Чернокнижник

Зелье, что я дал Алише, — не более чем просто баловство, и Лирия об этом знает. Она делает вид, что негодует от моей беспечности и наплевательства на правила, хотя на самом деле она просто злится из-за того, что вместо неё на Мессе меня сопровождала девчонка из мира людей. Именно поэтому она настояла на том, чтобы сейчас же проводить Алишу обратно через врата, пообещав ей, что сделка состоится несколькими днями позже — когда она обсудит её с Торговцем, и только после этого даст девчонке знать. Меня бесило, что Лирия говорила за меня, но настроения спорить с ней у меня не было: я молча сидел у жертвенника с бокалом и наблюдал за окончанием Мессы. Вскоре провидица вернулась, сверкая от недовольства. — Уже пошли слухи, — прошипела она, опускаясь рядом и по привычке отбрасывая подол в сторону. — Все видели тебя с этой девкой, все обсуждают. — Тебе так кажется, потому твоя работа — это везде совать свой нос. — Неужели? — Перестань, — отворачиваюсь я и делаю ещё один большой глоток. — Никому нет до этого дела, Ему в том числе. Но Лирии, видимо, совсем не терпелось прочитать мне нотацию: — Никому нет дела до того, что ты хотел трахнуть эту девчонку. Но кое-кому есть дело до того, что ты обращаешься к своей старой жизни, в которой был человеком. Тёмный маг может просить что угодно взамен на свою услугу, но ты выбрал свидание — ты же понимаешь, как это выглядит со стороны? Я взглянул на Лирию с предельной невозмутимостью, которую только способен сохранять на лице, услышав такое в свой адрес. — Не твоё собачье дело. Уходи и не раздражай меня. Однако вместо того, чтобы как всегда скрыться из виду по моему первому приказу, она начала буравить меня своими огромными чёрными глазами. — Ты ведь не хочешь, чтобы она умирала. Верно? Я знаю этот её приём, поэтому увожу взгляд в сторону: — Мне совершенно на неё плевать. — Не лги. — Нет смысла. — Скажи правду! Не получив ответа, Лирия схватила меня за руку, и её зрачки побелели — она устремила взгляд вверх, а остатки содержимого бокала плеснули мне на плащ. Эта гадина пытается силой заглянуть в моё будущее, поэтому я не медлю — тут же залепляю ей пощёчину, и её глаза через долю секунды принимают обычный вид. — Как ты смеешь, — рычу на неё, — делать это против моей воли? От удара Лирия соскочила на землю и неуверенно зашептала: — Я так и знала. Твои намерения стали более ясными, и в своём будущем ты хочешь, чтобы она жила. Провидица знает, что меня лучше не гневить, и теперь смотрит на меня с яростным испугом. Мне же хотелось убить её за то, что она сказала вслух, но вместо этого я откинул серебряный бокал в сторону и пошёл прочь. Она закричала мне вслед: — Ты играешь с огнём! Ты даже не представляешь, что будет, если Он об этом узнает! — Ищи Торговца, что отправит девку на тот свет, — ответил я себе за спину. — Как только найдёшь, я исполню наш уговор. *** Работа Чернокнижником — это величайший дьявольский дар, которым я в совершенстве владею уже больше сотни лет. Далеко не каждый способен держать в себе великую силу и направлять её в тёмное русло с такой же рачительностью, как это делаю я. Поэтому высшая служба Дьяволу доступна не всем существам: демоны-исполнители, бесы-искусители, торговцы, которые заключают сделки — это низшие касты, сущность которых пресмыкаться и делать грязную работу. А истинные тёмные дела творят именно колдуны, мастера над заклятьями, зельями и ритуалами, хранители Кровавых томов, коих число на стороне Зла не велико. Поэтому три следующих дня после Мессы я работал без продыху. Всё это время Лирия меня не посещала, и с одной стороны, мне было без неё гораздо спокойнее, с другой — я привёл свои мысли в порядок и готов был перед ней извиниться. Как ни крути, она права: девчонка не стоит ни йоты Его сомнений в моей службе и в том, что моя человеческая жизнь осталась в прошлом. Единственное, что меня волновало — Дьявольская метка на груди: с того момента, как я вернулся к себе домой, она жгла без остановки, и это сбивало меня с толку, заставляло раз за разом прокручивать в голове возможные последствия поступка, из-за которого я разругался со своей же провидицей. Метку