ловил каждое его слово, не замечая, как тревога исчезает, уступая место тихому восхищению. - …Приюты для животных это хорошо, - заканчивал свой монолог Минхо, - но этими деньгами я бы предпочел распорядиться иначе: купить новые документы и сбежать в соседнюю страну, где у нашей группировки нет связей, а там уже можно было бы и осесть в каком-нибудь спокойном спальном районе. Снять квартиру на двоих, устроить быт, я бы ходил на работу, а ты бы фрилансил, стоял у плиты и сажал бы томаты на балконе… Или наоборот, - глядя на едва сдерживаемую Хваном улыбку, поправился Минхо. - Что, представить такое сложнее, чем драму с самоубийством в конце? Привыкай, пацан. Жизнь, она такая. На 90% рутина и быт, томаты и ругань из-за того, что кто-то забыл зайти в магазин за продуктами, и теперь из-за этого у кого-то на завтрак не будет вкусного тоста с авокадо. Хенджин улыбнулся шире и опустил взгляд вниз. - Твой вариант все равно лучше. - Теперь ты спокоен? - Да. Могу остаться у тебя до утра? - Хван поднял глаза обратно на Минхо и тот молча кивнул в ответ. Ли так и не смог уснуть до будильника. Он смотрел на Хенджина и продолжал в своей голове развивать рассказанную ему историю про ту спокойную жизнь в одной съемной квартире с редкими ссорами по мелочам и горячими поцелуями на ночь. "Ты мне тоже нравишься, Джинни", - думал Минхо, глядя с нежностью на Хвана и осторожно перебирая пальцами его волосы. Из жизни, которую он представил для них, у них было все, кроме поцелуев и томатов на балконе, но это было вовсе не сложно исправить.