ставят всем колдунам на первом Чёрном причастии, где они клянутся в вечной службе Дьяволу — по ней также определяют принадлежность к касте и близость к Чёрному владыке. Не знаю, как это связано, но когда метка жжёт — я будто чувствую Его присутствие. По крайней мере я почти уверен, что в ближайшие дни мне придётся встретиться с ним лицом к лицу и стоять перед ответом. Мои мысли прерывает внезапно материализовавшееся послание: «Встреча с Роло сегодня без четверти семь. Доставлю девчонку ровно с первым ударом часов». — Спасибо, Лирия, — я знал, что она не хочет со мной разговаривать, но прекрасно меня слышит, даже находясь далеко. — И... извини. По правде говоря, не люблю перед ней извиняться — она слишком хорошо меня знает, чтобы так глупо и целенаправленно провоцировать, но Лирия делает для меня слишком много и не умеет долго злиться. Значит, в семь. Алиша прибудет в семь. На столе рядом со мной стоит пузырёк — зелье Покорства, то, чем я отплачу Торговцу за его услуги. Зная, что Роло способен преступить все правила и законы только за очень хорошую плату, я приготовил для него самое лучшее, от чего он точно не захочет отказаться. Зелье Покорства не найти на демоническом рынке в лавках у старых ведьм, даже не каждый Чернокнижник способен правильно создать его и заговорить так, чтобы оно действовало. Но если это получается, то варево становится поистине разрушающей силой. Мощной и страшной — такой, к которой тяготеет любая низшая каста, коей Торговцы и являются. Роло явился в строго оговорённое время — передо мной появился низкий толстый старик со складками на шее в серой мантии не по размерам, скреплённой золотой цепью. Пройдя через врата и оказавшись в алтарной, он не проронил ни слова и первым же делом оглянулся по сторонам: — Провидица твоя здесь? — Нет. — Хорошо. Не люблю этих болтливых сучек, — пробурчал Роло, с трудом протиснувшись в кресло, и тут же осёкся: — Ничего личного. Надеюсь, эта демоничка Лирия не твоя возлюбленная? Они просто постоянно греют свои уши и так много лишнего говорят… Ладно, мой тёмный друг, расскажи, почему я здесь, а то у меня мало времени. С первых своих слов Роло показался мне ещё более омерзительным, чем я его помнил, поэтому решил не тянуть. — Мне нужно обменять душу живого человека на проданную по контракту. На мощинистом лице Торговца не дрогнул ни один мускул. — Ты же в курсе, что контракт нерасторжимый? — В курсе, — смотрю на него с раздражением. За дурака меня держит? — Нерасторжимость я могу взять на себя. Это не твоя забота. Роло довольно улыбнулся, обнажив свои огромные жёлтые зубы: — Говори прямо, чего хочешь от меня? — Чтобы ты нашёл нужный мне контракт и вывел душу в мир людей. Как только сделаешь это, я заменю подпись. Плачу вперёд. Я кивнул на зелье, которое стояло рядом с ним на столе, и Торговец тут же перевёл на него заинтересованный взгляд. — Судя по цвету, это то, о чём я думаю?.. — Зелье Покорства, — несдержанно отвечаю я. Мне некогда играть с ним в игры. — Хм, — он неуверенно потянулся рукой к пузырьку. — Непростой рецепт, мой тёмный друг. Не все способны сделать его таким, чтобы… — Оно идеально, — мерзкий Торговец, ещё смеет сомневаться в моих способностях. — И оно работает. Одна капля — и любое существо станет тебе покорным на долгие года. Мне кажется, это более чем внушительная плата за то, что я прошу, Роло. Тот вскинул брови вверх и поднёс зелье вплотную к своим глазам, будто выискивая в густой тёмно-фиолетовой жидкости подвох. — И каково оно… на вкус? — Как гранатовое вино. Совершенно неотличимо. Конечно, Торговцу это интересно — иметь в своих закромах что-то, способное поработить любого безо всяких заклинаний и заговоров. Поэтому он чуть заметно кивнул, взмахнул указательным пальцем, и через долю мгновения в его руках оказался огромный потрёпанный фолиант. — Речь об этой душе? — Роло развернул ко мне знакомое фото с мятыми углами, которое он взял со стола, и я качнул головой в знак согласия. — Хорошо, мой тёмный друг. Я выведу её. Когда хочешь провести ритуал? — Сейчас. Мои настенные часы стукнули, и одновременно с этим я услышал, как входная дверь открылась. Лирия зашла в алтарную первой. Недовольная, напряжённая, с хищным взглядом и громким, отдающим в виски, стуком своих чёртовых каблуков. За ней маячила Алиша — потерянная, в леггинсах, футболке и кедах, совсем не по погоде. Я кинул взгляд в её сторону и еле заставил себя вернуть его на Роло, который тут же, увидев провидицу в комнате, спешно спрятал зелье себе в карман. — Правильно ли я понимаю, это вы та самая милая леди, которая возжелала отправиться в иной мир заместо… кто он вам? — тут же хрипло забормотал Торговец и снова вперился взглядом в фото. — Возлюбленный? — Тебя это не касается, — тут же огрызнулся я. — Алиша, — я наконец-то развернулся к ней всем корпусом и снова увидел её испуганные глаза, бегающие по комнате, от которых почувствовал напряжение во всём теле. — Это Роло. Он поможет мне провести ритуал. — Здравствуйте, — тихо, но уверенно сказала она и тут же с опаской взглянула на меня. Роло же смерил её таким внимательным взглядом, что внутри меня начала закипать злость. Что в ней такого, что так не хочется её отпускать? Почему эти её глупые по-детски наивные глаза, эти длинные светлые волосы, которые падают на острые плечи, видятся мне такими завораживающими, головокружительными… Мне, Чернокнижнику, существу, который уже не помнит, что это такое — быть человеком и испытывать человеческие чувства. Откуда во мне эта слабость? Я подошёл к ней ближе: — Когда Роло передаст мне контракт, я прочту заклинание. И ты поставишь на нём свою подпись. С этого момента твоя душа будет продана. — Хорошо, — тут же ответила она, даже не задумываясь. — А я успею увидеть его? Своего брата? Её голос задрожал: как будто ничего не было важнее, чем это. — Если повезёт, то ненадолго. Но ничего не обещаю, — услышал я голос Роло, который тяжело поднялся с кресла и подошёл к нам с девчонкой. — Право, милая леди, можно задать вам вопрос? Зачем же вам, такой прекрасной, эта участь? Я уже был готов заткнуть его, но Алиша не дала мне этого сделать: — Умереть было моей судьбой, а не его. Он просто совершил ошибку, и я хочу, чтобы всё встало на свои места. — Вы очень смелы, — Торговец мерзко улыбнулся. — Это большая редкость, увидеть столь юную и такую смелую девушку. Она дёрнула уголком губ в ответ и неловко опустила глаза. — Займись пока своим талмудом, Роло, — раздражённо сказал я. Кажется, нет ничего более отвратительного, чем наблюдать за его лживым подхалимством. Алиша для него не больше, чем товар, так к чему эти пустые льстивые разговоры? Пускай молча выполняет свою работу и после проваливает отсюда. — Подойди к алтарю, — говорю ей. Девчонка покорно идёт за мной. Неуверенно берёт из моих рук чашу с прозрачным зельем, от которого исходит тонкий, едва уловимый розоватый дымок, и смотрит на меня — так, как не смотрела ещё никогда. Будто пытается что-то прочитать в моём лице, увидеть сокрытые смыслы, заручиться моей уверенностью в том, что всё пройдёт, как нужно. Не смотри на меня так, не заставляй сожалеть о том, что я на это согласился. Я беру её за свободную руку и расправляю тёплую напряжённую ладонь. Чувствую настырный взгляд Лирии мне в затылок, которая следит за этим и еле сдерживается, чтобы не отпустить колкость. Алиша Лирии не нравится, хотя провидица знает, что в этом мире девчонка уже точно не задержится, а ревновать своего Чернокнижника к клиентке-человеку — откровенная чушь. Неужели всё так явно написано на моём лице? Но я не могу сдержаться. Не могу не прикасаться к ней. — Сделай глоток, — шепчу я Алише. — После я возьму у тебя совсем немного крови. Она медлит. Её дыхание дрожит. Она хочет мне что-то сказать, но в самый последний момент утопает носом в чаше и за один мах опрокидывает зелье в себя. Смотрю на её шею — она сводит меня с ума настолько, что я задерживаю дыхание и продолжаю гладить её ладонь, не в силах даже потянуться за кинжалом. Всего пару капелек её крови и пара заклинаний отделяет меня от исполнения ритуала — и мне нужно сделать это, я не могу повернуть назад. Голос Роло отвлёк меня от мыслей: Торговец, стоя позади нас, зарылся в свой талмуд и начал что-то напряжённо нашёптывать на латыни, прислоняя фотографию брата Алиши к рунам, изображённым на странице. От его заклятий становится жутко — я чувствую это её кожей, по которой в момент начинают пробегать мурашки. — Давайте же, — тихо шепчет она, замечая, как я застыл без движения. — Почему вы медлите? Слышу, как Лирия не выдерживает и уходит из алтарной, не в силах смотреть на то, как я смотрю на неё. И правильно. Пусть проваливает. — Ты уверена, что хочешь этого? — до неприличия идиотский вопрос слетает с моих губ, как только подол провидицы скрывается за дверью, и я начинаю чувствовать горячую волну, охватывающую всё моё тело. Алиша решительно кивает, и её глаза начинают блестеть. Она уверена, полностью. В сто крат уверенней, чем я. Кровь из её пальца тёмная и густая, она пахнет так же вкусно, как и она сама. Словно одержимый вампир, я принюхиваюсь к её запаху, собирая несколько капелек крови в склянку и медленно отрываясь от её ладони, чтобы обратиться к Роло: — Жду контракт. — Вот он, мой тёмный друг, — из фолианта Торговца вылетел раскрытый призрачный свиток с огромной кровавой подписью внизу и взлетел в воздух. — Читай заклятие, не мешкай, времени мало. Я повторил его три раза, держа одну руку над Томом и чашей с её кровью, а второй — рассекая кинжалом воздух над свитком. Даже с закрытыми глазами я чувствовал, я видел, как она волнующе ожидает окончания ритуала, поэтому нарочно растягивал слова, будто это могло что-то изменить. Сумасшествие, с каким равнодушием я могу отправить на тот свет любого человека, но спотыкаюсь именно на Алише, проведя с ней всего одну ночь, не воспользовавшись ей, а просто чувствуя себя одурманенным от одного только ощущения её рядом. Белая воронка света раскрылась на моём потолке и озарила всю комнату. — Адам? — прошептала Алиша сокрушённо, впериваясь взглядом в белый круг света и оттесняя меня от алтаря. — Это он? Он возвращается? — Подписывайте, милая леди, — настойчиво скомандовал в это время Роло, вручая ей перо. — Давайте… — Адам!!! — закричала она вновь и стукнула сгоряча по алтарю, не обращая на Торговца внимания. Я сделал шаг назад. Я не мог поверить, что это на самом деле происходит. — Если вы сейчас же не подпишете, то сделка сорвётся, — прорычал Роло. — Срочно, подпись на свитке! — Боже, Адам… — Алиша беззвучно заплакала и, с тяжестью отводя глаза от света, коснулась заострённым кончиком пера нижней строчки. Смотрю на неё в последний раз. На её волосы, ниспадающие на тонкие плечи, на дорожки от слёз на её щеках, на каплю её крови, которая упала на алтарь с её порезанного пальца. Я больше её не увижу. — Спасибо, Мелкот, — шепчет мне она, кротко оборачиваясь. — Спасибо, что сделали это для меня. Она смотрит мне в глаза, я смотрю в её — не в силах выдавить и звука, будто каменная статуя, лишённая языка. Этот кошмар мне долго будет сниться. *** — Где я? — спрашивает Алиша, щупая пол под собой. — Мелкот? — Нет, милая леди, — отвечает ей строгий хрипящий голос. — Роло? Ничего не видно. Кромешная оглушающая тьма. Ни запахов, ни звуков, ни ощущений — лишь тяжёлое гнетущее чувство внутри. — Что произошло? Ритуал состоялся? — спросила она потерянно. — Состоялся, милая леди, — голос Торговца звучал странно, заискивающе. — Не переживайте. Всё прошло идеально, как мы с вами и планировали. Торговец стоял позади — она поняла это по голосу. Странно, мир проданных душ она представляла совсем иным, светлым и громким, но никак не маленьким, тёмным и тихим до скрежета в ушах. Роло внезапно взял её за руку и грубо всучил ледяную чашу в пальцы: — Попейте. Вам сразу станет легче. — Что это? — неуверенно спросила Алиша. — Ничего особенного, дорогая. Просто гранатовое вино. Запах и вправду был сладким, бодрящим. Хотя чаша была совсем не полной — вина оставалось всего на пару глотков, на самом дне. Алиша без раздумий потянула её к губам, понимая, что и вправду мучается от жажды, и тут же сделала глоток. Второй не состоялся. Роло внезапно вырвал чашу у неё из рук и отбросил её в сторону. Алиша замерла от страха. Её глаза привыкли ко тьме, и она увидела лицо Роло, искажённое от злого удовольствия. — Достаточно, маленькая шлюшка, — с удовольствием прохрипел Торговец. — Теперь ты моя.